На гастролях мы жили в параллельной вселенной, иногда на самом деле не подозревая, какой сегодня день недели – но, с другой стороны, а какая разница? Мы не отдыхали по выходным, делать нам больше было нечего – мы полностью подчинялись расписанию гастролей. Я подстроил всю свою жизнь под постоянные путешествия и посвятил ее Queen. Их карьера избавила меня от многих домашних забот реальной жизни: у меня не было ни жены, ни детей, ни машины, ни даже цветов, которые надо поливать. Счета за коммунальные услуги отправлялись для оплаты прямо в банк, чемоданы я ставил у стены своей спальни, а номера паспорта и американской визы знал наизусть. Я всегда был готов к отъезду…
Моя рок-карьера была сравнительно легкой, хоть и приходилось тяжко работать; я был свободен, как вольная пташка, так что просто плясал под дудку начальника и каждый месяц получал за это деньги. Но, оглядываясь назад с высоты жизненного опыта, я теперь понимаю, как трудно было группе балансировать между славой и ожиданиями публики с одной стороны и домашней жизнью – с другой. Семьи и отношения могут легко лишить вас большей части энергии; как при этом еще и играть в одной из крутейших рок-групп мира? Чем-то неизбежно придется пожертвовать. В молодости, когда вы еще не несете ни за что особой ответственности, легко принимать решения, но так же легко можно и допустить ошибку.
В общем и целом я был доволен своей работой, и когда гастроли шли хорошо – и вы справлялись – мир казался удивительным местом. Но иногда бывали дни, когда хотелось все бросить и заняться чем-нибудь другим. Найти нормальную работу. Мы называли их «роковые дни»…
Глава седьмаяРоковые дни (Ну и кто же, мать вашу, в этом виноват?)
На гастролях бывали дни, когда боги сговаривались между собой и все шло кувырком; когда все гремлины, гоблины и голлумы вылезали из зловещих нор, наука и логика летели к черту и на авансцену выходили хаос, паника, приступы гнева и атеросклероз. И очень недовольный мистер Меркьюри.
Главными причинами «роковых дней» обычно становились неисправности в аппаратуре, но, если вспомнить, что на концерте Queen присутствует несколько миллиардов соединенных между собой компонентов электрической цепи, которые постоянно страдают от переездов, ударов, перепадов температуры, вибрации и интенсивного использования, неудивительно, что рано или поздно что-нибудь идет не так. Правда, попробуйте объяснить это Фреду, когда у него хрипит микрофон…
Чикаго: «Чикаго Стэдиум», 28 января 1977 года
Стояла одна из самых холодных зим в истории США, и, несмотря на то что некоторые особенно «крутые» техники носили колготки (с блестками, украденные из гардеробов Элтона Джона на складе «Элстри») под джинсами, чтобы сохранить тепло, временами было трудно дышать – и не потому, что колготки жали. Грузовик, везший звуковую систему Clair Brothers и принадлежавший Элтону Джону рояль «Стейнвей», который Фредди одолжил для гастролей, сдуло с дороги во время снежной бури по пути из Канады в Чикаго. Для Queen это были большие гастроли: они начали играть на больших площадках, а Чикаго – большой город. Концерты в «Стэдиуме», настоящем рок-н-ролльном зале, подробно освещались прессой, так что Queen хотела произвести наилучшее впечатление, в первый раз, несмотря на все проблемы с погодой, выйдя на сцену огромного «Чикаго-Стэдиум», где играли хоккеисты из «Чикаго Блэкхокс». Вышеописанное происшествие могло серьезно навредить их планам по завоеванию Америки. Новую звуковую систему спешно собрали, хотя пришлось даже арендовать аппаратуру у конкурентов из Канады. Стоял такой холод – доходило до минус сорока, когда ледяной ветер дул с озера, – что электрические провода замерзали, и их трудно было нормально уложить, чтобы они не сломались. Виниловое покрытие, которым выстилали сцену, свернулось и пошло трещинами. Мы были не в духе; даже взятый напрокат рояль был не таким грандиозным, как привык Фред. Я умудрился все же установить на него запасной звукосниматель, чтобы усилить звук, но когда группа уже вышла на сцену, я все еще поправлял звукосниматель, а настройщик все еще настраивал инструмент!
К чести музыкантов, они ни на что не жаловались, а Брайан искренне поблагодарил нас за все наши усилия – сорвав аплодисменты зрителей. Если честно, то зрители на рок-концертах – особенно в Америке – будут аплодировать чему угодно: «Спасибо нашим техникам» – громкие аплодисменты. «Я только что пукнул!» – аплодисменты. «Это отличный рок-н-ролльный город!» – аплодисменты еще погромче. «Вы самые лучшие зрители» – БУРНЫЕ аплодисменты.
Концерт к тому же испортил какой-то тип, который кинул на сцену несколько яиц. Брайан поскользнулся на желтке и упал. Фред разозлился и пригрозил остановить концерт, «если кое-какие ублюдки не прекратят заниматься фигней». Мы доработали, как обычно, а потом загрузили аппаратуру в машины при минусовой температуре и порывах ветра, от которых аж в колготках свистело. У меня все швы на месте?..
Саарбрюккен: «Людвигспаркштадион», 18 августа 1979 года
На фестивале под открытым небом в Саарбрюккене группа выступила в 1979 году вне гастрольного графика, во время записи альбома The Game.
Queen были хедлайнерами; кроме них, выступало еще немало групп, в том числе покойный гитарист Рори Галлахер (Taste, группу, которую Галлахер возглавлял в конце шестидесятых, Фред очень любил, и она немало на него повлияла). Сцену оставили почти неизменной по сравнению с прошедшими гастролями с «Печью для пиццы», но добавили несколько «фишек»: фейерверки, фонтан с водой в конце длинного центрального «языка», дополнительную пиротехнику и, конечно же, огромную движущуюся осветительную установку.
Концерт, наверное, был обречен с самого начала, потому что техники опоздали на пересадочный рейс до Саарбрюккена, увлекшись товарами из секс-шопа доктора Мюллера во Франкфуртском аэропорту.
Нас поселили рядом с «Людвигспаркштадионом» в невзрачном «Новотеле», который мы прозвали «Не-отель». На саундчеке все прошло нормально, а вот в день концерта начался настоящий ливень; из-за этого шоу недосчиталось многих зрителей, а спецэффекты просто не сработали: ни фейерверки, ни пиротехника, ни фонтан. Во время фестиваля на всем стадионе отключилось электричество, а в конце концерта осветительная установка застряла, не сдвинулась в нужную сторону, и свет выключился. Единственное веселое воспоминание о концерте – Роджер попытался покрасить отдельные пряди волос, но перепутал краску, и они стали зелеными. «Попугай-барабанщик» всех повеселил, особенно Кристала, которому пришлось весь концерт смотреть на начальника.
Группа осталась недовольной, да и по контракту заплатили не всем.
Индианаполис: «Маркет-Сквер-Арена», 11 сентября 1980 года
Концерты Queen (основная часть, до выхода на бис) обычно заканчивались серией взрывов пиротехники на переднем краю сцены, при этом Фред изображал стрельбу из своей микрофонной стойки. В тот вечер я нажал на кнопки, чтобы запустить эти взрывы, но ничего не произошло. Фред пришел в бешенство. Он и так был напряжен весь концерт, потому что недостаточно хорошо слышал свой голос в сценических мониторах. Причиной, отчасти психологической, стало то, что любимый звукоинженер группы, Джим Девенни, уже подписал контракт на мировое турне с Fleetwood Mac вместе с Трипом Халафом, гастрольным звукорежиссером Queen, и они присоединились к группе лишь на поздней стадии американского турне.
Рэй, заменивший Джима, хорошо знал свое дело, но Фред (и отчасти остальные) так и не смог найти нужный баланс звука. Он говорил, что если слышит себя недостаточно хорошо, то ему приходится петь громче, и от этого страдает голос. (Простое решение – попросить Брайана сделать потише свою «стену смерти» из гитарных усилителей – не прошло бы: Брайан в таких случаях делает еще громче.) И, когда не взорвались фейерверки, взорвался Фред! Он бросился к правой стороне сцены, где я сидел за пультом управления пиротехникой, и начал бить его и меня микрофонной стойкой. Я никогда его таким не видел – в него словно бес вселился!
Во время первого выхода на бис Фред по-прежнему был очень взвинчен, и началась настоящая свистопляска – он разбивал все, до чего мог дотянуться, микрофонной стойкой, которую использовал в качестве двуручного мачете. Наконец он выместил свой гнев прямо на консоли управления мониторами. Рэй сбежал со сцены, Джон швырнул в консоль бас-гитару, а Роджер стучал по барабанам с такой силой, словно хотел их расколотить. Второй выход на бис Фреда тоже не успокоил – ему пришлось петь вообще без мониторов на сцене, их просто некому было включить!
Местные профсоюзные рабочие, управлявшие прожекторами, пришли в восторг, потому что решили, что все это – часть сценического шоу! Эмоции на рок-концертах часто бьют через край, сгоряча мы много чего делали (и потом тут же забывали), но на этот раз все зашло слишком далеко.
Пока мы рассматривали развалины сцены, Джерри Стикеллс пытался всех помирить. Меня позвали в гримерку, и я, естественно, высказал все, что думаю по поводу такого обращения: я взял на себя обязанность включать пиротехнику исключительно в качестве жеста доброй воли, и то только потому, что идеально знал, в какой момент это нужно сделать – я всю эту хрень не лично готовил! То же самое относилось и к стробоскопам, лампам на пьедестале с барабанной установкой и на платформах: я управлял ими с помощью пульта, и все. Это опять-таки не совсем моя работа, я просто согласился, когда меня об этом попросили, потому что очень хорошо знаю песни и не ошибусь со временем! Фред не желал прислушиваться ни к каким рациональным рассуждениям и не поверил, когда ему рассказали, что он успел натворить. Он потребовал от меня задрать рубашку, чтобы доказать, что действительно нанес мне какие-то травмы. Когда я повторил «Ты ударил меня, Фред!», он лишь ответил: «Ну, тогда до свидания, Рэтти».
Остальные музыканты застонали, не поверив своим ушам. Я развернулся и ушел обратно на сцену, чтобы погрузить аппаратуру. Рэй и все звукорежиссеры решили уволиться в знак протеста, мне тоже теперь, похоже, предстояло искать работу. Кристал и осветитель Джимми Барнетт сказали, что тоже уходят, как и большинство остальных техников. Брайан и Роджер вышли, чтобы успокоить нас, уверяя, что Фред очень извиняется за произошедшее и просит всех остаться, но было уже слишком поздно.