- Это же злободневная проблема, - продолжал разъяснять Юра Косте.
На палубе появилось несколько пакетов молока и колбаса в целлофановой упаковке.
- Очередная проблема, как на время путешествия взять с собой поменьше продуктов и подольше их есть, понимаешь?! То же самое и с колбасой. Испортившаяся колбаса должна превращаться по моему расчету в съедобный лясокомбль, съедобный лясокомбль, испортившись, должен превратиться в колясамбль, а съедобный колясамбль, испортившись, должен превратиться в облекомс… Таким образом, съестных припасов, по моим расчетам, можно будет брать с собой в путешествие в десять - пятнадцать раз меньше, чем обычно. Эксперимент закончен! В нашем путешествии мы легко обойдемся несколькими пакетами молока и батоном колбасы! - Порывшись в открытых дверцах кормового сиденья, Юра извлек из его чрева два полиэтиленовых пакета и, воздев их к вечернему темнеющему небу, сказал: - Вот это рекиф! А это колясамбль!
Костя поднялся с палубы и с подозрением стал рассматривать в одном пакете что-то буро-зеленое, а в другом зелено-бурое. Оба «препарата» даже сквозь полиэтиленовую оболочку издавали одуряющий и тошнотворный запах, когда же Баранкин развязал мешочки, то Костя покачнулся от удушливой волны, а Баранкин, словно бы потеряв на секунду сознание, опустился на корму…
- И это ты хочешь испробовать на нас с тобой? - удивился Малинин.
- Почему на нас с тобой? - тоже удивился Баранкин. - Полагается по правилам сначала на белых мышах… Зря клетку с белыми мышами из больничной лаборатории не попросили у сестры… - сказал Баранкин, отводя оба мешочка как можно дальше от своего носа.
- И еще в цирке клетку с тигром зря не захватили с собой, - подхватил Костя.
- А зачем тигра? - спросил Баранкин.
- Потому что все белые мыши сразу сдохнут от одного запаха твоего калосайла-колбасайла, - объяснил Малинин, - а тигр сдохнет только после первого куска.
- Наверное, я мало бил эту колбасу деревянным молотком, - задумчиво сказал Баранкин.
- Как, ты ее еще и бил деревянным молотком? - удивился Малинин. - Зачем ты ее-то бил, когда этим молотком надо было тебя ударить по башке?!
- Я хотел изменить у этой колбасы кристаллическую решетку…
- Баранкин, ты лучше брось эту колбасайлу в воду, пусть рыбы съедят ее вместе с кристаллической решеткой.
Немного подумав, Юра бросил подопытную колбасу в воду, туда же последовал и сине-зеленый рекиф или, как там его… Не прошло и нескольких минут, как из-за ограды набережной послышался мужской голос:
- Эй, вы, - крикнул рыболов, - вы чего там бросаете в воду, что рыба всплывает кверху брюхом?
Два друга одновременно посмотрели на водную поверхность. На мелких речных волнах действительно кверху пузом плавали три рыбки. Костя и Юра тревожно переглянулись.
- Ничего мы не бросали, - ответил Малинин. - Ты, Баранкин, понял, - тихо продолжал Костя, - Волга, она, конечно, впадает в Каспийское море, но ни одна больница в Каспийское море не впадает!..
Малинин продолжал зажимать нос пальцами.
- А ты думаешь, что мой лясокомбль пахнет поликлиникой? - спросил удрученно Баранкин.
- Клиникой пахнет твой лясокомбль, а не полуклиникой, - сказал Малинин.
- Хотел поработать за природу, так сказать, помочь ей в виде субботника… - рассуждал Баранкин, разводя руками. - Может, это все от того, что молоко натуральное, а колбаса с добавками, которые мешают дальнейшим превращениям?!
Именно после этих слов сильный порыв ветра надул паруса «Плавучего Дома Сойера», и заметь это Баранкин и дай команду: «Поднять якорь! Отдать швартовые!..», то вся эта история, может быть, окончилась бы совсем по-другому, но Юра был так расстроен своей неудачей с экспериментом над молоком и колбасой, что именно ветра-то он и не заметил, тем более, что именно в это же время рыбак, ворча себе что-то под нос, решил, видимо, переменить место рыбалки, а по набережной со стороны окружного моста к Бородинскому мосту с треском пролетел мотоцикл, тот самый, что маячил возле школы. Это был тот же мотоцикл с тем же парнем за рулем и с тем же Венькой у него за спиной. Заметив все это. Костя и Юра плашмя упали на палубу плота.
- Срочно выгружай все из карманов! - скомандовал Варанкин.
Чего только не было в этих самых карманах двух друзей. Инвентаризация этого «чего-то» заняла бы страницы две, а может, и три, но мы остановимся только на одном предмете, который среди прочего обнаружил у себя Баранкин.
- Все подозрительно! - сказал Малинин, оглядываясь вокруг. - Почему они нас каждый раз находят? И здесь, наверное, найдут!
Баранкин нахмурился.
- Вот как они узнали, что мы едем именно в ту школу, где выступали? - продолжал Малинин.
- Как-как? - передразнил его Баранкин. - Спросили у любого участника хора, куда едут автобусы.
- А может, у них действительно есть адская машина наших поисков? - спросил Малинин.
- А что это такое? - озадачился Баранкин, разглядывая странный предмет, который издавал тикающие звуки.
- Не знаю, - ответил Малинин. - Понятия не имею.
- Может, это и есть наш обнаруживатель, так сказать, подтикиватель?..
Малинин хотел вы, бросить этот предмет в воду, но Баранкин перехватил его и снова положил к себе в карман. В ответ на это Малинин взял цветной мелок из кармана и на куске фанеры написал:
В МОЕЙ СМЕРТИ ПРОШУ ВИНИТЬ…
- рядом с этими словами Костя Малинин изобразил вихрастый профиль своего друга.
- Снимаемся с якоря! - отдал команду Баранкин.
- Если они и в следующем году устроят нам такую же погоню, я не выдержу, - сказал Костя, помогая тянуть якорь из воды за веревку.
- Не выдержишь и что сделаешь? - спросил ехидно Баранкин, пыхтя, как паровоз, - якорь не поднимался со дна.
- Что сделаю?.. Возьму и к-а-а-а-к заучусь!
- Как заучишься? - удивился Юра и с досадой произнес: - Якорь в песок засосало!.. - Вместе с Костей они тянули якорь изо всех сил, но тот не поддавался.
- На хорошо и… даже на отлично заучусь, - заявил Малинин.
- Ты, Малинин, наверное, заболел, - сказал Баранкин и приложил ко лбу Малинина руку. - Точно, жар…
- Свидетели! Легки на помине! - закричал Малинин, показывая рукой в сторону моста.
В это время действительно на окружном мосту появились Зинаида Фокина, Эра Кузякина, Света Умникова, Марина Веткина и другие ребята из класса. А с другой стороны моста к ним присоединилась другая группа преследователей.
- Опять обнаружили! - сказал безучастно Малинин. - Кажется, адская машина все-таки сработала.
- Лезь в воду, за корму! - скомандовал Баранкин Косте.
И друзья, как были и в чем были, полезли в холодную воду. Баранкин-то успел куртку и джинсы скинуть, а Малинин прямо в одежде сиганул. Ребята спрятались по шею в воде за высокой кормой «Плавучего Дома Сойера». Через несколько минут плот был окружен.
Подбежавшие к месту стоянки «Плавучего Дома Сойера» девчонки и мальчишки, Юрины и Костины одноклассники, сгрудились возле парапета набережной, еще не осознав, что могло здесь произойти, разглядывали диковинный плот с названием, от которого пахнуло приключениями, сокровищами, пиратами, укусами змей, перестрелками и боем на саблях… Кто разглядывал палубу, кто читал вслух надписи на парусах. Первым на плот забрался Вадим Котов, за ним Миша Яковлев и другие мальчишки. Девчонки перебираться на плот боялись. На них от всего этого веяло чем-то жутким, тем более что плот был пуст и Баранкина с Малининым на нем не было и еще тем более, что на палубе плота валялись курточка и джинсы, в которые совсем недавно был одет Юра Баранкин… А самое страшное, что на плоту рядом с одеждой Миша Яковлев увидел фанеру с надписью:
В МОЕЙ СМЕРТИ ПРОШУ ВИНИТЬ…
- это он прочитал вслух, и все узнали профиль Баранкина.
- Утопли… - сказал кто-то замогильным голосом.
- Добегались!
- Допреследовались!!! И вот результат!
Гробовая тишина повисла над плотом.
- Но почему одежда только Юрина? - спросила Эра Кузякина.
- Все ясно, - произнес Женя Морозов тоном следователя. - Баранкин утонул в трусах, а Малинин в одежде.
- Почему ты решил, что Малинин утонул в одежде? - спросила Эра Кузякина.
- Потому что Баранкин закаленный, а Малинин неженка, он и утонул в одежде, чтобы теплее было.
- Утонули! - охнула Фокина, осознав весь ужас случившегося, и заплакала.
- Конечно!.. Не вынесла душа поэта!.. - сказала Марина Веткина, хоть она на каждом собрании ругала Баранкина за то, что он плохо учится, но на самом деле он ей очень нравился.
- Душа поэта! - воскликнула печально и безо всякого возмущения Света Умникова. - Написал одно стихотворение и уже душа поэта!..
- Факт, что довели! - сказал кто-то. - Преследователи!
Траурный митинг начался совершенно стихийно. Каждый пытался вспомнить о Баранкине и Малинине самое хорошее…
Миша. Просто у нас в школе, может, не тому учат, - сказал он с грустью, снимая с головы кепку с большим козырьком, - потому что если бы нас в школе учили тому, что знал Юрий Баранкин и в какой-то мере его друг Костя Малинин, то они были бы в нашем классе отличниками, а мы бы все были двоечниками!.. Ведь стоит только понять, что к чему, и чтобы расшифровать все загадочные надписи, вопросы без ответов, ответы без вопросов в комнате Баранкина или вот на этих парусах, а значит, и в его голове, понадобятся целые десятилетия, а может быть, и все столетия…
Женя: Просто Юра напоминал, как оказалось, человека, который читал книгу, а думал в это время о чем-то о своем!..
Миша: Точно!..
Света: Главное, другие и за свою-то школу не хотят выступать в концертах, а эти и за чужую школу выступили!..
Миша: И еще как выступили!..
Вадим: И такие перед гибелью стихи написали замечательные!
Спросит Шуру журналист:
«В миллионах километров
От своей родной Земли,
Как вы в бездне очутились,
Здесь, в космической дали?»