Тогда же Кремль приказал срочно отремонтировать усадьбу Рахманиновых в Ивановке (Тамбовская область РСФСР). Что и было сделано в считанные недели.
По данным музея-усадьбы Рахманиновых, Сергей Васильевич в 1943 г. дважды встречался с послом СССР в США А.А. Громыко и просил визу в Советский Союз. Его заверили, что с визой вопрос решен положительно, и вскоре он получит ее. Но…
За шесть недель до своей кончины Рахманинов выступал с новыми благотворительными – в помощь СССР – концертами в северных штатах, намечая их продолжить на Аляске, Гавайях. Однако приступ тяжелой болезни – на сей раз последний – заставил прервать концертную деятельность С.В. Рахманинова. Вскоре он скончался. А в апреле 1943 г. в Большом зале Московской консерватории был навсегда установлен большой портрет Рахманинова. Его семья получила телеграмму: «Кончина С.В. Рахманинова – это невосполнимая утрата для русского и мирового искусства. Искренне вам сочувствую. И. Сталин» (подробнее см.: «Тамбовская жизнь», 25.03.2005 г.).
Между тем, наброски Сталинградской симфонии вскоре исчезли из рахманиновских архивов, но это уже другая тема…
Вместо послесловия. Между Пекином и Москвой…
Важнейшим, если не главным союзником сталинского СССР был Китай. Но после Сталина стала развиваться, точнее – провоцироваться хрущевским руководством советско-китайская конфронтация: сначала идеологическая, затем военно-политическая. Она чуть было не переросла в широкомасштабную войну. Но этого не случилось, в чем важную роль сыграла политика Северной Кореи. В КНДР по-прежнему оценивают последствия антисталинской истерии и ее последствий в СССР и для СССР так же, как в Китае.
Северная Корея по-прежнему остается одним из наиболее «закрытых» государств. Причем и среди соцстран она была, по мнению многих экспертов, более «закрытой», чем Албания. Между тем, не без помощи со стороны КНДР и лично Ким Ир Сена удалось предотвратить широкомасштабный военный конфликт СССР с Китаем в конце 60-х – начале 1970-х и в 1979 г. А феноменальное внешнее сходство с Ким Ир Сеном нового руководителя Северной Кореи – Ким Чен Ына – тоже повышает интерес к означенным, весьма малоизвестным событиям и факторам в контексте «послесталинской» советско-китайской конфронтации.
Напомним, что Ким Ир Сен (как и Мао Цзэдун, Энвер Ходжа, Хо Ши Мин), во-первых, не приехал на похороны Сталина, посчитав его кончину «подготовленной». А во-вторых – политико-идеологические причины, прежде всего несогласие с антисталинской политикой Хрущева, привели к тому, что Ким Ир Сен после совещания компартий в Москве в 1960 г. ни разу не посещал с официальными визитами СССР. До 1984 г., когда при Черненко начал обозначаться, как отмечали аналитики, «неосталинский» экономический и политический курс Советского Союза.
Затем – вплоть до своей кончины Ким Ир Сен в 1994 г. не был в СССР и СНГ, а, например, его встреча с Брежневым и Громыко произошла… только в Белграде в середине мая 1980 г., когда хоронили Иосипа Броз Тито. Кстати, Брежнев – единственный из зарубежных лидеров, кто был при орденах на траурной церемонии…
Ким Ир Сен в ходе той встречи, по данным ряда югославских и зарубежных СМИ, вел себя сдержанно и ограничивался общими фразами о своей приверженности советско-корейской дружбе. А Брежнев с Громыко часто упоминали Китай, видимо, пытаясь лично от лидера КНДР выяснить его мнение об отношениях с Китаем. Но и здесь Ким Ир Сен был лаконичен – в частности, он отметил, что «дружественные отношения с братскими соседними странами и партиями – основа внешней политики КНДР». Заметим: он решил не ставить на первое место в этой фразе ни СССР, ни Китай. Но факт, что Ким Ир Сен в той белградской беседе с высшими советскими представителями не назвал буквально СССР, – говорил сам за себя…
Он, конечно, помнил, что в 1961–1963 гг. Москва предпринимала попытки сместить Ким Ир Сена в пользу просоветских протеже в Пхеньяне. Эти попытки были сорваны не без помощи Китая. Причем, если в конце 50-х советские советники были удалены из ЦК правящей Трудовой партии Кореи и отраслевых ведомств КНДР (хотя они до второй половины 60-х оставались на некоторых северокорейских предприятиях), то число китайских советников в КНДР увеличивалось. Причем сегодня их количество, по ряду зарубежных оценок, превышает 100 чел. Работают они как в центральных ведомствах, так и на предприятиях, в том числе оборонного профиля.
Но и Пекин стремился к более «гибкому» лидеру в Пхеньяне, особенно в годы развернутой Мао Цзэдуном так называемой «Культурной революции» (1966–1969 гг.). Ким Ир Сен, конечно, помнил, что в этой ситуации – уже с помощью профильных советских ведомств… были предотвращены попытки провоцирования маоцзэдуновской «Культурной революции» в КНДР и окружения Ким Ир Сена местными приверженцами китайской политики в то время.
КНДР в период Ким Ир Сена осуждала антисталинскую истерию Хрущева, но менее публично и нарочито, чем Китай или Албания. Потому что в экономическом плане Северная Корея сильно зависела как от КНР, так и от СССР, предоставлявшего Пхеньяну безвозмездные кредиты, современное по тем временам оборудование, нефть, нефтепродукты и многое другое. Правда, с конца 1950-х гг., то есть ввиду дальнейшего развития китайско-северокорейского сближения, советская помощь КНДР стала постепенно сокращаться. Что, естественно, компенсировалось Китаем, а с 1980 г. – и чаушесковской Румынией. Отметим в этой связи, что свои зарубежные визиты Ким Ир Сен в 1970—1980-х ограничивал Китаем, Югославией и Румынией, причем и титовская СФРЮ стала оказывать экономическую помощь Северной Корее с середины 1970-х гг.
Между тем, совместная позиция Пекина и Пхеньяна по вопросу о Сталине повлияла на Монголию, где советское влияние было решающим. В этой стране вплоть до конца 1980-х не были переименованы «сталинские» улицы и сохранялся памятник Сталину у Центральной библиотеки Монголии в ее столице (Улан-Баторе).
Однако резкое обострение китайско-советских отношений с середины 1960-х, естественно, поставило КНДР и лично Ким Ир Сена в сложное положение. Тем более что в 1960–1961 гг. Китай и СССР подписали с Северной Кореей договоры о взаимопомощи, причем китайско-северокорейский договор по-прежнему действует.
Тем временем, нелицеприятные взаимоотношения Ким Ир Сена и Хрущева с конца 50-х привели, в частности, к тому, что Хрущев в конце 1961 г. отказался от подготовки своего визита в Пхеньян. Но уже после отставки Хрущева, – первый за многие годы официальный визит советского премьер-министра А.Н. Косыгина в Пхеньян в середине февраля 1965 г. не только отрегулировал многие экономические вопросы между СССР и КНДР, включая согласие Москвы на рост советского экспорта разнообразных товаров, в том числе оборонного назначения, в Северную Корею по бартеру (встречное решение по росту своего экспорта принял Пхеньян). Косыгин дал понять Ким Ир Сену, что Москва не против посреднических действий Северной Кореи для снижения уровня советско-китайской конфронтации. Кроме того, КНДР заявила советской делегации о предстоящем оказании ею помощи борющемуся с США Вьетнаму.
Но только в середине декабря 2011 г. Северная Корея впервые официально подтвердила, что она участвовала в войне Северного Вьетнама против США в середине 1960-х – начале 1970-х гг. А именно: государственные СМИ КНДР лишь недавно процитировали слова покойного лидера Ким Ир Сена, приказавшего осенью 1965 г. северокорейским летчикам «защищать небо Вьетнама как свое родное». Но в этих сообщениях не указывается, сколько северокорейских пилотов участвовало в тех боевых действиях, и на каких самолетах. Пхеньян также предоставил Вьетнаму оружие, боеприпасы и до двух миллионов комплектов военного обмундирования.
Между тем, Ким Ир Сен к концу 1960-х решил дистанцироваться от прямой поддержки Китая по вопросу о Сталине. В КНДР переименовали все объекты, связанные с именем Сталина, в том числе «обновили» благодарственную надпись на обелиске павшим советским воинам вблизи Пхеньяна. Заново переиздали произведения Ким Ир Сена, вычеркнув почти все упоминания Сталина, а также о советской и китайской помощи Северной Корее. Соответственно, изменилась и северокорейская пропаганда, которая стала утверждать и утверждает до сих пор, что, например, Северная Корея была освобождена от японских оккупантов только корейскими партизанами, что Трудовая партия Кореи – политическое детище только Ким Ир Сена, что предотвращение уничтожения КНДР в годы Корейской войны (1950–1953 гг.) – исключительная заслуга Ким Ир Сена. Что, наконец, именно Ким Ир Сен разработал и претворил на практике так называемую «идеологию чучхе» – самостоятельности в экономике, политике, идеологии и других сферах. Хотя, если вчитаться в принципы чучхе, это, по сути, симбиоз марксизма, идей Мао Цзэдуна, конфуцианства и идеологии первичности всего корейского.
Тем самым, Пхеньян давал понять Москве, что у КНДР – своя позиция в отношении китайско-советской полемики и, стало быть, конфронтации. А когда начались военные столкновения на казахстанском и дальневосточном участках советско-китайской границы, Пхеньян замалчивал эти события, опасаясь попасть в жернова конфронтации Пекина с Москвой. Хотя, например, обе стороны неофициально предлагали КНДР временно денонсировать договоры о взаимопомощи с КНР или с СССР. Но даже в тот период Китай и СССР сохраняли свой договор о дружбе и взаимопомощи (1950 г.), сфера действия которого де-факто распространялась на Северную Корею. Это позволяло Пхеньяну «уходить» от денонсации аналогичных договоров с Китаем или СССР.
Ким Ир Сен всегда считал личные контакты и переговоры намного продуктивнее, чем переговоры многочисленных делегаций, не имеющих права решения вопросов без ведома руководящих деятелей. Отсюда, собственно, и такой компонент идеологии чучхе, как выдвинутая Ким Ир Сеном в начале 1970-х концепция «роли вождя и преемственности его революционного дела в обеспечении самостоятельности чучхейского социализма».
В рамках этой концепции Ким Ир Сен в мае 1969 г., через 2 месяца после Даманского кровопролития, предложил устроить в Пхеньяне встречу Брежнева, Косыгина, Подгорного или Громыко с Чжоу Эньлаем или с военным командованием КНР. В беседах с послами КНР и СССР в тот период лидер КНДР сетовал на трагическое расширение разногласий между Москвой и Пекином, на то, что такая тенденция может спровоцировать новую агрессию США против КНДР. Аргументировал он свою позицию и тем, что корейский народ не сможет понять: почему его самые верные союзники становятся врагами. И добавлял, что этого наверняка не понимают и народы Индокитая, которым помогают как СССР, так и Китай.