сшествия в лесу.
— Большинство умерли или умирают, сказал пленник? — спросил он у Ишана.
— Да, большинство. Среди них есть и как будто бы иммунные. Но их немного, и они сейчас не в состоянии оборонять гору. Мы можем выступить и...
— А не было ли среди умерших Кидайи? — прервал его Андас.
Ишан оживился:
— Этот человек всего лишь командир взвода и не общался с высшими офицерами. Но он сказал, что с месяц назад или чуть больше — после пережитого он не очень хорошо представлял себе время — лорды-сторонники Кидайи и она сама забрали последний крейсер и улетели.
— Вероятно, он не знает куда?
— Она могла улететь только в одно место, — своим обычным бесстрастным голосом сказала Шара. — В Долину Костей, где обитает сила, способная ей помочь.
Все молчали. Ишан смотрел на девушку, госпожа Баноки — на свои руки, лежащие на столе, пухловатые, в дорогих кольцах — символах власти; эти кольца так впились в ее плоть, словно она носила их очень давно. Мейкнаген потянул себя за нижнюю губу. Йолиос сидел спокойно и расслабленно, но Андасу показалось, что у саларикийца раздулись ноздри: он словно почувствовал какой-то запах.
— Если инопланетники одни, а те, кто их нанял, их, так сказать, бросили, — первым заговорил Андас, — мы, вероятно, сможем убедить их, что их договор разорван. Предложим им сдаться на почетных условиях.
— Это ловушка!
— У нас есть возможность это проверить. Воспользуемся скиммером. Допустим, мы с его помощью вернем пленника на гору и подождем, что будет. Наемники очень не любят, когда их контракт разрывают на чужой планете. Все зависит от того, что им обещали.
Шара кивнула.
— Не сомневайтесь, сулили им многое. Есть основания считать, что они дали клятву сражаться не на жизнь, а на смерть. Сердце мятежа не на горе Драк, оно в Долине Костей.
— Но, чтобы отправиться в эту долину, я должен взять то, что находится на горе.
— У тебя есть план, мой повелитель? — спросил Мейкнаген.
— У меня есть это. — Андас положил руку на стол и разжал кулак. На ладони у него лежал ключ.
— Но ты не можешь... в храме смертоносная радиация! — воскликнул Ишан.
— Нет, если пойти в противорадиационном костюме. Я знаю, что искать. И найду, если будет защита.
— Нет! — Мейкнаген с силой ударил кулаком по столу. — Ты погибнешь. Риск слишком велик, а если с нами не будет тебя, Кидайя победит, нам же останется перерезать себе горло.
— Что же делать? — спросил Андас. — Ждать, пока Кидайя и ее дьявольские помощники придумают и пошлют против нас новое зло? Разве не довольно отступать во мрак варварства? Нам нужно то, что на горе, и нужно сейчас! Вы все знаете, что это значит, какой силой наделено то, что открывает этот ключ. — Он держал ключ в пальцах как указку, направляя вдоль стола.
— Пройти в храм невозможно, — повторил Мейкнаген. Он не отрывал взгляда от ключа, но упрямо качал головой.
Андас хотел бы признать это так же безоговорочно, как его полководец. Единственный план, какой ему удалось составить, ничуть его не привлекал. Он не был героем, готовым умереть, лишь бы выполнить задачу, способную спасти положение... а может, и не способную. Но это было частью возложенной на него ответственности. Только истинный император и его признанный наследник могли воспользоваться этим ключом. Андас даже не знал, что им откроет, если доберется до места, но верил — это даст ему окончательный ответ, жить или погибнуть империи. И, похоже, настал час, когда этот ответ стал необходим.
Если, как утверждают, гора Драк — действительно хорошо укрепленная крепость, там должны быть противорадиационные костюмы. В таком костюме он сможет войти в храм или в его развалины, и тогда... «Не торопись, — остановил себя Андас, — делай шаг за шагом. Ты ступил на очень опасный путь».
— Приведите пленника, — приказал Ишан, зная, что чем дольше они будут совещаться, тем меньше смогут решить, а действовать необходимо.
Внешне пленник походил на тех, кого Андас видел в захваченном скиммере, только этот растерял всю уверенность. Но его подготовка сказывалась, и он вытянулся перед Андасом.
— Ты рассказал нам о ваших бедах, — начал принц. Ему показалось, что дух пленника сломлен. Пожалуй, из него вытянули все, что он знает. Но, возможно, Йолиос способен узнать больше.
— Эпидемия, ваше величество...
— Вот именно. Я слышал также, будто ваш наниматель или наниматели вас обманули... это верно?
Солдат вздрогнул, словно вопрос пробил наросшую вокруг него оболочку невезения.
— Обманули, ваше величество?
— Ведь Кидайя и верные ей лорды бросили вас? Ведь это они пригласили вас сюда, а теперь бросили умирать. На взгляд честного человека, солдат, это нарушение контракта. Ты разве не думал об этом?
— Нам ничего не сказали, ваше величество. Мы продолжали выполнять свой долг.
— И зря. Но теперь, солдат, ты можешь кое-что сделать — и не только для себя, но и для всего вашего отряда, для тех, кто уцелел. Передай наши условия твоим уцелевшим командирам, имеющим полномочия сдаться. Мы выполним все требования кодекса наемников и предложим почетные условия, клянусь. Это уже не ваша битва, вам незачем расплачиваться за тех, кто сбежал и бросил вас.
— Ваше величество, невозможно вернуться к горе пешком. Я прилетел на скиммере, но он отказал. Тяжелое вооружение, согласно приказу госпожи Кидайи, задействуется автоматически, и к нему нет доступа. Я не смогу туда добраться.
— Ты прилетел на скиммере — и вернуться можешь на скиммере. Или ваша противовоздушная оборона тоже действует автоматически?
Под пристальным взглядом Андаса солдат облизнул губы, но глаз не отвел.
— Нет, ваше величество. Считалось... что у вас больше нет воздушных средств. А еще, ваше величество, говорили, что и ты сам мертв или скоро умрешь!
— Как видишь, я не умер, и воздушные средства у нас есть. Тебя отвезут к горе Драк, и там ты спустишься на антигравитационном поясе... — Андас повернулся к Ишану. — У него был такой пояс?
Военачальник утвердительно кивнул, и принц продолжил:
— Ты передашь своему командиру наши условия. Мы дадим ему день на обдумывание. Если он их примет, он сам и по меньшей мере два старших офицера должны подать сигнал с вершины горы. За ними прилетит скиммер и привезет ко мне для мирных переговоров. Ясно?
— Да, ваше величество.
— Приготовьте его, — велел Андас Ишану.
— Они не сдадутся. — Но теперь Мейкнаген был уже не так уверен в этом.
— Думаю, сдадутся. Наемники продают свою верность, но это правило имеет и обратное действие. Если они решат, что контракт нарушен, то сдадутся на условиях кодекса наемников. А мы, поскольку не можем выслать их с планеты, возьмем с них слово.
— Ты поверишь их клятве? — продолжал возражать Мейкнаген.
— Ты ведь знаешь наемников?
— Да. Если они дадут клятву, то, пожалуй, сдержат ее.
— Не все сразу. — Андас перешел на официальную придворную речь. — День на исходе, мои верные военачальники, аудиенция окончена. — Сказав так, он впервые перешел от роли командующего к роли императора. Все вышли, за исключением Йолиоса, которого он знаком попросил остаться, и Шары.
— Что ты узнал? — Андас едва дождался ухода остальных, чтобы задать свой вопрос.
— Во-первых, среди них нет предателя. Во-вторых, ты правильно оценил этого пленного. Думаю, он все сделает, как ты хочешь. Будем надеяться, что так же поступят его командиры. Но что ты собираешься делать, принц... или теперь следует говорить «император»?
— Я верю, что этот ключ, — Андас спрятал ключ в одежде (он наконец расстался со своим грязным рваным комбинезоном, сменив его на куртку, брюки и сапоги) — позволит нам наконец найти унраву на Кидайю. Он — самое могущественное оружие, какое когда-либо знал мой народ. Мы даем клятву не прибегать к нему без крайней необходимости. И я считаю, что мы именно в таком чрезвычайном положении. Если у врага автоматическая защита, можно столетиями ждать падения горы Драк: защита будет действовать, пока не истощатся запасы энергии. Но сейчас важна не эта гора, а Долина Костей. С первых дней существования империи нам всегда угрожала Старуха. Как говорится в предупреждении? — Он взглянул на Шару.
— Тьма порождает тьму, зло дает начало злу.
То, что человек делает, он может уничтожить.
Но так он устроен.
А иное ждет. Наблюдает.
И наконец торжествует над всеми.
Наступит ночь, а новый день не придет.
Будет зима, но не будет весны.
Высохшие кости лягут рядами,
Но некому будет их оплакать,
Ведь не станет глаз, способных проливать слезы.
— Невеселое предсказание, — заметил саларикиец.
У него есть какой-то смысл, помимо мрачных слов?
— Старуха отрицает все, что мы считаем жизнью. У нее много обличий. Иногда она снисходит до того, чтобы явиться страшилищем, которым пугают детей. Бывает, что ее последователи гордо владеют огромной силой. Но пророчество всегда предрекало, что когда-нибудь Старуха и тот, кто владеет ключом, вступят в последний бой. Я думаю, это время пришло.
— И Кидайя прислана в наш мир, чтобы ускорить события? — размышляла Шара. — В таком случае все зло, какое она причинила, складывается в единый рисунок. Если бы она жаждала получить только императорскую корону, то завладела бы ею, не навлекая таких несчастий на друзей и на врагов. У нее было множество возможностей, и она всегда выбирала ту, что сулила наибольший хаос и разрушения. Итак, ты воспользуешься оружием, ключом. И куда ты его отнесешь — в Долину Костей?
Андас неожиданно почувствовал страшную усталость, как человек, истративший все силы и обнаруживший, что должен взвалить на себя дополнительную ношу.
— А куда еще? — просто спросил он. Он никогда не хотел ничего иного, кроме обязанностей, которые сейчас казались легкими и приятными. Но обратной дороги нет. С той минуты, когда он взял в руки ключ, он выбрал свой путь. Тот привел его сюда, и он не мог с него свернуть, даже если бы захотел.