Кружок поддерживал непосредственную связь с профессором Академии Генерального штаба генералом Николаем Николаевичем Головиным, который организовал Высшие военно-научные курсы в Париже, а позднее в Белграде. Участники кружка высоко ценили работы генерал-лейтенанта Н.Н. Головина о России в мировой войне (своеобразным обобщением стал вышедший в Париже в 1939 году его солидный двухтомный труд «Военные усилия России в мировой войне», в России эта книга впервые увидела свет в 2001 г.). В них он показал решающую роль России в победе стран Антанты в мировой войне. По его подсчетам, на долю России выпало в 3 раза больше «военного напряжения в сравнении с нашими союзниками».
В кружке выступали приезжавшие в Чехословакию военные специалисты, жившие в других странах. Предложение выступить с лекцией получил, например, приезжавший в 1928 году в ЧСР генерал от инфантерии Дмитрий Григорьевич Щербачев, один из высших военачальников мировой войны (весной 1917-го он являлся помощником Главнокомандующего армиями Румынского фронта, летом 1919-го представителем Генерального штаба ВСЮР при союзном Верховном командовании), стяжавший славу и доброе имя.
Подчеркнем, что в работе кружка участвовали и чехословацкие военные. Подполковник чехословацкого Генерального штаба Ф. Погунек прочитал три доклада, две лекции – полковник чехословацкого Генерального штаба Й. Новозамский, одну лекцию – генерал чехословацкого Генерального штаба В. Лужа и одну лекцию – майор чехословацкой армии К.Л. Капнин. На лекциях постоянно присутствовали офицеры чехословацкой армии, и ее генерального штаба, в частности. Кружок поддерживал тесную связь с чехословацким Военно-научным обществом (Чехословацким научным военным институтом). В знак признательности за моральную и материальную поддержку президент этого общества полковник Й. Чермак и его генеральный секретарь майор Ф. Кучера были избраны почетными членами кружка.
Кроме военных для чтения лекций привлекались и гражданские специалисты. Инженер П.П. Юренев проанализировал роль железных дорог в мировой войне. Л.Ф. Магеровский провел цикл лекций на тему «Армия и государство». Славист Д.Н. Вергун выступил дважды. Тема первой лекции «История славянства в картинах Алоиса Мухи», а второй – «У Радко-Дмитриева». Н.И. Астров рассказывал о роли общественности в организации тыла современной войны (на основе русского опыта), П.А. Скачков также остановился на организации тыла в современной войне.
Следует особо отметить высокую квалификацию и опыт лекторского состава кружка. Первым руководителем кружка стал профессор генерал М.А. Иностранцев, отметивший в 1928 году 25-летний юбилей военно-научной и военно-педагогической деятельности. 15 октября 1931 его сменил генерал П.Ф. Рябиков. После смерти последнего, 27 августа 1932 руководителем кружка был избран генерал-лейтенант Генерального штаба М.Г. Михеев, а его заместителем – генерал-майор Генерального штаба М.М. Зинкевич. С января 1935 года кружок возглавлял генерал-майор Евгений Григорьевич Булюбаш.
Лекции, как правило, проводились раз в неделю. Начинались все собрания, лекции и доклады по-военному точно в 18:30. Количество слушателей иногда доходило до 200-250 человек. В конце 1920-х средняя посещаемость занятий была свыше 100 человек, позднее число слушателей несколько уменьшилось.
Кроме лекций и докладов в кружке велись семинары, проводились торжественные собрания и заседания, посвященные юбилейным датам либо отдельным историческим и военным деятелям. Так, 27 июля 1931 года отмечали 100-летнюю годовщину со дня рождения Главнокомандующего Русской армией на Балканах во время Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг. его императорского высочества великого князя Николая Николаевича старшего (1831-91), 5 октября 1932 г. в аудитории РНУ (на Краковской, 8) состоялось собрание памяти профессора генерала П.Ф. Рябикова, через неделю было проведено торжественное заседание по случаю 5-летия научной деятельности кружка и 50-летия со дня смерти генерала М.Д. Скобелева, а 26 октября того же года прошло торжественное заседание, посвященное 100-летию со дня рождения великого князя Михаила Николаевича. Для участников кружка организовывались специальные исторические экскурсии под руководством профессора Д.Н. Вергуна.
В 1930 году при кружке были организованы курсы высших военных знаний с программой для государственных высших учебных заведений. На курсах читались лекции для подготовленной аудитории по высшим военно-научным дисциплинам. Руководил курсами профессор, генерал М.А. Иностранцев, привлекавший для чтения лекций и ряд гражданских ученых (профессоров А.А. Вилкова, А.Н. Фатеева, приват-доцентов Н.С. Жекулина и В.В. Саханева). Для молодежи были открыты курсы прикладных военных знаний под руководством капитана В.И. Гепнера.
В начале кружок не имел никаких денежных средств, но все же вел работу, затем небольшую поддержку кружку оказывал РНУ (РСУ). С 1 ноября 1928 по 1 октября 1932-го на нужды кружка по изучению мировой войны было отпущено РНУ 7900 чехословацких крон. Кроме того кружком было получено от Чехословацкого научного военного института с 1929 по 1931 г. 6 тыс. крон. С 1932 г., ввиду стесненных средств самого Университета, эта поддержка прекратилась. В результате денег на оплату 15 профессорам не было отпущено. В этой связи руководитель кружка, в то время генерал-лейтенант Генерального штаба М.Г. Михеев, и секретарь, полковник Н.А. Бигаев, обращались за помощью к начальнику Военной канцелярии президента Чехословацкой республики генералу С. Благе. В этом обращении от 9 января 1933 года в частности говорилось, что за 6 лет существования в кружке прочитано 170 часов лекций и докладов и совершена 21 историческая экскурсия. Количество слушателей составило 7500 человек при средней посещаемости 44 слушателя. Специально подчеркивалось, что среди слушателей можно видеть офицеров чехословацкой армии и ее Генерального штаба. Руководство кружка просило выделить хотя бы 6 тыс. крон в год, обращая внимание на то, что только русские офицерские организации в Чехословакии не получали никакой денежной помощи от правительства ЧСР, но вплоть до 1933 года «сохраняли свое лицо, все больше и больше разрастаясь и укрепляясь».
Военные историки, преподаватели кружка участвовали в работе и других эмигрантских учреждений и организаций: Русского исторического общества (где В.В. Добрынин прочитал 7 лекций, в том числе «Россия в Первой мировой войне»), историко-философского отделения РНУ (проф. М.А. Иностранцев в 1929-1930 учебном году выступил с лекцией «Фош как военный мыслитель и военачальник»), печатались в эмигрантской прессе. Особо тесные связи установились у участников кружка с «Русским военным вестником», газетой выходившей в Белграде с 1925 года.
В середине 1930-х кружок был реорганизован, основной центр тяжести был перенесен на Школу военно-научных знаний, но Кружок по изучению мировой войны продолжал действовать вплоть до конца 1930-х годов, и, судя по тематике докладов, его участников очень занимала проблема организации и боеспособности Красной армии.
Заключение к отчету о деятельности членов кружка, составленному в сентябре 1932 года, звучит как своеобразный завет потомкам: «Задачи на будущее: в Великой войне победы одерживали не гениальные полководцы, а государства – коллективная подготовка армий и населения, моральное единение офицера, солдата и гражданской общественности. Поэтому нужен живой интерес к армии всех образованных людей, а не только специалистов-профессоров. Армия вне личных и групповых интересов, она служит идее всего государства, идее нации».
В заключение отмечу, что некоторые труды русских военных историков-эмигрантов все еще не изданы (хранятся в рукописях), многие из опубликованных работ стали редкими и малодоступными книгами. Как рукописи, так и печатные труды ждут своих исследователей, специалистов по военной истории, чтобы определить их ценность и значение на момент написания и сегодня, учитывая современные наработки. Конечно, изучать Первую мировую на высоком научном уровне эмигрантам было сложно из-за отсутствия доступа к надлежащим документам, но все же думается, что их труд не пропал даром, они заложили традиции изучения Первой мировой войны, внесли свой вклад в научную разработку отдельных проблем. Что касается просветительской и образовательной составляющей их деятельности в ЧСР, то она, на наш взгляд, реализовалась полностью.
Польша, польский вопрос
Мариуш ВолосПервая мировая и польский вопрос
Накануне Первой мировой войны польский вопрос не волновал международное общественное мнение, которое в течение многих десятилетий привыкло к отсутствию Польши на карте Европы и мира. Он считался внутренней проблемой России, Германии и Австро-Венгрии. Вряд ли и сами поляки утруждали себя мыслями о восстановлении независимости. Эту тему затрагивала прежде всего интеллигенция, привязанная к традициям, которые восходили к периоду независимости. Концепции и планы возвращения независимости рождались в умах немногих, и они стремились убедить как можно большую группу поляков в своих идеях. Многие из них, особенно крестьяне, несмотря ни на что, оставались равнодушными к призывам восстановления независимости. И тем не менее, не стоит забывать, что в польской традиции политического мышления оставалась очень сильной идея борьбы за независимость. В частности, она оказывала влияние на молодежь, воспитанную в духе польских восстаний XVIII и XIX веков.
Формирование в Европе на рубеже веков двух военно-политических блоков – Тройственного союза и Антанты, а также события на Балканах, в частности, присоединение Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии в 1908 году и войны 1912–1913 годов, несомненно, повлияли на поведение польских политиков. Ведь именно тогда создавались новые или адаптировались к актуальным условиям уже существующие концепции возвращения независимости. Их сторонники ждали начала Великой войны, которую воспринимали как предстоящий конфликт между державами-участниками разделов Польши. В столкновении России с Германией и Австро-Венгрией поляки видели для себя возможность обрести независимость.
Концепция Романа Дмовского
В 1908 года Роман Дмовский, лидер Национально-демократической партии, опубликовал на польском языке книгу под названием «Германия, Россия и польский вопрос». Она была переведена на русский, французский и финский языки. Финны, которые, так же, как и поляки, жили в границах Российской империи, очень интересовались политическими идеями, направленными на расширение автономии, и даже на создание собственного государства. Книга Дмовского в некотором роде была предвестником возвращения польского вопроса на международный форум – в большей степени в политическом мышлении, чем в конкретных действиях. На страницах своей работы лидер польских национальных демократов выдвинул идею решения польского вопроса при помощи предстоящего конфликта. Её называют прорусской, антинемецкой или пассивной концепцией. Дмовскому нравилась традиционная польская политическая мысль, которую ранее представляли князь Адам Ежи Чарторыйский (еще на Венском конгрессе 1815 г.) и маркграф Александр Велёпольский. Он создал современный польский национализм и руководствовался национальными категориями. Мышлению Дмовского были чужды категории социальных классов – ведь они ущемляли национальную солидарность. Поэтому он считал их опасными и боролся против социализма.
Дмовский полагал, что самым опасным противником для поляков является Германия. Это было связано не только с растущей на глазах силой западных соседей, которые после объединения в 1871 очень быстро развивались во всех сферах, особенно в экономике, но и с убеждением об их культурном превосходстве над поляками. Опыт германизации на территориях прусского раздела бывшей Польши предоставил ему много аргументов для обоснования этой точки зрения. Оплотом польскости он считал римско-католическую церковь, которая в немалой степени была показателем польскости в Западной Пруссии, провинции Позен и даже в Верхней Силезии. Он знал, что поляки не справятся с германизацией и рано или поздно поддадутся ей. В то же время Дмовский полагал, что русские, в отличие от немцев, культурно уступают полякам. Польское присутствие во всех ключевых областях империи Романовых – экономике, образовании, политике, науке, а также в Государственной Думе, где поляки некоторое время составляли почти 10 % депутатов, привело его к такой мысли. Он замечал культурное превосходство своих соотечественников в западных губерниях России. Вот почему он не боялся русификации, но был против неё. Не будет преувеличением сказать, что Дмовский на самом деле презирал русских, хотя его концепция ориентировалась на Россию. При этом он отрицательно относился к российскому империализму, неохотно взирал на разрекламированный в Санкт-Петербурге панславизм в русском издании. Однако он ценил военную мощь, человеческие ресурсы и развивающуюся российскую экономику. В долгосрочной перспективе Дмовский связывал свои надежды с союзниками России – Францией и Великобританией, веря в их превосходство над Центральными державами.
По этим причинам Дмовский убеждал поляков поддержать Россию в будущем конфликте с Германией и Австро-Венгрией. Он также разъяснял им цель такой политики – более широкая политическая, экономическая и культурная автономия всех польских земель, находящихся под скипетром российского императора. Ценой получения всего этого должно было стать прорусское отношение поляков, которое не могло остаться незамеченным в Санкт-Петербурге. Следовательно, дело было не только в территории российского раздела Польши, а и в получении немецкой и австрийской территорий польских земель, в том числе Восточной и Западной Галиции и Тешинской Силезии. Это требовало победы России в Центральной Европе и благоприятных решений для неё во время мирной конференции, оканчивающей войну с Германией и Австро-Венгрией. В этом случае Дмовский рассчитывал на дипломатическую поддержку Франции и Великобритании, которые наверняка поддержат усилия по включению Западной Пруссии, Великой Польши (провинции Позен), Верхней Силезии, Тешинской Силезии и Галиции в состав союзной России со статусом автономной территории для поляков. Концепция Дмовского была нацелена на достижение полной независимости. Он был глубоко убеждён в том, что поляки с территорий всех трёх разделов Польши, сосредоточенные в одной стране, обеспечат такое культурное и цивилизационное превосходство над русскими, что рано или поздно – путём эволюции – автономия превратится в независимое государство. Дмовский рассуждал не только в национальных, но и в эволюционных категориях. Он выступал против всех форм революции, что доказал своим поведением в 1905–1907 гг. в ходе революционных событий в России. В книге, которой предстояло получить одобрение российской цензуры, о преобразовании автономии в полную независимость Дмовский не писал открыто. Но поляки умели читать между строк. Дмовского поддерживали сторонники национальной демократии всех трех разделов, а к ним относилась, прежде всего, часть интеллигенции, а также торговцы, ремесленники, большая группа землевладельцев, крестьяне и католическое духовенство.
Концепция Юзефа Пилсудского
Основным конкурентом Дмовского на польской политической сцене являлся Юзеф Пилсудский, один из лидеров Польской социалистической партии (Polska Partia Socjalistyczna) и выдающийся деятель борьбы за независимость. Наиболее эффективный путь к ней Пилсудский усматривал в социализме. На рабочих он смотрел с надеждой, считая, что только их поддержка национальных восстаний и стремление к независимости может принести успех в виде возрождения собственного государства. В отличие от Дмовского, не к народу, а именно к государству Пилсудский относился как к высшей ценности.
Концепция обретения независимости Пилсудского называется повстанческой или – как её тогда называли – революционной. Пилсудский был воспитан в духе антироссийского Январского восстания 1863–1864 гг. Он сделал из этого поражения выводы, добавив к ним выводы из уроков революции 1905–1907 гг. в Царстве Польском, в которой активно участвовал. Пилсудский осознавал, что восстание поляков против России не удастся без собственных квалифицированных военных кадров, без зародыша армии. В отличие от Дмовского, опаснейшим противником поляков он считал Россию – основного вдохновителя всех разделов и угнетателя любых стремлений к независимости. Но это не значит, что он автоматически становился сторонником Германии или Австро-Венгрии. Пилсудский отчетливо понимал, что поляки сами не смогут победить Россию, поэтому им следует без колебаний присоединиться к германской и австро-венгерской армиям. Зачатки польской армии он мог создавать только в Галиции, в условиях автономии, за что должен был расплачиваться сотрудничеством с австрийской разведкой, которой предоставлял информацию о ситуации в Царстве Польском и в глубине Российской империи, где у него тоже были сторонники.
В 1908 году Пилсудский начал организовывать военизированные отряды, которые должны были подготовить польское восстание на территории России. По его инициативе во Львове был создан нелегальный Союз активной борьбы, а в 1910-м уже открытые – Стрелковый союз во Львове и спортивно-гимнастическое общество «Стрелок» в Кракове. Филиалы этих организаций существовали в России. Также они объединяли группы польской молодежи в Западной Европе, особенно в академических центрах – Вене, Париже, Брюсселе, Праге и др. Пилсудский искренне верил, что начало немецко-российской войны создаст идеальные условия для успеха польского восстания против России на территории Царства Польского. Полякам следовало готовиться не только к восстанию, но и к тому, чтобы показать входящим на территорию Царства Польского немцам и австрийцам своё присутствие в качестве хозяев. Пилсудский рассчитывал на рабочую и интеллигентскую молодежь, воспитанную в духе вооруженной борьбы за Польшу. Роль предводителя восстания он оставил для себя. Один из поэтов писал, что Пилсудский призывал поляков прекратить смотреть на историю и начать творить её собственными руками. В некотором смысле это верно, но с большой долей романтизма. Пилсудского поддерживали, прежде всего, молодые интеллектуалы, социалисты и люди с левыми взглядами.
Концепция триализма
На рубеже XIX–XX веков особенностью большинства польских консервативных кругов была преданность странам-участницам разделов и правящим в них династиям. Многие консерваторы из Царства Польского поддерживали концепцию Дмовского. Богатые землевладельцы из Великой Польши и Западной Пруссии защищали польскость доступными законными средствами. Галицийские консерваторы отличались от других тем, что многие из них происходили не из обычных семей интеллигенции или землевладельцев. Они были родом из университетской интеллигенции, в особенности из Ягеллонского университета в Кракове. Группу консерваторов из Западной Галиции называли «станьчиками». Эта политическая формация появилась в 60-х годах XIX века во время формирования дуалистической монархии и дарования провинциям автономии. Её девизом, выражающим отношение к Вене и к императору Францу Иосифу, были знаменитые слова: «Подле Вас, Ваше Величество, мы стоим и стоять хотим». Уже тогда «станьчики» стремились создать триалистическую монархию – Австро-Венгро-Польшу. Эти планы не удалось реализовать, потому что венгры были против этого, они не хотели делиться властью с поляками или ограничивать свою позицию в Монархии, аргументируя это слишком малой силой польского элемента в государстве Габсбургов. Эти концепции «станьчики» не оставили и в 1907 сформировали Национальную правую партию. Их сила заключалась не столько в количестве, сколько в политическом влиянии в Вене и в том, что они занимали ключевые позиции в политике и экономике государства. Именно из их рядов выходили министры, губернаторы, бургомистры и профессора университетов. У них имелся доступ к императору, их спрашивали в Вене о польском вопросе и прислушивались к их мнению. Перед началом Великой войны к числу самых влиятельных «станьчиков» относились министр финансов Леон Билиньский, граф Здзислав Тарновский, профессор Михал Бобжиньский, Владислав Леопольд Яворский и обер-бургомистр Кракова профессор Юлиуш Лео.
Консерваторы Западной Галиции увидели в приближающейся войне с Россией шанс реализовать триалистическую концепцию. Они надеялись добиться этого путем присоединения к Габсбургской монархии, конкретнее к Галиции, земель Царства Польского, а по возможности и не входившей в него части российского раздела (западные губернии, восточные окраины бывшей Речи Посполитой), заселенной преимущественно поляками. «Станьчики» рассчитывали на победу Германии и Австро-Венгрии над Россией, в результате чего русские будут отброшены из польских земель. После объединения Галиции, где проживало более пяти миллионов поляков, и Царства Польского с населением около семи миллионов, польский элемент монархии Габсбургов был бы достаточно сильным, чтобы компенсировать влияние венгров, и мог составить третий компонент Австро-Венгро-Польши. Это был бы путь к собственному государству, так же как и в случае с Венгрией в 1867 году.
Из этого краткого обзора видны лишь самые важные концепции решения польского вопроса. Даже для самих поляков это были разные, часто противоречившие друг другу планы, рассчитанные на поддержку тех или иных великих держав. Пилсудский с некоторой горечью говорил своим сторонникам, что только его концепция была рассчитана на поддержку польского народа, в то время как другие основывались на странах-участниках разделов Польши – России и Австро-Венгрии. Сторонников строительства польского государства при поддержке Германии было мало. Среди них выделялся Владислав Гизберт-Студницкий, который позднее, в 1916-м выдвинул проект создания польского государства при поддержке Германии. Его восточная граница проходила бы вдоль рек Двина и Березина, а западная совпадала бы с довоенной немецко-российской границей. Таким образом, Западная Пруссия (Поморье), Великая Польша (провинция Позен, Познаньщина) и Верхняя Силезия, не говоря уже об Ополе, остались бы за пределами Польши, в составе Германии. Такую идею было тяжело воспринять большинству поляков.
Теперь рассмотрим попытки воплощения этих концепций в первые месяцы Великой войны и отношение к ним держав-участников разделов Польши.
Сразу же после вспышки войны начались интенсивные переговоры с поляками в Вене и Санкт-Петербурге (с 18 августа Петроград). Ни австрийцы, ни тем более россияне, не были заинтересованы в продвижении польского вопроса на международной арене. Он должен был быть решён как внутренняя проблема каждой из этих стран. Возможно, наиболее ярким примером такого подхода стало давление российского посольства в Париже. Оно было направлено на то, чтобы остановить набор поляков в легион так называемых «байончиков», который в августе 1914-го начал формироваться из добровольцев в городе Байонна, на юге Франции. Именно из-за россиян это формирование не развилось и было присоединено к 1-му полку Иностранного легиона лишь в качестве роты, состоящей из около 200 солдат. «Байончики» воевали против Германии на Западном фронте и понесли очень большие потери. Летом 1915 данное воинское формирование была распущено, поскольку к тому времени три четверти солдат погибли в боях.
Крах концепции Дмовского
В столице России сторонники пассивной и лояльной концепций добивались какой – либо декларации со стороны властей, которая дала бы полякам надежду получить автономию в рамках империи Романовых. Отношение российских политиков к этому вопросу было неоднородным. Некоторые из них были против таких прокламаций. В конце концов, по поручению министра иностранных дел С.Д. Сазонова князь Григорий Трубецкой составил текст манифеста, который был объявлен 14 августа 1914 года. Это воззвание к полякам подписал верховный главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич Романов, поскольку императора Николая II отговорили выступать в роли автора текста. В манифесте написано: «Под скипетром этим [российским] возродится Польша свободная в своей вере, в языке, в самоуправлении». Там не было ничего конкретного, однако впервые самые высокие российские власти обратились к полякам в такой одобрительной форме. Это было немало и в то же время немного. Манифест был хорошо принят сторонниками пассивной концепции в Царстве Польском во главе с Дмовским и даже нерешительными деятелями. Он эффективно противоречил повстанческой концепции Пилсудского и стал импульсом для Дмовского и его последователей, в том числе для большей части национальных демократов из Галиции. Успехи российских войск в первые месяцы войны, в том числе в боевых действиях в Восточной Пруссии, и завоевание в последние недели 1914 года большей части Галиции, дало надежду на выполнение обещаний, содержащихся в манифесте, и повлияло на поведение поляков. В конце ноября в Варшаве был создан Польский национальный комитет во главе с Зигмундом Велёпольским, а Дмовский стал председателем исполнительного совета. Российские политические власти не занимались чрезмерной поддержкой деятельности Комитета, хотя к нему положительно относились российские военные власти. Подполковник Витольд Горчиньский выдвинул предложение о создании Польского легиона, который будет сражаться на стороне России. Его назвали Пулавским легионом. Добровольно в её ряды вступило только около тысячи солдат. Тем не менее, добровольцам дали понять, что в случае вступления в легион, карьера в российской армии для Царства Польского им обеспечена. После знаменитого сражения при Горлице (май 1915 г.) шансы на объединение польских земель под скипетром русского царя значительно уменьшились. Дмовский покинул Россию и отправился в Западную Европу. Его действия во Франции и Великобритании были серьезно ограничены, так как в Париже и Лондоне польский вопрос считался внутренней проблемой России. Такая ситуация сохранялась вплоть до Февральской революции 1917 года. Таким образом, разработанная Дмовским пророссийская концепция потерпела неудачу спустя почти год после начала Великой войны. Произошло это потому, что не было выполнено главное условие его реализации – военная победа России над Германией и Австро-Венгрией на польской земле.
Крах концепции Пилсудского
Повстанческая концепция Пилсудского потерпела крах еще раньше. Стрелки, входящие в состав Западного легиона и обученные как элита, 6 августа 1914 из Кракова вошли на территорию Царства Польского. Живущие по другую сторону границы поляки приняли их равнодушно или с неприязнью. Они не относились к стрелкам как к польской армии. Прибегая к уловкам, Пилсудский объявил о создании Национального правительства в Варшаве. Само название «Национальное правительство» не случайно – это было обращением к традициям Январского восстания, но не возымело эффекта. В 1914-м поляки не восстали против России. Всего через несколько дней после вторжения стрелков Пилсудского в Царство Польское власти Австрии потребовали роспуска Западного легиона или преобразования его в отряды ландштурма. При активном участии галицийских сторонников концепции Дмовского и под влиянием манифеста Николая Николаевича, образовавшийся во Львове Восточный легион был расформирован в самом начале войны. Пилсудский находился в очень трудном положении, его многолетняя работа над организацией кадрового состава польской армии могла быть погублена. Тут на помощь подоспели галицийские консерваторы, которые опасались радикализма Пилсудского и его людей. Они предпочитали контролировать его. Кроме того, в обладании польскими воинскими частями, входящими в состав австро-венгерской армии, они видели важный аргумент для реализации своей концепции триализма. По их инициативе 16 августа как наиболее важный польский политический центр антироссийской направленности был основан преданный Вене Главный национальный комитет. Из отрядов стрелков было решено создать польские легионы. Пилсудский стал скромным командиром 1-го пехотного полка (позже 1-ой бригады) этих легионов. Главный национальный комитет стал их политической базой. Важную роль играл полковник Владислав Сикорский, возглавляющий военный департамент Главного национального комитета. Была создана имперско-королевская комендатура легионов, в которой служили австрийские офицеры польской национальности. Пилсудский неохотно принял эти решения, потому что знал, что они означают крах его повстанческой концепции, а с галицийскими консерваторами он сотрудничал только из тактических соображений. Он не хотел стать инструментом реализации их концепции триализма, которую считал только полумерой. На базе русского фронта Пилсудский создал подпольную Польскую военную организацию, которая занималась саботажем и предоставлением разведывательной информации. В его руках она быстро стала значимым политическим инструментом, как в борьбе с Германией и Австрией, так и с польскими политическими партиями, представляющими другие направления. В сентябре 1914-го Пилсудский создал Польскую национальную организацию, которая занималась вербовкой добровольцев из Царства Польского в легионы. Также, за спиной Австро-Венгрии и Главного национального комитета, он начал вести переговоры с геранскими военными властями, особенно с командованием IX Армии. Некоторые польские историки полагают, что Пилсудский применял против австрийцев и немцев принцип «повышения ставок». Можно его представить как старый латинский принцип do ut des («ты мне, я тебе»). Он заключался в постоянном напоминании немцам и австрийцам о том, что польский легион не бесплатно проливает свою кровь, сражаясь на их стороне. За эту кровь Берлин и Вена должны были сделать большие уступки в польском вопросе. Такая ситуация продолжалась до 1916 года, по сути вплоть до Манифеста 5 ноября, в рамках которого Вильгельм II и Франц Иосиф объявили о создании Польского Королевства на отвоёванных у России землях. Стоит отметить, что в последние месяцы 1914-го Пилсудский в значительной степени передал бремя политических переговоров Германии, понимая, что позиция Берлина в блоке Центральных держав гораздо сильнее, чем позиция Вены.
Крах концепции триализма
Судьба концепции триализма, которую поддерживали «станьчики», решалась немного дольше. В Вене имелось много её сторонников, среди них был и сам император Франц Иосиф, который усматривал в ней возможность не только на упрочения собственной власти на землях Царства Польского, но и укрепления позиции Вены в Будапеште и Берлине. Это значительно усилило бы позицию рода Габсбургов по отношению к династии Гогенцоллернов. Сторонником присоединения Царства Польского к Австро-Венгерской империи был также министр иностранных дел Леопольд Берхтольд. Один из «станьчиков», упомянутый уже выше министр финансов Австро-Венгрии Билиньский подготовил специальный манифест в духе концепции триализма, который намеревался подписать сам император Франц Иосиф. Это вызвало противодействие со стороны премьера Венгрии Иштвана Тисы. Он воспользовался правом высказаться против любых шагов во внешней политике дуалистической монархии, нарушающих интересы Венгрии. Тиса добавил аргумент личного характера: убедил императора, что после подписания данного манифеста он никогда не сможет установить нормальные отношения с императором России, и Франц Иосиф не подписал этот документ. Идея присоединения Царства Польского к Галиции по нескольким причинам не нравилась и немцам. Во-первых, им не по душе приходилось чрезмерное усиление династии Габсбургов. Во-вторых, у Германии были собственные планы относительно Центральной Европы, которые в 1915 году изложил в своей книге «Mitteleuropa» Фридрих Науман. В-третьих, в Берлине понимали, что после слияния Царства Польского и Галиции поляки начнут требовать земли третьего раздела, принадлежащие Германии – Западную Пруссию с выходом к морю, Великую Польшу и Верхнюю Силезию. Окончательный крах концепции триализма наступил с подписанием Манифеста от 5 ноября 1916 года. В нём говорилось о создании на территории Царства Польского польского государства, которое будет находиться под попечительством Германии и Австро-Венгрии. Но ведь это, по существу, не означало, что за счёт земель, ранее принадлежащих России, расширятся владения Габсбургов.
Величайшей трагедией поляков в 1914 году стало служение в трех армиях – российской, немецкой и австро-венгерской. Им пришлось участвовать в братоубийственных сражениях. Это же касается добровольческих формирований (Пулавского легиона, легиона «байончиков», Польского легиона), которые также оказались по разные стороны фронта. Первые месяцы Великой войны привели к краху всех концепций обретения независимости, разработанных Дмовским, Пилсудским и галицийскими «станьчиками». Тогда могло казаться, что война между державамиучастницами осуществленных в XVIII в. разделов, с которой были связаны большие надежды поляков, обернётся для них очередным поражением. В 1914 году никто не мог и предположить, что Великая война приведет к краху Российской, Германской и Австро-Венгерской империй и принесет полякам долгожданную независимость. Она превратится для них в победоносную, а день завершения войны, 11 ноября 1918 года станет первым днём независимости Речи Посполитой, возрожденной после векового плена.