а сам все тоскует
тоска на него нашла
беспричинная
Подходящий
этот человек – подходящий
подхожу помаленьку
подхожу к незнакомцу
трогаю его за рукав
и говорю что его пальто
выпачкано сзади чем-то белым
подхожу к гипсовому оленю
стоящему у пригородного шоссе
и протягиваю ему
пирожное со взбитым кремом
с удовольствием
подхожу к домам в стиле «модерн»
и подолгу разглядываю
металлические решетки на балконах
завидя знакомых
непременно подхожу
и разговариваю о каких-нибудь пустяках
для приличия
иногда же
подхожу к самой грани
погляжу за грань
и отхожу
но подхожу непрестанно
Светлые мысли
светлые мысли порою
надоедают изрядно
тогда приступают к игре
играют в теннис
в кошки-мышки
в справедливость
в водное поло
в благородство
и в лапту
светлые мысли
в игре бесполезны
о стать игроком!
о играть и выигрывать!
или даже проигрывать –
это не важно
проиграть
и удалиться
с постным смиренным лицом
светлые мысли
все растеряв
еще
играют в войну
в преферанс
и в прятки
тоже интересные игры
Удушение
удушение происходит по-всякому
ласкаясь
удушают нежные и преданные женщины
пряно благоухая
удушают причудливые экзотические цветы
постепенно но иногда и мгновенно
удушают злосчастные роковые обстоятельства
не все удушенные умирают
некоторые предпочитают жить
с посиневшим от удушья лицом
женщины лицо припудривают
но это мало помогает
в общественном туалете
я познакомился со счастливейшим из людей
у него на спине было написано:
«удушению не подлежит»
чем вы занимаетесь? –
спросил я его
и он смутился
чем вы занимаетесь? –
спросил я его еще раз
и две больших слезы
скатились по его щекам
чего вы плачете? –
спросил я его напоследок
и он вытер слезы
рукавом пальто
Подражание персидскому
брожу по комнатам
по длинным коридорам
по узким лестницам
по светлым галереям
по тротуарам
и по мостикам горбатым
брожу вдали
к себе не приближаюсь
проходит свет
дневной обычный свет
сквозь локоть мой проходит
сквозь стопу
сквозь голень
сквозь бедро
сквозь поясницу
прозрачностью своею
восхищаюсь
без рук моих обходятся
без глаз
без нервности моей
без опасений
за жизнь деревьев рыб и насекомых
ненужностью своею
утешаюсь
гордясь собой
стою под черным небом
под небом серым
и под небом синим
гордясь собой
стою под разным небом
над гордостью своею
потешаюсь
стою не двигаясь
как некий монумент
воздвигнутый на площади базарной
у ног моих бранятся и божатся
у ног моих торгуют чем попало
над торжищем
нелепо возвышаюсь
о жить пронзительно!
о неустанно жить!
о жить безудержно!
о жить непобедимо!
живу не так
застенчиво живу
к руке возлюбленной
рукой не прикасаюсь
о жить и жить!
о простодушно жить!
о жить безоблачно
беззлобно беспробудно!
так и живу
мне снится долгий сон
ворочаюсь во сне
не просыпаюсь
«Внимание!..»
внимание!
внимание!
обратите внимание:
все великое
поражавшее монументальностью
оказывалось не слишком прочным
и распадалось на отдельные мелкие части
вызывая множество недоуменных вопросов
обратите внимание:
женская плоть прекрасна
мочки женских ушей нежны
и почти прозрачны
а выпуклости женских колен
умиляют всех скульпторов
обратите внимание:
история всегда возилась с плебсом
то с плебсом бунтующим
то с плебсом подобострастным
но плебс ненавидит историю
и хочет свернуть ей шею
обратите внимание:
упитанный полосатый
рыжевато-серый кот
безмятежно спит на витрине
букинистического магазина
рядом с огромным томом Мильтона
в тисненом переплете
и еще –
обратите внимание на стену вавилонскую
она с зубцами
Лезвие жизни
все время ощущаю лезвие жизни
острый конец его
холодит внутренности
все время ощущаю свою жизнь
воткнули мне ее
как нож в спину
воткнули и забыли вытащить
рукоятка так и торчит
о господи
разве можно жить
с ножом под лопаткой?
– можно
даже нужно
непременно надо жить
с ножом под лопаткой
о господи
рукоятка слишком велика
пальто не застегивается!
– ничего
надо перешить пуговицы
и оно застегнется
о господи
больно же очень
так больно
что можно с ума сойти!
– надо терпеть
сжать зубы
и терпеть
о господи
терпение уже иссякает
осталось капли три-четыре!
– вранье!
осталось целых пять
но
о господи
не лучше ли родиться мертвецом?
– как знать!
«Сбивают с толку»
сбивают с толку
сшибают с ног
еле стоящего на ногах
сгибают вдвое
уже согнутого пополам
отсекают голову
давно лишенному головы
без дела не сидят
гудят как шмели
порхают как бабочки
топают как слоны
и шевелятся
как пойманные раки в корзине
не заметить их трудно
я их сразу заметил
и обошел стороной
я не дурак
я их сразу узнал
и не стал с ними связываться
я не герой
я им издалека
кулак показал
не такой уж я трус
История моей смерти
Эти мысли
и снова они пришли
эти надоевшие мысли о смерти
чего им надо? –
думаю я с опаской –
мне еще пожить следует
поскучать в одиночестве
потолкаться в толпе
мне еще в зоопарк надо сходить
я давно там не был
ну, говорите, чего вам надо? –
спрашиваю я их без обиняков –
ну, говорите быстренько!
В гостях
однажды я был на волосок от смерти
я встретил свою смерть в гостях
она была довольно смазлива
когда мы с ней танцевали
я глядел ей в глаза и думал:
мог и не родиться!
ведь мог!
чего обижаться!
но она не узнала меня
она спутала меня с другим
в тот вечер один из гостей
умер от разрыва сердца
Вкус смерти
тебе надо умереть
это в наших интересах –
советуют мне враги
тебе надо умереть
это в твоих интересах –
советуют мне друзья
мне надо умереть
раз это всем на руку –
думаю я
и пробую умереть
да ты не пробуй! –
говорят мне друзья и враги –
ты возьми и сразу умри!
а я не могу так, сразу
я все пробую и пробую
и никак распробовать не могу:
вкус у смерти какой-то странный –
ни кислая она
ни сладкая
ни горькая
ни соленая
но и не пресная конечно
тут что-то не так! – думаю я –
отец говорил мне
что по вкусу
смерть напоминает моченое яблоко
правда он умер зимой
и свежих яблок тогда не было
Бегая по комнате
бегаю по комнате
листаю книги
глажу кота
бегаю по комнате
включаю приемник
слушаю пенье какой-то певицы
бегаю по комнате
набираю чернила в авторучку
вытираю тряпкой пыль со стола
выключаю приемник
бегаю по комнате
подбегаю к окну
и смотрю на молодых людей
играющих во дворе в волейбол
некоторые перед смертью поют
некоторые играют в волейбол
а я бегаю по комнате
бегаю
переставляю книги на полке
щелкаю кота по носу
снова включаю приемник
но певица уже не поет
она умерла
снова выключаю приемник
затачиваю карандаши
поливаю кактусы
снова подбегаю к окну
и вижу, что молодых людей уже нет
они тоже умерли
бегаю по комнате
и подозреваю себя в бессмертии:
все умрут, а я останусь –
идиотство!
Крик
было многолюдно
я понял, что умираю
и закричал
все, торопясь, стали расходиться
хватит с нас этих криков! –
сказал один
да, уже наслушались! –
сказал другой
перед смертью лучше помолчать! –
сказал третий
и все разошлись:
один пошел в кино
другой пошел в гости
третий пошел домой
осталась одна женщина
плюнь на всех! –
сказала она –
кричишь и кричи
кричи для меня
я люблю
когда кричат перед смертью
Алюминиевое сердце
наконец, я умер
вскрыли мой труп
и обнаружили
что у меня алюминиевое сердце
бедняга! – сказал врач –
вместо стального
ему подсунули алюминиевое
а он и не заметил
Мои похороны
мои похороны были скромными
я шел за своим гробом один
с букетиком фиалок в руке
день был солнечный
на кладбище пели птицы
и могильщики были навеселе
потом я напился на собственных поминках
плакал
и горланил дурацкие песни
я был доволен собой
потому что умер вовремя