Как следует из завещания маркиза 1610 года, Кириак потратил на реконструкцию более 60 тысяч скуди!
По моде своего времени хозяин оформил виллу изящным павильоном (сейчас в нем штаб-квартира Итальянского географического общества) и античными находками, ненавязчиво разбросанными тут и там под тенью деревьев.
Дворянские семьи старались придать своим загородным особнякам побольше шика, чтобы не отставать от парадных резиденций в городе, – это вопрос статуса! Строить «дачи» приглашали именитых архитекторов, а в залах и вдоль аллей выставляли коллекции искусства.
Хозяин не поленился протянуть в парк трубу от папского акведука Аква Феличе – первого построенного в городе после падения Римской империи. А еще приказал соорудить копию античного цирка для гонок на колесницах, украсив ее статуями Геракла и Августа.
Главной гордостью виллы был настоящий египетский обелиск фараона Рамзеса III (XIII век до н. э.) – современник того, что украшает площадь дель Пополо, но пониже. Он завершал презентацию семьи Маттеи в роли наследников античного величия Рима.
Кириаку обелиск достался в подарок в 1582 году за заслуги перед городом. В древние времена гранитная стела украшала храм Исиды в районе Пантеона (откуда родом статуя жрицы – мадам Лукреции – и бронзовой шишки), а в Средние века переместилась на Капитолий к лестнице Арачели. Долгое время обелиск был имуществом мэрии, но после ремонта дворцов на холме городской совет даровал его Маттеи, который поставил его на самом видном месте в центре цирка.
Но сегодня вы его найдете в другой части виллы. Почему так вышло, расскажу чуть ниже.
Несмотря на то, что вилла была частной собственностью, Маттеи открывали ее для простого люда пару раз в год. Дворяне любили этот щедрый жест, так как таким образом они завоевывали уважение у всех социальных классов.
Так вышло, что княжеский парк стоял на пути паломников, совершавших круг по семи главным церквям христианской столицы. Ранним утром накануне карнавальной недели верующие отправлялись в 20-километровый тур по городу от собора Св. Петра в Ватикане, проходя через базилику Св. Павла, Св. Себастьяна на древней Аппиевой дороге и оказываясь у ворот виллы Маттеи точно ко времени обеда.
Желудок урчал, а зеленые лужайки парка так и звали присесть и перевести дух после долгого пути. Впереди паломников ждало еще четыре базилики.
Князья Маттеи открывали парк для группы верующих, а братья-филиппинцы (последователи учения св. Филиппо Нери), организовывавшие этот ежегодный ритуал, заботились о полднике.
Каждому паломнику выдавали булочку, вареное яйцо, два кусочка колбасы, пластик сыра и два яблока. Пикник сопровождался музыкой и бесплатным вином.
В таком варианте многочасовой поход по церквям выглядел куда приятнее!
Главное было – заставить себя встать с газона после плотного перекуса и брести дальше к римским святыням…
Наследники Маттеи пустили по ветру богатство своих предков.
Уже с XVIII века члены семьи начнут распродавать античные сокровища и предметы интерьера, не особо заботясь о состоянии парка.
Самые ценные экземпляры – десятки статуй, бюстов и рельефов – теперь хранятся в Ватикане. Они стали основой коллекции Пио-Климентинского музея, который ежедневно посещают тысячи туристов. Другие переехали в Лувр.
От былой выставки античной славы Маттеи XVI–XVII веков почти ничего не осталось, а парк оформили по пейзажной моде английских садов.
Оставшиеся древнеримские вазы, статуи и колонны по-прежнему украшают аллеи парка, а фонтаны эпохи Возрождения служат фоном на игровых площадках для маленьких римлян.
Когда династия Маттеи прервалась, вилла стала переходить из рук в руки уже под названием Челимонтана (от Целия, по-итальянски читается как «Челио»).
В 1813 году ее приобрел испанский князь Мануэль Годой де ла Пас, министр короля Карла IV. Богатейший человек и знаток искусства, он собрал впечатляющую коллекцию в своих дворцах на родине. В ней были обе «Махи» (одетая и обнаженная) Франсиско Гойя и «Венера с зеркалом» Диего Веласкеса.
Аристократ нашел виллу в ужасном запустении: трава проросла среди ступеней цирка, а египетский обелиск накренился, словно Пизанская башня, и готов был вот-вот рухнуть на землю. Чувствительная натура Годоя не могла этого допустить.
Хозяин решил перенести стелу из красного гранита на новую площадку в южной части парка, посреди его «рощи Муз».
Он организовал званый банкет, куда пригласил всю верхушку римской знати. На их глазах обелиск должны были закрепить на новом пьедестале.
Тяжелый каменный фрагмент подняли в воздухе на веревках и приготовились к установке: несмотря на его вес, это была ювелирная работа.
Легенда рассказывает, что оставалась всего пара сантиметров до спуска, как вдруг один из рабочих, руководивших фиксацией, заметил немного щебня на поверхности пьедестала – он мог нарушить статику ценного экспоната. Рабочий кинулся было вычищать грязь, и тут веревки, державшие обелиск, оборвались. Многотонный обелиск рухнул прямо на руки бедняге. Именитые гости застыли в ужасе, пока страдалец орал от боли и шока. Пришлось срочно ампутировать ему обе конечности, которые остались под гранитной стелой.
Князь пожертвовал ему пожизненную пенсию, чтобы возместить моральный ущерб.
Но и это тоже выдумка. Возможно, ее изобрели для повышения репутации мецената Годоя.
В ходе реставрации 2009 года, проведенной Капитолийской комиссией по культурному наследию, под обелиском не обнаружили никаких фрагментов человеческих костей.
Но предмет гордости Маттеи все еще стоит недалеко от официального входа в парк за церковью S. Maria in Domnica.
В середине XIX века очередным хозяином виллы стал баварский барон Рихард Хоффман. Именно он добавил в нее изюминку, которую я рекомендую посетить, – часовню в неоготическом стиле. Ее нетрудно найти у стены, идущей вдоль via San Paolo della Croce ко второму выходу из парка. Это излюбленное место для свиданий и романтичных фотосессий, особенно в апреле, когда стрельчатые шпили увиты гроздьями сиреневой глицинии с медовым запахом.
Хоффману недолго пришлось наслаждаться удачной покупкой. После Первой мировой войны государство конфисковало у него виллу, признав имуществом врага на итальянской земле. Так что теперь это публичный парк, открытый для всех.
От готической часовни аллея приведет нас к другому живописному уголку – пожалуй, визитной карточке района.
86. В недрах холма
Часто по запросу «фото Целия» поисковики выдают кадры дороги под круглыми кирпичными сводами. Череда из семи арок так и просится в объектив фотоаппарата – настолько эффектно они создают перспективу, выстроившись ровно друг за другом.
В реальности они нужны не для красоты, а для дела – это контрфорсы (опоры) церкви Святых Иоанна и Павла, одной из главных святынь холма Целий.
Популярное место для свадеб и фотосессий в уединенном уголке Рима, где никогда не бывает толп туристов. Хотя Колизей прямо через дорогу.
Площадь Santissimi Giovanni e Paolo тот еще исторический ребус.
В ней не меньше слоев, чем в базилике Св. Климента.
Во многом эти два места очень схожи. С одного мы начали рассказ об этом районе, другим заканчиваем. Есть в этом что-то символичное, правда?
На небольшом пятачке земли собрался контрастный пазл эпох. Древнеримские дома с росписями и личным спа, зародыши христианской веры в виде домашних часовен, огромный античный храм и многоуровневые подземелья с озерами и каменоломнями. Как это часто бывает в Риме, все перепутано, нагромождено друг на друга и по-прежнему используется.
Чтобы разобраться, вернемся на фотогеничную улицу с арками.
Она сохранила не только облик, но и древнее название Clivus Scauri.
Clivo – в переводе «взбегающий вверх переулок» (так и есть). В республиканские времена его посвятили представителю важного римского рода Aemilii Scauri – Марку Эмилию Скауру. Он был избран цензором в 109 году до н. э. и, похоже, заслужил народное признание, раз его именем назвали улицу.
Дорога вела через весь квартал, не изменив направления за две тысячи лет.
Были ли кирпичные арки над ней в древности, мы точно не знаем. Те, что подпирают бок церкви сейчас, – средневековый новодел. Но в античном Риме точно уже существовали стены, которые использует базилика. Только раньше здесь были жилые дома с лавками на нижнем этаже.
Благодаря строительству церкви SS. Giovanni e Paolo они уцелели невероятно хорошо. Зачем возводить новый фундамент, когда отлично подойдет старый? Сверху возникало что-то более современное, пряча в недрах и одновременно консервируя следы прошлого.
Чтобы адаптировать античную стену под свои нужды, христианская базилика избавилась от второго этажа жилого дома, но неплохо сохранила первый. Под арками вдоль улицы видны замурованные проходы – две тысячи лет назад это были tabernae – ремесленные лавки и магазины. Каждый из них открывался в сторону дороги для удобства посетителей. Другой стороной они выходили во внутренний двор. Хозяева и другие арендаторы жили на верхних этажах. После расцвета империи (вместе с демографическим всплеском) некогда густонаселенные районы потихоньку редели. Тесные многоэтажки уступали место шикарным резиденциям богачей. Несколько домов из трущоб объединяли и превращали в просторный дворец, делали внутри капитальный ремонт и расписывали стены узорами и фресками. Инсулы, которые на рубеже I–II веков н. э. считались трущобами, в III–IV веке превращались в элегантные домусы. В древней Остии (первая колония Рима) масса похожих примеров.
Похоже на времена моего детства, когда после распада СССР богатые инвесторы скупали и расселяли хаотичные коммуналки Петербурга, чтобы превратить их в дорогие отели и апартаменты класса люкс.
В подвалах церкви разброс комнат разных времен – от следов старой инсулы до богатых покоев. Новый владелец пожелал устроить у себя во дворце домашнюю сауну (мини-спа). А на месте бывшего двора между многоэтажками установил изысканный нимфеум. Это святилище водных нимф, украшенное фонтанами и мозаиками. На одной из стен сохранилась древняя фреска, которую исследователи называют шедевром античной живописи.