Но на страницах издания влиятельного общественного деятеля публиковались статьи с критикой официального курса угро-русинизма, который объявлялся переходным этапом к господству радикальных проукраинских идей. Авторы принадлежавшего С. Фенцику издания обвиняли «русинистов» в нагнетании слухов об опасности русофильских идей для интересов венгерской государственности. В подтверждение несостоятельности подобных мнений авторы газетных заметок приводили следующие аргументы: «Русскость – явление глубоко идеологическое, бытовое, традиционное и политической окраски не имеет. Тысячу лет мы считали себя русскими и, тем не менее, оставались под короной Святого Стефана, ибо карпатская русскость не означает карпато-русской ирреденты». Тем не менее, подобные заверения не встречали энтузиазма у приверженцев официального курса. Само акцентирование внимания на событиях, связанных с репрессиями австро-венгерских властей в отношении русинов Подкарпатской Руси и Галиции, не приветствовалось Будапештом. Издательская деятельность С. Фенцика была значительно затруднена.
Таким образом, рефлексия стала важным элементом в идеологическом ландшафте Подкарпатской Руси. В официальном дискурсе факты проявления симпатии местного населения к русской армии либо не озвучивались, либо объяснялись исключительно вражеской агитацией. Информация об имевших место напряженностях в отношениях между русинами и русскими военными и чиновниками, наоборот, гиперболизировалась. Злодеяния австро-венгерских властей в Галиции и Подкарпатской Руси во время Первой мировой войны, за исключением отдельных случаев, замалчивались.
Елена СерапионоваПражский кружок по изучению Первой мировой войны
За последнюю четверть века тема «Русская послереволюционная эмиграция» стала чрезвычайно популярной: изданы многочисленные коллективные труды, индивидуальные монографии, сборники статей и материалы конференций, защищены кандидатские и докторские диссертации. Достаточно исследована и колония россиян в Чехословацкой республике в 1920–1930-е годы, которая в середине 1920-х насчитывала около 30 тысяч человек. Написано много статей, защищена даже диссертация по историографии проблемы Русской эмиграции в ЧСР.
Но работа в архивах приносит новые плоды, и появляются ранее неизвестные или малоизвестные сюжеты…
В начале 1920-х годов в Чехословакию хлынул поток русских эмигрантов. Это было связано с начатой чехословацким правительством так называемой «Русской акций помощи». Правительство ЧСР координировало волну беженцев, стараясь сосредоточить у себя лишь земледельцев и интеллигенцию – студентов, профессоров, творческих работников. Вскоре Чехословацкая республика превратилась в своеобразный «Оксфорд» – научно-образовательный центр Русского Зарубежья. Возникли научные, культурные и образовательные учреждения, одним из которых стал Русский народный университет (РНУ), в 1934 сменивший название на Русский свободный университет (РСУ). В 1942 году наименование РСУ было изменено на Русскую ученую академию, а в 1945 возвращено прежнее. Ректором РНУ одно время являлся биолог профессор М.М. Новиков. В отличие от некоторых заведений-однодневок университет просуществовал более двух десятилетий с 1923 до 1946-го. Строился он по принципу общедоступного московского городского народного университета имени А.Л. Шанявского со свободным посещением лекций, семинаров, докладов и кружков, куда можно было поступить без экзаменов.
В Праге, ее окрестностях и других чехословацких городах обосновался ряд русских историков и специалистов по военному делу. Многие из них являлись участниками Великой войны, среди них: генерал-лейтенант Генерального штаба Михаил Григорьевич Михеев, генерал-майоры Михаил Михайлович Зинкевич и Виктор Васильевич Чернавин, полковники Генерального штаба Владимир Васильевич Добрынин, Авраам Кузьмич Фортушный, Николай Николаевич Тилли, полковник Николай Александрович Бигаев, капитан Владимир Иванович Гепнер, инженер-капитан Георгий Вениаминович Студенцов и др. В 1927 году по инициативе офицеров-слушателей РНУ при университете с согласия его руководства был организован «Кружок по изучению мировой войны».
Первое, организационное, заседание кружка состоялось 24 сентября 1927 года. На нем был избран совет преподавателей в составе: профессора, генерала П.Ф. Рябикова, генерала В.В. Чернавина, полковников Л.В. Темникова и Н.А. Бигаева. В дальнейшем состав совета менялся, в разное время в него входили: генерал Н.Н. Шиллинг, полковники В.В. Добрынин и Е.Е. Шайтанов, капитан В.И. Гепнер, лейтенант М.С. Стахевич и др. В 1932 году в ЧСР проживали 59 участников мировой войны, ставших преподавателями Кружка по изучению Первой мировой войны.
В Советской России и позже в СССР Первая мировая война была признана «империалистической с обеих сторон», что исчерпывало проблему и не способствовало ее интенсивной разработке. Позднее изучение Первой мировой войны отошло на второй план, так как основное внимание военных историков было приковано ко Второй мировой войне. Не зря часто можно слышать, что Первая мировая находилась как бы «в тени» Второй, и была войной «забытой».
В эмиграции, наоборот, уже в межвоенный период появились серьезные труды, посвященные Первой мировой или Великой войне, как ее называли современники. Эти исследования готовили сами ее участники, а иногда и организаторы военных операций. Им было принципиально важно разобраться, в чем были просчеты и ошибки военного планирования, осуществления боевых действий и организации работы тыла. Необходимо было выяснить ее истоки, восстановить и проанализировать ход военных действий и развертывание отдельных операций, определить причины побед и поражений. Интерес к этим исследованиям был не только «чисто академическим», так как им хотелось понять, что явилось причиной ряда поражений в войне, приведших к ее затягиванию, революционным событиям в России, сепаратному миру, и, в конце концов – к Гражданской войне, вынудившей покинуть родину, и это отчасти стало смыслом их жизни.
Сами участники кружка объясняли его появление необходимостью сохранить в эмиграции вековые традиции Русской армии, которой в России больше не существовало, там была создана новая Красная интернациональная армия. Кстати сказать, интерес к ней военные специалисты в ЧСР также проявляли, тщательно изучая ее и выступая с публичными докладами и лекциями о Красном флоте (мичман П.В. Репин), характерных чертах современной Красной армии (генерал В.В. Чернавин), новостях в современной советской военной печати (полковник В.В. Добрынин). Эмигрантам представлялось, что новое поколение русского зарубежья сыграет существенную роль в строительстве будущей России, в организации ее вооруженных сил, поэтому старое поколение стремилось передать молодежи свой опыт и знания, подготовить новые военные кадры.
Целями кружка являлись: изучение истории войн, которые вела Россия (в том числе и за освобождение славян), участие России в Великой войне, а также ознакомление с современным состоянием военной науки и техники. Участники кружка ставили перед собой задачи, с одной стороны, освоить огромный западно-европейский военно-научный запас знаний, так как они жили в стране, где формировалась новая армия, основанная на военном опыте и практических выводах, осмысленных послевоенной научной мыслью. С другой стороны, они считали важным сохранить вековые славные традиции императорской Русской армии. Ежегодно разрабатывались программы курса по истории Первой мировой войны. Подробно изучался Русский фронт. Особое внимание уделялось участию в войне России и выяснению роли и значения русских вооруженных сил в исходе войны. В лекциях рассматривались такие вопросы как: сравнение вооруженных сил сторон накануне войны, степень их готовности к ведению современной войны, планы сторон и стратегическое развертывание, боевые операции и ход отдельных сражений. В программе курса «История мировой войны 1914-1918 гг.» первые 10 лекций посвящались операциям на Русском и Кавказском фронтах в 1914-1915 гг. Анализировались и более частные вопросы, касавшиеся отдельных родов войск, например, «Тактика пехоты по опыту мировой войны» (М.М. Зинкевич).
Кроме анализа конкретных событий Первой мировой войны читались и более общие лекции, в которых обобщался накопленный военный опыт. В.В. Чернавин выступил с докладом об условиях работы русского командования в мировой войне.
В кружке изучалось современное положение отдельных родов войск и их возможная роль в будущей войне. Дискуссионным был вопрос о роли конницы в будущей войне. Полковник Н.А. Бигаев подготовил выступление на тему «Переживает ли конница эпоху своего отмирания?», вызвавшее бурные прения. А.К. Фортушный выступил с лекцией «Развитие и характеристика военной авиации в отношении техническом», а Н.Н. Тилле проанализировал участие авиации в войнах будущего, одновременно дав характеристику средствам противостояния авиации на фронте и в тылу, в частности, современной зенитной артиллерии и подвижным огневым единицам. О высоком профессионализме участников кружка говорит хотя бы тот факт, что Н.Н. Тилле удалось полностью предугадать огромную роль авиации в будущей войне (разведка, подготовка прорыва, участие в наступлении, преследование, прикрытие отхода, корректировка стрельбы артиллерии, акции в тылу, разрушение объектов стратегического значения противника, транспортная и др.). В его докладе читаем: «Авиация первой откроет военные действия». В другой лекции он же задавался вопросом, что перспективнее – тяжелый танк или легкая боевая колесница?
Основными предметами изучения в кружке являлись авиация, химические средства ведения войны, моторизация, механизация и беспроволочная техническая связь.
Некоторые лекции посвящались военной истории до Первой мировой войны. Причем темы были самые разнообразные, например, «Первый военный флот в России (проф. В.В. Стратонов), «Казачество до мировой войны в оценке военного министерства» (полковник Генерального штаба В.В. Добрынин). На занятиях кружка изучалась также военная психология и методы ведение пропагандистской войны. Одно из выступлений полковника Н.А. Бигаева называлось «Психика и техника» и было посвящено «механизмам разложения духа армии противника и его народных масс». Поднимались вопросы о роли армии в государстве. Особое внимание в 1930-е годы уделялось анализу международных отношений, изменению геополитической обстановки в Европе и на Дальнем Востоке.