Первым этапом предусматривалось создание «для Советов» двух фронтов: в Афганистане и Польше.
Но, как писал П. Швейцер, не ограничиваясь этим, «доктрина Рейгана включала финансирование и поддержку антикоммунистических восстаний во всем мире».
Понятно, что новая стратегия США, основанная на привлечении к ее реализации союзников — от НАТО до Пакистана и от Саудовской Аравии до Египта, оказала самое непосредственное негативное воздействие на оперативную обстановку в мире, на всю систему международных отношений.
Однако, поскольку с именем Андропова связывают, и совершенно справедливо, создание «идеологического» управления КГБ СССР, представляется необходимым подробнее рассказать об этом подразделении советской контрразведки.
Одна из доморощенных «российских экспертов» в области спецслужб Е.М. Альбац в написанной «для обычных людей» книге утверждала: «Парадоксальным образом, именно функции тайной полиции в наибольшей степени и составили «славу» этому ведомству в собственной стране» (Мина замедленного действия: Политический портрет КГБ. М., 1992. С. 5).
В действительности же, добавим мы от себя, эти «функции тайной полиции» были в значительной мере «гипертрофированы», преувеличены «разоблачениями» 1988—1991 гг.
В то же время, как справедливо отмечал Р.А. Медведев и что мы постарались показать ранее, в многогранной работе Андропова на посту председателя КГБ СССР «тема диссидентов» не была — и не могла быть! — главной.
Это была, подчеркивал Р.А. Медведев, лишь составляющая, «мучительная составляющая» его работы в КГБ, где 9/10 времени занимали другие не менее важные аспекты обеспечения государственной безопасности. Об этом со всей убедительностью свидетельствует и отчет КГБ за 1967 г., выдержки из которого мы приводили ранее.
В связи с тем, что деятельность 5-го управления КГБ СССР,
тем более в некомпетентной либо недобросовестной интерпретации, нередко пытаются использовать для критических и даже клеветнических обвинений в адрес Андропова, представляется целесообразным подробнее остановиться на истории этого вопроса.
Например, в дискуссиях международной конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра», проводившейся в нашей стране в 1990-е годы по инициативе бывшего «диссидента» С.И. Григорянца, более 90% времени, выступлений и внимания уделялось именно деятельности 5-го управления и пятых подразделений территориальных органов Комитета, что, естественно, не может не деформировать представления о назначении и задачах органов государственной безопасности.
17 июля 1967 г. по инициативе Ю.В. Андропова Политбюро ЦК КПСС приняло решение об образовании в КГБ самостоятельного 5-го управления по борьбе с идеологическими диверсиями противника.
На решение о создании этого нового подразделения — «политической контрразведки», — Андропова подтолкнул как опыт работы на посту секретаря ЦК, так и материалы, имевшиеся во Втором Главном управлении КГБ СССР.
В записке в ЦК КПСС с обоснованием целесообразности создания этого органа от 3 июля 1967 г. 1631-А председателем КГБ Ю.В. Андроповым подчеркивалось:
«Имеющиеся в Комитете государственной безопасности материалы свидетельствуют о том, что реакционные силы империалистического лагеря, возглавляемые правящими кругами США, постоянно наращивают свои усилия в плане активизации подрывных действий против Советского Союза. При этом одним из важнейших элементов общей системы борьбы с коммунизмом они считают психологическую войну...
Замышляемые операции на идеологическом фронте противник стремится переносить непосредственно на территорию СССР, ставя целью не только идейное разложение советского общества, но и создание условий для приобретения у нас в стране источников получения политической информации...
Пропагандистские центры, спецслужбы и идеологические диверсанты, приезжающие в СССР, внимательно изучают происходящие в стране социальные процессы и выявляют среду, где можно было бы реализовать свои подрывные замыслы. Ставка делается на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов.
В 1965—1966 гг. органами госбезопасности в ряде республик было вскрыто около 50 националистических групп, в которые входило свыше 500 человек. В Москве, Ленинграде и некоторых других местах разоблачены антисоветские группы, участники которых в так называемых программных документах декларировали идеи политической реставрации.
Судя по имеющимся материалам, инициаторы и руководители отдельных враждебных групп на путь организованной антисоветской деятельности становились под влиянием буржуазной идеологии, некоторые из них поддерживали либо стремились установить связь с зарубежными эмигрантскими антисоветскими организациями, среди которых наибольшей активностью отличается т.н. Народночрудовой союз (НТС).
За последние годы органами госбезопасности на территории СССР захвачено несколько эмиссаров НТС, в том числе из среды иностранцев.
При анализе устремлений противника в области идеологической диверсии и конкретных условий, в которых приходится строить работу по ее пресечению, следует учитывать ряд обстоятельств внутреннего порядка.
После войны из фашистской Германии и других стран вернулось в порядке репатриации около 5,5 млн советских граждан, в том числе большое количество военнопленных (примерно 1 млн 800 тыс. человек). Подавляющее большинство этих лиц были и остались патриотами нашей Родины.
Однако определенная часть сотрудничала с гитлеровцами (в т.ч. власовцы), некоторые были завербованы американской и английской разведками.
Из мест заключения после 1953 г. освобождены десятки тысяч лиц, в том числе те, которые в прошлом совершили особо опасные государственные преступления, но были амнистированы (немецкие каратели, бандиты и бандпособники, участники антисоветских националистических групп и др.). Некоторые лица из этой категории вновь становятся на путь антисоветской деятельности.
Под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия.
Все еще значительное количество советских граждан совершает уголовные преступления. Наличие уголовных элементов создает в ряде мест нездоровую обстановку. За последнее время в некоторых городах страны имели место массовые беспорядки, сопровождавшиеся нападением на сотрудников милиции и погромами зданий, занимаемых органами охраны общественного порядка.
При анализе этих фактов, особенно по Чимкенту, становится очевидным, что внешне стихийные события, носившие, на первый взгляд, антимилицейскую направленность, в действительности явились следствием определенных социальных процессов, способствовавших вызреванию самочинных действий.
С учетом изложенных факторов органы госбезопасности проводят мероприятия, направленные на улучшение организации контрразведывательной работы в стране по пресечению идеологической диверсии.
В то же время Комитет считает необходимым принять меры к укреплению контрразведывательной службы страны и внесению в ее структуру некоторых изменений. Целесообразность этого вызывается, в частности, тем, что нынешняя функциональность контрразведки в центре и на местах предусматривает сосредоточение ее основных усилий на организации работы среди иностранцев в интересах выявления прежде всего их разведывательных действий, т.е. она обращена вовне. Линия же борьбы с идеологической диверсией и ее последствиями среди советских людей ослаблена, этому участку работы должного внимания не уделяется» [1].
В этой связи в цитируемой записке председателя КГБ при СМ СССР предлагалось создать в центральном аппарате Комитета самостоятельное управление (пятое) с задачей организации контр-
разведывательной работы по борьбе с акциями идеологической диверсии на территории страны, возложив на него функции:
— организации работы по выявлению и изучению процессов, могущих быть использованными противником в целях идеологической диверсии;
— выявления и пресечения враждебной деятельности антисоветских, националистических и церковно-сектантских элементов, а также предотвращения (совместно с органами МООП — Министерств охраны общественного порядка, так в тот период именовалось МВД) массовых беспорядков;
— разработки в контакте с разведкой идеологических центров противника, антисоветских эмигрантских и националистических организаций за рубежом;
— организации контрразведывательной работы среди иностранных студентов, обучающихся в СССР, а также по иностранным делегациям и коллективам, въезжающим в СССР по линии Министерства культуры и творческих организаций.
При этом предусматривалось также создание соответствующих подразделений «на местах», то есть в управлениях и городских отделах КГБ СССР.
В то же время в этой записке в Политбюро ЦК Ю.В. Андроповым отмечалось, что если в марте 1954 г. в контрразведывательных подразделениях КГБ работало 25 375 сотрудников, то в июне 1967 г. — только 14 263 человека. И в этой связи новый председатель просил увеличить штат Комитета на 2250 единиц, в том числе на 1750 офицерских и 500 вольнонаемных должностей.
В соответствии с существовавшей процедурой принятия организационно-кадровых решений, записка эта была рассмотрена Политбюро ЦК КПСС 17 июля и был одобрен проект Постановления Совета министров СССР, которое было принято в тот же день ( 676—222 от 17 июля 1967 г.).
Как вспоминал генерал армии Ф.Д. Бобков, поясняя задачи создаваемого подразделения КГБ, Андропов подчеркивал, что чекисты должны знать планы и методы работы противника, «видеть процессы, происходящие в стране, знать настроения людей... Необходимо постоянно сопоставлять данные контрразведки относительно замыслов противника и его действий в нашей стране с данными о реальных процессах, которые у нас происходят. Такого