Сенатор имел знатное происхождение, но был избран народом, поддерживавшим его решения. Простой люд ликовал: наконец-то у них появился сильный защитник. Бранкалеоне стал называть себя «капитаном римского народа» (средневековый титул борцов с злоупотреблениями аристократов).
Политик смог укрепить власть среднего класса – ремесленников и купцов. Вместе они были готовы дать отпор дворянским кланам.
Но чем больше росло влияние низов, тем больше злились верхи.
Назревала революция. Аристократы добились ареста Бранкалеоне, и папа римский отлучил его от церкви. Но в ответ в Болонье, родном городе сенатора, взяли в плен наследников важнейших римских семей. Бранкалеоне заранее отправил туда заложников, предчувствуя трудный диалог со столичными дворянами.
Открытый конфликт вылился в волну казней и ссылок представителей знатных семей, одобренную сенатором. Для непонятливых была проведена показательная акция: Бранкалеоне приказал разрушить 140 из 300 римских башен, принадлежавших аристократии.
Башни всегда были символом власти голубой крови. Они не только отражали величие рода, но и служили наблюдательными вышками крепостей. Богатые семьи превращали целые кварталы города в частные владения, строя дворцы на руинах античных памятников – имперских мавзолеев, театров и храмов. Примеров в городе много: театры Марцелла и Помпея, мавзолеи Августа и Адриана (замок Св. Ангела) и даже сам Колизей.
Разрушив башни аристократов, Бранкалеоне как будто обезглавил правящую верхушку, которая веками хозяйничала в Риме. Полетели не головы знати (хотя и их лишились многие), а их атрибуты, но получилось символично.
Демократические мечты сенатора разбились вдребезги из-за его смерти от неизвестной болезни в 1258 году. Возможно, чересчур неожиданной, чтобы не заподозрить заказное убийство.
Римская аристократия не простила Бранкалеоне дельи Андало́ его борьбы за права простого люда и наградила его посмертным забвением. Имя сенатора не сохранилось ни в одном названии проспекта и даже крошечного переулка столицы. В то время как именем революционера Кола ди Риенцо назван большой проспект у Ватикана. Уцелели лишь серебряные монеты сенатора с изображением льва (имя Бранкалеоне – «белый лев») и аллегории Рима в виде женской фигуры с шаром-державой и пальмовой ветвью в руках.
Помимо борьбы с народными защитниками у аристократии и своих проблем хватало. Среди знати не было единого мнения по поводу того, к кому примкнуть в борьбе за власть.
Уверена, вы помните историю любви Ромео и Джульетты. Что стояло за непримиримой враждой их семей?
Разногласия среди дворян вылились в конфликт между гвельфами (сторонниками папы римского) и гибеллинами (приверженцами императорской власти). В произведении Шекспира семья Ромео Монтекки, вероятно, списана с рода гибеллинов Монтикони, жившего в Вероне в начале XIV века. Их противники Даль Каппелло появились в пьесе в образе семьи гвельфов – Джульетты Капулетти.
В Риме эта борьба особенно остро проявилась между местными кланами Орсини (гвельфы) и Колонна (гибеллины), но они были не единственным примером.
Разные группировки использовали язык архитектуры, чтобы продемонстрировать свои политические предпочтения.
Замки и башни гвельфов украшались прямоугольными зубцами, а гибеллинов – в форме ласточкиного хвоста (или буквы М). На башне в начале главы – Torre delle Milizie – прямоугольные зубцы, так как хозяином был папа римский из семьи Каэтани, противник гибеллинов и враг рода Колонна.
Попробуйте вспомнить, где вы уже видели зубцы в форме М.
Думаю, вам сразу же пришли на ум стены московского Кремля!
И не зря. Подобный стиль крепостного зодчества принесли в Россию итальянские архитекторы, приглашенные великим князем Иваном III в конце XV века: Антонио Джиларди, Пьетро Антонио Солари, Алевиз Фрязин, Марко Руффо. Похожие зубцы (мерлоны) в Милане в замке Сфорца, в Вероне в замке Кастельвеккьо и других городах севера Апеннинского полуострова.
Был ли в московском строительстве политический подтекст или миланцы просто повторили привычные формы – точно не известно. Есть версия, что итальянские архитекторы воспринимали московского князя как императора. И логично, что православный князь не мог быть союзником папы римского – значит, на его крепости должны быть зубцы гибеллинов.
Но это всего лишь догадка.
В Риме встречаются башни с мерлонами обеих форм. Престиж аристократических семей менялся, как и место под солнцем у столичной власти. Из-за этого башни и крепости часто переходили из рук в руки и носили фамилии разных знатных родов.
Со временем борьба утихла, и верховное положение на троне прочно занял папа римский. Те башни, которые не попали под горячую руку Бранкалеоне и не упали сами во время землетрясений, постепенно «растворились» в городском пейзаже. Одни стали терассами и лоджиями дворцов, другие – колокольнями церквей. Лишь некоторые остались стоять в одиночестве на перекрестках и площадях.
79. Рыцари среди руин
Тем, у кого встреча с Римом начинается с вокзала Термини, сразу «перейти к главному» несложно. От станции до исторического центра проложены две улицы: via Cavour до Форумов и Колизея и via Nazionale до piazza Venezia.
Их построили после того, как Рим стал столицей объединенной Италии. Пройти вдоль главного проспекта – незатейливый вариант для всех, кто не любит блуждать извилистыми переулками. Но часто именно они скрывают самое интересное, стоит только отойти на шаг от главной магистрали.
Между двумя городскими артериями расположен один из древнейших районов города – Монти. Его название переводится как «холмы» и описывает ландшафт между античными склонами Квиринала и Эсквилина. Улицы взбегают вверх и спускаются вниз, образуя причудливые лабиринты. Ступеньки лестниц, маленькие, но шумные по вечерам площади с посиделками вокруг фонтана, неожиданные ракурсы выглядывающих из-за угла античных колонн, – это все виды Монти.
В квартале житейская атмосфера, которую не ожидаешь найти в историческом центре. Винотеки, этнические рестораны и простые кафе, в которых обедают местные. Крытый рынок, куда римляне ходят за свежими овощами, занавесы из кудрявого плюща, покрывающие фасады зданий. Вопреки всем бурям, бушевавшим вокруг Монти за последние два столетия: сносам и перестройкам монархического режима и партийной пропаганде Муссолини, строительству ветки метро В, – квартал сохранил свой очаровательный старомодный облик.
Но далеко не всегда эти узкие улицы привлекали романтикой. В Древнем Риме Монти назывался иначе. Субура – синоним неблагополучных трущоб, публичных домов (лупанариев) и ремесленных лавок в нагромождении многоэтажек-инсул.
В Субуре родился и жил Юлий Цезарь до избрания на должность понтифика (верховного жреца), что позволило ему поселиться в доме на Римском форуме. Здесь же находилась инсула, на которую жаловался поэт Марциал.
Subura происходит от латинского sub urbe – «у подножия» или «за пределами» города. В английском языке так до сих пор называют пригороды – suburbs.
Квартал Субура был в низине по сравнению с парадным Палатинским холмом (от названия которого, напротив, нам достались в наследство слова palace, palazzo и царские палаты, обозначающие привилегированное жилье). В древности уровень почвы был намного ниже современного, что создавало еще больший контраст с Форумом.
У римлян «Субура» перестало быть просто историческим названием и превратилось в понятие нарицательное. Его используют для обозначения криминальной жизни столицы. За последние годы вышли два фильма с таким названием – полнометражный и сериал на Netflix. Они рассказывают о теневой экономике Рима, мафии и тайных сделках между цыганскими баронами, политиками, церковной элитой и бандитскими группировками. К району Монти это не имеет никакого отношения, Subura – это собирательный термин.
Сегодня, если зайти в Монти со стороны башни Torre delle Milizie, по правую руку виден целый комплекс руин. Это «изнанка» Траянского форума или Траянских рынков. Внутри расположен музей, сохранивший настоящие античные улицы и дома. Via Biberatica (от латинского «biber» – «напиток») – древняя дорога, на которую выходили фасадами жилые инсулы с многочисленными тавернами. Их нетрудно разглядеть за забором внизу при входе в музей на via del IV Novembre, заворачивающей к площади Венеция.
Еще век назад, до того как были проложены эти широкие проспекты, руины Траянских рынков, via Biberatica и их окрестности были скрыты плотной застройкой Александринского квартала. После распада Римской империи античные руины форумов становились фундаментом для новых жилых домов, которые вырастали на месте бывших храмов.
В конце XVI века кардинал Микеле Бонелли (племянник папы римского) из североитальянского города Александрия (в регионе Пьемонт) повелел проложить прямую улицу via Alessandrina. Она протянулась в длину на полкилометра по центру одноименного Александринского района.
Его судьбу определил Муссолини: в 1930-е годы при строительстве амбициозной via dell’Impero, соединившей Колизей и площадь Венеции и разделившей Форум надвое, Александринский квартал был полностью уничтожен (вместе с домом Микеланджело, о котором я вам рассказывала ранее). Согласно пропагандистской политике партии уцелели лишь античные руины. Все, что относилось к более поздним эпохам, не пощадили.
Старые фотографии 1920–30-х годов показывают Имперские форумы в процессе раскопок и поражают масштабом разрушений в самом сердце города: видны траянские рынки, еще в нагромождении голых стен бывших жилых домов, сиротливо смотрят оконные проемы, все перерыто до основания…
От района осталась та самая via Alessandrina, одиноко пересекающая руины Имперских форумов – теперь уже просто панорамная дорожка без всякой застройки, но в окружении античных стен.
Можно прогуляться по ней от витой Траянской колонны с рельефами или с обратной стороны от Torre delle Milizie по крутому спуску salita del Grillo, перетекающему в via Tor de’ Conti. С правой стороны тянется высокая стена из серого камня. Это наследие Субуры, дошедшее до наших дней.