Те, кто осмеливался появиться в городе без шамана, рисковали получить серьезное наказание, вплоть до смертной казни.
Ограничения в гетто касались и рода занятий. Запрещались все торговые профессии, кроме продажи тканей и подержанной одежды. Под жестким контролем оказалось снабжение продуктами питания. Медикам-евреям запрещалось лечить христиан. Ростовщичество, обычно процветавшее в общине, было разрешено до 1682 года, но на самых невыгодных для евреев условиях. Таким образом, все сливки с христианских должников снимал папский ломбард Monte della Pietà. С последней мерой Ватикан, сам того не сознавая, срубил сук, на котором сидел.
После установления жестких ограничений все еврейские купцы и предприниматели, которые смогли унести ноги из Рима, забрали с собой источники благосостояния папской экономики.
Нищий район узких улиц и перенаселенных трущоб продержался до XIX века.
В 1823 году под впечатлением от французской революции папа римский неохотно расширил границы гетто. Оно увеличилось на треть, подступив вплотную к площади Маттеи, а ворот теперь стало восемь. Это принесло глоток свежего воздуха в непроходимую тесноту улиц, но самое важное – наконец-то забрезжил свет в конце туннеля социальной дискриминации.
В те времена в разных странах гуляли либеральные настроения, и еврейские гетто один за другим ликвидировали.
В Риме оно пало самым последним во всей западной Европе, в 1870 году. Спустя 315 лет. Лишь с приходом Савойской династии, объединением Италии и объявлением Рима столицей нового светского государства пережитки старых церковных порядков быстро исчезали с карты города.
Римляне все еще по привычке называют еврейский район словом «гетто», хотя его настоящее название – Сант-Анжело (Св. Ангела, в честь архангела Михаила). «Оболочка» осталась, но ее содержимое исчезло навсегда. В исторических источниках используется термин «санации» – архитектурного «оздоровления» (risanamento). Но по сути речь шла о полном уничтожении следов зловонного и позорного прошлого.
За первые несколько лет большинство ветхих построек на берегу сровняли с землей. Это была необходимая мера для вступления в новую эру без притеснений и классовых неравенств. Жить в этих домах было уже невозможно. Также в связи с планом укрепления набережных от наводнений (muraglioni – стены, о которых мы говорили в главе 3) было никак не обойтись без сноса трущоб, выросших со временем прямо у кромки воды.
Генпланы развития Рима 1873 и 1888 годов в согласии с еврейской общиной постановили новую просторную застройку бывшего гетто. На месте целого квартала появился всего лишь один перекресток. На нем возвели монументальные здания-гиганты (школа и жилой дом) в духе мегаломании савойской архитектуры и четыре мини-виллы в стиле модерн.
В 1904 году освятили новую синагогу (Большой храм, как его называют в Риме), чей четырехугольный купол теперь гордо возвышается над городскими крышами наравне с католическими церквями.
Наконец-то у евреев был выбор, где поселиться. Они могли свободно покинуть квартал, где многие поколения их предков прозябали в нищете – в холоде зимой и в нестерпимом зное и нечистотах летом. Некоторые семьи последовали по этому пути, но основное ядро общины осталось жить на прежнем месте. От гетто осталось лишь несколько узких переулков между «фонтаном черепах» и via del Portico d’Ottavia. Сегодня, гуляя по ним и впитывая романтику старого города, трудно вообразить тяготы и тесноту многовекового заточения.
Казалось бы, настал happy end долгой мучительной истории римско-еврейской общины. Но, к сожалению, одна из самых трагичных глав еще не была написана. О ней расскажу чуть позже. А пока мысленно перенесемся в будущий век. На рубеже нового тысячелетия римская администрация запустила программу архитектурной реставрации и археологических раскопок на территории бывшего гетто. Обычай связывать эту часть района Сант-Анжело только с еврейским заключением оставил за скобками другие важные пласты истории. Из-под земли показались античные колонны портика эпохи императора Августа и заиграли свежими красками очищенные фрески фасадов. У берега Тибра археологи обнаружили целый старинный район ремесленных лавок, стойла для скота и склады, существовавшие до возведения стены гетто в XVI веке.
Восстановили древнеримский уровень мостовой вокруг места, где в Средние века располагался рыбный рынок, а еще ранее – старинное кладбище.
Гетто, пожалуй, самый контрастный район Рима. В нем слоев «лазаньи» больше, чем в других частях центра. Рядом сосуществуют совершенно разные эпохи. Фрагменты двухтысячелетней истории органично вплетаются в повседневную жизнь, где туристы смешиваются с местными обитателями. Пожилые люди по-прежнему проводят солнечные дни на центральной улице via del Portico d’Ottavia, рассевшись на скамеечках двумя группами – старички справа, старушки слева. Дети вываливаются шумной толпой из школы после занятий навстречу родителям.
Сегодняшнее гетто – это клубок традиций, где римские и еврейские обычаи настолько вросли друг в друга, что разделить их уже почти невозможно.
К примеру, кухня.
Вдоль главной улицы квартала непрерывной линией выставлены столики ресторанов. Среди них есть классические «кошерные» заведения, где не смешивают мясные и молочные продукты, как предписывает Тора. Но встречается и что-то модное: «кошерные» бургерные, стрит-фуд, пицца и даже кошер-суши.
Римско-еврейская кухня (по-итальянски она называется giudaico-romanesca) – это котел, в котором намешаны рецепты из разных уголков Средиземного моря.
Сефардская кухня Ближнего Востока добавила в них пряности и специи (гвоздику, кедровые орешки, изюм, корицу), сицилийские обычаи – баклажаны. Получился интересный круговорот традиций, так как именно еврейские купцы привезли баклажаны из Испании на остров Сицилия в XIII веке.
Из средиземноморской кухни в еврейских рецептах закрепилось обильное использование растительного масла. В нем жарят fritti – популярные закуски во фритюре: артишок по-иудейски (carciofo alla giudia), кончу (блюдо из маринованных в уксусе и жареных цукини), треску в кляре (filetti di baccala), цветки цукини в кляре с моцареллой и анчоусами (fiori di zucca).
Влияние арабской культуры тоже заметно в меню – тут вы найдете и кускус, и фалафель, и мафрум, и хумус.
Долгое «заточение» в гетто помогло евреям сохранить многие кулинарные традиции, а заодно и научиться обходиться самым необходимым из того, что можно было найти в пределах стен.
Часто блюда римско-иудейской традиции – это «объедки» кухни аристократов, которые в прошлом составляли львиную долю меню жителей гетто.
Кулинарная сноровка помогла изобрести аппетитные рецепты из бобовых и овощей (особенно листьев энвидия и цикория).
Качественного мяса в гетто было не достать, поэтому появилось множество вариантов готовки субпродуктов. В Риме их называют quinto quarto («пятая четверть») – селезенка, печень, рубец, мозги и железы («сладкое мясо»). По традиции их готовили на гриле, чтобы устранить все следы крови.
Другой популярный способ – томление мяса на медленном огне, чтобы сохранить его как можно дольше и подать на обед в шаббат. Или засушивать на солнце ломтики говядины, обвалянной в соли и перце (coppiette).
Евреи ели и рыбу, но только самую дешевую – так предписывал папский указ. Соленая треска, сардины, анчоусы, скумбрия – в Италии их называют pesce azzurro («голубая рыба») из-за изумрудного отлива чешуи. Обычно это мелкие рыбешки, которых ловят большими сетями. Один из традиционных рецептов гетто – анчоусы с энвидием (aliciotti con l’invidia).
Ракообразные, панцирные и моллюски в римско-еврейской кухне не используются, поэтому не ищите в местных ресторанах вашу любимую пасту с морепродуктами.
Почетное место в меню квартала занимает рыбный суп. Из-за близости гетто к реке здесь разбили рыбный рынок. Но евреям там было нечем поживиться из-за строгого запрета. Отходы накапливались под арками у церкви Sant’Angelo in Pescheria (пескерия – «рыбная лавка»), и еврейские женщины приходили их собирать. Кости, плавники и кожу варили до густого бульона.
В гетто обязательно найдутся и типично римские блюда – паста аматричана (с соусом и гуанчале – свиными щечками), карбонара (с яйцом и гуанчале), но в кошерном варианте без сыра.
Далеко не все рестораны в этом районе строго следуют законам кашрута и опираются лишь на некоторые кошерные предписания. В таком случае они не сертифицированы специальными раввинскими комиссиями и не отмечены их наклейками на входе. Если для вас это важно, обращайте внимание, а если нет – вкусно будет в любом случае. Посетить один из ресторанов гетто, на мой взгляд, это обязательная галочка в списке знакомства с настоящим Римом.
58. Камни преткновения
После разрушения гетто еврейская община обрела долгожданную свободу и равные с другими римлянами права. Их дети сидели в школах за одной партой с христианскими, а взрослые работали бок о бок с их родителями.
Во время Первой мировой войны многие еврейские юноши сражались за родину на фронте и пожертвовали жизнью, будучи такими же преданными патриотами Италии, как их однополчане-католики.
Казалось бы, что еще может произойти в светском обществе XX века, когда церковное самодержавие осталось в прошлом? Заточение в стенах гетто казалось пережитком истории. Но самое страшное ждало впереди.
Ни в одном кошмаре жители гетто не могли представить то, что на них обрушится. Папские дискриминационные буллы выглядели почти безобидно на этом фоне.
В 1922 году к власти в Италии пришла фашистская партия. Изначально ее глава Бенито Муссолини не выдвигал никаких антисемитских лозунгов.
Тучи начали сгущаться к концу 1930-х годов. Назревал международный конфликт, давало о себе знать давление со стороны Гитлера. В 1938 году вышел «Манифест о расе», где заявлялось, что евреи не относятся к итальянской нации. Вслед за ним последовал сокрушительный удар – Leggi razziali («расистские законы»), которые снова отрезали римских евреев от социальной жизни. Им запрещалось поступать в школы и университеты, занимать служебные посты и даже служить в армии. После того, как многие римско-иудейские семьи потеряли своих сыновей в боях Первой мировой войны, Италия отказывала им в памяти и не принимала евреев в свои ряды в ходе новой мобилизации.