Узнаваемую этикетку с оленем Курт придумал, вдохновившись легендой, которая перекликается с историей св. Евстафия. Правда, рассказывает она о разных персонажах, но события совершенно идентичны. Героем Курта Маста стал епископ льежский св. Губерт, живший в VII–VIII веках. Ему привиделся на охоте волшебный олень. Пораженный Губерт обратился в христианство, отдал все свое имущество церкви, а после смерти был канонизирован и считается покровителем охотников.
За много веков до него в Риме жил Плакида – военачальник при императоре Траяне, а позже его преемнике Адриане. Охота тоже входила в число его хобби.
Однажды, во время успешной вылазки в холмы близ Тиволи, он вышел на след оленя. Преследуя животное среди деревьев, Плакида застал его у обрыва. Собираясь прицелиться из лука, он был ослеплен божественным светом. Меж рогов у оленя пылало распятие, с которого послышался голос Иисуса:
«Зачем ты преследуешь меня, если я пришел тебя спасти?»
Точно такое же видение описывается в средневековом житии св. Губерта. То ли легенду позаимствовали потомки, то ли явление в лесу оказалось эффективным способом привлечения к вере, так что олень его повторил.
Плакида отправился домой, рассказал об увиденном домочадцам, и все они под впечатлением от услышанного обратились в христианство. Главу семейства нарекли греческим именем Евстафий, жену Феопистией, а двух сыновей Агапием и Феопистом. Но быть почитателем Христа в те времена (начало II века) было делом опасным, ведь продолжалась эпоха гонений.
Узнав о том, что его верный соратник предал языческую веру, император приказал казнить его вместе с родными. Приговор был жестоким – быть растерзанными на арене дикими львами.
Но случилось чудо. Животные повели себя странно: вместо того, чтобы наброситься на несчастную семью, они склонили головы и отступили.
Взбешенный император придумал другой надежный способ казни – замуровать мучеников в раскаленном железном быке, под которым развели костер.
Тогда произошло второе чудо. Евстафий с родными погибли без страданий, а когда их тела извлекли из пыточной машины, они были не тронуты жаром.
В Средние века на месте казни возвели церковь. Позже вокруг нее возникла площадь, где находится кофейня. Храм не раз перестраивали, добавили белоснежный фасад и колокольню. Крышу венчает голова оленя с крестом меж рогов, как его описывает легенда. Маленькие оленьи головы также спрятаны на капителях колонн. Поэтому римляне шутят – лучше в этой церкви не венчаться, а то сразу прослывешь «рогатым». Наставить рога (mettere le corna по-итальянски) значит изменить мужу или жене, а назвать оппонента cornuto («рогатый») – страшное оскорбление чести. Имя св. Евстафия теперь носит не только кофейня напротив церкви, но и весь окрестный квартал.
Не обошлось и без символа – «районного» фонтана Пьетро Ломбарди. Он расположен чуть дальше по via degli Staderari на стене здания Государственного архива. Раньше в этом здании находился главный городской университет La Sapienza, пока его не перенесли в новый кампус в 1930-е годы.
Отсюда название fontana dei Libri («фонтан книг»), а не «фонтан оленя», как подсказывала бы логика. Хотя в композиции есть и то, и другое.
Кстати, архитектор совершил небольшую ошибку, которую не замечают даже римляне.
Надпись в форме креста между рогов оленя R-IV S Evstacchio обозначает номер района. На самом деле его номер 8 (VIII), а не 4, как выбито на камне.
Как и в других римских фонтанах, вода здесь питьевая.
22. Утерянный порт
Оказавшись на набережной Тибра, мы могли бы спуститься к воде по широким ступеням и полюбоваться лодочками, покачивающимися на волнах у причала. Облокотившись на перила из белого камня, мы смотрели бы, как с грохотом разгружают бочки с баржи под звон колокола портовой церкви.
Жаль, что все это останется только в наших фантазиях, – речной порт Рипетта исчез чуть более века назад. Его описывают как шедевр архитектуры, а по историческим черно-белым кадрам кажется, что вы не в порту, а… на Испанской лестнице! Это не случайность.
В 1703 году в Апеннинах произошло сильное землетрясение. Его отголоски прокатились эхом по всей Италии. В Риме рухнула часть Колизея, оставив на земле горы белого камня. Чтобы ценный травертин не пропал зря, папа римский Климент XI решил использовать его для обновления речного порта, которому дал свое имя.
Но название «Климентинский» не прижилось в народе. Старое – «Рипетта» – подходило куда больше. С итальянского оно переводится как «малая пристань». Была еще «большая пристань» – Ripa Grande. В Рипетту прибывали товары из центра Италии: северных земель Лацио, Умбрии и Тосканы. А в Рипа Гранде – со Средиземного и Тирренского морей.
Напротив пристани Рипетта открывались ворота в город. Уже в древности в этом месте, где сейчас находится музей «Алтаря мира» (Ara Pacis) императора Августа, сгружали самые необходимые товары: оливковое масло и древесину.
Портом активно пользовались и в эпоху Возрождения – тогда он был просто обычным пирсом, без выдающейся архитектуры. Пока Микеланджело трудился над надгробием папы римского Юлия II, он упоминал его в письме:
«Мрамор продолжает прибывать в порт Рипетта, а река настолько вздулась от дождей, что барки невозможно разгрузить. Тибр вышел из берегов, и под водой оказались ранее выгруженные мраморные глыбы».
После многочисленных наводнений и пожаров стройматериалы в Рипетте больше не хранили, выделив для них просторный склад за пределами городских стен.
Основным грузом, прибывавшим в порт, стало вино в бочках.
Когда судно, груженое бочками, причаливало в порту, посредники-оптовики тут же выкупали товар, чтобы перепродать его владельцам гостиниц и таверн, у которых имелись свои склады для хранения.
Настоящим сокровищем порт Рипетта стал именно после перестройки 1704–1705 годов, став «Климентинским». В духе «театральной» моды, захватившей архитектуру, ему придали форму полукруглой сцены.
Архитекторами Рипетты назначили Карло Фонтана и Алессандро Спекки. Они работали так быстро, что даже получили от папы специальную премию в 100 скуди. Берег реки укрепили, построили широкую овальную лестницу, которая спускалась к воде с двух сторон от церкви, как будто обнимая ее.
Форма действительно напоминала верхний пролет Испанской лестницы, и это неудивительно – Алессандро Спекки участвовал в конкурсе для ее создания. Его проект не удалось воплотить в жизнь, и чертежи отложили на пару десятков лет. Позже их позаимствовал Франческо де Санктис, которому в итоге поручили строительство лестницы на площади Испании.
Украшением порта Рипетта был «фонтан мореплавателей». Из античного травертина родом из Колизея вырезали фигуры рыб и дельфинов, скалу и ракушки. Композицию завершали чугунная звезда (из фамильного герба папы Климента XI Альбани) и фонарик, который служил маяком судам, причаливающим в порту по ночам. Фонтан заодно использовали для водопоя лошадей и ослов, которых пригоняли сюда целыми стадами для разгрузки судов.
После разрушения порта фонтан вместе с двумя колоннами перенесли в соседний сквер с громким названием «площадь порта Рипетта». Вот и все, что уцелело от самого прекрасного порта Рима.
В этом треугольнике земли напротив палаццо Боргезе не останавливается никто, кроме бездомных, из-за его неудобного расположения между набережной и улицей. Эти остатки былой роскоши, конечно, дают очень слабое представление о театральном эффекте порта. Гораздо лучше о нем расскажут старые фотографии и гравюры.
Травертиновые портовые колонны напоминают древнеримские дорожные мили. На них отмечали расстояния по дорогам, которые вели из Рима (а не в Рим, как гласит поговорка!) во все направления империи.
Но портовые столбы измеряли не мили, а высоту наводнений, которые случались в Риме регулярно. Вдоль колонны сохранились метки: изящная ручка указывает пальцем на имя папы римского, дату и уровень. О них мы подробно поговорим в следующей главе. Здесь же достаточно вспомнить, что колонны находятся сейчас не в том месте, где они стояли изначально. Поэтому и метки уже неактуальны.
Также в порту находился мраморный водомерный пост, установленный в 1821 году. За нулевую отметку взяли уровень седьмой ступеньки лестницы порта. Так можно было измерять высоту реки, не промочив ноги. Впервые научный замер в порту Рипетта был произведен в 1744 году.
Спустя почти век папа римский учредил специальный орган «инженеров портов и дорог», который отвечал за обустройство первых водомерных станций.
В порту Рипетта было пять мраморных линеек с отметками уровня воды, расположенных на разной высоте: три у ступенек, одна на углу здания таможни напротив порта, последняя на фасаде дома на via della Ripetta. Из-за сноса таможни четыре шкалы пропали, а пятую перенесли на стену церкви Св. Рокко, рядом с каменной плитой с названием площади. Там она висит и сейчас.
На шкале засечек и цифр, измерявших высоту воды, также добавлены упоминания наводнений разных лет. Хотя водомерная станция сменила локацию, отметки на ней, в отличие от столбов, по-прежнему дают представление о затоплении – вода стояла на уровне вторых этажей домов!
У подножия портовой лестницы располагался причал для «лодочек» (barchette). Так называли мини-баржи для переправы на другой берег Тибра. Их использовали уже с XVI века там, где не было мостов, большинство которых построят лишь на рубеже XIX и XX веков.
«Лодочка», отправлявшаяся от причала Рипетты, славилась самым богатым убранством.
Баржи циркулировали взад и вперед, перевозя пассажиров по реке. Изобретение их механизма приписывали самому Леонардо да Винчи. Их корпус, низкий и плоский, напоминал крытый плот или водоплавающую карету. С помощью весел рулевой ловко маневрировал судном, перевозя за скромную плату пару десятков пассажиров одновременно. Баржа перемещалась по канатам, натянутым между берегами. По тому же принципу итальянские хозяйки развешивают белье на двойных веревках между окнами в узких переулках.