Летом пространство используется для концертов под звездами в рамках мероприятия «Обретенный сад» (Il giardino ritrovato).
Если вам по вкусу эпатажное и местами шокирующее творчество режиссера Паоло Соррентино, то в некоторых сценах «Нового Папы» вы легко узнаете знакомые портики.
В ходе работы над сериалом красавчика Джуда Лоу можно было поймать на утренней пробежке вокруг Капитолия перед началом съемок в саду.
У сада три входа с разных сторон. Ворота слева на via degli Astalli обычно закрыты, а те, что находятся со стороны via del Plebiscito, направят в сторону Пантеона. Но сейчас стоит вернуться к арке, выходящей обратно на piazza Venezia.
77. Интриги мадамы Лукреции
При выходе из венецианского двора в правом углу стоит огромный каменный бюст.
Знакомьтесь, это мадам Лукреция (или, как ее называли римляне, – Madama) – единственная представительница прекрасного пола из «Конгресса остроумных».
Сегодня в потертой от времени мраморной глыбе сложно разглядеть женские формы.
Но веков пять назад народ хорошо знал «мадаму».
Кто же это такая?
«Отец искусствознания» Иоганн Винкельман опознал в ней богиню Исиду или жрицу ее культа. На их статуях платье на груди стянуто таким же узлом. Скорее всего, это фигура из египетского храма, который в древности занимал внушительную часть района.
Помните обелиск на спине слона Бернини? Эти каменные фрагменты раньше украшали одно и то же здание. В округе еще много таких «обломков», но, пожалуй, мы отправимся на их поиски в другой раз.
Что часто говорят о женщинах? Что они любят сплетни и интриги?
Тогда мадам Лукреция отлично подходит под описание.
О происхождении ее прозвища немало домыслов. Но большинство сходится на том, что статуя была названа в честь Лукреции д’Аланьо – фаворитки короля Неаполя Альфонсо Арагонского.
В пользу этой версии говорит обращение «мадама». В столице Святого престола в XV веке оно звучало редко, зато часто использовалось в Неаполитанском королевстве.
Во время визита Лукреции в Рим 11 октября 1457 года придворную даму сопровождала свита из 500 всадников и фрейлин, как будто столицу посетила сама королева.
Чем не пример для Кристины Шведской, чей визит произойдет два века спустя?
После кончины своего неаполитанского покровителя Лукреция окончательно переехала в Рим и была приглашена погостить во дворце Венеции. Ее принимал лично кардинал Пьетро Барбо (будущий папа римский Павел II). Тот самый, который жил там и наблюдал с балкона дворца за финишем «берберских скачек».
Чтобы угодить гостье, кардинал подарил ей трехметровый мраморный бюст из своей античной коллекции для украшения дворца – нашу «говорящую статую».
В те времена она выглядела намного привлекательнее и еще не выражала народное негодование.
Почему простая фаворитка удостоилась в Риме торжества, достойного венценосной особы?
Возможно, из-за того, что она серьезно метила в королевы, вела себя соответствующе, и ее амбиции были вполне оправданны.
О знакомстве короля Альфонсо и красавицы Лукреции есть несколько легенд. Одна утверждает, что монарх встретил ее в 1448 году на улице родного городка девушки Торре-дель-Греко, где любил отдохнуть в фамильном замке. Юная Лукреция участвовала в празднике в честь св. Иоанна. Разумеется, это была любовь с первого взгляда!
По другой версии, 18-летняя Лукреция вместе с подругами отправилась в замок, когда король в очередной раз приехал погостить в город со своей свитой. Девушки приветствовали его традиционным даром, символом гостеприимства – горшком ячменя.
Монарх сразу выделил среди других юных дев красавицу Лукрецию и подарил ей мешочек золотых монет альфонсин, названных в честь короля. Девушка проявила хитрость и смекалку. Из горсти она взяла только одну монету, сказав: «Мне достаточно лишь одного Альфонсино» (ласковое произношение имени Альфонсо).
Так едва совершеннолетняя Лукреция стала королевской фавориткой, с которой монарх (на 34 года ее старше) советовался по всем вопросам – и личным, и политическим.
По воспоминаниям летописца того времени Луиса де Розы, «кто желал королевской милости, обращался к мадаме Лукреции».
Разумеется, услуги оказывались фавориткой не бесплатно, а в обмен на вознаграждение – денежное или социальное. Очень скоро положение девушки и ее семьи значительно выросло. Она стала не только богатой, но и очень влиятельной особой при дворе – почти королевой. Альфонсо в ней души не чаял.
Но на пути Лукреции к настоящей короне имелось препятствие.
Монарх уже был женат.
Его законную супругу звали Мария Кастильская. Она родилась в Испании и осталась жить на родине даже после замужества. Союз Марии и Альфонсо изначально был заключен по расчету. После того, как молодая супруга переболела оспой, у нее участились приступы эпилепсии и другие проблемы со здоровьем. У пары не было детей, а их брак приобрел исключительно фиктивный статус. Жена жила в Испании, муж в Неаполе.
До встречи с Лукрецией у Альфонсо уже были другие любовницы и даже внебрачные дети. Это глубоко печалило Марию, но она сохраняла замужество на расстоянии и защищала политические интересы супруга. Можно сказать, что между ними оставалась платоническая дружба.
И хотя настоящая королева была ею скорее на бумаге, проигнорировать ее существование не получалось. Брак в католической вере – церковный и священный союз. Расторгнуть его может только Бог, в крайнем случае его заместитель на земле – папа римский.
К нему-то и решила обратиться Лукреция с просьбой дать разрешение на развод короля.
Случай подвернулся очень кстати: на престоле св. Петра оказался дальний родственник Альфонсо и его бывший соратник Каллист III. Это давало надежду на успех.
Королевская фаворитка отправилась в «христианское паломничество» в Рим.
Папа римский оказал Лукреции поистине роскошный прием, достойный королевы. По воспоминаниям придворных очевидцев, «к ней на встречу вышли все кардиналы, во дворце устроили грандиозный бал и почтили гостью ценными дарами».
Казалось, дело в шляпе.
Несмотря на радушный прием, папа римский отказал в прошении Альфонсо и Лукреции. Преданность испанской инфанте (он сам был испанцем из рода Борджиа) не позволила понтифику обидеть королеву Марию.
Не помогли ни мудрость, ни обаяние, ни красноречие Лукреции.
Запрос о разводе шел вразрез с консервативными убеждениями Каллиста. Что весьма иронично, учитывая, что он был дядей Родриго Борджиа, будущего скандального папы римского Александра VI, о котором мы уже говорили в рассказе о Кампо-де-Фьюри.
Фаворитка вернулась к своему королю ни с чем.
Понтифик хотя бы не обвинил Альфонсо в двоеженстве, что уже было неплохо.
Пара продолжила жить в греховной связи. Король всячески пытался подсластить своей возлюбленной горькую пилюлю ее неофициального статуса с помощью подарков и привилегий.
Но менее чем через год король скончался. Его сменил на престоле Ферранте – незаконнорожденный сын Альфонсо от его бывшей фаворитки Гверальдоны Карлино.
Положение Лукреции всерьез пошатнулось – ее не упомянули в завещании, ей не досталось ни короны, ни королевства.
Пока тучи не сгустились окончательно, Лукреция в спешке покинула Неаполь. Поскитавшись по Европе, она все же вернулась в Рим, где провела оставшиеся 20 лет своей жизни. Природные таланты и безупречные манеры помогли ей снова завоевать успех при дворе. Ее даже удостоили чести быть похороненной в церкви S. Maria Sopra Minerva (напротив которой стоит слон Бернини). Но не уцелело ни могилы, ни надгробной плиты Лукреции.
Зато память о ней сохранилась в народе благодаря имени владелицы, присвоенному мраморному бюсту из ее дворца.
Его перенесли на площадь перед церковью S. Marco после смерти Лукреции.
Это место стало излюбленным для праздника, который простой люд устраивал каждое 1 мая. Обычай продержался до XIX века.
Мраморная мадам Лукреция была полноценной королевой торжества. Хоть в каком-то виде мечта ее хозяйки сбылась!
На ее белое лицо наносили подобие макияжа, голову украшали диадемой из луковиц и морковок, а шею ожерельем из стручков острого перца и головок чеснока.
Праздник назывался il ballo dei poveretti («бал бедняков») или dei guitti («уличных артистов»). В нем принимали участие парни и девушки из рабочих районов Рима.
Центром представления становился импровизированный котильон, где каждый юноша выбирал себе невесту на один день. Под хор поздравлений и улюлюканья толпы молодые вместе преклоняли колено перед «королевой бала» – каменной Лукрецией. Наравне с обычными парами в хороводе участвовали карикатурные танцоры – горбуны, беззубые старцы, карлики, хромые. Народное веселье спонсировали соседние трактиры, раздавая бесплатно бочки вина.
Пока была жива эта традиция, статуя мадам Лукреции стояла в центре площади.
Сейчас непросто представить себе это пространство до перестройки всего квартала в XIX веке, но я постараюсь объяснить.
Если стоять лицом к церкви Св. Марка, коричневая стена с зубцами слева окажется в зеркальном отражении – стоящей напротив с правой стороны, как продолжение башни. Казалось, что вы внутри отдельной площади.
За стеной открывалась площадь Венеции и вид на дворец Торлония (прежде Болоньетти). В его залах проводились званые балы, в которых участвовал весь высший свет.
Логично предположить, что танцы на маленькой площади в тени ее парадной соседки простолюдины устраивали специально, пародируя развлечения аристократов. Типичная насмешливая реакция народа на непреодолимую социальную пропасть, веками зиявшую в римском обществе.
Римляне всегда предпочитали смеяться и колоть тонкой иронией вместо того, чтобы оплакивать свое положение. Как и в случае с говорящими статуями – анонимным протестом против власти. Когда нельзя было открыто критиковать, но и молчать было невозможно.
В ходе радикальных изменений облика площади Венеции после объединения Италии Лукреции пришлось уступить свое центральное место.