Вопрос: Что вам говорил тогда по этому вопросу Бухарин?
Ответ: Смысл разговора Бухарина по этому вопросу сводится к следующему:
а) что установка на хозяйственный развал страны /в осо-
бенности на организационно-хозяйственный развал колхозов, на оформление кулацкого саботажа хлебозаготовок, а также и на дезорганизацию железнодорожного транспорта/ – есть действительно установка центра правых;
б) что центр правых действительно увязывает ее с уста-
новками на организацию крестьянских контрреволюционных восстаний и на применение террора в борьбе со сталинским руководством;
в) что не только в вопросах террора, но и в вопросе вреди-
тельства и по вопросу о крестьянских восстаниях центр правых действительно ставил своей задачей, как выразился Бухарин – “Создание единого антисталинского фронта без различия политических направлений”, включая не только Зиновьевцев и троцкистов, но также эсеровских и прочих буржуазно-вредительских элементов.
Из отдельных соображений, которые Бухарин приводил для обоснования указанных пунктов, я запомнил его боязнь хороших урожаев, Бухарин говорил, что для нас, т. е. для правых “хороший урожай” – это зарез, т. к. это укрепит позицию Сталина против нас».
(Из показаний ЗАЙЦЕВА 9–11 января 1937 г.)
Так же цинично центр бухаринско-рыковской антисоветской организации давал участникам своей организации пораженческие установки.
Как рассказывает Зайцев, Бухарин ему говорил:
«Что интервенция резко обострит экономическое и политическое положение в стране, особенно в деревне, что “мужик откажется воевать”, “повернет оружие против сталинского руководства” и что это будет использовано правыми для прихода к власти».
(Из показаний ЗАЙЦЕВА 9–11 января 1937 г.)
В связи с переходом к тактике пораженчества, вредительства и террора, бухаринцы-рыковцы усиленно нащупывают возможности для завязывания прочных связей со всеми антисоветскими элементами и помимо троцкистов-зиновьевцев – с меньшевиками, эсерами и др.
Участник антисоветской организации бухаринцев-рыковцев Александров в своих показаниях сообщил о разговоре на эту тему с Астровым летом 1932 года:
«Астров рассказал мне, что в среде правых имеется мнение о возможности и необходимости блока с меньшевиками и эсерами. Летом 1932 года на квартире у Астрова на том же собрании, где Слепков говорил, что необходимо достичь контакта с троцкистами в террористической работе, он поставил вопрос о блоке с меньшевиками и эсерами. Слепков говорил, что вопрос этот поставлен сейчас в порядок дня и что желательно бы достигнуть соглашения по этому вопросу в смысле установления практического контакта с меньшевиками и эсерами».
(Из показаний АЛЕКСАНДРОВА 5 февраля 1937 г.)
Именно в этом духе ориентирует участников бухаринско-рыковской организации Рыков. Говоря о своей беседе с Рыковым, Нестеров показал следующее:
«“Наряду с блокированием необходимо, – говорил мне дальше Рыков, – вести работу по расширению наших кадров за счет всех колеблющихся, сомневающихся, чем-либо недовольных элементов среди тех контингентов членов партии, которые в прошлом, хотя и не состояли в какой-либо из оппозиций, но которые могут и должны явиться нашими верными союзниками в случае перехода к нам власти”.
Вообще Рыков этим колеблющимся, неустойчивым элементам, не примыкавшим ни к одной из оппозиций раньше, придавал огромное значение…»
(Из показаний НЕСТЕРОВА 4 февраля 1937 г.)
Материалы к главе I раздел IV. Троцкисты-зиновьевцы и бухаринцы-рыковцы в 1935–1937 гг. и разгром их антисоветских организаций
п. 3. Террористическая деятельность троцкистско-зиновьевских и бухаринско-рыковских антисоветских организаций.
К странице 242.
В Грузии террористическую деятельность вел грузинский центр троцкистской антисоветской организации.
Вот, что показывает МДИВАНИ – руководитель троцкистского антисоветского центра Грузии о таких директивах, которые были ему даны параллельным центром:
«Мне было предложено немедленно приступить к развертыванию террористической деятельности в Грузии. По указаниям ПЯТАКОВА и СЕРЕБРЯКОВА троцкистский центр Грузии должен был организовать крепкую и хорошо законспирированную террористическую группу.
На эту террористическую группу параллельный центр возложил задачу подготовки и совершения террористического акта против СТАЛИНА на случай его приезда в Грузию. Причем было обусловлено, что если потребуется обстоятельствами дела, то эта группа выедет в Сочи для совершения террористического акта против СТАЛИНА там».
«На этом же совещании был поднят вопрос о совершении террористического акта против секретаря Заместителя крайкома ВКП(б) БЕРИЯ.
Этот вопрос был поставлен по моей инициативе. Я настаивал и просил санкции на организацию и совершение террористического акта в первую очередь против БЕРИЯ. Мотивировал я это тем, что до тех пор, пока БЕРИЯ остается в Закавказье, развернуть там работу организации весьма трудно потому, что БЕРИЯ пользуется большим влиянием и партийную работу ведет чекистскими методами.
ПЯТАКОВ заявил, что в принципе он согласен с тем, что БЕРИЯ нужно “ликвидировать”, но он против того, чтобы убийство БЕРИЯ было совершено изолированно от общего плана террористической деятельности центра блока, так как это может провалить всю организацию.
Было решено – подготовку теракта против БЕРИЯ вести с таким расчетом, чтобы совершить его одновременно с террористическим актом против СТАЛИНА или сейчас же вслед за ним». (Из показаний МДИВАНИ 5 февраля 1937 года).
Бухаринско-рыковская антисоветская организация также всячески усиливала свою террористическую деятельность. На первом плане у бухаринцев-рыковцев стояла задача террористического акта против тов. СТАЛИНА. Вслед за этим актом намечались террористические акты против руководителей партии и правительства.
Вот, что показывает СЕМЕНОВ:
«БУХАРИН заявил, что после удачного покушения на СТАЛИНА, надо немедленно приступить к массовому истреблению остальных членов Политбюро».
(Из показаний СЕМЕНОВА 4 июля 1937 года).
Троцкисты, бухаринцы-рыковцы планировали массовый террористический акт против тов. СТАЛИНА и членов Политбюро во время похорон С. М. КИРОВА.
Тот же СЕМЕНОВ показывает:
«Я разыскал БУХАРИНА и сказал ему о событии в Ленинграде и о состоявшемся там совещании, на котором обсуждался вопрос об уничтожении членов Политбюро во время похорон КИРОВА. БУХАРИН выслушал меня, крепко выругал, что мы упустили такой случай и одним ударом не убрали СТАЛИНА и его ближайших помощников.
БУХАРИН сказал, что если не было бомб, то надо действовать револьверами. Я указал, что действовать револьверами при наличии сильной охраны было бы глупо и нелепо и что дело наверняка не удалось бы».
(Из показаний СЕМЕНОВА 4 июля 1937 года).
После этой очередной неудачной попытки троцкисты и бухаринцы-рыковцы не только не свертывают, но наоборот, стараются расширить террористическую деятельность.
Участник бухаринско-рыковской антисоветской организации ГРОЛЬМАН показывает, что в августе или сентябре 1935 года во время приезда БУХАРИНА в Сталинск, он в своем вагоне инструктировал ГРОЛЬМАНА о терроре:
«Именно во время этого разговора БУХАРИН совершенно не двусмысленно дал мне понять, что в борьбе с ЦК ВКП(б) правые должны идти на организацию индивидуальных террористических актов, что без “устранения СТАНИНА любым путем – никакого изменения в общей внутренней и международной политике ВКП(б) ожидать нечего”».
(Из показаний ГРОЛЬМАНА 27–28 января 1937 года).
Судебный процесс по делу троцкистско-зиновьевского антисоветского центра в 1936 году побудил троцкистов и бухаринцев-рыковцев с еще большей настойчивостью добиваться выполнения намеченных ими террористических актов.
Руководитель правотроцкистской организации на Северном Кавказе ШЕБОЛДАЕВ показал:
«В 1936 году накануне своей поездки в отпуск, я ездил в Москву, где встретился в Наркомтяжпроме с ПЯТАКОВЫМ. Это было в самом начале судебного процесса над троцкистско-зиновьевским центром.
ПЯТАКОВ, предупреждая меня, что, очевидно, в результате суда последует расстрел всех участников процесса, настаивал на немедленном осуществлении нами террористического акте над СТАЛИНЫМ.
“Мы должны показать стране и всему миру, – заявил мне ПЯТАКОВ, – что мы умеем отвечать на удар ударом. В ответ на расстрел ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, СМИРНОВА и МРАЧКОВСКОГО должен последовать террористический акт над СТАЛИНЫМ”.
Я, ГОГОБЕРИДЗЕ, ЕРОФИДКИЙ и ФРУМКИНА остановились на следующем плане подготовки покушения:
Я, ШЕБОЛДАЕВ, должен уговорить СТАЛИНА посетить в Красной Поляне организованное нами два года тому назад охотничье хозяйство Азово-Черноморского Крайисполкома[42]. В это время там уже должны были быть наготове ГОГОБЕРИДЗЕ, ЕРОФИЦКИЙ и ФРУМКИНА – исполнители террористического акта.
ВОПРОС: Какими средствами предполагали вы осуществить этот террористический акт?
ОТВЕТ: Предполагалось, что ГОГОБЕРИДЗЕ, ЕРОФИЦКИЙ и ФРУМКИНА будут стрелять в СТАЛИНА, как только он появится на территории нашего охотничьего хозяйства».
(Из показаний ШЕБОЛДАЕВА, 21 июня 1937 года).
Троцкисты и бухаринцы-рыковцы в своих злодейских действиях не ограничивались проведением террористических актов против руководителей партии и правительства. Они пытались также организовать массовый террор против лучших советских рабочих и колхозников-стахановцев.
Руководитель бухаринско-рыковской антисоветской организации в Оренбургской области КАШИРИН П. Д. сообщил на следствии о массовых убийствах стахановцев, которые были произведены бухаринско-рыковской антисоветской организацией руками бывших белогвардейских карателей:
«В 1936 году мы договорились с ВАСИЛЬЕВЫМ организовать массовый террор в станицах против активистов и стахановцев.