Еще один большой любитель вечеринок, которого больше нет с нами, – немецкий промоутер Майк Шеллер. Как и многие соотечественники, Майк прилежно работал и очень круто отрывался: он знал все ночные клубы Германии и наслаждался жизнью на всю катушку. В свой день рождения, как раз между двумя концертами в кёльнском «Шпортхалле» в 1982 году, он устроил вечеринку в заведении под названием «Ромер Бад» – «Римская баня». Само место оказалось скучным на вид бетонным подвалом, расположенным под большим паркингом в пригороде. Впрочем, внутри все было роскошно отделано мрамором и плиткой. Нас попросили раздеться и надеть купальные халаты, похожие на тоги. Затем все собрались у бара, рядом с бассейном с холодной водой. У нас зуб на зуб не попадал, да и тревожно немного было, так что мы стали просто бесцельно слоняться вокруг… а затем, уже немного выпив, Трип Халаф «растопил лед», с шумом рухнув в бассейн.
О размерах мужского достоинства Трипа ходили легенды; его могучий орган прозвали «Разрушитель домов», и, бьюсь об заклад, если бы он врезал им кому-нибудь по голове, было бы больно. Вечеринка вышла мощной, хотя в клубе была только группа, техники и несколько приятелей.
Особенно вечеринка понравилась девушкам-сотрудницам – обычно им приходилось иметь дело с толстыми, лысеющими бизнесменами в костюмах и клиентами, занимавшимися «продажей прессованного пластика и лепнины» или еще какой-нибудь подобной ерундой. Но на этот раз в клуб пришли молодые рок-н-ролльщики, которым нравилось ВЕСЕЛЬЕ, так что, освободившись от оков бизнеса, девушки прониклись духом рока. В здании был еще и небольшой бассейн с теплой водой, выложенный кафелем. Заплыв с несколькими обнаженными девушками и бутылкой марочного шампанского «Кристаль» – прекрасное воспоминание. Даже Фиби, наш мужчина-«гардеробщица» и убежденный холостяк, решил поплавать брассом с одной из девушек из фирмы звукозаписи. Я часто задумываюсь: после победы в Кубке Англии на «Уэмбли» футболисты так же развлекаются? Пару «голов» я тогда забил, один из них уж точно должен был обеспечить нам дополнительное время.
Интересно, смог бы я обскакать сэра Джеффа Хёрста и сделать «хет-трик плюс один» против немцев в моей личной версии финала чемпионата мира 1966 года? После этого всем должны были выдать медали: все победили, никто не проиграл. Как говорят, счет только за выпивку составил около 30000 долларов – немалая сумма для 1982 года. Queen не боялась БОЛЬШИХ излишеств. Даже очень больших.
Отношения
Отношения между техником и его начальником, который – так уж вышло – рок-звезда, мало отличаются от других близких или продолжительных отношений: есть и хорошие, и плохие моменты. Среди хороших моментов – смех и шутки в клубах вроде «Римской бани». С другой стороны, техник – по сути, разбирающийся в инструментах слуга, и, будучи ближе всех к «хозяину», зачастую вынужден терпеть его приступы гнева; это негативные моменты. Чаще всего это лишь мелочные придирки, о которых можно тут же забыть, но иногда бывало по-настоящему больно и обидно. Впрочем, если смириться с тем, что музыканты просто не могут быть нормальными и рациональными людьми, вы сможете легко справиться и с этим. С Джоном мы были близки, потому что я проводил с ним больше времени, особенно вне сцены. Он, бывало, доверял мне секреты; Фред такое делал очень редко. Джон не раз спрашивал меня, живы ли мои родители – сам он, к сожалению, потерял отца еще в детстве. Иногда он довольно легкомысленно относился к тому, чего удалось добиться:
– Ну, ты приходишь в группу… а потом зарабатываешь кучу денег! Это же здорово.
Он говорил мне, что думал, не стать ли актером – но конкуренция там слишком высокая.
Конкуренция?! После всего, что тебе удалось добиться, Джон? Мы слушали похожую музыку, и он восхищался музыкантами с природным талантом, вроде Стиви Винвуда. Джон хотел себе голос, как у Стива Перри, вокалиста американской рок-группы Journey. Впрочем, Джон вообще хотел иметь хоть какой-нибудь певческий голос. Купив себе новый плеер, он подарил мне свой первый Sony Walkman – оригинальный, с синим корпусом, из тех, которые было практически невозможно найти или купить, когда они только появились в Америке.
Впрочем, несмотря на близкие отношения с Джоном, мне кажется, что связь с Фредом была намного теснее. Фред почти на девять лет старше меня, это казалось огромной разницей в возрасте. Мне едва исполнилось двадцать, а ему было уже почти тридцать. Фред был для меня примером – не как начальник или знаменитый певец, а как человек. Очень интеллектуальный, остроумный и, конечно же, обладающий огромной творческой силой. Он был предан своему делу, очень настойчив, часто относился к другим с пренебрежением, но все же слушал их – в том числе и меня. Я иногда советовал ему что-нибудь и получал положительный ответ; в какой-то степени Фред относился ко мне покровительственно, как добрый дядюшка. Во время британских гастролей 1975 года, когда я устроился работать в Queen, менеджеры сообщили, что Фред мной очень доволен – сначала я почувствовал облегчение, а потом, конечно же, гордость. Он редко напрямую меня хвалил, но однажды сказал мне, что я скороспелый. Тогда я не совсем понимал, что это значит – даже хотел оскорбиться! Но потом понял, что это все же комплимент, особенно из уст кого-то вроде Фреда. Мы иногда хорошо проводили время и много, много смеялись, хотя бывали и периоды разлада. Временами Фред бывал очень грубым и высокомерным и практически полностью игнорировал близких – обычно из-за того, что не складывалась личная жизнь. Когда он делал вид, что я не существую, я отвечал тем же – и это злило его еще больше. Но, как и всегда, эти времена проходили.
– Как ты вообще живешь с такой кучей педиков и истеричек вокруг? – спрашивали меня техники других групп. Ответ прост – мужицкая бравада.
Все знали, что Фред – гей, как и Гардеробщик Тони, помощник Фреда Фиби и Пол Прентер, но в остальной «свите» группы геев не было. Вокруг часто крутились геи-прихлебатели, в том числе группа одетых в кожу, усатых и совершенно неотличимых друг от друга ребят из Нью-Йорка, которых мы назвали «Розовыми ангелами». Они носили свои пропуска «Везде», закрепив их на задних карманах обтягивающих джинсов. «Розовых ангелов» возглавлял парень по имени Тор – несомненно, он был на него похож. Тор – это вроде бог грома у викингов? Тор и его товарищи устраивали тот еще шум и гам за кулисами вместе с еще одной группой, называвшей себя «Сестрами бесконечной снисходительности» – усатыми ребятами, переодетыми в монашек.
Киты плавают стадами, лошади бегают табунами, птицы летают стаями… как же назвать такое скопление геев? Предложений было много, но лучшим, по-моему, оказалось «Племя педиков».
Звукорежиссеры построили баррикады из авиационных футляров под лестницей на сцену и повесили на нее плакат «Форт-Гомик», чтобы защитить себя от странного внешнего мира. Гей-тусовка всегда понимала юмор ситуации. Фред, может быть, и был геем, но он был нашим геем, в нашей команде, нашим лидером, так что мы очень заботились о нем. Мы поддерживали и заступались за него – точно так же, как и за Гардеробщика Тони, который ездил вместе с технической командой.
У вас, наверное, уже сложилось мнение, что техники – это отвратительные выродки, сексисты, шовинисты, совершенно нетолерантные тупые олухи, которые еще и любят поругаться. Ну, некая доля истины в этих словах есть. Компьютер не знает слова «roadie» («техник») и предлагает заменить его на «rude» («грубый»), «rowdy» («хулиган») или «toadie» («жаба»). Без комментариев.
Несмотря на все выходки и непристойное поведение, вся техническая команда была очень профессиональной и преданной своему делу. Веселье начиналось только после того, как заканчивался концерт, и вся аппаратура была погружена в машины. Никто никогда не был «не в себе» во время концерта: такого нельзя допускать – слишком большая ответственность. Монстр по имени Queen был очень хорошо смазанной машиной, а обслуживающая команда – одной из самых слаженных. Техники заслуженно этим гордились; многие работавшие с нами фрилансеры-звукорежиссеры, осветители и декораторы были весьма востребованы на рынке. Несколько знаменитых групп делали весьма заманчивые предложения и мне, несмотря на мою полную занятость с Queen.
Как и футбольная команда, команда техников состоит из людей с самыми разными характерами – сильными и слабыми. Как и футболистам, техникам приходится «играть» и дома, и в гостях. Нужны крепкая оборона, хребет, дисциплина, преданность, работоспособность, умение играть в команде и, безусловно, индивидуальное мастерство. Брать техником разочарованного (неудавшегося) музыканта – плохая идея, потому что он будет постоянно играть, стараясь доказать, что тоже кое-что умеет… и достанет этим всех остальных! Куда лучше иметь техника без всяких музыкальных амбиций, который зато знает всю аппаратуру вдоль и поперек и сразу может устранить любую проблему. В любом случае гитары настраивались с помощью электронных тюнеров. Я знал достаточно музыкальных фраз и риффов, чтобы провести саундчек за Джона и Фреда, а также примерно столько же аккордов, сколько замечательные ребята из Status Quo. Ну, может быть, на один меньше… Среди техников не могло быть фанатов Queen – это просто не сработает. Я и другие ребята из технической команды любили кое-какие песни Queen, но далеко не все. Мы были объективными и, соответственно, подходили к работе профессионально – если вы обожаете группу, то просто не сможете до такой степени абстрагироваться. Я серьезно сомневаюсь, что фанат смог бы сказать Фредди Меркьюри: «Ты идиот, иди на хрен!».
А я говорил – причем вполне оправданно.
Фанат, возможно, знает наизусть тексты всех песен, которые он когда-либо написал. Я не знал, но носил с собой полный каталог обложек альбомов Queen и нотных сборников, чтобы заглядывать по необходимости. На концертах у Фреда иногда случались «затмения», и он спрашивал меня, какие аккорды играть в следующей песне. К счастью, многие песни Фред писал в тональности ми-бемоль (мажор или минор), так что именно этот аккорд я ему и предлагал. Его всегда впечатляли мои познания.