— Салам аллейкум, мохтарам Мирзо (здравствуйте, уважаемый Мирзо), — поприветствовал Анвар муллу.
— Аллейкум ассалам, азиз Анвар (здравствуй, дорогой Анвар), — ответил мулла и приложил ладони к груди.
— Кар барэтан четоураст (как дела)? Сехатэ шома четоураст (как ваше здоровье)? — поинтересовался Анвар у старика.
— Ташакор, хубаст (спасибо, хорошо). Кар барэтан четоураст (как твои дела)? Сехатэ шома четоураст (как твое здоровье)?
С удивлением и легкой завистью Анвар заметил, что мулла выглядит свежим и отдохнувшим. Это было довольно странно. И лишь кивнул в ответ на традиционные вопросы приветствия. «Видно, Великий Аллах помогает мулле так стойко переносить эти еженощные пытки проклятых кяфиров!» — подумал главарь.
Разговорились. Анвар рассказал мулле о своей проблеме, что вот уже несколько лет он и его люди страдают от бессонницы. И что силы их на исходе.
— Бисми-Ллахи-Р-Рахмани-Р-рахим… (Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного), — ответил ему мулла. — Я знаю, как помочь тебе и твоим людям, мой сын. На днях мне было видение, что скоро все изменится. А вчера ко мне в гости приходили торговцы из Кабула. Просили благословения перед дальним путешествием. Я пожаловался им на нашу нелегкую жизнь и на этих орущих по ночам шурави, детей мула и ослицы. Торговцы посмеялись в ответ. Сказали: «Им бы наши проблемы!» И показали мне, как делаются «бирюши» (искаженно от «беруши»). А еще в благодарность за благословение оставили мне мешок ваты. С тех пор я сплю как младенец!
— Бирюши? — с удивлением и с проснувшейся надеждой переспросил его Анвар. — А что это такое, уважаемый?
Мулла объяснил. Показал, как их делать. И подарил Анвару половину мешка ваты. Это был поистине царский подарок!
Весь следующий вечер аскеры Анвара занимались изготовлением этих самых загадочных «бирюш». Вставляли их себе в уши, шутили, кривлялись…
А утром Анвар проснулся отдохнувшим. Впервые за много лет он наконец-то выспался. Главарь сладко потянулся и вышел во двор. Через весь двор важно шел кот Пищак. Видно, представлял себя царем зверей. Ну и что с того, что он не слышал бегущего за ним следом Сака? Неважно, что Сак не понимал больше ничьих команд. Но как он резвился! Как играл со своей тенью! Телохранители тоже не слышали друг друга. Зато улыбались и строили друг другу смешные рожицы. Тем временем довольная корова щипала редкую траву под чинарой. И игриво поглядывала на верблюдов, что пили воду из арыка.
Сегодня утром жена приготовила самый вкусный завтрак из тех, которые Анвару когда-либо приходилось пробовать. А как она улыбалась! Анвар снова с интересом посмотрел на ее тонкий девичий стан и подумал… Ну, в общем, вам необязательно знать, о чем подумал тогда Анвар.
Главное, что он и все его люди, жена, кот, собака, коровы и верблюды были счастливы. У всех у них торчали кусочки ваты из ушей, но это было такой мелочью. Ведь главное, что все они выспались!
«Спасибо Аллаху и мудрому мулле, — подумал с гордостью Анвар. — Мы смогли перехитрить этих коварных шурави. И Аллах не оставил нас в трудную минуту!»
С тех пор прошло более двадцати лет. Давно уже покинули страну шурави. На их место приехали американцы, немцы, итальянцы. Но не было покоя Афганистану! Столько лет воевал Анвар за мирную жизнь, а она все не приходила на его израненную землю.
Не любил Анвар новых гостей: ни немцев, ни итальянцев, ни американцев. А американцев почему-то не любил больше всех. Если бы кто спросил его, почему именно американцев, едва бы он ответил что-то вразумительное. Просто не любил их и все!
Все эти годы он так и не смог нормально выспаться. Другие отряды моджахедов воевали с итальянцами, очень шумными ребятами. Рядом с итальянцами можно было спать спокойно. Тем более что итальянцы регулярно платили отступные, чтобы моджахеды не нападали на их посты и конвои. Те моджахеды, что находились по соседству с немцами, тоже могли спать спокойно. И с немцами можно было договориться! К тому же когда немцы выпьют шароба (шнапса, водки), они тоже становились довольно шумными. Когда враг пьет шароб, можно спать спокойно!
И только у американцев на Тотахане все было тихо. От этой тишины можно было сойти с ума. Это когда шурави кричали по ночам, можно было сделать «бирюши». И спать спокойно. А попробуй-ка усни, когда за всю ночь с Тотахана не раздается ни одного звука! Да что это за пытка такая! Проклятые американцы!
Нет, не любил Анвар американцев. Устраивал со своими людьми на них засады. Специально выслеживая конвои с полосатыми флажками на машинах. Американцы догадывались, что охотятся именно за их конвоями. И что узнают их конвои по флажкам. Но ставить на свои машины флажки своих союзников как-то стеснялись. А когда умышленно «забывали» их поставить, моджахеды сразу же догадывались, чьи это машины. И обрушивали на них всю свою огневую мощь. И гнев Аллаха!
Увы, военные победы уже не так радовали Анвара, как раньше. И не давали душевного покоя. От хронической бессонницы он снова стал нервным и раздражительным. Как когда-то давным-давно. Его постаревшие аскеры смотрели на него с тоской. Старый кот куда-то пропал. Новая собака уже которую ночь где-то пряталась. А глаза у коровы и верблюдов снова были полны вселенской грусти. И жена…
«Кстати, куда она подевалась? — немного раздраженно подумал Анвар. — Опять где-то болтает со своими подружками!»
А его новая молодая жена тем временем ушла к мулле за советом. Женщинам обращаться к мулле было не принято. Но Лейла (жена Анвара) была сиротой. А мулла приходился ей каким-то дальним родственником. Поэтому, ничего не скрывая, она рассказала старику о проблемах своего мужа.
Мулла долго вздыхал и смотрел в бескрайнее небо. Словно вспоминал что-то давно забытое. Затем внимательно посмотрел на девушку.
— Знаешь, дочка, когда-то давным-давно, когда тебя еще не было на свете, мы воевали с шурави. Они были хорошими воинами. И воевать с ними было почетно. Так вот, эти шурави считали, что кроме Аллаха есть и другие боги. И что когда люди воюют за своих богов, к добру это не приводит. А вот когда боги объединяются, чтобы помочь простым людям, тогда они могут совершить самые великие дела и поступки. Я научу тебя, Лейла, одной молитве, которой сам научился у шурави. Но прежде чем прочитать ее, сначала ты должна будешь приготовить самый вкусный ужин своему мужу. Спеть ему красивую песню. Исполнить красивый танец. А потом… Запоминай внимательно, дочка!
Вечером того же дня девушка сделала все, чему научил ее мулла. Во время самого вкусного на свете ужина она спела мужу красивую шуточную песню о маленьком ослике и бестолковом шурави, который безуспешно пытался его приручить. Затем станцевала страстный танец. После танца она уложила мужа в кровать и стала нежно гладить его голову, плечи, руки. Приговаривая неведомые, но, видимо, по-настоящему волшебные заклинания.
— Ервы. Торо. Рети. Тверты.
Она произносила эти слова раз за разом, усердно коверкая слова. Но очень старательно. И — о чудо! Вскоре ее муж уснул…
Наутро Анвар проснулся в небывало хорошем настроении. Потянулся в кровати. Посмотрел на спящую рядом молодую жену. Во сне она сладко улыбалась.
«Кажется, перед рассветом он пару раз… Ай да шайтан. И откуда только у него столько сил взялось! Как у молодого, — с нескрываемым удовлетворением подумал он. — Нет, рано ему еще на покой. Он еще ого-го!»
Анвар вышел из дома. Поднял голову. Над Тотаханом вставало солнце. Анвар не знал, что вскоре у него родится еще один сын. Но на душе у него было светло и радостно. Жизнь продолжалась! И все самое лучшее у него еще было впереди!
Давно уже поседевший, но еще довольно крепкий мужчина лет пятидесяти на мгновение отодвинул ноутбук. Откинулся на спинку кресла. Взгляд его невольно зацепился за старую чернобелую фотографию на столе. На фотографии посреди сторожевой заставы стоял молоденький лейтенант. Сделан этот снимок был давно, более четверти века назад. На Тотахане под Баграмом. В Афганистане. Он любил смотреть на эту фотографию. Вспоминать свою боевую молодость.
Тем временем дверь в его кабинет приоткрылась, и в появившуюся щель вбежала его младшая внучка Настя. Посмотрела по сторонам и, недолго думая, полезла к нему на колени обниматься. Следом забежал Сережка, средний. Старшие — Саша и Марина — вошли неспешно, солидно. По утрам они всегда приходили сказать ему: «Доброе утро!»
Когда они входили в кабинет, мужчина непроизвольно, по старой привычке, всегда мысленно считал их.
— Первый. Второй. Третий. Четвертый… — он улыбнулся. — Все! Доброе утро!
Пищак, Марь Иванна и другие
В августе 1986 года я принял под командование восьмую сторожевую заставу 180-го мотострелкового полка, что располагалась в десяти километрах южнее Баграма на небольшой горке с красивым названием Тотахан (отм. 1641 м). Через несколько дней к нам на заставу поднялся Хасан, командир отряда самообороны из кишлака Калашахи. Пришел познакомиться с новым командиром. Хасан принес бакшиш (подарок) — маленький, попискивающий, серый комочек — недавно родившегося котенка.
В местных кишлаках довольно часто встречались собаки. Иногда бездомные. При виде советских солдат они начинали сходить с ума от злости. Жили собаки и на наших сторожевых заставах. Иногда на заставы приходили бродячие псы. Их подкармливали наши солдаты. А потом они уходили. Такой же лютой ненавистью эти собаки встречали афганцев (но почему-то не всех, чаще незнакомых им или вооруженных). Люди относились друг к другу куда более терпимо.
Самое забавное, мне казалось, что это были одни и те же собаки. Только каждый раз они ненавидели разных людей: афганцев либо наших солдат. Все зависело от того места, где эти собаки находились в данный момент. Кто их только что покормил. И кому они пытались продемонстрировать свое «служебное» рвение. Словно они участвовали в каком-то спектакле. В театре абсурда. Кошки же встречались в кишлаках крайне редко. Летом под Баграмом было довольно жарко. У кошек было мало молока. И когда появлялись котята, кошка-мама могла накормить их только раз-другой. Затем молоко заканчивалось, котята больно кусали соски. И тогда кошка их бросала. Выживали немногие.