ф как вечно-родной МИР ДУШИ, противостоящий партиям, колхозам, свастикам, Цветаева станет защищать и в 1935–1936 году! Лучшие стихотворения книги «Волшебник», «Зима», «Декабрьская сказка», «На заре», «В раю», «Ни здесь, ни там», «Мы с тобою лишь два отголоска», «Вождям», «Душа и имя», «Кошки», «Если счастье…», «Привет из башни», «Два исхода».
Пожалуй, зимнюю пору Цветаева поэтизировала только в ранних стихах, что отражено в названиях некоторых из них «Декабрьская сказка», «Зимняя сказка», возможно, эти заглавия соотносились для нее со стихами Г. Гейне «Германия. Зимняя сказка». Стихотворение «Зима» вошло в третий раздел книги:
Мы вспоминаем тихий снег,
Когда из блеска летней ночи
Нам улыбнутся старческие очи
Под тяжестью усталых век.
Ах, ведь и им, как в наши дни,
Казались все луга иными.
По вечерам в волнисто-белом дыме
Весной тонули и они.
В раю затепленным свечам
Огни земли казались грубы.
С безумной грустью розовые губы
О них шептались по ночам.
Под тихим пологом зимы
Они не плачут об апреле,
Чтобы без слез отчаянья смотрели
В лицо минувшему и мы.
Из них судьба струит на нас
Успокоенье мудрой ночи, —
И мне дороже старческие очи
Открытых небу юных глаз[533].
В этих стихах Цветаева рисует портрет стариков, портрет «отцов», который одновременно является автопортретом ее души, готовящей себя к жизни «не на радость», ко взрослому, «зимнему» миру. Апрель в стихотворении воплощает детство, время грёз. Зима — пору душевной зрелости. Старость олицетворяет метафора тихого снега. Цветаева стоит в предверии летней ночи, поры любви. Юная Марина пытается представить себя на склоне лет, потому что ей страшно течение времени. И в утешение представляет стариков, которые «весной» любили, мечтали, тонули «по вечерам в волнисто-белом дыме». Нынешние старики — в раю затепленные свечи. Такой свечой, такой душой, бродившей на небесном, заоблачном, райском лугу, которой «грубо» земное бытие, осознает она себя, со страхом и внутренней робостью прикоснувшуюся к чаше земного бытия.
Эпитет «розовый» часто встречается в стихах «Волшебного фонаря» и обозначает юное, романтическое, волшебное начало. Глядя на стариков, представляя их когда-то молодые, «розовые губы», Цветаева видит, что они «не плачут об апреле», не горюют о невозвратном прошлом. Их седой взгляд кажется ей уроком мужества: глядя на старческие очи, ей легче вообразить свое прощание с юностью. Мудрую, спокойную старость в последнем четверостишии Цветаева дает через образ ночи. Это не летняя, а зимняя ночь. Останется ли «зимняя сказка» во взрослой жизни? Неужели быт съест мечту, уничтожит все драгоценные сердцу воспоминания? Юная Цветаева завершает стихотворение мыслью о том, что ей близки эти старики, важен их жизненный опыт, а старческие «очи» дороже «открытых небу юных глаз». Марина сама собирается погрузиться из волшебного мира детства в «огни земли». Стихотворение «Зима» соотносится в творчестве Цветаевой со стихотворным циклом «Отцам» (1935). И здесь, и там Цветаева черпает силы в опыте старшего поколения, для кого неистребим «волнисто-белый дым» душевной жизни, Мечты и Поэзии.
Из двух книгВ. Я. Брюсову
Стихотворение «Зима» вошло и в следующую книгу Цветаевой, изданную тоже в «Оле-Лукойе» в 1913 году. Сборник «Из двух книг» — это книга человека, почувствовавшего силу слова, который, входя в круг поэтов, пытается отстоять свой поэтический мир, свое представление об искусстве. Предисловие к новой книге провозглашает основной принцип творчества: «Мои стихи — дневник, моя поэзия — поэзия собственных имен». Стихи — это «тело» души, все земные приметы быта, цвет глаз, абажура, рисунок обоев, драгоценный камень в перстне — все это отпечатки души, ее пристрастий. 41 стихотворение включила Цветаева в книгу, все это стихи «Вечернего альбома» и «Волшебного фонаря». По словам Цветаевой (письмо к В. В. Розанову 1914 года), в книгу вошли ее любимые стихи. Среди персонажей «Из двух книг» — мама и Сережа, книжные герои: княжна Джаваха и герцог Рейхштадский, трехпрудный дом семьи Цветаевых и домики старой Москвы, герой первой любви, В. О. Нилендер и розовая юность, морская душа Марины и сестра Ася. Первое стихотворение книги «В Ouchu» — воспоминание об умершей матери. Последнее, «Из сказки в сказку», — попытка перенести во взрослую жизнь с юным мужем тоску по чуду. Единственное новое стихотворение в сборнике — полемическое послание «В. Я. Брюсову», «Я забыла, что сердце в Вас — только ночник», написанное не после рецензии Брюсова на «Волшебный фонарь» (// Русская мысль. М., 1912. № 7), хотя, видимо, связанное с ней, а «после сна о нем, с Ренатой, волшебного, которого он никогда не узнал» (IV, 25). Отметим сновиденный импульс к созданию поэтического текста, сон о Ренате, героине «Огненного Ангела» Брюсова. Цветаева сама удивляется, как на миг сна забыла о нелюбимом Брюсове, забыла о нем человеке и еще раз восхитилась великим поэтом.
Первое обращение к Брюсову «Улыбнись в мое „окно“…», состоящее из десяти строк, Цветаева поместила в «Волшебном фонаре». Оно тоже написано как словесный поединок с мэтром, ответ на рецензию Брюсова на «Вечерний альбом» (// Русская мысль, 1911, № 2). Брюсов критиковал Цветаеву за «домашность» ее стихов, за то, что Цветаева сделала из книги страницы личного дневника, опасался, что она может растратить дарование на «изящные безделушки». Первое послание Цветаева написала на «ты», второе — на «Вы». В первом она категорически отказалась меняться под действием критики Брюсова, во втором фактически признается ему в любви, хотя и в несколько странной форме. В первом Цветаева не желает петь с чужого голоса, «что над миром сны нависли», второе пишет после сна о Брюсове:
Я забыла, что сердце в Вас — только ночник,
Не звезда! Я забыла об этом!
Что поэзия Ваша из книг
И из зависти — критика. Ранний старик,
Вы опять мне на миг
Показались великим поэтом. (1, 159)
Брюсов для юной Цветаевой из «стариков», представитель старшего поколения. Он «ранний старик» ей не хватало в Брюсове сердечности, романтизма, живости впечатлений. Сердце Брюсова не звезда, а ночник, не лунный, не солнечный, а искусственный свет. Стоит вспомнить название второй книги Цветаевой и статьи «Волшебство в стихах Брюсова», в которой она отдавала дань восхищения редкой гостье, волшебнице Музе в стихах Брюсова, чтобы понять: она противопоставляет живые, вызванные жизненными впечатлениями свои стихи искусным, аккуратным стихам Брюсова, рожденным, по ее мнению, на книжном (чужом) опыте и «зависти критика». О брюсовской критике молодых поэтов как об измене романтизму писала Цветаева и в статье «Волшебство в стихах Брюсова». Так что стихотворение «В. Я. Брюсову» не выпадает из ряда стихов сборника «Из двух книг», а объясняет его состав, художественный выбор юного автора. «Из двух книг» — романтика детства («На скалах»), взрослой сказки («Зимняя сказка»), романтика подвига («В Шенбрунне»), романтика дружбы («Тройственный союз»), волшебство любовного чувства («Из сказки в сказку»), чудо спора с живым поэтом («В. Я. Брюсову»), романтика мифа о том свете («В раю»), чудо беседы с Христом («Молитва»), миф о доме («„Прости“ волшебному дому»), символизм мышления («Rouge et Bleue»), который Брюсов в рецензии на первую книгу Цветаевой не заметил. Еще в 1913 году Цветаева воспринимала стихи средством остановить мгновение, вечным хранилищем душевных богатств.
Юношеские стихиГермании
Сборник «Юношеские стихи» (1913–1915) не был опубликован при жизни автора. Цветаева подготовила книгу к печати зимой 1919–1920 годов. По словам Цветаевой, «Юношеские стихи» были отклонены Литературным отделом Наркомпроса как стихи, не отражающие современности[534]. Полностью книга была издана только в 1976 году. Преемственность своей новой книги Цветаева подчеркивает обращением к художнице М. Башкирцевой. Она не перечеркивает написанное в «детстве», а продолжает писать дневник своей меняющейся, влюбленной в мир, переживающей соприкосновение с новыми его гранями растущей Души. Именно с «Юношеских стихов» Цветаева начинает датировать свои стихи, по-настоящему ощутив их летописную, исповедальную силу! Основной темой «Юношеских стихов» является тема Любви. В юношеском стихотворении «Безумье — и благоразумье…» Цветаева назвала поэтическое творчество, вызываемое к жизни, игрой воображения, ИСКУССТВОМ ЛЖИ. Поэзия — искусство вымысла, искусство преображения: «Я виртуоз из виртуозов / В искусстве лжи. / В ней, запускаемой, как мячик / — Ловимый вновь! — / Моих прабабушек-полячек/ Сказалась кровь». Слово должно звучать искренне, но лживость, преображение жизни в языке, входит в правила игры поэтов. «Ложь» — истинное лицо предмета, чувства, картины, это Жизнь, как ее видит поэт. Другой образ, через который Цветаева воплощает Поэзию в этом стихотворении, — игра в мяч. Мяч, подкидываемый вверх, возвращается обратно в руки. Поэзия — это вечное подкидыванье мяча, вечная игра ассоциаций[535]. С кем играет поэт? С самим собой. Стихи «Безумье — и благоразумье…» датированы 3-им января 1915 года. Для Цветаевой начало года всегда было магическим временем, когда она думала о самом главном, подводила итоги, строила планы. В 1915 году, юная и счастливая, писала сравнительно мало, а ведь стихи создаются чаще всего под влиянием отрицательных эмоций. Цветаева в 1919 году признавалась: «Когда я не пишу, я или очень счастлива, или собираюсь уезжать. Когда я не пишу, я всегда немножко себя презираю»