С учетом того, что узлы сопротивления противника располагались в основном в населенных пунктах, значение которых в условиях суровой зимы трудно переоценить, бои за них велись, не прекращаясь, по несколько суток. Так, 13 февраля 1942 г. 201-я стрелковая дивизия двумя стрелковыми полками – 92-м и 122-м – перешла в наступление в направлении деревни Бородино, расположенной в 20 км южнее Старой Руссы. 17 февраля, после четырехдневных упорных боев, 122-й стрелковый полк при поддержке танков овладел деревней. Столько же времени потребовалось 92-му стрелковому полку, чтобы захватить соседние деревни – Выставка и Чухново. Введенный в бой 18 февраля 191-й стрелковый полк дивизии получил задачу занять расположенную на р. Полисть деревню Утошкино. Подразделения наступали при 20-градусном морозе. Враг яростно сопротивлялся, нанося сильные удары авиацией и артиллерией. Бывший командир полка Р. Варкалн вспоминал: «Погода стояла ясная. С 9 часов утра и до 5 часов вечера над нами непрерывно висели самолеты противника. В атаках принимали участие от девяти до тридцати самолетов сразу, они появлялись волнами и бомбили лес, где располагались мы, снижаясь над деревьями метров на 200–300…»[269] К концу дня некоторым подразделениям полка удалось ворваться на окраину деревни, однако ожесточенная контратака противника заставила их отойти. В целом за две недели армия продвинулась на правом фланге только на 12, а на левом до 20 км, не выполнив поставленной задачи.
В это время войска, действовавшие с целью создания внутреннего фронта окружения, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигались вперед. 25 февраля части 1-го гвардейского стрелкового корпуса вышли в район Залучья, охватив 16-ю немецкую армию с северо-запада. Навстречу им с юго-востока и юга двигались соединения 34-й и 3-й ударной армий. Каждый километр им приходилось преодолевать с боем, каждый населенный пункт брать штурмом. Характерными в этом смысле являются действия 23-й стрелковой дивизии 34-й армии. В полосе ее наступления оборонялась 290-я немецкая пехотная дивизия. Передний край ее обороны опирался на естественный рубеж из ряда населенных пунктов, вытянутых с севера на юг: Мотыренку, Большой и Малый Заход, Пестовку, Любецкое, Большой и Малый Калинец, Дуплянку, Ольховец, Заречье. Эти десять населенных пунктов на фронте в 12 км были превращены в опорные пункты, между которыми поддерживалось огневое взаимодействие. Каждый опорный пункт занимался одной-двумя пехотными ротами с пулеметами, орудиями, минометами.
На второй линии, на глубине 3 км, в Большом Яблонове и Веретейке были созданы батальонные узлы сопротивления. Полковые резервы и штабы полков располагались западнее, в Сельце и Тополеве. Штаб дивизии с дивизионным резервом занимал районный центр Пола. Общая глубина оборонительной полосы немецкой дивизии достигала 8–10 км.
Первая попытка 23-й стрелковой дивизии овладеть Любецким и Большим Калинцом была неудачной. Противник приспособил для обороны дома, разместился в полуподвалах и на чердаках, откуда вел прицельный пулеметный и автоматный огонь. Стрелковым подразделениям не удалось преодолеть открытое заснеженное поле, которое отделяло исходное положение от населенного пункта. Необходимо было искать новые способы атаки.
Вначале, используя ночное время, стрелковые батальоны при помощи отрытых в снегу в сторону противника траншей приблизили исходное положение для атаки до 100 метров. Затем на открытые огневые позиции для стрельбы прямой наводкой была выведена вся дивизионная и полковая артиллерия. Внезапный шквал огня в упор из двадцати дивизионных, полковых и батальонных орудий в сочетании с огнем пулеметов и автоматов быстро сделал свое дело. Рушились стены, валились чердаки и крыши; огонь и дым, пламя разрывов ошеломили противника. Не успел он опомниться, а пехота уж ворвалась на улицу. Туда же, для закрепления успеха, артиллеристы покатили пушки. После десятиминутного боя Большой Калинец был освобожден[270].
Следующим опорным пунктом на пути движения дивизии стала Веретейка. Деревня была расположена на возвышенности, из нее хорошо просматривалась и простреливалась вся прилегавшая местность. Немецкие войска, учтя применяемую дивизией тактику коротких огневых ударов прямой наводкой и быстротечных атак, создали вокруг Веретейки внешний оборонительный обвод. С трех угрожаемых сторон они опоясали ее двухметровым снежным валом с амбразурами для стрельбы из автоматов и пулеметов.
Высокий снежный вал, удаленный от построек на 200–300 метров, хорошо маскировал огневые средства, позволял противнику скрытно маневрировать вдоль фронта живой силой и таким образом создавать преувеличенное впечатление о своих силах и огневой мощи. С населенным пунктом вал был соединен прорытыми в снегу траншеями.
Попытка Новгородского стрелкового полка овладеть Веретейкой с ходу оказалась неудачной. Снежный вал явился дополнительным препятствием, помешавшим атаке. Под утро полк атаковал вторично, однако опять безуспешно. Правда, пехоте удалось проникнуть через вал и захватить на окраинах несколько домов, но закрепиться там она не смогла. Ожесточенными контратаками немецкий гарнизон восстановил положение.
На третью ночь к атаке Веретейки были привлечены уже два стрелковых полка. Новгородский полк, вступив в бой первым, атаковал северную окраину деревни. Штурмом брался каждый дом. Завершали дело автоматы и ручные гранаты, а когда не помогали и они, то подкатывались пушки. В это время противник начал подтягивать к деревне подкрепления из соседних опорных пунктов. Приближался кризис ночного боя.
Но вот грохот и треск захватили и южную окраину. Это вступил в бой Казанский стрелковый полк. Никакие контратаки противника уже не могли изменить положения. К утру веретейский гарнизон был полностью разгромлен. Развивая успех, Новгородский стрелковый полк, сломив ожесточенное сопротивление врага в лесу западнее Веретейки и захватив там склады с продовольствием и боеприпасами, вышел на подступы к Херенкам. Немецкие подразделения, почувствовав приближение советских войск, заперли пленных в колхозном сарае и в бане и подожгли. В разгар боя из объятых пламенем построек неслись душераздирающие крики и мольбы о помощи. Когда подразделения полка захватили Херенки, было уже поздно. Рядами лежали на снегу обуглившиеся трупы, и каждый боец, проходя мимо, невольно срывал с головы шапку и клялся отомстить врагу[271].
После этого ни огонь, ни снежный вал не смогли остановить подразделения полка на подступах к деревне Тополево. В ходе ожесточенного скоротечного боя они овладели ею с ходу, захватив пленных, две батареи тяжелых орудий, трофеи и документы немецкого пехотного полка. Выйдя на восточный берег р. Полы, части 23-й стрелковой дивизии вошли в соприкосновение с пехотой и лыжниками 1-го гвардейского стрелкового корпуса. В тот же день, 20 февраля, произошло соединение южной ударной группы 34-й армии с частями того же гвардейского корпуса в районе Залучья. Так после многодневных напряженных боев сомкнулось кольцо окружения вокруг демянской группировки врага. В «котел» попали части 290, 123, 12, 30-й и 32-й пехотных дивизий, а также моторизованная дивизия СС «Мертвая голова». Общая численность окруженных войск составляла почти 96 тыс. человек.
Внешний фронт окружения проходил от оз. Ильмень, восточнее Старой Руссы и далее на юг до Белебелки. Далее до Холма, в обширном болотистом районе, был разрыв в линии фронта протяжением в 50 км. Этот труднопроходимый район контролировался советскими партизанами, лыжными подразделениями и аэросанными батальонами. Удаление внутреннего фронта от внешнего составляло 30–40 км.
После создания фронтов окружения перед войсками Северо-Западного и Калининского фронтов стояла задача как можно быстрее ликвидировать окруженного противника, пока он не создал прочной круговой обороны. Однако наступление на внешнем и внутреннем фронтах постепенно затухало. Операция принимала затяжной характер.
25 февраля Ставка отметила, что «ликвидация окруженной демянской группы противника, из-за слабой согласованности действий частей 3-й ударной армии Калининского фронта с частями 1-го гвардейского стрелкового корпуса и 34-й армии Северо-Западного фронта и из-за отсутствия единого руководства этими войсками, проходит исключительно медленно.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает объединить управление всеми войсками, привлеченными для ликвидации демянской группы противника, в руках командующего Северо-Западным фронтом товарища Курочкина и возложить на него ответственность за быстрое пленение или уничтожение этой группы противника…
Ставка Верховного Главнокомандования требует от командующего Северо-Западным фронтом решительными действиями 34-й армии и 1-го гвардейского стрелкового корпуса, усиленных войсками, передаваемыми в оперативное подчинение из состава Калининского фронта, непрерывно и настойчиво сжимать кольцо окружения демянской группировки противника и не позднее как в четырех – пятидневный срок покончить с нею»[272].
Но время уже было упущено, немецкое командование успело развернуть оборонительные группировки на угрожаемых направлениях, создать систему огня и противотанковую оборону, накопить резервы. Теперь для уничтожения противника требовались значительные силы, особенно артиллерии и авиации, а их не было. Не хватало боеприпасов, горючего, продовольствия. 28 февраля член Военного совета Северо-Западного фронта А.М. Пронин докладывал: «23-я и 130-я стрелковые дивизии, 20, 27-я и 86-я стрелковые бригады, приданные нам в оперативное подчинение, находятся в крайне тяжелом положении. Фуража нет, продовольствия в среднем 0,5 сутодачи, многие виды продуктов совсем отсутствуют, боеприпасы на исходе. Прошу вмешаться в это дело и выправить положение». В другой телеграмме говорилось: «154-я стрелковая бригада стоит без горючего, а в 42-й стрелковой бригаде нет снарядов. Прошу принять меры к обеспечению»