Будучи резидентом, из всех органов я реже всего думал об эпифизе. В нем редко возникают инфекции, воспаления или нарушения без более серьезных причин, угрожающих мозгу в целом, поэтому я почти никогда не имел с ним дело. У меня были пациенты с заболеваниями, затрагивающими почти все существующие органы, но не было ни одного с заболеванием эпифиза. Я знал, что в эпифизе иногда возникают опухоли, но сам никогда не лечил людей с этим специфическим и довольно редким заболеванием.
Однако, лучше понимая пагубные последствия недостатка сна среди госпитализированных пациентов, я узнал о влиянии эпифиза на здоровье на более глубоком уровне. Нехватка сна в больнице существенно замедляет восстановление после заболевания. Даже здоровые люди лишены качественного сна из-за напряженного образа жизни и излучения смартфонов, телевизоров и экранов компьютеров. В результате нарушаются естественные ритмы организма. Обширные последствия недостатка сна на уровне личности и социума становятся известны только сейчас, и более глубокое понимание функции эпифиза может помочь более эффективно справиться с этой проблемой.
Эпифиз остается загадкой. Из всех эндокринных желез организма его функции были изучены в последнюю очередь, отчасти из-за труднодоступного расположения глубоко в мозге. Однако многие долгоиграющие физиологические последствия еще лишь предстоит узнать: в некоторых исследованиях отмечали, что мелатонин улучшает работу иммунной системы[12] и помогает организму бороться с инфекциями, а согласно другим данным, он даже может обладать противоопухолевыми свойствами[13]. Более того, использование таблеток мелатонина в качестве снотворного чрезвычайно эффективно у одних пациентов и практически безрезультатно у других. Циркадный ритм – как врожденные биологические часы организма, и манипулирование им, будь то его налаживание или нарушение, – это тонкое ремесло, которое мы едва ли можем постичь.
В больницах начинаются новые времена: врачи, медсестры и другие работники системы здравоохранения обращают более пристальное внимание на важность полноценного сна. В некоторых больницах даже внедряют изменения для уменьшения шума и увеличения естественного освещения. Это бесплатные нововведения, которые не имеют побочных эффектов, что редкость в медицинской практике. Сон остается одной из вечных загадок человеческого организма. Его важность и способность восстанавливать организм хорошо известны, но, как именно он обновляет разум и тело, до сих пор неясно. А хранитель сна эпифиз – один из немногих органов, о котором нам еще многое предстоит узнать.
7. Мозг
Высоко в Гималаях головная боль – это не просто головная боль, а признак того, что организм не в порядке. Когда я работал в медицинской клинике на самом популярном трекинговом маршруте в Непале, у меня каждый день были пациенты с головной болью, тошнотой и головокружением. В отделении скорой помощи на уровне моря эти симптомы могли бы встревожить меня и навести на мысль о серьезной черепно-мозговой травме. Но на высоте диагноз был намного проще: недомогание пациентов было связано с нахождением в горах.
Я согласился на эту работу во многом из любви к горам и путешествиям, но также и для того, чтобы больше узнать о любопытном воздействии экстремальных условий на организм человека. Моя поездка началась на небольшой высоте в жаркой и пыльной столице Непала Катманду, где меня обучили диагностике и лечению высотной болезни. Сохранение здоровья на большой высоте – это отдельная категория медицины, о которой мне практически ничего не рассказывали в институте.
Высота влияет на мозг больше, чем на любой другой орган, что кажется вполне логичным: мозг находится на самой большой высоте относительно всех внутренних органов, по крайней мере когда мы стоим. Кроме того, это наиболее возвышенный орган и в других отношениях: он контролирует все остальные части нашего тела, восседая на своем месте в черепной коробке. Мозг стоит за штурвалом организма, дергает за рычаги и нажимает на кнопки. Это капитан, чей корабль – человеческое тело. Даже нейроны, разветвленные электрически возбудимые клетки, из которых состоит мозг, кажутся более сложными и монументальными, чем любой другой тип клеток в организме. Если бы у органов была кастовая система, подобная строгой социальной иерархии в Индии и Непале, мозг был бы брахманом.
Тем не менее функции мозга до сих пор не до конца изучены даже в самых передовых неврологических исследованиях. Он остается черным ящиком, хотя мы и живем под его руководством. Мы до сих пор не знаем, как в этом органе формируется сознание, и продолжаем искать отправную точку, где заканчивается мозг и начинается разум. Но одно мы знаем наверняка: чем выше мы находимся над уровнем моря, тем больше увеличивается объем мозга.
Если бы Эверест был зданием с первым этажом на уровне моря, то его вершина находилась бы на 2900-м этаже. Мне поручили работать на 1150-м этаже в гималайской деревне Мананг, расположенной вдоль легендарного Кольца Аннапурны[14]. Если бы человек поднялся на лифте с первого этажа, чтобы провести ночь на такой высоте, то, помимо болезненного закладывания ушей по пути, он, вероятно, проснулся бы посреди ночи с ощущением самого сильного похмелья в своей жизни. Головная боль, тошнота и сильная усталость – классические симптомы острой горной болезни (ОГБ), самой легкой формы высотной болезни. Некоторым после такой поездки на лифте становится еще хуже: отек мозга может достичь опасной для жизни степени. Это так называемый высотный отек головного мозга (ВОГМ), который является причиной большинства смертей от высотной болезни. (Подавляющее большинство людей погибают в горах от более типичных физических повреждений, таких как падение, попадание под лавину, или у них случается сердечный приступ или инсульт.)
Нахождение на большой высоте также приводит к наполнению легких жидкостью, но большинство симптомов, которые испытывают люди высоко в горах, например в Гималаях, вызывает воздействие жидкости именно на мозг. Как происходят эти неприятные и потенциально смертельно опасные изменения в физиологии мозга, остается загадкой.
По какому-то неизвестному механизму разреженный воздух с пониженным давлением и содержанием кислорода вызывает утечку жидкости из кровеносных сосудов мозга.
На лекциях, которые я прослушал в Катманду, также говорили о влиянии высоты, которая, как и мозг, загадочна и мало изучена с точки зрения медицины. Но, несмотря на эту таинственность, большинства суровых проявлений высотной болезни все же можно избежать. Риск будет сведен к минимуму, если позволить организму акклиматизироваться и придерживаться безопасной тактики: подниматься не более чем на 1600 футов (488 м) в день. При такой осторожной скорости подъема путь до Мананга занял у меня неделю.
Я шел в компании коллеги из Новой Зеландии, переводчика и повара из Непала и моей жены по теплым тропикам, где влажные рисовые поля окаймляли склоны холмов, а ящерицы порхали по нагретым солнцем камням. Бесчисленные водопады, с грохотом падающие откуда-то из-за облаков, стекали с огромных гор, скрытых завесой тумана. Мы постепенно набирали высоту, и день за днем тропические деревья уступали место хвойным и лиственным лесам, а рис в полях сменялся картофелем. К концу недели появились березы и ели – самые стойкие солдаты с Крайнего Севера. Над дровяными печами сушилось мясо яков, типичных животных высокогорных Гималаев. Как только заснеженные шапки гор начали выглядывать из-за облаков, доминирующей религией местных жителей вместо индуизма стал буддизм. Потертые молитвенные флаги, выцветшие и развевающиеся на холодном ветру, говорили о том, что мы наконец на большой высоте.
Медицинская клиника Гималайской ассоциации спасения в Мананге находилась на высоте более трех километров над уровнем моря, а прямо за дверью клиники возвышались покрытые ледниками вершины, поражающие воображение. Широкая долина с крутыми склонами, в которой расположилась деревня, была воплощением Шангри-Ла, мифического высокогорного рая, окруженного снежными вершинами и населенного мирными тибетскими буддистами.
Однако мои симптомы по прибытии говорили о том, что истории об утопической Шангри-Ла умалчивают о разрушительном воздействии высоты на организм человека, и особенно на мозг. Несмотря на медленное и осторожное восхождение, у меня возникли головная боль, тошнота и пропал аппетит, эти симптомы проявлялись сильнее, чем у других людей в группе. Так я впервые диагностировал ОГБ. Медленное восхождение – не идеальное профилактическое средство, как и любые другие методы.
Директор клиники сказал нам воспринимать ОГБ и ВОГМ как спектр, где степень отека мозга определяет степень тяжести состояния. Как врач я был заинтригован и слегка обеспокоен, представив свой отекший мозг. Как натуралист я хотел узнать, как лучше избежать симптомов высотной болезни, чтобы продолжить исследовать окрестности Мананга. А как пациент я просто хотел, чтобы у меня перестала болеть голова.
Когда речь идет о мозге, даже небольшой отек может вызвать большие проблемы, в отличие от других органов. Легкие, например, постоянно расширяются и сжимаются, а их костная защита – грудная клетка, состоящая из параллельно расположенных костей с мышцами между ними, – приспособлена к этим движениям и расширяется и сокращается с ними в унисон. Костная защита мозга – череп – гораздо более жесткая и неподвижная структура. Подвижные пластины черепа новорожденного через несколько месяцев жизни срастаются в твердый нерастяжимый каркас, в котором очень мало свободного места. Даже при небольшом отеке, вызванном травмой, инфекцией, опухолью или подъемом на большую высоту, мозг быстро и плотно заполняет полость черепа, и повышается внутричерепное давление. Это может привести к быстрой смерти, поскольку пережимаются сосуды, снабжающие мозг кровью, нарушаются его основные функции, такие как контроль дыхания. На самом деле обильное внутричерепное кровоизлияние практически невозможно, потому что человек умирает от сдавливания мозговых сосудов задолго до потери большого объема крови. Там просто недостаточно места.