Со взятием Сморгони и Вилейки ликвидировался германский клин, вбитый между Северным и Западным фронтами. Кавалерия Гарнье сама оказалась в опасном положении, и под ударами русской кавалерии вынуждена была пробиваться к своим, потеряв до 50 % своего состава. Многих германских кавалеристов, голодных и оборванных находили русские войска в лесах. Свенцянский прорыв был ликвидирован.
11 (24) сентября корпуса 10-й армии Радкевича, которым угрожала катастрофа в «Виленском мешке», полностью вышли из окружения и встали прочно на позиции Крево-Сморгонь. Германцы, по-видимому, до конца не осознавая, что их план окружения провалился, продолжали кровавые атаки на Сморгонь и на Крево, которые стоили им громадных потерь при незначительном продвижении вперед. Так описывает эти атаки один из офицеров Лейб-Эриванского полка: «По страшному грому канонады можно было подумать, что от полка ничего не останется, а в результате: убито 9 чел., ранено 15. Немцы в этот день сломали себе на нас зубы, а атака была направлена специально на нас. Вчера повторилась та же история, хотя и в несколько меньшем масштабе: тоже стреляли весь день, лезли в атаку, но ничего не смогли сделать. А мы в свою очередь, накрошили их массу». «11 сентября наша дивизия стала прочно на позиции в районе Крево. В течении нескольких дней немцы, развивая страшный огонь, упорно вели яростные атаки как на нас, так и на соседей, но каждый раз, понеся огромные потери, они были отбиты с жестоким уроном. Около 20-21 сентября атаки их прекратились, и они начали зарываться в землю».
Но и русские армии не в силах были развить свой успех, так как были до предела истощены не только самим сражением, но и всем невероятно тяжелым отступлением лета 1915 года. К примеру, от 14-го корпуса осталось всего 2 000 солдат, то есть по своей численности он равнялся 8-ми ротам! От армии, пережившей такие испытания, невозможно было ожидать успешного контрнаступления. Поэтому части 1-й армии Литвинова, продвинувшиеся с большими потерями до озера Нарочь, были остановлены приказом Эверта. Ни о каком дальнейшем наступлении не могло быть и речи. В то же время и германцы в конце сентября, осознав бессмысленность своих лобовых атак на Сморгонь и Крево, прекратили их.
Эти атаки были последним эпизодом кровавой драмы, разыгравшейся в западной Беларуси в августе-сентябре 1915 года, называемой Виленской операцией и Свенцянским прорывом. Результатом стала стабилизация фронта по линии Дрисвяты – озеро Нарочь – Сморгонь – Пинск.
Потери обеих сторон были огромны. Русские армии лишились не менее 80 000. Что касается пленных, то их число было невелико и не превышало 2000. Трофеи Русской армии составили: 39 орудий, 45 пулеметов и 2000 пленных солдат и офицеров противника.
Германские потери оценить сложнее, т. к. исследований на эту тему ни со стороны российских, ни со стороны немецких историков не нашлось. Известно лишь, что армия Эйхгорна только в боях за Вильно потеряла 50 000 солдат[53]. Исходя из этого, несложно предположить, что на других участках фронта немецкие потери были как минимум не меньше. Следовательно, их можно оценить примерно в пределах от 100 до 120 тысяч человек.
Для Германии это сражение должно было поставить победную точку в их натиске на Восток. Но Русская армия, пожертвовав тер риторией, оставив Литву и Виленский районы, истощенная до крайности, находившаяся на грани гибели, неимоверными усилиями смогла одержать победу в последнем крупном сражении с германцами в 1915 году. Враг был остановлен на пороге империи. «Великое отступление» Русской армии прекратилось.
В то время как главная цель германского командования, состоявшая не в захвате территории, а в окружении и разгроме 10-й армии (как минимум) и всего Западного фронта (как максимум) – не была достигнута. И как следствие не была достигнута цель всей кампании 1915 года – вывести Россию из войны и перенести все военные усилия на Западный фронт. Советский исследователь Свенцянского прорыва Евсеев, несмотря на всю его неприязнь к ненавистной ему царской армии, вынужден был признать поражение немцев в этой операции: «…Немцы выиграли пространство. Иными словами операция не привела к решительному результату. …Если бы эта операция преследовала цель не окружения, а овладение Виленским районом, то представляется, что немцы могли добиться более дешевой ценой, чем та, которую они заплатили разгромом их конницы».
Идея «Канн» стала навязчивой для германского командования. В течение всего 1915 года попытка устроить русским «гигантские Канны» стал драматической погоней за миражом – постоянно ускользавшей русской армией. В течение всего «Великого отступления» германскому командованию не удалось окружить ни одного русского полка. В стратегическом плане это была отчаянная попытка Германии вырваться из тупика войны на два фронта. Этот рывок закончится поражением.
Несмотря на то, что для Русской армии 1915 год был в целом неудачен, и летом она часто висела на волоске от сокрушительного поражения, ей удалось выдержать страшные по силе удары и остановить противника. Русская армия пережила самый тяжелый год войны и продолжила борьбу в составе Антанты. Страны германского блока бросили огромные силы и средства на разгром России, и не добились конечной цели.
Историки, в общем, сходятся в цифрах, что наибольшие потери в войне Русская армия понесла в 1915 году. Они составили по разным подсчетам от 2,6 миллиона до 3 миллионов солдат и офицеров убитыми, ранеными и пленными (в сражениях с армиями Германии и Австро-Венгрии). Но признавая эти огромные цифры, мало кто отмечает при этом так же и огромные цифры потерь Германии и Австро-Венгрии на Восточном фронте в 1915 году. Согласно данным французских военных специалистов, германская армия потеряла на Восточном фронте в 1915 году более 1 млн. человек[54]. Потери Австро-Венгрии за тот же год, на Восточном фронте составили 1 778 000 человек. Таким образом, общие потери Германии и Австро-Венгрии можно оценить в пределах 2,7-2,8 млн. человек, что, в общем, сопоставимо с потерями Русской армии. А с учетом того, что Германия сражалась на два фронта, то эти потери для нее были более чувствительны, чем для России, т. к. мобилизационный ресурс стран Тройственного союза истощался быстрее мобилизационного ресурса Антанты в целом и России в частности. Потери в 2,8 млн. за 1915 год – это самые тяжелые потери для всех государств германского блока за всю войну. Это говорит о том, что все значительные территориальные завоевания Тройственного союза за 1915 год были весьма призрачным успехом, за который пришлось очень дорого заплатить. В дальнейшем свидетельством серьезного истощения сил Тройственного союза стал тот факт, что до самого конца войны на Восточном фронте как германцы, так и австрийцы все время усовершенствовали свои укрепления, уходя в глухую оборону, стремились только удержать захваченное, даже не помышляя ни о каких крупных наступлениях до конца 1917 года. Крушение попыток вывести Россию из войны означало затяжную войну на два фронта, а значит неизбежное поражение Германии.
Сергей ХрамковДве битвы за Прасныш
История Первой Мировой войны изобилует выдающимися героическими, и в то же время малоизвестными событиями, заслуживающими гораздо большего внимания. Одними из таких событий являются слабо освещенные в военно-исторической литературе сражения за маленький провинциальный польский городок Прасныш и его окрестности, которые стали центром героической борьбы двух армий и оказали огромное влияние на ход боевых действий на Восточном фронте в 1915 году.
Первые бои в окрестностях Прасныша начались еще в сентябре 1914 г. после поражения 2-й армии Самсонова в Восточной Пруссии, когда отступающие ее части отходили к реке Нарев. Тогда им удалось закрепиться на новых позициях и успешно отразить германское наступление. Затем в ноябре 1914 г. в ходе Лодзинской операции здесь происходили бои I-го Туркестанского корпуса с германским корпусом Цастова. Но самые ожесточенные бои за город Прасныш разгорелись в 1915 году.
К началу 1915 г. русское командование Северо-Западного фронта ставило задачу более глубокого продвижения в Восточную Пруссию. Для этого необходимо было сосредоточенными силами 1-й армии Литвинова и новой, только что сформированной 12-й армией Плеве на линии Ломжа – Прасныш – Плоцк, наступать на Сольдау и далее в северо-западном направлении, одновременно с наступлением 10-й армии Сиверса, находящейся севернее. Сиверс должен был наступать на запад, далее в глубину Восточной Пруссии по сходящимся направлениям с 1-й и 12-й армиями. Но германскому командованию удалось сорвать эти планы своей наступательной операцией против 10-й армии. В результате этого наступления немцы окружили в районе Августовских лесов 20-й армейский корпус, пленив его остатки, который, тем не менее, своим героическим сопротивлением сковал большие силы немцев и спас 10-ю армию от гибели. Но, хотя задуманное немцами окружение и разгром всей 10-й армии не удались, все же она была вынуждена очистить весь район Восточной Пруссии, отступив в Польшу.
В этой резко изменившейся ситуации в феврале 1915 г. русское командование 1-й армии в лице ген. Литвинова ставит более ограниченную задачу – прикрыть подступы к Варшаве со стороны Виленберг и Торн наступлением в северо-западном направлении, не дожидаясь окончательного сосредоточения 12-й армии. Основные силы Литвинов стягивал на левый фланг армии, которым он собирался наносить главный удар, в то же время как его правый фланг становится значительно ослабленным. Там, в районе Прасныша находились небольшие части I-го Туркестанского корпуса и конница ген. Химеца.
К началу сражения против 1-й русской армии была сосредоточена немецкая группа ген. Гальвица, состоящая из 4-х корпусов: генералов Цастова, Дихгута, 1-го резервного корпуса, частей 20-го арм. корпуса, а также 1-й гвардейской дивизии, ландштурма и 2-х кавалерийских дивизий. Германские войска были хорошо оснащены тяжелой артиллерией.