При ведении боевых действий в особых условиях Заполярья этот частный тактический успех оказал непосредственное влияние на общую оперативную обстановку. Вот что писал об этих событиях генерал В. Эрфурт: «Уже вскоре после прорыва горнострелкового корпуса из Петсамо к Мурманску в конце июня 1941 года на этом участке фронта возник первый кризис. На реке Западная Лица наступавшие немецкие войска встретили ожесточенное сопротивление. Когда же русские высадили десант в тылу корпуса и у последнего не оказалось резервов для его отражения, Маннергейм был вынужден послать на помощь полк финской армии… Одновременно (7 июля 1941 года) ОКВ издало следующий приказ: «…Необходимо перебросить подкрепления горнострелковому корпусу, с тем чтобы он мог как можно скорее начать наступление на Мурманск. Командование «Норвежской армии» совместно со «Штабом связи «Север» должно выяснить, могут ли для этой цели быть переброшены финские войска… Кроме того, дислоцированные в Финляндии и недавно усиленные военно-воздушные силы должны поддержать наступление горнострелкового корпуса, не допустить внезапного удара противника с моря по левому флангу корпуса и вести наблюдение за морем»[347].
В ночь на 8 июля в губе Большая Западная Лица был высажен еще один десант – батальон пограничников. Действуя по тылам противника, он оказал на него деморализующее влияние. Немецкое командование довольно тревожно оценивало создавшееся положение. Генерал Дитль в докладе в штаб армии отмечал: «Опасность была велика. Если бы противнику удалось взять высоту, то он получил бы возможность просматривать артиллерийские позиции, штабы, передвижения, строительство дорог. Еще один короткий удар после этого, и дорога снабжения корпуса была бы перерезана. Тогда отрезанные части были бы вынуждены прорываться обратно». Не зная действительных сил десанта и опасаясь за свой левый фланг, командир горнострелкового корпуса вынужден был направить для борьбы с ним три батальона и тем самым ослабить части, ведущие наступление на рубеже р. Большая Западная Лица. После этого Дитль доложил, что в условиях непрерывных атак с фронта и угрозы с фланга он не может продолжать наступление и поэтому вынужден отступить на исходные позиции.
Наступление на этом рубеже основные силы 2-й и 3-й горнострелковых дивизий противника возобновили 11 июля. Накануне, 10 июля, на командный пункт генерала Никишина прибыл полковник Г.А. Вещезерский, служивший до этого в штабе Ленинградского военного округа, и предъявил предписание о назначении его командиром дивизии. Никишину предлагалось убыть в распоряжение командующего армией. Чем было вызвано такое решение, после того как дивизия отразила удары противника и не пропустила его к Мурманску, ему не сообщалось. Некоторое время спустя генерал Никишин был назначен командиром 14-й стрелковой дивизии, части и подразделения которой были значительно ослаблены в предыдущих боях и разбросаны на большой площади. Относительно компактно были сосредоточены только тыловые подразделения дивизии и 95-й стрелковый полк.
С утра 11 июля горнострелковые полки на надувных и рыбачьих лодках форсировали губу Большая Западная Лица и высадились на ее южном берегу. Они захватили участок правобережья длиной более 6 км и в глубину 2–3 км. Дальнейшее их продвижение было задержано контратакой батальонов 112-го и 205-го стрелковых полков. Потери с обеих сторон были значительными. Так, в сумке убитого немецкого офицера оказался дневник. Автор его с тревогой писал, как тяжело приходится преодолевать каждый километр продвижения на восток. Второе наступление на Лице в полную силу еще не развернулось, а в двух дивизионах их гаубичного полка сотни убитых и раненых, только один третий батальон 136-го горнострелкового полка потерял более 100 человек убитыми и около 300 ранеными[348].
Через три дня, утром 14 июля, в сражение вступили главные силы противника, в наступление в нижнем течении реки перешла усиленная горнострелковая дивизия. Егери преодолели водную преграду на не занятом нашими частями участке в районе водопада и стали быстро продвигаться в юго-восточном направлении. К исходу дня прорыв был расширен, противник захватил высоту возле северо-западного берега озера Круглого. Помимо этого его подразделения, просачиваясь по ущельям и горным проходам, проникали все далее на восток и создавали угрозу тылу оборонявшихся стрелковых батальонов.
По приказу командующего 14-й армией навстречу им был выдвинут 58-й стрелковый полк майора Х.А. Худалова. В результате встречного боя 15 июля он остановил наступление врага и в последующем отбросил его в исходное положение. Несмотря на это, обстановка продолжала оставаться крайне напряженной. Командующий Северным флотом А.Г. Головко докладывал Главнокомандующему северо-западным направлением маршалу Советского Союза К.Е. Ворошилову, что в условиях дальнейшего продвижения противника, отсутствия подготовленных и занятых войсками оборонительных рубежей от Большой Западной Лицы до Кольского залива, а также резервов у 14-й армии базирование Северного флота в Кольском заливе становится невозможным[349].
Чтобы отвлечь противника с сухопутного участка фронта, командующие 14-й армией и Северного флота решили срочно высадить десант на северо-западное побережье губы Большая Западная Лица. В состав десанта вошли два батальона 325-го стрелкового полка под командованием майора А.А. Шикиты, а также первый флотский батальон – отряд моряков-добровольцев и рота одного из подразделений Главной базы Северного флота. Командовал отрядом старший лейтенант Симоненко. Десантники переправились на берег почти без потерь в людях, однако после попадания вражеского снаряда в баржу с артиллерией на дно ушли все орудия сводного десантного полка. Из воды удалось вытащить только одно орудие. В результате с первого же дня десант вынужден был вести боевые действия практически только стрелковым оружием.
Десантные части после высадки нанесли удар в направлении Большая Западная Лица и, продвинувшись на 6–8 км, привлекли на себя силы противника, предназначенные для усиления ударной группировки горнострелкового корпуса. На борьбу с десантом был выделен батальон 137-го горнострелкового полка, отдельный пулеметный батальон и батальон финских пограничников. После 20 июля на уничтожение десанта противник бросил дополнительно батальон 139-го горнострелкового полка, два самокатных батальона и всю артиллерию 2-й горнострелковой дивизии. По признанию бывшего начальника оперативного отдела горнострелкового корпуса майора В. Гесса, против десанта действовали 25 рот пехоты, 8 батарей артиллерии и сильная группа бомбардировочной авиации. Он утверждает, что удары десантных частей оказались настолько чувствительными, что командование корпуса вынуждено было прекратить наступление и начать «…приготовления более широкого масштаба, чтобы выбить советские войска… из района озерных дефиле».
Тем не менее к концу июля положение десанта значительно осложнилось. К тому времени из его состава выбыло около 700 человек, во флотском батальоне осталось только 70 моряков. Несмотря на то что за три дня флот доставил 630 добровольцев из школ Соловецкого учебного отряда, Мурманского флотского экипажа и с кораблей и частей главной базы, превосходство противника в людях оставалось весьма значительным. А в артиллерии и авиации оно было подавляющим. Утром 2 августа в штаб армии и в штаб флота от Шикиты поступила одинаковая радиограмма: «В пять часов утра противник перешел в наступление. Охватывает правый фланг полка. На том участке продвинулся примерно на 4 километра. На моем левом фланге… сильный артиллерийский обстрел. Прошу быстрее поддержать орудийным огнем».
Последующие донесения показали, что против десанта брошены значительно превосходившие его силы противника. Командующий 14-й армией генерал Фролов пришел к выводу, что десант без срочной помощи полностью погибнет. После двадцати дней ожесточенных боев 3 августа он был снят с плацдарма кораблями Северного флота и переброшен на восточный берег губы Большая Западная Лица. Через губу было перевезено 1540 человек, в том числе 240 раненых, 740 ящиков различных боеприпасов, та самая единственная, сохранившаяся при высадке 76-мм пушка, продовольствие и даже 20 лошадей, перевозка которых на неприспособленных средствах встретила большие трудности[350].
После этих боев во флотских газетах замелькала фамилия старшего сержанта В.П. Кислякова. Оставшись один, Кисляков семь часов удерживал вершину высоты, отражая атаки горных егерей. Когда противник подтянул не менее двух взводов и начал последнюю атаку, у старшего сержанта были на исходе боеприпасы, сам он перестал замечать время и переползал от одной огневой точки к другой из последних сил. В критический момент боя к высоте подошло подкрепление, и враг вынужден был отступить.
В своей книге «За Полярным кругом» сам Кисляков так описал этот бой: «Не остаться на высоте я не мог, хотя шансов выйти живым из этой неравной схватки у меня почти не было. Со мной пулемет с четырьмя полными дисками, шесть гранат и около десятка винтовочных патронов. И пока я жив, высота моя…
Решаю менять огневую позицию – она егерями уже пристреляна. Забираюсь на самую вершину Безымянной – отсюда видны все три ската. Затаскиваю на верхотуру пулемет. Заряжаю оставленные мне три винтовки и раскладываю их так, чтобы дула были направлены в разные стороны. Подготовил к бою гранаты… Переползаю от камня к камню, стреляю из винтовок, бросаю гранаты. Пусть думают, что на высоте нас еще много…
Дам очередь из пулемета, брошу гранату – егеря отползают от вершины… У меня остался еще один диск. Последний… Очередь, вторая!.. И пулемет замолчал. В последний раз разбираю его, части разбрасываю по сторонам. Теперь у меня только штык и граната. Но ее – для себя…
Поднимаюсь во весь рост, последнюю гранату держу над головой и кричу что есть силы: «За Родину! Взвод, за мной! Ура!» Бросаюсь в атаку один. И – чудо! Вижу, фрицы стали сползать вниз. Я не сразу понял, что случилось – по егерям и в самом деле ударили пулеметы и автоматы. Загремело могучее «ура»