– Товарищ милиционер! Вы посудите сами, должен же наш коллектив проявить характер, если эти двое заявляют, что если они захотят, то их ни за что никто и нигде не поймает! – начала горячо просвещать лейтенанта Кузякина. – Надо же было доказать, что если мы захотим, то уж обязательно поймаем!..
– Мы всем классом так и постановили, – поддержала Фокина Эру, – «догнать и перегнать нарушителей дисциплины Баранкина и Малинина!»
– Догнать и перегнать? – удивился милиционер. – Это что-то новенькое в погоне! Если мы будем перегонять нарушителей, то ведь они снова будут от нас убегать?..
– Это неважно, – отмахнулась Кузякина.
– Неважно? – еще больше удивился милиционер.
– Совершенно неважно! Важно, что ему морально будет тяжело, когда он будет видеть, что его перегнали!..
– Парадокс! – засмеялся милиционер. – Но в нем что-то есть!
– Мозговой центр работает! – похвасталась Кузякина и хлопнула себя ладошкой по лбу так, словно на нем сидел комар.
– Мозговой центр?! – возмутился Малинин. – Мозговая периферия!.. Вот где центр! – и он указал на голову Баранкина.
– Лейтенант Фуфачев, – обратился совершенно официально Малинин к милиционеру, – если уж говорить откровенно, то мы сбежали от них для их же пользы!.. Мы, можно сказать, пожертвовали своей репутацией, чтоб они не сидели под деревьями, а хотя бы занялись бегом.
– Бег же полезен, тем более трусцой! – поддержал тем же официальным тоном Баранкин своего дружка.
– Трусцой, но не трусостью! – отбила Кузякина выпад Баранкина.
– А главное, товарищ милиционер, что нас задержали абсолютно несправедливо, мы с Зиной бежим на зеленый свет, а нам говорят, что мы якобы на красный бежали!..
– Так-так, – милиционер с ехидством прищурил один глаз, – значит, вы бежите на зеленый, а вам кричат, что на красный!.. Ай-яй-яй! Какие несправедливые люди!.. А ну-ка, Остапчук, проверь этих девочек на дальтонизм, – крикнул лейтенант сидевшему в углу за пишущей машинкой сержанту милиции.
– Слушаюсь проверить на дальтонизм! – рявкнул Остапчук.
– Вообще-то, мы с Зиной очень любим уличное движение, а главное, его безопасность, – продолжала как бы подхалимничать и как бы оправдываться Кузякина. – Я даже стихи сочинила в нашу стенную газету про любимое уличное движение…
– Что за день, – удивился лейтенант. – Одни поэты нам в сети попались…
Эра стала в балетную позицию и с выражением прочитала:
Не ходи на красный свет,
Красный свет – опасный!
Налетит тяжелый «МАЗ»,
Станет все ужасным!
Выслушав те же самые стихи, что совсем недавно прочитал лейтенанту Костя Малинин или, точнее, Женя Сорокин, так назвал Костю милиционер из Африки, лейтенант посмотрел с подозрением почему-то на Баранкина. Ему казалось, что заводилой всему в этой компании является именно он, затем лейтенант перевел свой подозрительный взгляд на Малинина.
– Плагиат, – спокойно пожал плечами Малинин, – это стихи моего друга Феди, – он мотнул головой в сторону Баранкина.
– Костя, как тебе не стыдно врать! Эти стихи написала я, – закричала Кузякина.
Это же гневно подтвердили и Зина Фокина, и Света Умникова.
– Может, какой-то там Костя, за которого они меня принимают, и списал эти стихи у какой-то там Эры, но лично я. Женя Сорокин, – Костя ударил себя в грудь кулаком, – никогда и ничего и ни у кого не списывал!
– Вы знаете, товарищ лейтенант, я, как главный редактор стенной газеты класса, – стала разъяснять Кузякина, – решила завести в ней отдел «светофор» под моей редакцией. Я раньше занималась с первоклашками правилами уличного движения!.. У нас ведь школа с автомобильным уклоном!
– Ах, вы еще и с первоклашками занимаетесь и собираетесь открыть «светофор» в газете, а сами!.. – возмутился лейтенант.
– Лично я занимаюсь всем этим как староста класса! – заявила Фокина.
– А я как главный редактор стенгазеты! – сообщила Кузякина.
– Ах, вы еще и начальство! – еще больше возмутился милиционер. – Вы должны быть нам первыми помощниками, а являетесь первыми нарушителями?! Да еще в школе с автомобильным уклоном!
– Грачев! – обратился лейтенант к Баранкину. – Выдай им по три вопроса!.. А потом на практику во двор!!! Всем остальным тоже раздайте билеты!
– А мы с Сорокиным уже им все выдали, – ответил по-военному четко Баранкин-Грачев.
– И остальным тоже раздали!..
– Молодцы! – похвалил его и Костю лейтенант.
Вдруг среди нарушителей раздался шум. И шум стал нарастать.
– В чем дело? – спросил лейтенант.
– Товарищ лейтенант, это же несправедливо! Я же еще не шофер, почему мне такие вопросы задают, – заныла Кузякина в голос. – Вы только послушайте, на что я должна отвечать!.. «Можно ли выезжать с базы на разных прожекторах?»
– На каких прожекторах?! Наверно, на протекторах? – поправил ее лейтенант.
– Все равно я не знаю!
Затем кто-то крикнул:
– А я не знаю, какой должна быть длина троса при буксировке в горах! И еще: с какими неисправностями можно продолжать движение?
– Нам же всем вопросы для взрослых раздали! – объяснил кто-то из нарушителей с места.
– Как это для взрослых? – продолжал удивляться милиционер, но нарушители успели вручить ему с десяток билетов и действительно с вопросами для взрослых. – Федя и Женя, – гаркнул, багровея, лейтенант. – Ну-ка, давайте, освободите помещение! Вы не только меня, но и себя порядком запутали! То вы, понимаете, сочиняли стихи, то, понимаете, не сочиняли! То вы Грачев и Сорокин! То вы Баранкин и Малинин, понимаете ли! То вы этих девочек знаете, то вы их не знаете, понимаете ли?! А еще два будущих гаишника, – сказал лейтенант Фуфачев, обращаясь к Баранкину и Малинину. – Вы как тут появились, я уже ничего не могу сам лично регулировать! Если вы и дальше в жизни будете так все путать, из вас гаишников никогда не получится!.. Вы свободны!.. Идите в гости к Аликперову! И вообще, все свободны! – милиционер снял фуражку.
Все задвигали шумно стульями.
– Только, ради бога, соблюдайте все правила творожного движения, то есть… какого творожного, я хотел сказать дворожного, то есть дорожного бензопасного… Господи, что я говорю?! Нет, они меня все с ума сведут! – сказал Фуфачев, вытирая вспотевший лоб.
Юные нарушители обрадованно повалили к выходу.
– Минуточку, – закричал лейтенант так громко, что все остановились, – а вы куда?! – это он сказал Фокиной, Кузякиной и Умниковой. – Остапчук! Задержи этих трех девочек! Да, да! Вас, вас! Пройдите в сад, там вас научат правилам безопасного перехода улицы. И заодно на дальтонизм проверят!.. Остапчук, проследить и доложить о выполнении.
Остапчук откозырял, подошел к девочкам, крутанул свой черный ус, еще раз козырнул и сделал рукой жест, мол, вам, девочки, в эту сторону. Девочки нехотя повиновались ему, продолжая глазеть на снова удалявшихся и снова ускользавших от них Баранкина и Малинина.
– Нам бы только вот за этими типами успеть! – сказала Остапчуку безнадежным голосом Фокина, кивая головой на Баранкина и Малинина. – Нам чтоб только бы этих типов не упустить!..
– Хоть в школу позвонить разрешите? – спросила Эра со слезами на глазах. – А то без нас там все разбегутся…
– Позвонить – это можно, – сказал Остапчук и лихо козырнул. Ох и нравилось ему козырять, этому Остапчуку.
Прошло некоторое время, после чего исчезнувшие к своей неописуемой радости из-под самого носа Фокиной и Кузякиной Баранкин и Малинин уже смотрели на Зину и Эру сквозь решетчатую ограду ГАИ. Во дворе под руководством, судя по всему третьеклассников, шла большая ученическая игра в переход воображаемых перекрестков возле самых настоящих светофоров.
– Ну, Баранкин, знаешь, Баранкин! Все, Баранкин! Теперь мы будем вынуждены для вашей поимки пойти на все и применить одну адскую машину!.. – сказала разгневанно Фокина, переходя игрушечный перекресток на красный свет.
Маленький милиционер в форме, сшитой как на взрослого, засвистел в свисток.
– Какую? Какую? – переспросил Баранкин, взбираясь на цоколь забора.
– Адскую машину бросим на вашу поимку, – повторила Кузякина вслед за Зиной.
– А у нас против вашей адской машины есть райская машина спасения.
Девчонки, осыпая Костю и Юру всевозможными гневными словами, бросились к решеткам забора, но на их пути вырос прекрасно козыряющий Остапчук.
– Ямы надо копать под деревья, а не под своих одноклассников, – крикнул Малинин.
– Как вам не стыдно! – крикнула Зина Фокина из-за решетки ограды. – Сбежали!..
– Мы не сбежали! И нам не стыдно! – крикнул в ответ Баранкин. – Сегодня День бегуна! Вот! – он достал из кармана куртки сложенную гармошкой «Вечерку». – Вот!.. Все на старт! – громко произнес Баранкин. – Там как раз нас с Костей не хватало!
– Мы бы и сейчас продолжали бы бежать!.. – поддержал Юру Костя.
– Продолжали бы, – согласилась за забором Кузякина, – если бы вас милиция не остановила!..
– Умникова! Светка! – крикнул на прощание Малинин. – Меняй свою фамилию на Фор! Света Фор!..
– Не свою фамилию, а свое фамилие! – ответила Умникова.
– Бегать по улицам надо грамотно! – посоветовал Баранкин. – А вы только грамотно выражаетесь!
– А не стыдно выдавать себя за каких-то Грачевых и Сорокиных?
– Трусы несчастные!
– Да не выдавали мы себя! Честное-пречестное слово! – клялся Баранкин, и справедливо клялся. – Это нас сама жизнь переименовала.
– Баранкин! Будь человеком! – крикнула Фокина. – Сдайся добровольно!!!
– Фокина! У меня нет слов, одни буквы! – сказал Баранкин, спрыгивая с цоколя забора.
Затем он и Костя почти что бегом направились к парку культуры и отдыха, не замечая, что по другой стороне улицы Венька Смирнов катил за ними вдогонку, а в здание ГАИ торопливо вбежала Марина Шкаева.
СОБЫТИЕ САМОЕ СЕДЬМОЕ
Баранкин быстро шагал по улице, и хотя казалось, что Малинин медленно плелся за ним, вместе с тем он ухитрялся не отставать от друга. Разве мог Баранкин не заметить, что за ними следят? Конечно, не мог!