рог у него витой
все как положено
постепенно
мы увеличиваем расстояние
до двадцати шагов
но по-прежнему каждое кольцо
нанизывается на рог
молодчина! – говорит Единорог
и его добрая морда
покрывается множеством морщинок
это он так улыбается
тогда я отхожу еще дальше
на другой конец поляны
и оттуда бросаю кольцо
оно явно летит мимо
но Единорог
ловко прыгает в сторону
и своим рогом
на лету подцепляет его
здорово! – кричу я
и в восторге хлопаю в ладоши
а Единорог стоит потупясь
весь розовый от смущения
он всегда смущается
когда его хвалят
Звуки улицы
открываю окно
и слушаю звуки улицы
чириканье воробьев
шум проехавшего грузовика
стук женских каблуков
треск мотоцикла
голос старухи: не надо торопиться…
голос девочки: мама, я устала…
детский плач
скрежет тормозов внезапно остановившейся машины
и женский крик: помогите! помогите!
выглядываю из окна –
кто-то попал под машину
выбегаю на улицу
подхожу к толпе
протискиваюсь вперед
из-под машины матерясь
вылезает непонятное существо
оно встает
отряхивается
вытирает лицо рукавом
и уходит
и вдруг откуда-то сверху
вальс «Голубой Дунай»
возвращаюсь домой
и плотно закрываю окно –
наслушался
На пустом месте
место пусто
на пустом месте
то и дело
возникают причудливые сооружения
моей безудержной фантазии
но их никто не видит
и это плохо
наконец я решаюсь
выхожу на пустое место
расстилаю на земле газету
и усаживаюсь
как ни в чем не бывало
я сижу на газете
и по древней человеческой привычке
ковыряю в носу –
притворяюсь дитятей
сейчас прибегут
схватят меня за шиворот
дадут мне коленом под зад
и я вылечу пулей
с этого проклятого места
оно снова опустеет
Якорь
бросили якорь
стоим на рейде
качает
снялись с якоря
вышли в море
плывем черт знает куда
качает
куда-то приплыли
бросили якорь
стоим на якоре
качает
подняли якорь
поплыли обратно
приплыли
снова бросили якорь
и так далее
в конце концов якорь был потерян
навеки остался лежать
на дне океана
наш единственный
наш бесценный якорь
оплакиваем его
горько
и принимаем соболезнования
все нам соболезнуют
все
дрянные мы мореплаватели
Мгновение
смотрел на сосну снизу вверх
ее ствол
стремительно
уходил в бесконечность
и там расцветал ветвями и хвоей
а дальше
в бесконечной синеве
летали стрижи
смотрел
стараясь запомнить и этот миг
на краю бесконечности
Кислые щи
утопить его – кричат –
в кислых щах!
и на меня низвергается горячий поток
вкусных
жирных
наваристых щей
из парной говядины
ленты квашеной капусты
хлещут меня по щекам
куски разварившегося мяса
лезут мне в ноздри
лавровый лист
царапает мне лоб
захлебываясь
с жадностью
пожираю щи –
еще не обедал
перцу! – кричу –
перцу не хватает!
а вообще ничего!
таких бы щец да побольше!
утопить меня собрались?
ишь чего задумали!
так и съел я
все эти щи
врагов своих
в ужас повергнув
Пловец
под ним толща воды
над ним белое облако
за ним пустынное море
перед ним высокий берег
и живописное дерево на берегу
пловец приплыл к берегу
пловец приблизился к цели
пловец переплыл все море
пловец одолел стихию
и очень собою доволен
пловец лежит на воде
и смотрит на белое облако
пловец не спешит на берег
пловец решил отдохнуть
и заодно собраться с мыслями
его слегка покачивает
и тихо уносит от берега
уносит в открытое море
уносит от цели желанной
очнитесь пловец! вас уносит!
пловец лежит неподвижно
пловец пребывает в задумчивости
пловец необычно спокоен
очень странный пловец!
кажется это утопленник
Встреча с Лохвицкой
Прекрасна только жертва неизвестная:
Как тень хочу пройти.
креста уже нет
сохранилось лишь его основание
поднатужившись
отодвигаю камень
заглядываю в дыру склепа
здороваюсь
подаю руку
и Мирра Лохвицкая
легко выскакивает из могилы
пройдемтесь по Невскому –
говорит она –
давненько не была на Невском!
да вы не бойтесь –
говорит она –
меня никто не узнает
я совершенно забыта!
а как ощущается забвение? –
спрашиваю я
– о прекрасно! –
отвечает она –
никакого шума
никакой беготни
полный покой!
я беру Лохвицкую под руку
и мы идем с нею по Невскому
ей тридцать пять
а мне сорок
но у меня еще все впереди
да вы не горюйте! –
говорит она –
все это не так страшно
Пусть будет так
померяться силами с хаосом
пусть одолеет
сыграть в дурачка с историей
пусть обыграет
обнять за талию истину
и сфотографироваться с ней
в такой позе
пусть сопротивляется
пусть кричит: не хочу!
насыпать чай в чайник
и залить его крутым кипятком
пусть заварится покрепче
попить чаю
погулять перед сном
и спать без сновидений
пусть будет так
На блюдце
маленькая гусеница
ползает по краю блюдца
я подношу к ее голове перо авторучки
и она застывает в недоумении
я легонько ударяю ее кончиком пера
она поворачивает и ползет в другую сторону
я преграждаю ей дорогу авторучкой
и она в ужасе скатывается на дно блюдца
я слегка нажимаю пером на кончик ее хвоста
и она бьется в отчаянье стараясь вырваться
так и мною
кто-то огромный
развлекается на досуге
я пожалел гусеницу
он жалеет меня
мы с ним добрые
быть может
он тоже ползает по блюдцу
время от времени
В глупом мире
вот предо мною
глупый-глупый мир
под глупым
голубым
бездонным небом
вот глупые мужчины
предо мною
с их глупыми-преглупыми делами
и с лицами их
глупыми на редкость
вот предо мною
женщины-дурехи
вот глупых женщин
губы и глаза
вот волосы
красивых глупых женщин
а вот мудрец
в прекрасно глупом мире
он должен умным быть
и я ему сочувствую
вот предо мною
образец несправедливости
Плюющие в душу
их становится все больше и больше
желающих поплевать кому-нибудь в душу
мастеров плевания в чистые души
виртуозов заплевывания доверчивых душ
незаплеванных душ осталось очень мало
их можно без труда сосчитать по пальцам
есть любители плевать в одиночку
но преобладает метод коллективного плевания
плюющие мне в душу
расположились ровным полукругом
плюют они по порядку
начинает крайний слева
но лучше всех
плюет третий справа
отлично плюет подлец!
Блаженствующий
не описать блаженство бытия
воистину
оно совершенно неописуемо
живущий
блаженствует напоказ
не скрывая своего блаженства
блаженство небытия
тоже не поддается описанию