Мельниц на реке после строительства набережных не осталось. О них напоминают только старые фотографии, гравюры и соседняя церковь Св. Варфоломея на острове, где у корпорации мельников была своя капелла.
Несмотря на частое буйство Тибра, до наших дней дожил самый древний городской мост.
Два живописных пролета соединяют остров Тиберина с бывшим «Еврейским берегом». В центральной опоре проделано отверстие, чтобы снизить давление течения на структуру во время наводнений. Они случаются уже не так часто, как раньше, но когда уровень в реке растет, вода доходит почти до изгиба арок. Проведите взглядом воображаемую линию по верхней кромке «окна» моста, и вы поймете, какое это было бедствие для жителей гетто.
За долгую историю мост не раз переименовывали. Одно время его называли Judeorum («еврейский»), так как он служил тропинкой из гетто на свободу.
Его старое имя Fabricius (Понте Фабричо) все еще читается над мраморными арками: «Луций Фабрициус, сын Гая, куратор дорог, распорядился о строительстве».
Сложно поверить, но мост стоит на этом месте с 62 года до н. э.! Больше двух тысяч лет!
С тех пор его, разумеется, не раз реставрировали. Об одном из таких случаев напоминает мраморная плита со стороны острова с именем папы римского Иннокентия XI.
Вероятно, в древности были и другие мосты, построенные раньше Фабричо, но, будучи деревянными, они не дожили до наших дней. Некоторые из них были построены из камня, но уничтожены со временем.
Мост Цестия, соединяющий другую сторону острова с берегом Трастевере, также древнего происхождения. Но в XIX веке он был полностью переложен из старинных камней.
Горбатая дуга моста Фабриция ведет к центру острова Тиберина. Углы по обе стороны у входа отмечены мраморными столбами с человеческими бюстами. Благодаря им у моста появилось еще одно название – Quattro Capi («четыре головы»).
У римлян обо всем найдется легенда, и это место не исключение.
Папа римский Сикст V затеял реставрацию моста.
Собрав четырех лучших придворных архитекторов, он поручил им проект.
Но в процессе работ мастера постоянно ссорились, доносили друг на друга, сплетничали и всячески саботировали перестройку. В конце концов папа римский потерял терпение и приговорил архитекторов к казни через отсечение головы за «нехристианское поведение». Несмотря на стычки, задание было выполнено в срок и в лучшем виде. За это грозный понтифик простил задирам их конфликты. По другой версии истории приговор все же был приведен в исполнение. Так или иначе, папа римский приказал поставить им в назидание эти четырехголовые фигуры на мосту. Согласно задумке, архитекторы смотрят в разные стороны, навечно склеенные спинами.
Как часто бывает в Риме, легенда не имеет ничего общего с реальностью. Но нельзя не признать, что народные выдумки иногда звучат еще более захватывающе, чем историческая правда. На самом деле Сикст V не занимался перестройкой моста с приглашением известных архитекторов, а лишь заказал небольшой косметический ремонт.
Бюсты-колонны (гермы) уже не первый век «путешествовали» по району. В оригинале их было не два, а четыре. Пара сохранилась на мосту, еще одна составляет компанию поэту Джоакино Белли рядом с его памятником в Трастевере по другую сторону моста. Третья герма попала в коллекцию римского археологического музея.
На самом деле это популярное изображение античного бога Януса. Обычно его представляли с двумя лицами – юным и старым, – смотрящими в разных направлениях. У него было много «обязанностей», но основные сводились к военным и торговым делам. Не случайно гермы не отдалялись от берегов Тибра, даже перемещаясь с места на место. Исторически здесь концентрировались все продовольственные рынки и коммерческие пути.
Фигуру Януса часто ставили на перекрестках дорог. Понятно, зачем нужны четыре головы – конечно, чтобы сохранять обзор на 360 градусов!
С противоположной стороны моста высится кирпичная средневековая башня. У нее тоже целый набор названий в зависимости от исторического периода и фамилии жильцов. С XI века на острове хозяйничал род Пьерлеони, установив контроль над всеми, кто пересекал их владения, – а их было много, доход выходил серьезный.
Вокруг башни со временем выросла целая крепость, где успели погостить папы римские во время очередного периода смуты – правда, всего несколько месяцев.
Владения переходили от одного знатного клана к другому – Савелли, потом Каэтани. Последние превратили суровый замок в роскошный дворец, но не смогли уберечь его от наводнений. Тибр снова показал характер, смыв большую часть резиденции в конце XVI века.
У башни, разумеется, есть и «альтернативное» название – в честь Пульцеллы.
Такое имя римляне дали сказочной пленнице из башни. На уровне второго этажа на углу здания из квадратной ниши выглядывает белая мраморная головка.
Как рассказывает легенда, в Средние века Пульцелла отказалась принять предложение руки и сердца от аристократа, навязанного ее семьей. Ее истинный возлюбленный был на войне. В наказание отец запретил ей покидать башню. Девушке ничего не оставалось, как наблюдать из окна за всеми прохожими в надежде узнать в одном из них своего рыцаря и быть спасенной.
Как вы, наверное, догадались, это снова народные фантазии. Голова – часть древнеримской статуи I века н. э., которую просто использовали как украшение. Хотя она так хорошо вписалась в квадратный проем, что и правда напоминает томящуюся в неволе принцессу из детских сказок.
Я же рекомендую не проходить мимо башни по другой причине. В ней находится самый известный ресторан традиционной римской кухни Trattoria Sora Lella. Его открыла в 1940 году популярная актриса Елена Фабрици (Sora – сокращенно от Signora, Lella – от Елены). Наравне с любимым римлянами братом, тоже актером Альдо Фабрици, она снималась в фильмах с Марчелло Мастроянни, Альберто Сорди, Карло Вердоне и получила главную итальянскую премию кино «Давид ди Донателло».
До того, как стать народной знаменитостью, Сора Лелла управляла рестораном вместе с мужем. Сегодня ее сменили внуки Ренато, Мауро, Симоне и Елена, которые хранят и воплощают на кухне бабушкины рецепты.
Мать Леллы держала прилавок овощей и фруктов на Кампо-де-Фьори, а отец работал на мясокомбинате в районе Тестаччо. Девочка с детства заменяла родителей у плиты и научилась выкручиваться, когда под рукой не было достойного куска мяса. Традиционные римские рецепты из субпродуктов quinto quarto (потроха) и простые блюда удавались ей не хуже изысканных.
«Я приготовила такой рубец, что даже мертвые встанут из могил на запах!» – шутила Лелла.
Первый ресторан находился в другом месте, но с приходом успеха переехал в башню Каэтани на острове Тиберина. Карьера актрисы также шла в гору, и на обед захаживали известные режиссеры и актеры. В гостях у Леллы бывали не только звезды итальянского кино, но и Марлон Брандо, Тим Бёртон и другие. Однако сама она не любила публичность и не соглашалась на фото с посетителями.
Низенькая, тучная и по-простому грубоватая, она была остра на язык (особенно на римском диалекте) и всегда всех смешила. Многие ее фразы стали крылатыми. Например: Annamo bene, proprio bene» («Мда, ну и дела!») – вздыхает Сора Лелла, цинично пожимая плечами, – любимый римский мем.
Когда хозяйка присутствовала в ресторане, случалось, что кто-то из внуков шептал ей: «Бабушка, там пришел синьор такой-то!» Вне зависимости от того, знала она его или делала вид, что ей все равно, отвечала на диалекте: Me cojoni. Дословный перевод приводить не буду, погуглите сами. Но в цензурной версии это звучит как «Да и хрен с ним».
Была у Соры Леллы и своя кулинарная передача. Ее классические рецепты до сих пор можно попробовать в ресторане: рубец с томатным соусом, фрикадельки, курицу с перцем, жареного барашка.
Как говорят потомки актрисы, это «искренняя, простая кухня, забытые домашние блюда, которые молодежь не помнит или не знает, но относится к ним с недоверием, даже не попробовав».
Любимая итальянская бабушка ушла из жизни в 1993 году, но ее дело по-прежнему процветает.
В связи с этим дам два непрошеных совета.
Первый – бронируйте место заранее, особенно на большую компанию. Ресторан всегда полон, иногда столик не найти даже за неделю до желаемой даты.
Второй – после обеда не забудьте заглянуть в туалет. Вы окажетесь в кирпичном закутке, где под маленьким окошком бурлят воды Тибра. Вероятно, такие же ощущения испытывали посетители средневековых подвесных туалетов в башнях, оказавшись в квадратной каморке над пропастью.
Все интерьеры ресторана – это живая история. От деревянных балок средневековых потолков до видов старого Рима на гравюрах на стенах.
После обеденного перерыва можно отправляться гулять дальше.
Пришло время познакомиться с одним из самых уникальных мест в Риме.
65. Остров медицины
Я люблю приходить на остров Тиберина, чтобы посидеть у бурлящей воды и пройти под арками древних мостов. Зимой на набережной всегда безлюдно и спокойно. А летом она превращается в череду баров для закатных аперитивов, мягких подушек с кальянами на мраморных ступеньках и становится летним кинотеатром под звездным небом.
На этом маленьком пятачке земли переплетается столько линий римской жизни, что нелегко рассказать об этом на паре страниц. Тиберина – не только очередной пример исторического слоеного пирога, но и один из самых противоречивых уголков Вечного города. Для меня, как и для многих римлян, это еще и очень особенное место, но почему – расскажу позже. Пока сохраним интригу и отмотаем повествование на два с половиной тысячелетия назад.
В те времена Римом правили цари. По сложившейся (но несколько упрощенной) исторической традиции считается, что их было семь – с момента основания города в VIII веке до н. э. до VI века. Последнего из них, Тарквиния Гордого, изгнали из Рима за жестокость и тиранию. Протестующие против него римляне сбросили с царских судов в реку мешки с зерном, смешанным с камнями, чтобы те утонули. Их было так много, что получился остров. По крайней мере так утверждает легенда, в которую геологи не поверили.