пуса достигла высот и заполнила линии окопов противника. В беспощадной штыковой схватке большая часть германцев была переколота. 23-й корпус захватил 4 орудия, 7 пулеметов и до 500 пленных. Противник предпринял яростные атаки, пытаясь вернуть высоты, но встречен был убийственным огнем, сметавшим его цепи. Эти атаки лишь увеличили германские потери.
Вскоре все корпуса 12-й армии перешли в общее наступление. Противник был разбит и отброшен на 15-20 км севернее Прасныша на линию Гребенцин – Грудуск – Еднорожец. На этой линии бои продолжались до конца марта. Но уже, ни у той не у другой стороны не было сил для крупного прорыва обороны своего противника, поэтому бои шли за отдельные деревни, станции, фольварки, которые не раз переходили из рук в руки. Эти бои, истощившие обе стороны, начали постепенно затихать. Последние бои произошли 30-31 марта на участке от Шквы до Оржице у деревень Ваха и Завады. Деревни несколько раз переходили из рук в руки и, в конце концов, русские овладели деревней Завады, захватив 600 пленных и 2 пулемета, а 31 марта взяли Вах, захватив 9 пулеметов.
На этом Праснышское сражение февраля – марта 1915 г. закончилось убедительной победой русской армии. Немцы были отброшены к 31 марта на территорию Восточной Пруссии. Германский план охвата русских в «клещи» в очередной раз провалился. Общие потери германской армии за Праснышскую операцию достигли 65 000, из них 14 000 пленными. В руки русской армии досталось 58 орудий и до 100 пулеметов. Но и русская армия была истощена тяжелыми боями и, наступать в Восточную Пруссию она уже не могла. Ее потери составили 50 000 человек, из них 10 000 пленными, 36 орудий и 19 пулеметов.
Благодаря этой победе удалось устранить угрожающее положение, нависшее над всем Северо-Западным фронтом, взять реванш за неудачное Августовское сражение, ликвидировав его негативные последствия. Германское командование также признало свою неудачу в этом сражении. Генерал Людендорф, отмечая неудачный для немцев исход в этой операции в своих воспоминаниях, выразился коротко и лаконично «Наши войска получили от русских урок».
Исход сражения способствовал срыву германских планов на зиму-весну 1915 года, в течение которой планировалось рядом операций устроить грандиозное окружение русских сил СевероЗападного фронта в Польше и вывести Россию из войны.
Но, поскольку этого сделать не удалось, Германии пришлось планировать новую наступательную операцию в мае 1915 г., на реализацию которой понадобились значительно большие силы, средства и время.
Однако немцам все же удалось удержать за собой Восточную Пруссию и не дать русским там закрепиться.
Обе стороны были истощены сражением и в период с апреля по июнь 1915 г. фронт в районе Прасныша оставался стабильным. Стороны не предпринимали активных действий вплоть до конца июня 1915 г., но положение дел на фронте вскоре круто поменялось.
В начале лета 1915 г. после отступления русских из Галиции в результате Горлицкого прорыва, русский фронт в Польше образовал огромный выступ или дугу, которая тянулась от Осовца севернее Нарева, огибала с запада Варшаву и Ивангород и подходила к Западному Бугу в районе Сокаль. Такая конфигурация фронта представляла огромную опасность для сконцентрированных в Польше русских войск. Этот выступ, называемый также «польский балкон», буквально напрашивался на то, чтобы быть срезанным с двух направлений: с севера, через районы Прасныш, Осовец, Ломжа в направлении на Брест-Литовск и с юга, против южного фланга выступа через район между Вислой и Бугом, также в направлении на Брест-Литовск. В случае успеха этих ударов, если бы северная и южная клешни германцев сомкнулись в районе Брест-Литовска, то это было бы величайшее в истории войн окружение, т. к. в «котле» могло оказаться до шести армий и от 500 000 до 1 миллиона русских солдат. Тогда весь Восточный фронт был бы обрушен, а остановить германское наступление уже не представлялось никакой возможности, потому как останавливать его было бы уже нечем. Это означало разгром России, выход ее из войны и переброска германских сил с Восточного на Западный фронт. В этом случае, чаша весов в Мировой войне склонилась бы в пользу держав Тройственного союза.
В конце июня последовал германский удар по южному флангу польского выступа. Завязались кровопролитные и героические сражения под Красноставом и Грубешевом. Но это был лишь отвлекающий удар. Главный удар по замыслу германского командования наносился по северному флангу выступа в районе Ломжа – Прасныш.
На этом направлении была сконцентрирована 12 армия Гальвица, занимавшая участок от реки Розога в районе Мышинец, до реки Висла в районе Плоцк, в составе: I, XIII, XVII, XI-го армейских корпусов, XVII резервного корпуса, сводного корпуса ген. фон-Диггут-Гараха, а также резерва армии состоящего из 36 пехотной дивизии, 2-й ландверной бригады и гвардейской кавалерийской бригады. Всего 164 батальона 37 эскадронов, численностью в 177 000 и 1256 орудий.
Таким огромным силам русские могли противопоставить части 12-й армии Чурина – это IV Сибирский корпус и вся 1-я армия ген. Литвинова, состоящая из 5 корпусов: 1-й и 2-й Сибирские, 1-й Туркестанский, 27-й, 1-й кавалерийский корпус и 1-я Сибирская дивизия находящаяся в резерве. Всего это были силы общей численностью 107 000 солдат при 377 орудиях. Если численности пехоты и было достаточно для сдерживания в обороне почти двух кратно превосходящего противника, то перевес в артиллерии у германцев был четырехкратным, что обеспечивало им громадное преимущество над русскими войсками. Но здесь надо учитывать также и то обстоятельство, что июнь-июль 1915 года для русской армии был временем, на которое приходился пик «снарядного голода» и в плане материального снабжения она находилась в наихудшем положении за весь период войны. В соответствии с распоряжением командования разрешалось расходовать не более 5 снарядов на одно орудие в день, в то время как у германцев для наступательной операции было заготовлено от 300 до 500 снарядов на орудие. Все это говорит о том, что германцы имели подавляющий перевес в силах. Одного лишь артиллерийского огня им было достаточно для полного уничтожения двух русских армий. Но на этом трудности русской армии не заканчивались. Генерал Гальвиц сконцентрировал мощный ударный кулак силою в 84 батальона и 782 орудия, то есть более половины своей пехоты и две трети артиллерии на участке в 35 км. между реками Оржиц и Лыдыня, направленный в стык между 1-м Сибирским и 1-м Туркестанским корпусами. Командующий 1-й армией Литвинов не смог выявить направление главного удара немцев и в очередной раз допустил ошибку, разместив свои войска равномерно по всему фронту. Поэтому сложилась такая ситуация, что на направлении главного удара противника ему противостояли всего две дивизии: 2-я Сибирская и 11-я Сибирская. На фронте 2-й Сибирской дивизии протяженностью в 10 км от р. Оржице до правого берега р. Муравки против 13 батальонов и 34 орудий русских готовились наступать силы XIII-го Вюртенбергского корпуса в составе 4-й гвардейской, 3-й пехотной и два полка 2-й пехотной дивизии. Всего 2,5 дивизии при 296 орудиях (из них 80 тяжелых) – перевес над русскими: в пехоте более чем в 2 раза, в артиллерии в 8 раз. Но еще более мощный удар готовился против 11-й Сибирской дивизии, которая занимала позиции левее 2-й Сибирской д. на участке от холма с высотой 62,2 до фольварка Помяны и реки Лыдыня. Перед фронтом 11-й Сибирской дивизии, состоящей из 20 батальонов и 44 орудий, кайзеровское командование выдвинуло два корпуса: XVII-й и XI-й в составе 86-й, 38-й, 36-й пехотных дивизий и ландверной бригады Пфейля при 496 орудиях (360 легких и 136 тяжелых), и еще 80 орудий находилось в резерве. На этом участке фронта германцы имели трехкратный перевес в пехоте и более чем 11-ти кратный перевес в артиллерии.
Русское командование конечно понимало, что на этом участке противник перейдет в наступление для того, чтобы срезать польский выступ, и готовилось к его отражению, но все же оно не осознавало в полной мере того, какая гроза собирается над ними. К этому времени командующий Северо-Западным фронтом Алексеев здраво оценил угрозу и последствия от срезания польского выступа и принял решение об эвакуации Варшавы. Как бы ни тяжело было оставлять столицу царства Польского, вопрос о спасении 6 армий Северо-Западного фронта стоял гораздо важнее. Но на эвакуацию Варшавы требовалось время для вывоза огромного количества военного имущества, вследствие чего Алексеев, предвидя наступление противника в праснышском направлении, требовал от 1-й армии упорной обороны на занимаемых позициях до конца эвакуации Варшавы.
Таким образом, к 30 июня (13 июля) 2-й и 11-й Сибирским дивизиям на главном направлении удара предстояло выдержать страшный натиск 8,5 дивизий противника.
30 июня (13 июля) в 5 ч. утра на позиции 2-й и 1-й Сибирских дивизий обрушился чудовищный по силе ураганный огонь, который начал крушить русские окопы. Канонада слилась в один сплошной гул. Огненный ураган буквально сметал русские окопы вместе с их защитниками. Позиции заволокло сплошным дымом от разрывов. Большая часть окопов и ходов сообщения были совершенно снесены и разрушены. Потери защитников огромны. Сокрушительная артиллерийская подготовка продолжалась 5 часов. За это время на позиции 2-й Сибирской дивизий было обрушено не менее 2 000 000 снарядов, а на позиции 11-й Сиб. д. не менее 3 000 000 (русская артиллерия в ответ выпустила только 60 000 снарядов). По мнению историка Керсновского, этого «достаточно было для испепеления нескольких армий». Казалось, сибирские дивизии совершенно стерты с лица земли и от них ничего не осталось. Однако каким-то чудом они не только выжили в этом аду, но и сохранили боевой дух и волю к сопротивлению. В 10 ч. германская пехота пошла в атаку, намереваясь занять, быстро зачистить разрушенные окопы сибиряков, и встретила на своем пути сначала разрозненный, нестройный, но далее все более нарастающий шквальный винтовочный огонь уцелевших защитников. Германское командование было чрезвычайно удивлено, когда убедилось, что русские не только не уничтожены, но и оказывают ожесточенное сопротивление.