Орден поддерживает дипломатические отношения более чем с сотней стран, имеет посольства, статус наблюдателя при ООН и Совете Европы. В общем, дать точную характеристику этому государствоподобному образованию непросто.
Забор скрывает Магистральную виллу, принадлежащую ордену, – комплекс, состоящий из сада, церкви, дворца и кофейного домика. Здесь же находится посольство ордена в Италии (оригинально, учитывая, что за забором еще Италия), так как с 1869 года вилла стала эксклавом.
Но присутствующие, которые безуспешно пытаются поймать содержимое скважины в объективы своих фотоаппаратов (у них это вряд ли получится из-за контрастного света и спешки – сзади дышат в затылок), охотятся не за виллой и ее обитателями.
Сразу за воротами прямая аллея с аккуратно стриженными кустами стремится прямо к куполу собора Св. Петра. В отверстии он выглядит таким неожиданно близким, как будто вы смотрите на портрет в рамке.
Уверена, вам встречались открытки с подобным видом в римских газетных киосках и сувенирных магазинах. Отличное утешение, если фото на собственный смартфон подкачало.
Неизвестно, кто из прохожих первым позвал друга взглянуть на случайное открытие в замочной скважине. Вероятно, это был кто-то из простого люда, которому судьба преграждала панорамный вид на ватиканскую святыню с Авентина. До того, как Апельсиновый сад и соседний сквер церкви Св. Алексия стали публичными парками (а это случилось по римским меркам совсем недавно – и века не прошло), никто из римлян не мог насладиться сегодняшним видом. Стены монастырских огородов и Магистральной виллы наглухо закрывали доступ к террасе в сторону реки.
С Мальтийским орденом мы уже недавно встречались у склона Капитолийского холма (дом на Форуме Августа). У организации есть еще одно владение в Риме: дворец на via Condotti (улица бутиков у Испанской лестницы), который считается штаб-квартирой, столицей, резиденцией Великого магистра и местом для всех встреч.
При первом знакомстве я обещала вернуться к рыцарям, когда окажемся на Авентине. Вот мы и на месте.
Нынешний Мальтийский орден – наследник той грозной военной организации, которая боролась с мусульманами и помогала христианам на Святой земле.
Официальное название звучит длинно и солидно – Суверенный военный гостеприимный орден Святого Иоанна, Иерусалима, Родоса и Мальты. За почти тысячу лет своего существования рыцарям пришлось поскитаться по разным странам.
Началось все с амальфитанских купцов, которые выступили с инициативой принять и обогреть христианских паломников в Иерусалиме, создав для этого специальный монашеский орден. Но времена крестовых походов были неспокойные – пришлось быстро взять в руки оружие. После захвата города мусульманами в 1291 году рыцари метнулись на Кипр, а потом на Родос, где обосновались до середины XVI века. Турки и здесь не дали покоя, и орден наконец осел на Мальте. Всем католическим странам было выгодно, что рыцари создали преграду исламу в Средиземном море. Орден поменял цвет своего восьмиконечного креста на мальтийский красный, по которому многие и узнают его до сих пор.
Последним вмешался Наполеон, выгнав организацию с острова Мальта. По уставу рыцари-госпитальеры не могли применять оружие против других христиан. Пришлось смириться с судьбой и поставить точку на военной карьере.
Ордену ничего не оставалось, как запросить убежища у папы римского, который приютил рыцарей в Риме.
От некогда могущественной организации осталось несколько вилл, замок на Мальте и ряд дипломатических представительств. Кстати, на этот факт убедительно упирают противники признания ордена государством: нет территории – нет страны.
Но рыцари не расстраиваются. Сейчас по всему миру их насчитывается порядка 13 тысяч (включая дам ордена – это тоже класс, как и рыцарь).
Современная повестка изменилась: теперь рыцари помогают не священным мечом, а лекарствами и врачебной деятельностью. В орден можно вступить не только представителям церкви, но и простым смертным. Волонтерам тоже всегда рады, в моменты гуманитарных кризисов рук вечно не хватает.
Организацию спонсируют сами члены: частными пожертвованиями и доходом от имущества. Например, если вы соберетесь на экскурсию на Магистральную виллу (ее проводят римские культурные ассоциации), оплата за ваш билет поможет кому-нибудь больному и обездоленному.
Стремление попасть за забор часто становится не только приятным открытием, но и попыткой закрыть гельштат, почувствовать себя избранным «по ту сторону ограды».
Но для начала я бы и на нее советовала обратить внимание: стену создал Джованни Баттиста (Джамбаттиста) Пиранези.
Он был археологом и архитектором, но прославился зарисовками на тему Рима – современного и античного. Последний – с применением фантазии. Например, гравюры с видами древней Аппиевой дороги с гротескным нагромождением гробниц и статуй напоминают скорее театральные декорации, чем исторический эскиз. Но клиентам нравилось и так, особенно иностранцам – они охотно раскупали рисунки. Альбомы работ Пиранези дошли даже до императрицы Екатерины II и повлияли на ее вкусы в оформлении Царского Села.
Не преуменьшая заслуги гравера для истории искусства, отмечу, что он зарисовал все древнеримские памятники и руины, которые дожили до его времени. Их до сих пор использует в виде иллюстрации книг о Риме большинство итальянских авторов.
Пиранези попал в Вечный город из Венеции в середине XVIII века. Его настолько поразили руины былой античной роскоши, что архитектор сделал их ключевой темой своей дальнейшей карьеры.
Кстати, похоронен он здесь же, в церкви девы Марии Приората ордена Мальты. Надгробная статуя изображает его в тоге, как древнеримского сенатора.
Джамбаттиста Пиранези удалось ухватить за хвост птицу удачи, когда кардинал-непот (племянник папы римского), по совместительству приор ордена, пригласил его привести в порядок комплекс виллы, доставшейся от тамплиеров.
Мир фантазий Пиранези наконец-то мог стать настоящей архитектурой!
К сожалению, этот проект так и останется его единственной римской работой. Но и ее достаточно, чтобы поломать голову. Известно, что археолог увлекался культурой тамплиеров и масонов.
Возможно, в изобилии символов он хотел передать потомкам ключи от своего замысла.
Есть версия, что весь Авентин должен был превратиться в огромный корабль тамплиеров, символично отплывавший к Святой земле.
Южная часть холма (та, что спускается к берегу Тибра) имеет заостренную форму V, как нос судна. В таком случае ворота виллы служили входом на корабль, лабиринт садов напоминал переплетение парусных канатов, а перила террасы – трибуны палубы. Кое-кто даже подсчитал, что, если поставить один на другой все мини-обелиски на ограде площади перед входом в Приорат, выйдет 30-метровая мачта: по высоте как первый Иерусалимский храм.
Неизвестно, запланировал ли все это Пиранези в своем эзотерическом проекте, но корабль над воротами он поместил явно не просто так.
Напомнить про античные традиции археолог тоже не забыл.
На том месте, где теперь стоит вилла Мальтийского ордена, в древности отмечали праздник бога Марса – Армилюстриум. 19 октября римская армия совершала на вершине Авентина ритуал омовения оружия от крови врагов, прежде чем отложить его на зиму. В холодное время года войны не велись. Согласно легенде, на Авентине был похоронен античный царь сабинян Тит Татий, соправитель Ромула, который основал Рим. А бог Марс считался отцом близнецов Ромула и Рема.
В память о древнеримской традиции Пиранези украсил белые стены рельефами доспехов, щитов, трофеев и знаками римских легионов.
С противоположной стороны площади, где из-за обелисков ограды видны кипарисы и пальмы, находится бенедиктинский монастырь Сант-Ансельмо. В конце XIX века Мальтийский орден поделился с соседями частью своей земли.
Стоит заглянуть внутрь, чтобы передохну́ть от толпы в уютном тихом дворе с фонтаном.
Предприимчивые братья св. Бенедикта открыли у церкви магазин монастырских продуктов (не только своих, но и «братьев» со всей Италии). На мой взгляд, шоколадки и пиво монахов-траппистов точно достойны дегустации. А для любителей натуральной косметики здесь просто рай.
Я же говорила, Авентин – это особое место.
Глава 10. В переулках Трастевере. Через Тибр
91. Не такие, как все
Человеку, никогда не бывавшему в Риме, город представляется, вероятно, именно таким. С облупившейся рыжей краской на узких фасадах, лабиринтом тесных переулков, через которые перекинуты веревки с бельем. Обязательно с завесами плюща на фасадах, ленивыми уличными котами, столиками прямо на мостовой, застеленными клетчатыми красно-белыми скатертями.
Таким любят рисовать Вечный город американские режиссеры вроде Вуди Аллена. Получается правдоподобно – на первый взгляд.
Проблема в том, что на настоящий Рим это не очень похоже: он слишком разнообразный, чтобы подвести целый город под один киношный стереотип. Скорее, в образах на экране можно узнать его часть – район Трастевере.
Днем район напоминает уютный провинциальный городок с ремесленными лавками, маленькими магазинами и фотогеничными закоулками. Вечером настроение меняется: вокруг центральной площади Санта-Мария-ин-Трастевере собираются толпы римлян и туристов. На ступеньках фонтана выстраиваются ряды стаканов, вынесенных из соседних баров, улицы заполоняет молодежь, ресторанные зазывалы демонстрируют меню и приглашают на ужин. Считается, что именно в Трастевере можно попробовать типичную местную кухню. Гул вечеринки под открытым небом не стихает до глубокой ночи.
Для многих этот район – эпицентр римской культуры с его говором, традициями и чудом уцелевшим обликом старой деревни. Иронично, что вначале все было наоборот: здесь жили в основном иностранцы.
А в наши времена, с появлением в Трастевере двух американских университетов, английскую речь здесь можно услышать чуть ли не чаще, чем римский диалект.