Очередной план разгрома демянской группировки немецких войск командование Северо-Западного фронта представило в Ставку 5 июля 1942 г. В соответствии с ним наступление должны были вести только две армии: 11-я – по восточному берегу р. Ловать с целью розобщить демянскую и старорусскую группировки противника – и 53-я, в задачу которой входило нанесение удара в направлении Демянска. Остальным армиям фронта приказывалось перейти к обороне.
В середине месяца соединения 11-й армии начали наступление на «рамушевский коридор». 18 июля 126-я стрелковая бригада, действуя в центре оперативного построения армии, в ходе ожесточенного боя овладела сильно укрепленным опорным пунктом противника Васильевщина. Оборонявший ее гарнизон из состава дивизии СС «Мертвая голова» сражался с неимоверным упорством до последнего солдата и был полностью уничтожен. То, что произошло дальше, явилось неслыханным для немецкой армии актом неповиновения – исполнявший в отсутствие Эйке обязанности командира эсэсовской дивизии оберфюрер СС Симон отказался выполнить приказ командира 2-го немецкого армейского корпуса о немедленной контратаке в направлении Васильевщины. «Если армия желает, чтобы это было сделано, – заявил он, – то ей следует приняться за дело самой»[297]. Как ни странно, но Симон не понес наказания за невыполнение приказа, а командование корпуса бросило в бой за деревню 8-ю егерскую дивизию. Вследствие того, что соединения 11-й армии, наступавшие на флангах, продвижения вперед не имели, 126-я стрелковая бригада оказалась окруженной. В течение четырех дней она вела боевые действия в окружении, отразив 18 атак пехоты и танков врага. Однако, не поддержанная другими соединениями армии, бригада вынуждена была оставить Васильевщину и отойти. Последующие атаки на «рамушевский коридор» не принесли результата. Их итог верно подвел в своем дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Ф. Гальдер: «Несмотря на местные успехи противника, наступление в целом отражено. В остальном никаких крупных боевых действий»[298].
Тем не менее они не прошли бесследно для противника. Получивший новое сообщение о состоянии своей дивизии обергруппенфюрер Эйке, в попытке продемонстрировать свой гнев, снова отправился к Гитлеру. Он требовал немедленно вывести дивизию из демянского выступа, дать ей возможность для отдыха и пополнения. В противном случае Эйке просил немедленно вернуть его на фронт. Гитлер отклонил все требования и просьбы и приказал ему взять длительный отпуск для лечения.
В свою очередь, советская Ставка в очередной раз была вынуждена выразить неудовлетворение действиями Северо-Западного фронта. 2 августа Сталин с раздражением высказал его командующему генерал-лейтенанту Курочкину следующее: «Ставка считает, что этот план оказался проваленным, так как фронт и особенно Вы оказались неспособными его выполнить, поэтому Ставка требует разработать новый план…
Для контроля за составлением плана операции, за подготовкой ее и проведением Ставкой командируется во фронт маршал Тимошенко. Маршалу Тимошенко дано право давать Вам указания, отменять Ваши распоряжения, если они окажутся нецелесообразными, и снимать людей, если они окажутся непригодными для выполнения поставленной задачи»[299].
Через три дня план новой операции был представлен в Ставку. В соответствии с решением генерала Курочкина ее цель заключалась в том, чтобы «разобщить залучье-демянскую группировку от старорусской и захватом рубежа Васильевщина, Бяково перерезать основную коммуникацию демянской группировки». Для этого планировалось создать две ударные группировки. Одну в полосе 11-й армии в составе шести стрелковых дивизий и вторую в полосе 1-й ударной армии в составе трех стрелковых дивизий и одной стрелковой бригады. Задачу намечалось выполнить в период с 9 по 14 августа.
Начавшееся 10 августа ударными группировками 11-й и 1-й ударной армий наступление из-за упорного сопротивления противника постепенно заставило привлечь к нему почти все силы фронта. Удары наносились уже не только по «рамушевскому коридору», но и на других направлениях по периметру демянского «котла». Однако при достижении отдельных тактических успехов не хватало сил для того, чтобы развить наступление в глубину обороны немецких войск. В результате противнику, как правило, удавалось восстановить утраченное положение в ходе многочисленных контратак. 24 августа, докладывая в Ставку о ходе боевых действий в период с 10 по 23 августа, генерал Курочкин отмечал: «В процессе наступления наших частей противник, оказывая упорное сопротивление, сам неоднократно переходил в контратаки. На некоторых участках фронта, как перед 11-й, так и перед 1-й ударной армиями, противник производил в течение дня до 7–13 контратак, причем каждая следующая контратака была нарастающей силы.
Система оборонительных сооружений в сочетании с лесисто-болотистой местностью дают возможность противнику вести упорную и длительную оборону занимаемого им прохода. Оборонительные сооружения в полосе наступления армий состоят из сплошных лесных завалов, минированных полей и большого количества дзотов, развитых по фронту и в глубину.
В процессе первых дней операции 11-я армия овладела Рыкалово, улучшила свои позиции к северу от Васильевщины, овладев группой холмов в 1–1,5 километрах от нее. 1-я ударная армия отбросила противника с южной опушки леса на северном берегу реки Робья, продвинувшись на 0,5–1 километр к северу. Дальнейшее продвижение ударных групп армий происходит очень медленно в связи с усилившимся сопротивлением противника, подходом его резервов, переходящих в частые контратаки.
В результате боев с 10 по 22 августа наши потери составили: 11-я армия: убитыми – 3634 человека, ранеными – 7716 человек; 1-я ударная армия: убитыми – 2015 человек, ранеными – 3098 человек»[300].
Да, результаты вновь были неутешительными. Справедливости ради надо сказать, что и немецкие войска с большим трудом удерживали свои позиции, неся значительные потери. Так, к исходу 12 августа дивизия СС «Мертвая голова» ввела в бой все свои резервы. На передовую были брошены писари, медики, военные полицейские и даже повара. По свидетельству самих участников тех боев, дивизию спас только внезапно начавшийся проливной дождь, который приостановил боевые действия сторон и войска СС получили возможность перегруппироваться. В полном отчаянии оберфюрер СС Симон предложил вычеркнуть дивизию «Мертвая голова» из списка соединений, поскольку считал, что еще несколько дней боев приведут к ее полному уничтожению.
25 августа советские 7-я гвардейская, 129, 130, 364-я и 391-я стрелковые дивизии и 30-я стрелковая бригада предприняли массированные атаки на коридор. Дивизия «Мертвая голова» была разобщена на несколько изолированных групп. Несмотря на то что все атаки были отбиты и удалось удержать занимаемые позиции, всего за несколько часов было потеряно более 1000 человек[301]. Всего к концу месяца в дивизии насчитывалось 51 офицер и 2685 солдат и унтер-офицеров.
Таким образом, в течение лета 1942 г. состав атаковавших плацдарм войск непрерывно пополнялся, наступление велось неделями, зачастую днем и ночью, при этом направление ударов многократно менялось. Вначале оно было между демянским выступом и Старой Руссой; в последующем – у основания, в центре и на выходе из «рамушевского коридора». Но ни одна из попыток не дала ощутимых результатов. В лучшем случае удавалось продвинуться на 1–3 км, несколько сжать коридор. Иногда по ширине он сокращался до 2–4 км. Но так или иначе наземные коммуникации противника продолжали действовать.
При всем этом войска не только меняли направления ударов, но и стремились найти новые, нестандартные способы и тактические приемы прорыва вражеской обороны. Сложился стереотип, что советские войска впервые применили прожекторы при штурме Зееловских высот в ходе Берлинской операции в апреле 1945 г. Однако в тактическом масштабе они применялись неоднократно и значительно раньше, в том числе и на Северо-Западном фронте. Вот что вспоминал о применении такого тактического приема бывший начальник политотдела 177-й отдельной танковой бригады генерал-майор А.А. Витрук: «В сентябре 1942 года 34-я армия предприняла наступательные ночные действия с применением прожекторов. Это была смелая по замыслу наступательная операция. Главная задача в этой операции возлагалась на нашу танковую бригаду.
В 2 часа ночи на главном направлении армии с первой позиции внезапно ярким светом зажглось около десятка мощных прожекторов. Почти вся глубина первой позиции противника была ярко освещена, противник был ослеплен.
С большой скоростью, ведя огонь на ходу, ринулись в бой наши танки с посаженными на них десантниками. В течение нескольких минут они вклинились в оборону противника и овладели деревней Белый Бор. Но, увы, неожиданно для нас с переднего края гитлеровцы включили несколько своих прожекторов. Получилась как бы борьба световыми лучами. Кто кого ослепит. Вскоре прямой наводкой артиллерии мы противнику, а он, наоборот, нам вдребезги разбили прожекторы. В дальнейшем танкисты и автоматчики действовали вслепую, а пехота не успела закрепить успех танкистов. Наша атака захлебнулась.
Позже стало известно, что за двое суток до намеченной ночной операции имел место случай измены Родине. Презренный перебежчик, осведомленный о плане этого ночного боя, сделал свое гнусное дело, и противник быстро подготовил контрмеры против наших прожекторов. Это и явилось главной причиной нашей неудачи». Здесь следует упомянуть, что названная Витруком деревня Белый Бор, как было подсчитано позже, в течение 1942 г. переходила из рук в руки свыше 200 раз! После войны деревня к жизни так и не возродилась. Некому было ее возрождать. Только братское захоронение со многими сотнями имен погибших в боях за Белый Бор служит горьким воспоминанием о некогда существовавшей деревне.