воих позициях, а II корпусу и Ловичскому отряду энергично наступать.
Вследствие того, что распоряжения по 1-й армии разработаны не были, оборона на участке Илов– Лович на 9 ноября и наступление II армейского корпуса и Ловичского отряда оставались по-прежнему неорганизованными без общих начальников.
Благодаря инициативе полковника Хенриксона, для обороны Ловича именем ген. – ад. Рузского было собрано несколько батальонов, чем было, насколько возможно, исправлено упущение приказа по 1-й армии № 509. Однако это ошибка не была исправлена и в распоряжениях на 9 ноября, и меры по обороне Ловича продолжали и далее носить характер поспешных частичных импровизаций.
В штабе фронта, очевидно, чувствовалось, что управление 1-й армии все больше расшатывается. В 2 часа 30 мин ночи с 8-го на 9-е начальник штаба фронта телеграфировал в штаб 1-й армии следующее: «В вашей телеграмме 568 восьмого ноября сказано, что Шувалов решается продолжать наступление. Эти фразы показывают, будто бы возможно по желанию наступать или стоять на месте. Главнокомандующий приказал сообщить, что он категорически требует самого энергичного наступления с целью полного разгрома германцев, действующих против 2-й и 5-й армий. Благоволите немедленно сообщить ваши распоряжения на 9 ноября. Главнокомандующий еще раз подтверждает, что от энергии действий 1-й армии и Ловичского отряда зависит исход боя. № 7079».
В ответ на это из штаба 1-й армии была получена телеграмма, в которой значилось, что II армейский корпус и Ловичский отряд продолжают энергичное наступление. На самом деле это не соответствовало истине, ибо задержанный графом Шуваловым и подполковником Меньчуковым Ловичский отряд стоял в это время на месте.
В ту же ночь от генерала Шейдемана была получена в штабе фронта телеграмма о том, что немцы углубили обход и одновременно стараются прорваться между XXIII и II Сиб. корпусами, чтобы сомкнуть обход и обратить его в окружение. Против 5-й армии генерала Плеве с запада в районе Здунска – Воля – Серадз появились сильные части пехоты. Сообщая об этом командующему 1-й армией, ген. – ад. Рузский заканчивает телеграмму № 811 так: «Приказывают немедленно поднять войска 1-й армии и Ловичского отряда и перейти в решительное наступление с целью атакой сломить противника». Этот все повторяющийся приказ Главнокомандующего, толкающий 1-ю армию вперед, не мог, однако, привести к цели, ибо он не мог дать 1-й армии то, чего ей недоставало: продуманного общего плана операции, без которого не может быть умения идти вперед, умения маневрировать. Как мы видели, все распоряжения на 9 ноября по 1-й армии носили разрозненный, неполный, а частью явно ошибочный характер.
Смена Свиты генерал-майора гр. Шувалова командиром VI Сибирского корпуса генералом Васильевым
В свое время полковник Хенриксон успел донести в штаб фронта о предстоявшем смещении ген.-л. Слюсаренко. Генерал-адъютант Рузский, ориентировавшись о степени военной подготовки ген.-м. графа Шувалова для исполнения столь сложной задачи, какая выпадала на долю Ловичского отряда, заявил против этого назначения решительный протест. После переговоров с ген. – ад. Ренненкампфом, который вновь охарактеризовал своих генералов с отрицательной стороны, ген. – ад. Рузский приказал назначить начальником Ловичского отряда генерала Васильева, командира VI Сибирского корпуса.
Утром 9 ноября в Гловно приехал новый начальник отряда генерал Васильев, а граф Шувалов уехал обратно в Сохачев. Относительно времени фактического выступления колонн Ловичского отряда показания противоречивы: по одним, части выступили в 6 ч утра, по другим, значительно позже. Генералу Васильеву по прибытии не пришлось делать на 9 ноября новых распоряжений, так как они были уже разосланы подполковником Меньчуковым за подписью графа Шувалова. Таким образом, за сутки в управлении Ловичским отрядом переменилось три начальника отряда и два начальника штаба. Способствовать успеху дела такая обстановка, конечно, не могла, особенно если принять во внимание, что твердого последовательного руководства свыше со стороны самого командующего 1-й армией тоже не было. Особенно вредно это было в смысле вывода правильных заключений о слагающейся обстановке на основании совокупности впечатлений всех получаемых разновременно сведений и донесений. А обстановка была серьезная, предбоевая.
События 9 ноября
9 ноября произошло следующее событие: бригада 16-й пех. дивизии ген.-м. Хомякова повела атаку на позиции неприятеля у Смолице одновременно с атакой колонны полковника Максимовича на Стрыков. После упорного боя Стрыков был взят, но неприятель отошел на ближайшую вторую позицию на линию Зельгощ – Сосновец – Пеньки, где и продолжал держаться. Колонна полковника Максимовича заночевала у Стрыкова и Варшевице, по-видимому, почти в боевом положении. Колонна ген.-м. Тернавского дошла авангардом до Янова, главные же силы колонны оставались на месте; только соседней колонне полковника Максимовича было послано подкрепление в составе одного полка с гаубичной батареей. Колонна генерала Зубковского продвинулась в район Зуфеминов– Иорданов, имея штаб на фольварке колонии Геленова вплотную у леса, занятого частями I армейского корпуса. Колонна ген.-л. фон-Геннингса развернулась почти с места ночлега близ Шиманишки, атаковала Брезины и к 12 ч дня овладела ими. Затем выдвинула сторожевые части против отступавшего неприятеля в направлении на Галкувек и к Гальковскому лесу и тоже заночевала в Брезинах. Штаб же дивизии остался на том же месте в с. Шиманишках. Штаб отряда переехал из Гловно в Волю Цирусову. II корпус, сделав 8 ноября и в ночь с 8-го на 9 ноября усиленный переход, дошел до указанных ему пунктов только к утру 9 ноября, а некоторые части подошли еще позже. Затем II корпус, по-видимому, до 9 ч вечера отдыхал, кроме бригады генерала Хомякова, оказавшей содействие колонне полковника Максимовича при взятии Стрыкова. Таким образом, мы видим, что благодаря отсутствию плана операции и общего руководства действиями II и Сводного корпусов успех дня 9 ноября ограничился взятием Стрыкова и Брезин. При этом неприятель остался прочно на позиции в 4 верстах за Стрыковым. Общее же продвижение линии колонн Ловичского отряда в этот день было около 5–8 верст.
Вызов генерал-адъютанта Ренненкампфа к левой группе корпусов 1-й армии
Между тем в штабе Главнокомандующего были получены сведения от генерала Плеве, что значительные новые силы немцев (два корпуса) появились на левом фланге 5-й армии и что напор немцев на 2-ю армию продолжается неослабно. Хотя к Тушину подошла 10-я дивизия и генерал Гаврилов выбил немцев из этого пункта в ночь с 8-го на 9 ноября, а конный корпус Новикова продвинулся в район между Тушиным и Бендковым, но положение 2-й и 5-й армий становится все тяжелее. Помощь 1-й армии становится все настоятельнее.
В 3 часа дня генерал Орановский попросил к аппарату ген. – ад. Ренненкампфа и передал ему приказание ген. – ад. Рузского немедленно лично отправиться в Ловичский отряд, принять начальство над группой корпусов генералов Чурина и Васильева и добиться движения вперед и нанести немцам удар, каких бы потерь это ни стоило.
Оставив в Сохачеве весь свой штаб и взяв с собой только многочисленную «свиту» на четырех автомобилях, ген. – ад. Ренненкампф в 5 часов дня отправился в Гловно. То, что генерал Ренненкампф не взял с собой ни одного офицера Генерального штаба, он объясняет тем, что не хотел ослаблять работу штаба и, кроме того, рассчитывал, что в Ловичском отряде у него будет подполковник Меньчуков.
Вот как описывает пребывание ген. – ад. Ренненкампфа в Гловно один из сопровождавших его генералов:
«В Гловне, место стоянки генерала Чурина, командующий внимательно выслушал доклад и отданные на завтра распоряжения. Узнав, что II корпус собрался было заночевать в Гловне и только с рассветом продвигаться вперед, он тотчас приказал адъютанту записывать его приказ, в корне меняющий все дело. Должен сознаться, что пока он, сидя в кресле, диктовал этот приказ, я невольно на него залюбовался. Во всей его плотной фигуре, твердом голосе, глубокой продуманности каждого распоряжения чувствовалась необычайная, спокойная мощь, вокруг него все, начиная с корпусного командира и кончая ординарцами, человек 30 по крайней мере, столпились над картой, внимательно следя за направлением движения и точками нанесения главного удара. Комната была слабо освещена несколькими свечами. Офицеры в самых разнообразных формах, большинство в полушубках, слушали, боясь проронить каждое слово. Приказ отдан был в следующих выражениях:
Приказ по левой группе корпусов 1-й армии на 10 ноября
«Выслушав доклад штаба II корпуса, приказываю:
II армейскому корпусу назначить от 26-й пехотной дивизии достаточное обеспечение правого фланга против неприятеля, обнаруженного со стороны Пионтек. Частям этого обеспечения действовать оборонительно, не допуская противника на шоссе Гловно – Стрыков – Згерж.
Остальным частям дивизии атаковать противника в направлении в обход с запада и в тыл Щавинского леса. Бригаде 16-й пехотной дивизии атаковать в полосе Калишской железной дороги и дороги Стрыков, Добра, Маскуле, Нове, Роги, содействуя, в случае необходимости, овладению Щавинским лесом.
Частям Ловичского отряда атаковать в полосе линии Стрыков, Добра, Маскуле, Нове, Роги исключительно и южной линии Брезины, Игнацов и Воля Ракока.
Наступление начать не позже 9 часов вечера. Вести его с крайней энергией, выручая вторую армию. Остановка не ранее линии Згерж – Лодзь – Рзгов, не останавливаясь ни перед какими потерями и затруднениями.
Посад Гловно. Заместители генералы Чурин и Васильев».
Отдав этот приказ, ген. – ад. Ренненкампф решил лично свезти его в штаб сводного корпуса в дер. Волю Цирусову, с тем чтобы ознакомиться с обстановкой.
«Мы приехали туда в 8 часов вечера. За день отряд, наступая четырьмя колоннами, успел достичь линии Стрыков – Брезины. 1-я колонна (Максимовича), выбив неприятеля из Стрыкова, долго еще вела бой в городе, так как ее обсыпали пулями изо всех окон. 2-я колонна (генерала Тернавского), выдвинувшись на высоту 2-й колонны, оказывала содействие Максимовичу, 3-я (генерала Зубковского) и 4-я (генерала Геннингса) к вечеру овладели Брезинами. Этот город был предназначен на следующий день для стоянки штаба отряда».