Работа на войну
Глава 7Время победной войны
Операция «Вайс»
В ратификационных грамотах соглашения о ненападении, действительном в течение десяти лет, которыми обменялись Польша и Германия 24 февраля 1934 года, черным по белому было написано: «…Ни при каких обстоятельствах они (стороны. – Прим. авт.) не будут прибегать к силе для решения спорных вопросов».
В директиве Вооруженным силам Германии 11 апреля 1939 года Верховный Главнокомандующий приказал готовиться к операции по захвату Польши под кодовым названием «Вайс». Две недели спустя было денонсировано соглашение с Польшей о ненападении. В рейхстаге Гитлер заявил, что, вступив в антигерманское соглашение с Англией, Польша сама пошла на разрыв с Германией.
В дополнительной директиве за подписью Кейтеля подтвержден срок готовности к операции «Вайс» – начиная с 1 сентября 1939 года. А генеральные штабы трех видов вооруженных сил должны разработать свои планы участия в захвате Польши до 1 мая и представить их в Объединенное Командование Вермахта.
На совещании в имперской канцелярии 23 мая 1939 года Гитлер заявил: «… остается решение: напасть на Польшу при первой возможности. Нельзя рассчитывать на повторение чешской операции. Это будет война».
Теперь в сознание немцев нацистская верхушка начала вбивать простой тезис: кровопролитная война за лучшее будущее – это благо для каждого. Вся Германия готовилась к войне, ковала оружие и тренировала своих сыновей убивать. Как в шайке разбойников, все понимали, что очередная добыча достанется ценой чьих-то жизней, и все считали это нормальным. Но каждый старался подготовиться так, чтобы жертвой оказался не он.
Уже несколько месяцев Генеральный штаб Люфтваффе под руководством нового начальника, самого молодого генерала, занявшего этот ответственный пост, Ганса Ешоннека, изобретал свой авиационный «блицкриг».
Ешоннек начинал в 1919 году пилотом эскадры пограничных войск. Еще десять лет назад, будучи молодым офицером, он вместе с Мильхом тайно воссоздавал Военно-воздушные силы Германии. Потом в Министерстве авиации был адьютантом у Мильха, затем помощником Удета в Техническом управлении. Прошел переучивание в летных школах, назначался на командные должности и дослужился до начальника авиабазы. Последние два года он – в оперативном отделе Генерального штаба Люфтваффе и непосредственно занимается тактикой агрессивных боевых операций. Его назначили начальником Генерального штаба Люфтваффе, когда он был полковником. Только через полгода дали генерала.
И хотя многие авиаполки еще оснащены устаревшими типами самолетов и общее число боевых машин невелико, штаб разрабатывает для них оптимальные приемы бомбометания с пикирования, ведения воздушного боя и разведки. Все эти тактические методы предусматривают обязательное тесное взаимодействие с быстро передвигающимися наземными войсками. Ешоннек – частый гость в боевых авиаполках и видит, что их личный состав готовится к предстоящим боям с огромным усердием.
То, что нынешние руководители Германии организовали, построили и вложили в руки молодого поколения, теперь должно было стрелять и убивать. Час пробил. Они решили – пора. Гитлер говорил министру иностранных дел Италии графу Чиано: «Из 34 миллионов населения полтора миллиона – немцы, четыре миллиона – евреи и девять миллионов – украинцы. Поэтому число настоящих поляков значительно меньше, чем общее число населения, и, как было уже сказано, способность сражаться у них не особенно велика. При этих условиях Польша может быть разбита Германией в весьма короткий период времени».
В эти теплые дни конца августа застывшие и молчаливые вершины Альп в Оберзальцберге источали спокойное благодушие и радость жизни. В этом красивейшем и райском уголке земли диктатор Германии устроил свою летнюю резиденцию. Здесь, наслаждаясь чудесным горным воздухом и бесподобными заснеженными склонами, уходящими друг за другом в далекую дымку, он изобретал чудовищные способы переустройства человечества, основанные на массовых убийствах и бесчеловечной эксплуатации обезоруженных людей.
Большой сбор высшего командного генералитета и ближайших соратников по партии хозяин страны назначил на 22 августа. В этой аудитории он мог быть откровенным. Да и момент был переломный, исторический. Высшее руководство страны должно было знать волю своего вождя и Верховного Главнокомандующего. И перед решающим сражением он в своей директивной речи перед ними подчеркнул:
«Наша сила – в подвижности и жестокости. Чингисхан с полным сознанием и легким сердцам погнал на смерть миллионы детей и женщин. Однако история видит в нем лишь великого основателя государства. Мне безразлично, что говорит обо мне одряхлевшая западная цивилизация. Я отдал приказ – и расстреляю каждого, кто скажет лишь слово критики. Приказ гласит: цель войны состоит не в достижении определенной линии, а в физическом уничтожении противника. Поэтому я – пока лишь на Востоке – подготовил мои части «Мертвая голова», отдав им приказ без сожаления и жалости уничтожать мужчин, женщин и детей польского происхождения. Только так мы можем завоевать жизненное пространство… Польша будет обезлюжена и населена немцами, а в дальнейшем, господа, с Россией случится то же самое… Мы разгромим Советский Союз. Тогда грядет немецкое мировое господство».
В зале стояла мертвая тишина. И вдруг Гитлер выкрикнул: «Встречу отпразднуем в Варшаве!» Зал взревел. Все встают. Воинственные крики одобрения и прославления вождя. Геринг в экстазе вскочил на стол и отплясывает какой-то дикарский танец. Лишь несколько ошеломленных генералов, сжав губы и уставившись в одну точку, не издали ни звука.
За день до этого совещания у Гитлера появилась надежда улучшить свое внешнеполитическое положение. Риббентроп доложил, что переговоры в Москве с военными миссиями Англии и Франции прерваны на неопределенный срок из-за того, что Польша и Румыния не дали согласия на пропуск советских войск. Грех было не воспользоваться такой ситуацией. Он просит Риббентропа срочно подготовить письмо Сталину с предложением договора о ненападении и быть готовым вылететь в Москву. Через два дня в Москве договор был подписан.
Гитлер торжествовал. Он опасался воевать с возрождаемой Антантой, а теперь у него развязаны руки. Правда, за это пришлось отдать Сталину восточную половину Польши и республики Прибалтики. Но игра стоит свеч. На радостях он даже подписал приказ начать операцию «Вайс» по вторжению в Польшу на пять дней раньше. Но тут пришло донесение о готовящемся подписании пакта о взаимной помощи между Польшей и Англией. И Гитлер отменяет этот приказ, надеясь убедить Англию не защищать Польшу.
Сталин торжествовал тоже. Отдав Гитлеру ненавистную ему из-за неудачного похода в 1920 году Польшу, он исключил опасное для него блокирование агрессивной Германии с Англией и Францией в одну капиталистическую коалицию на антикоммунистической основе. Договор позволял замириться с Японией, которая была другом Германии и с которой в это время велись ожесточенные бои на реке Халхин-Гол. Сталин получил время для наращивания военной индустрии и подготовки к войне. А то, что Гитлер прольет море крови, захватывая Западную Европу, – это не важно. Война всегда приводила к революции. Пусть будет война.
Реально оценивая нависшую над миллионами людей смертельную опасность в последние мирные дни с посланиями к Гитлеру обращаются и президент США Рузвельт и премьер-министр Франции Даладье. Швед Далерус организовал прямую линию переговоров Лондона и Берлина. Трагедию хотели предотвратить. Но Гитлер определил курс на кровопролитную войну очень четко в Оберзальцберге за неделю до ее начала: «Это будет большая война, которая потребует больших усилий. Я только боюсь, что в последнюю минуту какая-нибудь свинья предложит свои услуги для посредничества».
В эти роковые дни Гитлер всячески создавал видимость готовности к переговорам и поддерживал у англичан надежду решить конфликт мирным путем. Англия давила на Польшу, и та трижды отменяла всеобщую мобилизацию. В результате мобилизация в Польше была объявлена только за несколько часов до вторжения немцев.
Германская армия начала сосредоточение у польских границ за два месяца под легендой подготовки к крупным маневрам и проведения оборонительных работ. Директива Гитлера с задачей вооруженным силам начать операцию «Вайс» в 4:45 утра 1 сентября 1939 года была отдана в войска только за день до этого. Сигнал «Полет Остмарк», разрешающий самолетам Люфтваффе перелет границ Польши, ее главнокомандующий Геринг передал за восемь часов до вторжения.
Одновременно и в точно назначенное время немецкие войска начали операцию «Вайс». Северную и северо-западную границу Польши атаковали дивизии группы армий «Север», поддержанные с воздуха 1-м воздушным флотом. Юго-западую и южную границы атаковала группа армий «Юг» со Словацким корпусом на правом фланге. Ее прикрытие обеспечивал 4-й воздушный флот. Прорвав оборону на севере и юге, немецкие войска быстрым маршем двинулись к центру Польши, не обращая никакого внимания на сильно укрепленный район на западе. В операции «Вайс» было задействовано 62 дивизии с личным составом в 1,6 миллиона человек, около 3 тысяч танков, 2 тысячи самолетов и 100 боевых кораблей. Вооружение польской армии было намного слабее.
Еще до рассвета, в соответствии с алгоритмом «блицкрига», ударные группы бомбардировщиков Геринга взлетели, чтобы нанести массированные удары по польским аэродромам. Но поляки успели перегнать свои не ахти какие самолеты на мало подготовленные полевые площадки, и там при посадках многие были разбиты. Затем бомбардировщики в сопровождении экскорта истребителей Вf 109Е и Bf-110C-1 приступили к бомбежкам крупных городов – Варшавы, Кракова, Познани и др.
Основной польский истребитель PZL P.11 был спроектирован восемь лет назад по схеме высокоплана с подкосом и неубирающимися шасси. Он имел максимальную скорость меньше, чем у немецких бомбардировщиков, и был вооружен только двумя пулеметами.
Уже рассвело, когда пара польских истребителей PZL P.11 взлетела для отражения налета немцев на Краков, но сразу была атакована парой одномоторных пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс» Ju-87. Капитан Медвежский был сразу сбит и погиб. Его ведомый поручик Владислав Гнысь погнался за немцами, но они предпочли уклониться от боя и улетели. Это была первая победа Люфтваффе в воздухе во Второй мировой войне. И одержана она была не истребителем.
Гнысь уже собирался возвращаться на свой аэродром, когда вдруг увидел внизу пару бомбардировщиков «Дорнье» Do-17, которые возвращались от Кракова. Расслабившиеся после удачного выполнения задания экипажи его явно не заметили. Тогда он спикировал на них, поливая из своих пулеметов. К его изумлению, оба загорелись и, дымя, пошли к земле.
После полудня Bf-110C-1, которые сопровождали бомбардировщики Не-111Р, сцепились с группой польских истребителей. Пять PZL P.11 были сбиты, а немцы обошлись без потерь. Но под Лодзем поляки дрались более умело – сбили три тяжелых «мессера», потеряв два своих истребителя.
Вилли Мессершмитт слушал радио, и душа его разрывалась от раздирающих ее противоречивых чувств. С одной стороны, все, что делает очень информированное правительство страны, наверное, правильно. Но с другой стороны, он не мог принять этот кровавый сценарий. Почему такая агрессивная алчность? Ну присоединили судетских немцев, Австрию и Чехословакию. Это все было без крови. Почему не остановиться на этом? Что Германии еще надо? Мы стали сильными, и наша армия может теперь защитить Германию от агрессии любой страны, даже Англии. И его истребители внесли в укрепление обороны Германии немалый вклад. И разрабатываемый им дальний бомбардировщик призван служить гарантией того, чтобы ни у кого не возникло желание напасть на его Германию.
Когда перед его взором вставала картина красивого аэродрома в предместье Варшавы, где только пять лет тому назад поляки радушно принимали иностранных гостей на авиационных соревнованиях «Международный туризм – 1934», в том числе немцев и итальянцев, и его команду со 108-ми, и где теперь рвутся немецкие бомбы, убивая поляков и разрушая красоту, созданную ими, он не находил себе места.
Теперь из Министерства авиации каждый день он слышал «давай быстрее» и «давай больше». Уже и так больше года, как все авиационные заводы переведены на 10-часовой рабочий день. Его серийные заводы в Аугсбурге и Регенсбурге, как и заводы других фирм, выпускающих его самолеты, работают на полную мощность. Регенсбург гонит 109-е, а Аугсбург – 110-е и выпустит их за этот год не менее пятисот. Теперь 110-е строят по лицензии на заводе «Фокке-Вульф» в Бремене и на Вагоностроительном заводе в Гота.
Его Конструкторское бюро работает очень напряженно сразу над несколькими темами. Новый двухмоторный истребитель-бомбардировщик должен со временем заменить 110-й и летать на дальность в 2000 км. Завтра должен состояться его первый вылет. Как он еще поведет себя в воздухе, но лучше надеяться на хорошее. А суперскоростной двухмоторный реактивный истребитель – проект Р-1065 – перевернет само понятие воздушного боя. В январе Удет прислал тактико-технические требования министерства на однодвигательный реактивный истребитель, а Хейнкель уже пять дней назад поднял в воздух свой первый реактивный Не-178 с двигателем инженера Ганса фон Охайна.
Но и он, Мессершмитт, не дремлет. В январе доктор Александр Липпиш с командой из 12 своих сотрудников перешел к нему из Германского исследовательского института планеризма для работы над новым вариантом бесхвостого ракетного истребителя-перехватчика. Для него в Аугсбурге образовано отдельное Конструкторское бюро – «Секция L».
Конечно, теперь во всех развитых странах взлетают опытные истребители по такой же схеме, что и его 109-й, и они скоро станут серьезными конкурентами. Почти год назад в США взлетел первый «Кертис» ХР-40, в январе этого года – опытный «Локхид» ХР-38 «Лайтнинг», через две недели – «Грумман» ХF4F-3.
Операция «Вайс» проходила успешно. Гитлер писал Муссолини 3 сентября: «В течение последних двух дней германские войска чрезвычайно быстро продвигаются в Польше. Было бы невозможно свести на нет путем дипломатических интриг те жертвы, которые принесены… В настоящее время превосходство германских Вооруженных сил в Польше является таким огромным во всех областях, что польская армия будет разбита в скором времени».
А на Западном фронте 8 сентября 1939 года французы на американских истребителях «Хок»-75 сбили первые два Bf-109D. Позже 109-е сбили пять из двенадцати английских бомбардировщиков Hampden, пытавшихся бомбить намецкие корабли.
Оба воздушных флота Люфтваффе, покончив с польской авиацией и установив свое безраздельное господство в воздухе, переключились на непосредственную поддержку наступающих армий. Здесь особенно отличились своими сиренами и точным бомбометанием с пикирования «Штуки» Ju-87. Их пилоты в 80 % укладывали бомбы не дальше 20 м от цели. Когда многие польские офицеры и чиновники, спасаясь от немцев, кинулись на восток, они попали в руки надвигающейся Красной Армии и были переданы в НКВД.
К исходу месяца боев немецкие солдаты добрались до пригородов Варшавы. Тогда Гитлер приказал Люфтваффе сровнять город с землей. Сменяя друг друга, «Хейнкели» и «Дорнье» выгружались над столицей, разрушая исторические здания и убивая жителей.
К 6 октября организованное сопротивление прекратилось, и операция «Вайс» была завершена. Члены правительства Польши, как и многие уцелевшие летчики, перелетели в Румынию, которая еще сохраняла нейтралитет. Оттуда они перебрались в Англию. Через год в ее небе немецкие пилоты встретят очень опытных и опасных «англичан» на «Спитфайрах». Это будут поляки.
Итоги операции «Вайс» обескуражили командование Люфтваффе. За месяц было потеряно 30 % парка самолетов, в основном за счет аварий и катастроф. В это время бомбардировщики Германии имели запас бомб всего на пять дней. Военная машина Гитлера на востоке сильно ослабла. На западе оставалось незначительное прикрытие границы. Но «гуманные» правительства Франции и Англии, располагавшие мощной армией, боевой авиацией и лучшим в мире флотом, не воспользовались этим уникальным шансом – задавить в зародыше родившегося монстра. Более ста свежих дивизий французов и англичан бездействовали и ждали, пока вновь окрепший исполин обрушит на них свою дубину.
Польский поход еще не закончился, а Гитлер 27 сентября уже объявил трем командующим родов войск о вторжении во Францию, как только это будет возможно. Через месяц Гитлер установил день нападения на Францию – 12 ноября. Для Люфтваффе он выделил пять дней хорошей погоды для уничтожения ВВС Франции. Время работало не на Германию. Разведка доносила о 1780 бомбардировщиках и 1800 истребителях, которыми будут обладать объединенные ВВС Франции и Англии к 1 января 1940 года. Начальник Генерального штаба авиации Ешоннек настоял на захвате Нидерландов и Бельгии для получения аэродромов, с которых можно будет атаковать Англию и защищать Германию. Гитлер перенес день начала захвата Франции на 17 января, затем до весны.
Будни военного времени
В стране и за ее пределами происходили знаменательные события. Хейнкель строил четырехмоторный Не-177, заказ на который он получил еще в середине 1938 года. Переделанный под пикирующий бомбардировщик «Юнкерс» Ju-88 удвоил свой первоначальный взлетный вес, но успешно прошел летные испытания у военных в Рехлине и запущен в крупносерийное производство.
Очень волнительное для Вилли чрезвычайное происшествие произошло на летной станции его завода в Аугсбурге. Бывший пилот Франц Еттил угнал проходивший испытания двухмоторный Bf-110C. Франц был другом начальника станции Штора, который только что приземлился на этой машине после испытательного полета и спокойно отдал ее в руки Франца для подготовки к завтрашнему дню. Когда все разъехались, Франц взлетел и перегнал машину на небольшой аэродром. Там его спокойно дозаправили, и там же он взял на борт своего брата Иохана. После этого тяжелый истребитель взлетел и скрылся в западном направлении.
В тот же день обломки самолета нашли во Франции у городка Левье близ западной границы Швейцарии. Оба брата погибли. Причина, побудившая двух немцев на такой отчаянный поступок, так и осталась неизвестной. Но французы в любом случае получили возможность исследовать обломки новейшего немецкого истребителя, изучить его моторы DB-601, оборудование и вооружение.
После победы над Францией представители Министерства авиации Германии найдут технические отчеты об исследованиях двигателей рухнувшего истребителя у французов в сейфе.
Вилли Мессершмитт стал очень богатым человеком, настолько, что мог выкупить у государства все акции компании Messerschmitt AG, и она снова стала частной. В ноябре 1939 года совет директоров компании принял решение выплатить Мессершмитту единовременно 6 млн рейхсмарок за использование его патентов. Прибыль компании за год составила более 78 млн рейхсмарок.
«Странная война» на Западе иногда проявлялась. За два дня декабря из 34 английских бомбардировщиков Wellington, пытавшихся атаковать корабли в порту Германии, истребителями Bf-109 и Bf-110 сбита почти половина. Такие потери заставили англичан отказаться от дневных налетов и перейти к ночным. В отсутствие активных боевых действий на Западном фронте 109 кажутся равными по характеристикам с французскими «Хоками» и «Моранами», а также с расположенными там английскими «Харрикейнами».
«Дружба» Гитлера со Сталиным обернулась радушным приемом советских авиаконструкторов в ноябре 1939 года. Александру Яковлеву и Николаю Поликарпову за месяц с небольшим показали все. Начали с заводов самолетостроительных компаний: «Хейнкель» – в Ростоке, «Юнкерс» – в Дессау, «Арадо» – в Бранденбурге, «Мессершмитт» – в Аугсбурге и в Регенсбурге, «Фокке-Вульф» – в Бремене, «Дорнье» – в Фридрихсгафене, «Блюм» и «Фосс» – в Гамбурге. Затем показали моторостроительные заводы, предприятия, производящие воздушные винты, радиаторы, подшипники, радио и приборное оборудование самолетов и даже заводы «Маузер», поставляющие авиационные пушки и пулеметы. Советским авиационным специалистам впервые показали подземные заводы.
Их пригласили в святая святых немецкой авиационной науки, аналог советского ЦАГИ, – Научно-исследовательский авиационный институт в Геттингене, где уже трудилось больше двух тысяч сотрудников и помимо обычных горизонтальных работала и вертикальная аэродинамическая труба с диаметром рабочей части 4 метра для испытаний в свободном полете перед кинокамерами моделей самолетов.
И, наконец, Испытательный центр Люфтваффе в Рехлине, где на их глазах взлетали и садились самые последние опытные и серийные боевые машины. А летчикам-испытателям, входившим в состав советской авиационной делегации, предоставили возможность самим полетать на некоторых из них. Теперь, по разумению Геринга, у Германии и СССР был общий враг, поэтому Геринг иногда лично сопровождал русских в поездках. В основном роли гостеприимных хозяев исполняли генералы – Удет или Лахт.
Но было и табу – опытные истребители «Фокке-Вульф» Fw-190 V-1 и V-2, а также ракетные и реактивные прототипы истребителей.
Поликарпов и Яковлев дали профессиональные оценки методов работы и состояния немецкой авиапромышленности. В конце декабря 1939 года на закрытых совещаниях в Москве они выступили с отчетами. Их слушали Архангельский, Сухой, Ильюшин, Микоян и другие.
Беспартийный Поликарпов не был связан политическими путами и прямо заявил, что «германское самолетостроение шагнуло весьма далеко и вышло на первое место в мировой авиационной промышленности». И далее разложил все по полочкам.
Конструктор Яковлев построил свой отчет перед коллегами на контрастах «как у них» и «как у нас», и эту информацию многие главные конструкторы потом пытались реализовать у себя.
Итоговый документ о состоянии германской авиапромышленности содержал ряд рекомендаций совещания правительству СССР. Признание того факта, что в конце 1939 года суточный выпуск боевых самолетов в Германии втрое превосходил их производство в СССР, послужило поводом для пересмотра планов производства существующих авиационных и моторных заводов.
Одна из рекомендаций совещания авиационной элиты страны гласила:
«Для привития технической культуры громадному количеству людей, работающих в авиации, организовать в больших городах – Москве, Ленинграде, Харькове и т. д. – на крупных самолетных и моторных заводах большие технические авиационные музеи».
Через три месяца первая партия новейших боевых самолетов, проданная союзной Германией за 1,123 млн рейхсмарок, прилетела в Москву. Пять Вf-109Е, пять Вf-110C и два Вf-108В стали наглядными пособиями, с помощью которых Вилли Мессершмитт стал обучать как советских конструкторов, так и военных летчиков. Но в Аугсбурге все очень сожалели, что должны отдавать в СССР свои 110-е, которыми они очень гордились.
Первый опытный истребитель И-26 Александра Яковлева, положивший начало многим его модификациям, взлетел 13 января 1940 года. «Яки» через несколько лет станут строиться в больших количествах на нескольких авиационных заводах, и всего их будет выпущего более 37 тысяч.
В этом же январе 1940 года в Берлине, на третьем этаже здания Министерства авиации, проходило совещание инженеров высшего ранга всех самолетостроительных компаний, и было объявлено о дефиците алюминия и необходимости перехода на сталь и магний. А через две недели Геринг объявляет, что Германия закончит воевать в 1941 году. И все проекты Министерства авиации, которые могут быть приняты на вооружение после окончания войны, должны быть немедленно остановлены. Удет сразу прекращает финансирование и замораживает разработку реактивного двигателя ЮМО-004 и проекта реактивного истребителя «Мессершмитта» Ме-262, а также зенитные ракеты.
В Берлине на общем собрании членов «Общества Лилиенталя» по задачам развития исследований в аэродинамических трубах главным докладчиком выступил профессор Бетц. Вилли подготовил содоклад со слайдами и не побоялся сравнить аэродинамические трубы Германии с аналогами в США и России, подчеркнув, что пользуется надежными источниками:
«Уже сегодня за рубежом резкое увеличение мощности и количества аэродинамических труб считается необходимым для разработки новых самолетов.
В области гигантских натурных аэродинамических труб с малой скоростью немецкие инженеры, как и французские, а позднее и русские, сознательно не стремились копировать американские конструкции. В трубе такого рода в Брауншвейге сейчас целиком подвешен и продувается истребитель Bf-109E. Большая американская труба в «Райт Филд» имеет мощность вентилятора 40 тыс. л.с., скорость 540 км/ч и рабочее сечение диаметром 6 м. Она введена в строй в этом году и будет важнейшим инструментом американской авиаиндустрии, особенно для испытаний силовых установок. Немецкие конструкторы, несомненно, полностью подтвердят полезность трубы такого типа. Я действительно верю, что если исключить затраты на строительство и эксплуатацию, то каждая самолетостроительная и моторостроительная компания захочет иметь такую трубу у себя.
«Эмиль» продувается целиком.
Следующая группа аэродинамических труб, представляющая особый интерес, – высокоскоростные. Здесь в последние два-три года лидируют Соединенные Штаты, которые на сегодняшний день добились значимых результатов в скорости самолетов. В прошлом году в США утверждены еще два проекта скоростных труб для расширения нового центра НАКА в Калифорнии. Нет сомнения, что они будут введены в строй значительно быстрее, чем это возможно в Германии из-за слишком долгого изготовления моторов, вентиляторов и т. п. Строительство высокоскоростной трубы ведется в Японии со сроком ее ввода в эксплуатацию в 1942–1943 годах. В Советском Союзе скоростную трубу начали сооружать в 1937 году. Она уже в экспуатации или по крайней мере начнет работать в самом коротком будущем. Ее мощность вдвое больше самой большой сверхзвуковой трубы Германии в Брауншвейге, которая спроектирована в 1936–1937 годах и начнет работать за «умеренную» стоимость в следующем году. Американские сверхзвуковые трубы в три-четыре раза мощнее и обеспечивают продувку моделей таких размеров, которые соответствуют разработкам следующих нескольких лет. Три немецкие сверхзвуковые трубы в Адлерхофе и Брауншвейге, заложенные четыре года тому назад, до сих пор не работают. Если даже сегодня мы немедленно начнем строить большую сверхзвуковую трубу, как у американцев, она не будет готова раньше 1944 года. Помимо строительства совершенных труб, очень важно также отобрать и подготовить инженеров и испытателей для работы на них.
Учитывая ситуацию в Германии, нам необходимо максимально внимательно следить за продолжающимися разработками за границей».
Через два дня Вилли отправляет на продувки в Геттинген модели стреловидных крыльев для своих будущих проектов и в обеденный перерыв по трансляции завода в Аугсбурге после концерта хора Люфтваффе выступает с зажигательной патриотической речью.
Война на Западе
Утром 9 апреля 1940 года Вилли Мессершмитт включил радио и узнал потрясающую новость – Гитлер начал захват маленькой нейтральной Дании. Боевые корабли, защищавшие порты Дании, не смогли воспрепятствовать немецким десантным судам с пехотой войти в порт Копенгагена. В форте Меднесо и аэропорте Айлборга, на севере страны, высадился воздушный десант. Правительство Дании распорядилось прекратить огонь. Вилли знал, что это только начало. Просто маленькая Дания лежала на пути к Норвегии, откуда шла шведская железная руда, которая была сейчас так нужна промышленности Германии.
Каждый раз, когда Гитлер совершал очередной шаг агрессии, Вилли искренне верил, что он вынужден был это сделать, просто у Германии не было другого выбора. Вот и сейчас англичане и французы, воспользовавшись войной между СССР и Финляндией, приготовились захватить норвежский заполярный порт Нарвик и перекрыть поток железной руды из Швеции в Германию. Поэтому Гитлеру ничего не оставалось, как опередить врагов Германии.
Операция, разработанная Генеральными штабами родов войск и увязанная окончательно Объединенным командованием вермахта, была проведена как по нотам. Накануне у берегов Норвегии разыгрались морские сражения. Севернее Нарвика немецкие эсминцы потопили два английских. На траверсе Тронхейма тяжелый немецкий крейсер «Хиппер» потопил английский эсминец «Гловорм». Пока захватывали Данию, эскадры транспортных «Юнкерсов» под воздушным прикрытием тяжелых «мессеров» выбросили воздушные десанты, которые захватили аэродромы Осло и Ставангера для приема самолетов с людьми и техникой. Одновременно морские десанты захватили прибрежные города от Крисиансанда на юге до Нарвика на севере. Большая дальность полета Bf-110C позволила им контролировать все воздушное пространство над Норвегией, и они быстро справились с норвежскими истребителями – бипланами Глостер «Гладиатор», которых было немного. Одномоторные истребители Мессершмитта в пределах их дальности полета концентрировались для обеспечения господства в воздухе над главными целями Вермахта. Правда, норвежцы сопротивлялись, англичане и французы им помогали, и немцы несли потери на суше и на море. Тяжелый крейсер «Блюхер» был торпедирован, лишился хода у фиорда Осло и затем потоплен береговой артиллерией форта Оскарборг. Крейсер «Карлсруэ» был торпедирован и затонул у южной оконечности норвежского берега.
Правительство Норвегии бежало из столицы в глубь страны. Сопротивление продолжалось в надежде на помощь англичан и французов. Английские экспедиционные силы высадились южнее порта Трондхейм и в Нарвике, наращивая мощность ударов. Немцы оказались в критическом положении, зажатые между англичанами со стороны моря и норвежцами со стороны гор. Это уже не была «странная война». В этот решающий момент немецкая авиация спасла свои войска от разгрома, прикрыв их с воздуха и непрерывно атакуя наступающих англичан.
Отбить Трондхейм у немцев англичане не смогли и ушли. В последующие дни английские самолеты с авианосца потопили легкий крейсер «Кенигсберг», а в районе Нарвика за четыре дня англичане потопили десять немецких эсминцев. Они получили подкрепления и продолжали удерживать Нарвик. Но после вторжения немецких войск в Бельгию, Голландию и Люксембург англичане совсем ушли из Норвегии. С ними отправились в изгнание правительство Норвегии и король.
Через месяц два линейных крейсера – «Гнейсенау» и «Шарнхорст» – подловили в Норвежском море и потопили английский авианосец «Глориоус» с командой в 1,5 тыс. человек. И еще англичане потеряли в Норвегии 2,5 тыс. человек. Норвежцы всего потеряли 1800, французы – 500. Немцы потеряли больше всех – 5,5 тыс. человек и 260 самолетов.
В Норвегии отличился Мильх. Он руководил операцией Люфтваффе, сам летал над театром военных действий на разведчике «Дорнье-27» и получил из рук Гитлера Рыцарский крест. Глава государства сравнил характер Мильха со своим, отметив его упорство в достижении цели.
Вилли Мессершмитт не знал, что по разработанному генералом Манштейном плану «Удар серпа» немецкой армии предстояло совершить чудо – разгромить группировку войск западных стран во Франции, которая по своей военной мощи не уступала наступающему Вермахту.
После мобилизации в сентябре 1939 года французская армия насчитывала три миллиона в 94 дивизиях. Триста тысяч англичан прибыли на французский фронт в составе 12 дивизий, как экспедиционные силы. Бельгия имела 22 дивизии. Западные союзники располагали тремя тысячами танков, на полтысячи больше, чем было у немцев. Но почти все они были рассредоточены по общевойсковым дивизиям, и было только несколько танковых. А немцы все свои гусеничные машины сосредоточили в 10 танковых дивизиях. Под командой Геринга уже было около 4000 разных самолетов. Из них почти полторы тысячи бомбардировщиков и штурмовиков, около 250 двухмоторных и более 1000 одномоторных истребителей. Союзники собрали во Франции 2000 боевых самолетов, из которых 1150 были истребители.
Вилли очень хорошо знал в мельчайших деталях конструкции французских и американских самолетов, против которых предстоит воевать его истребителям. Новейший истребитель Эмиля Девуатина из Тулузы D.520 был, без сомнения, лучшим французским истребителем. Он был очень похож на «Эмиля», но уступал ему в скорости из-за менее мощного мотора. Крупносерийное производство D.520 французы развернуть не успели, и пока, по данным разведки, у них на этих машинах летает только один полк. Основным же французским истребителем был «Моран-Солнье» МS. 406. Он тоже принадлежал к истребителям «новой волны», но обладал еще меньшей скоростью, чем «девуатин».
Изобретенная немецким военным гением тактика «блицкрига» уже была отработана. Утром 10 мая волна за волной бомбардировщики, сопровождаемые истребителями, нанесли удары по семидесяти аэродромам, повредив на них множество самолетов. Воздушные десанты захватили ключевые мосты в Нидерландах и опорные пункты в Роттердаме. На крышу подземной бельгийской крепости Эбен-Эмаэль бесшумно приземлились десантные планеры. Крепость была захвачена.
Завоевав господство в воздухе, истребители Мессершмитта приступили к расчистке пути колоннам танков и пехоты. Отработанная технология перелета полков с одного захваченного аэродрома на следующий позволила самолетам не отставать от быстро двигающихся войск.
Руководство операцией было организовано на высшем уровне. Ставка Гитлера и Геринга была заранее построена у входа в туннель с железнодорожным полотном вблизи французской границы. Утром и вечером Геринг проводил оперативные совещания, главным докладчиком на которых был Мильх. После утреннего совещания он взлетал на своем «Дорнье» или «Шторхе» и каждый день облетал линию фронта, наблюдая значимые сражения, продвижение войск и эффективность авиаударов его полков. На вечерней оперативке он обо всем докладывал Герингу, и эти доклады были более точными и своевременными, чем обычные доклады разведки. Затем Геринг отправлялся с докладом к Гитлеру.
План всей операции, придуманный Майнштейном, был с сюрпризом. Конечно, союзники были уверены в том, что немцы не полезут на линию Мажино, а обойдут ее по северному побережью Бельгии и Франции. Группа армий «В» из 29 дивизий, движущаяся по территории Нидерландов и Бельгии под командованием генерала Федора фон Бока, и должна была укрепить эту уверенность противника. На эту северную часть линии своей обороны союзники стянули значительное количество дивизий, и фон Бок должен был связать их боем. А главный удар наносила группа армий «А» из 44 дивизий значительно южнее, но западнее линии Мажино. Она была под командованием генерала Герда фон Рундштедта. Группа армий «С» из 17 дивизий генерала фон Лееба держала французские дивизии на линии Мажино.
Сюрприз плана состоял в концентрации танковых дивизий и их прорыве через поросшие лесом Арденны на Седан. Последующее быстрое продвижение танковых соединений на юг и запад без серьезного сопротивления и под прикрытием истребителей привело к образованию двух «котлов» окруженных войск союзников. Один на севере Франции и Бельгии и другой внутри линии Можино. Танки генерала Гудериана проскочили 330 километров за десять дней, а танковый корпус генерала Клейста, продвигаясь на юг вдоль побережья Бискайского залива, достиг испанской границы. Через две недели после эвакуации англичан из Дюнкерка и капитуляции Бельгии немцы вошли в Париж. Только в воздушных боях Геринг потерял 543 самолета. Франция была завоевана.
Через месяц Вилли Мессершмитта пригласили принять участие в качестве эксперта трофейной комиссии в поездке по авиационным заводам Бельгии и Франции для отбора оборудования и станков, которые можно использовать в Германии. В знаменитой аэродинамической трубе Франции в Chalais-Meudon будет целиком продут новый истребитель Мессершмитта Bf-109 F.
В этот солнечный день 19 июля 1940 года рейхстаг был украшен по полной программе и гудел от представителей высшего света Рейха – проводилось очередное празднование победы над Францией. Особенно выделялся наряженный генералитет. После пламенной речи Гитлер объявил о присвоении Герингу высшего воинского звания – рейхсмаршала, а Мильху в числе других – фельдмаршала.
Фиаско над Англией
Теперь уже Вилли точно знал, что основными противниками в воздушных боях с его истребителями будут английские «Харрикейн» и новый «Спитфайр». Основной истребитель Королевских ВВС – «Харрикейн» – уступал его «Эмилю» по скорости и скороподъемности. Улучшенный «Спитфайр» имел максимальную скорость чуть меньше, чем у «Эмиля», но заметно превосходил его в маневренности. Вооружение английских истребителей было слабее. Двигатели компании «Даймлер-Бенц» с непосредственным впрыском не теряли мощности при отрицательных перегрузках, как это было у английских карбюраторных «Мерлинов». Поэтому английские летчики, когда им садились на хвост, начинали крутить вправо-влево, не давая прицелиться. А немецкие пилоты в таких ситуациях просто пикировали вниз на полных оборотах мотора.
«Эмиль» воевал уже год и военные требовали модификации.
Недавно Геринг вернулся из инспекционной поездки по полкам на французском берегу пролива. В присутствии Мессершмитта он рассказал о встрече с двумя командирами истребительных полков – Адольфом Голландом и Вернером Мельдерсом. «На свой вопрос: «Какой истребитель вы хотели бы иметь?» я получил ответ Голланда: «Спитфайр». Ответ Мельдерса был: «Bf-109 с более мощным мотором», – подытожил улыбающийся рейхсмаршал и внимательно посмотрел на Вилли.
Прошедшие войны в Польше, Дании и Норвегии, Бельгии и Франции убедили Вилли не жалеть веса на бронирование. Он внимательно анализировал боевые донесения и прилагаемые к ним фотографии боевых повреждений. Пришел к решению о необходимости установки бронезаголовника в кабине пилота и броневой защиты топливных баков.
Пришлось начать поставку истребителей Bf-109Е без центральной пушки калибра 20 мм, которая заклинивала, перегревалась и создавала сильные вибрации. Но вооруженцы на стендах при постоянном контроле шефа продолжали отрабатывать схемы охлаждения и подвеску этой пушки. Вилли находился в тесном контакте с конструкторами компании «Маузер», которые обещали интересную замену.
Когда было решено использовать 109-й как истребитель-бомбардировщик, Вилли дал поручение Проектбюро и сам консультировал разработку бомбодержателя, который легко устанавливался на стоянке вместо пилона подвесного бака. Несколько доработанных истребителей начали летные испытания в специальной эскадрилье. Пилот имел простой электровыключатель для сброса бомбы. Не имея времени на тренировки, эскадрилья начала отработку пикирования и сброса бомб на корабли англичан в канале. Результат был выше ожидаемого. На сборочной линии стали собирать Bf-109Е-4/В с бомбодержателем под фюзеляжем для одной 250-кг бомбы или для четырех 50-кг бомб.
Первый истребитель-бомбардировщик Bf-109Е-4/В.
Мессершмитт получил контракт министерства на разработку модификации «Эмиля» для эксплуатации в пустыне Северной Африки. Разработанные варианты включали установку противопесочного фильтра на воздухозаборник нагнетателя мотора и комплект выживания в пустыне: легкий карабин, ракетницу, запас воды и питания.
Жизнь удалась! Он стал всемирно известным и выдающимся авиаконструктором. Его компания – надежда и главный поставщик воздушного оружия новой Германии. Штаб компании – совет директоров – его верные друзья и единомышленники. Его гордость – новый завод в Регенсбурге, где заправляет Тео Кронейс. Вилли перевел в Регенсбург из Аугсбурга все производство 109-х и их лицензионное сопровождение. Тео Кронейс молодец, все организовал на высшем уровне. Теперь у него почти пять тысяч работников и треть из них – женщины.
Был повод устроить заседание совета диреторов на заводе в Регенсбурге. По 109-му накопилось много нареканий из воинских частей по его надежности. Добирались кто как мог. Вилли прилетел на своем 108-м, захватив с собой Лилли Стромейер. Настроение у всех было прекрасное. Докладывал директор производства Хензен. Самой большой неприятностью 109-го являются слишком частые поломки шасси. Служба «Безопасность полетов» подвела итог за прошлый год: 240 машин поломали шасси в основном из-за закручивания самолета на разбеге и пробеге.
Вилли тут же записал поручение Проектбюро проработать конструкцию механизма блокировки хвостовой опоры на разбеге и пробеге. Внедрение блокировки действительно решило эту проблему.
По многим признакам Вилли Мессершмитт чувствовал приближение серьезной войны с Англией. Учитывая наличие пролива, который сам по себе являлся очень серьезным препятствием, системы обороны высокого английского побережья, сильного флота и воздушного прикрытия, Гитлер пока на форсирование пролива не решался. Самым безопасным был план Геринга, обещавшего бомбежками добиться резкого снижения оборонительного потенциала Англии. И тогда вторжение.
Сейчас уже Вилли не помнил, кто ему подкинул идею большого десантного планера для Англии. Но на встрече с Гитлером, когда зашел разговор о трудностях захвата плацдармов на английском побережье в начале вторжения, Вилли вдруг вспомнил о тяжелом десантном планере.
Еще три года назад Люфтваффе заказали боевую версию грузового планера, разработанного в Германском планерном институте. Планер DFS-230 грузоподъемностью больше тонны поднимал пилота и девять солдат и буксировался трехмоторным «Юнкерсом». Эти десантные планеры продемонстрировали свою боевую эффективность в первые часы захвата Бельгии. Тогда сорок планеров с десантом приземлились в крепости Эбан Эмил.
Теперь облик гигантского грузового планера, который бесшумно приземляется на ровном английском поле с легким танком, пушкой и солдатами не давал ему покоя. Он объяснил Вальтеру Ретелю свое видение эскплуатации такой машины, попросил проработать варианты и подготовить черновик предложения. А сам отправился в Дармштадт, где находился планерный институт DFS, и провентилировал свою идею с его директором профессором Георгии. Теперь облик гигантского планера с размахом крыльев более 50 метров, в который заезжал танк весом в 20 тонн, становился реальным.
Началось все 12 августа 1940 года. Вилли узнал, что для операции против Англии выделено 840 бомбардировщиков и столько же истребителей. Англичане располагали таким же количеством истребителей, но производили их в два раза больше. Его Bf-109Е концентрировались над проливом, связывали боем английские истребители и открывали путь своим бомбардировщикам. Новостью № 1 для Вилли и командования Люфтваффе было наведение английских истребителей на подлетающие к острову немецкие самолеты с помощью наземных радаров. Из донесений для Вилли стало предельно ясно, что его Bf-110 оказался негодной защитой бомбардировщиков. Через неделю после начала воздушной войны Вилли получил копию приказа Геринга командующим трех воздушных флотов о прекращении дневных атак целей в Англии из-за больших потерь.
Новая модификация мотора с плоскими головками поршней и увеличенной степенью сжатия DB-601N, потребляющая бензин с октановым числом 96, позволила в течение одной минуты на высоте четыре километра развить мощность 1250 л.с. Истребитель Bf-109Е-4/N с этим мотором получил и Мельдерс. Его просьба Герингу была выполнена.
Кругом говорят о все новых и новых налетах англичан. Тео Кронейс рассказал, что Гитлер приказал Мильху увеличить производство 500-кг бомб для налетов на английские города. На Лондон приказал пока такие бомбы не сбрасывать. Несмотря на отчаянные воздушные схватки, превосходства достичь не удалось. Англичане еще имеют 420 истребителей. Дата вторжения на остров еще планируется на 21 сентября 1940 года.
Сводки потерь в битве за Англию шокировала Вилли. Только за август – 653 истребителя, почти вдвое больше, чем потеряли англичане.
Модификация истребителя-разведчика Bf-109Е-5 без крыльевых пушек и с фотокамерой в хвостовой части фюзеляжа оказалась очень удачной. Снижение веса за счет крыльевых пушек увеличило скорость разведчика. Он спокойно уходил от английских истребителей. С мотором DB-601N его скорость еще более возросла.
Новая решающая фаза уничтожения военного потенциала Англии началась 5 сентября массированным налетом на лондонские доки. Через два дня 300 бомбардировщиков и удвоенное число истребителей сопровождения совершили налет на нефтехранилища и доки Темзы. Через неделю – новый налет двух воздушных флотов. В небе над Лондоном дрались 300 английских истребителей. За два последних налета Люфтваффе потеряли 100 машин, а защитники своего дома – вполовину меньше.
Вилли проектировал Bf-109 как истребитель-перехватчик, защитник неба Германии. Теперь, когда 109-е частенько перелетали пролив и появлялись над Англией, им уже не хватало бензина. Регулярно просматривая сводки с Западного фронта, Вилли обнаружил сообщение о том, что в последнем налете на Лондон у сопровождавших истребителей Bf-109Е не хватило топлива на обратную дорогу и 12 машин были потеряны. Пять из них дотянули до французских песчаных пляжей, остальные сели на воду в проливе. Вилли сразу дал команду в Проектбюро: проработать подвеску под фюзеляж между ногами шасси подвесного топливного бака.
«Спитфайр» действительно имел продолжительность полета большую, чем 109-й. Но Вилли надеялся, что 300-литровый подвесной бак позволит его машине сражаться в небе Англии на равных.
Но Вилли чувствовал, что уничтожить английские истребители и завоевать господство в воздухе над Англией не удается. Они откуда-то доставали новые, находили опытных пилотов и продолжали сбивать немецкие самолеты. Воздушная битва за Англию пошла на убыль. Доработанные Bf-109Е-4/В еще будут бомбить Лондон осенью и зимой.
Гитлер допускал вероятность новых конфликтов, но своим командующим заявил 14 сентября: «Мы уже достигли своей цели и не заинтересованы продолжать эту войну». А через десять дней более ста средних английских бомбардировщиков налетели на Берлин. Началась длительная война между английскими бомбами и немецкими бомбоубежищами.
Генерал-полковник Эрнст Удет, просматривая свежую почту в своем роскошном кабинете в здании Министерства авиации в Берлине, обнаружил секретное письмо от Вилли Мессершмитта. Оно состояло из машинописного текста и эскиза, выполненного автором от руки. Удет сразу начал разглядывать эскиз. На нем были нарисованы четыре одинаковых трехмоторных самолетика, тянущих на тросах, соединенных роликами, пятый большой, без моторов. Внизу эскиза был дан вид сбоку этого большого планера с танком внутри. Улыбнувшись, Удет принялся читать текст письма.
В нем Вилли предлагал разработать планер для высадки в тылу вражеской армии тяжелых танков. Танк закрепляется в передней части планера под его центром тяжести жестко с помощью болтов. Его гусеницы снизу закрываются большими деревянными лыжами, на которые планер с танком приземляется. Для взлета нагруженного планера предусматривается сбрасываемая тележка с двумя большими колесами. Основными материалами планера являются сосна, толстая фанера и стальные трубы для сварного каркаса. Только простые деревянные стапели потребуются для сборки планеров, которая займет несколько недель. За несколько месяцев можно построить большое число таких планеров.
Во время ближайшей встречи с Гитлером Удет доложил о предложении Мессершмитта. Идея развертывания в тылу вражеской армии бронированного кулака Гитлеру очень понравилась, и он приказал срочно оформить заказ. Контракты на разработку проекта тяжелого транспортного планера были сразу посланы двум компаниям – «Мессершмитт» и «Юнкерс».
Чтобы как-то реабилитировать себя за проигранную войну с английскими летчиками и поднять собственный престиж, Геринг распорядился организовать в Рехлине большую выставку трофейной авиационной техники Норвегии, Бельгии, Голландии и Франции.
Битва Люфтваффе с противовоздушной обороной Англии фактически закончилась полным фиаско. И впервые Гитлер устроил публичную выволочку Герингу за провал уничтожения авиации Англии.
Последняя встреча с русскими
Утром 12 ноября поезд с советской делегацией во главе с Председателем правительства и комиссаром иностранных дел Молотовым остановился у перрона вокзала Анхальт в Берлине. Вокзал был украшен цветами, но гимн СССР – «Интернационал» – заменили на приветственный марш. В делегации было два заместителя народного комиссара авиационной промышленности – авиаконструктор Яковлев и двигателист Баландин.
Еще в Москве, перед поездкой, Сталин продиктовал Молотову подробную инструкцию о ведении переговоров с Гитлером и Риббентропом, которую председатель правительства записал на нескольких листах своего блокнота и строго следовал ей в Берлине. У Сталина было две претензии к Гитлеру – Финляндия и Дарданеллы. Молотов приехал добиться по ним положительного решения Гитлера. Аргументация была предельно простой. Мы обеспечивали тебе тыл в войне с Францией и Англией, благодаря чему ты победил, и теперь ты должен позволить нам оккупировать Финляндию, ввести войска в Болгарию и содействовать заключению союза с Турцией для гарантии контроля над проливами Дарданеллы и Босфор.
Если оккупация Финляндии мотивировалась признанием этой страны сферой интересов СССР в прошлогоднем германо-советском пакте, то «ключик» от проливов нужен был Сталину, чтобы воспрепятствовать нападению английского флота. Молотов ничего не добился и через два дня уехал. Гитлер даже не явился на ужин в посольство СССР перед отъездом Молотова. Геринг потом так опишет чувства высших руководителей страны, которым Гитлер поведал о требованиях Сталина: «Мы все попадали с кресел». Через две недели через посла в Москве Шуленбурга Молотов потребовал сдачу в аренду на длительный срок военно-морских баз в проливах Босфор и Дарданеллы.
А Гитлер пользовался советской военно-морской базой Мурманска. После начала Второй мировой войны здесь укрылся от британских ВМС немецкий лайнер «Бремен», а всего в Кольском заливе в разное время спасалось от англичан более 30 германских судов.
Проводка Севморпутем на Дальний Восток немецкого рейдера «Комет» в августе 1940 года также началась из Мурманска. В этом случае СССР не нарушал нейтралитет, ибо рейдер по судовым документам числился торговым судном, а артиллерия была еще перед приходом в Мурманск демонтирована и спрятана в трюмы. Советское правительство получило от Германии за эту операцию под кодовым наименованием «Зеленый случай» 950 тыс. рейхсмарок.
После того как Муссолини неудачно атаковал Грецию и англичане захватили Крит, Сталин боялся атаки их флота через проливы. Визит Молотова открыл Гитлеру край пропасти.
На следующий день после Рождества Гитлер прибыл в Париж. На встрече с Мильхом без посторонних он впервые высказал свои опасения о нападении России на Германию и намекнул о вынужденной атаке России первым. Вернувшись в Берлин, Гитлер приказал готовиться к Русской кампании и установил предварительную дату – середина мая 1941 года. Эта дата ранее служила ориентиром нападения на Англию.
Когда Мильх узнал о решении Гитлера подготовиться к нападению на СССР, он сказал своему заместителю, что любая война с Россией продлится не менее четырех лет, а это означает и четыре зимы – нужно теплое обмундирование.
Генерал-квартирмейстер фон Шейдел отказался взять на себя ответственность за такой заказ. Тогда Мильх приказал заготовить: дополнительное шерстяное белье, по пять пар шерстяных чулок, большие меховые сапоги и меховые овчиные куртки для персонала Люфтваффе в количестве около миллиона комплектов. Он также приказал подготовить необходимый запас зимнего оборудования для авиаполков.
Теплая одежда производилась армейскими мастерскими, но Генеральный штаб проспал, и когда через полгода начнется война с Россией, только 60 дивизий армии будут обеспечены зимним обмундированием. Зимой 1941 года армия будет нести больше потерь от морозов, чем от огневого воздействия, и Гитлер прикажет Люфтваффе поделиться их теплой одеждой с армией.
Уже 13 января 1941 года в здании Министерства авиации Геринг провел совещание высших офицеров Люфтваффе с одним вопросом в повестке дня – участие в нападении на СССР.
После отъезда Молотова авиаконструктор Яковлев задержался в Германии еще на две недели. На этот раз он посетил авиационный завод Хейнкеля в Ораниенбурге, под Берлином. Ему и сейчас, как и во время его предыдущих двух визитов в Германию, показывали все, о чем он просил. Но с Вилли Мессершмиттом он на этот раз не встречался. И у Вилли не было никакого желания опять возить русских на машинах в Инсбрук.
Вилли был убежден, что русским и так дали слишком много – за прошедший год Германия поставила в СССР новейший крейсер «Лютцов», новые зенитные орудия калибра 105 мм, новейшие самолеты, включая опытный Не-100. Русские даже требовали чертежи всего, что получили. Правда, Германия получала нефть и ряд материалов, но СССР начал усиленно вооружаться и концентрировать войска на недавно оккупированных им территориях. По оценкам разведки, которые присылали Вилли, один завод авиадвигателей в Куйбышеве был больше шести главных немецких. Он слышал от Кронейса, что Геринг слегка возражал Гитлеру, считая нападение на СССР нецелесообразным. Но это не возымело никакого действия. Отлаженный механизм подготовки к очередной войне был запущен.
Трудный Bf-109F
После первых донесений о появлении в воздухе новой модификации «Спитфайра» Вилли Мессершмитт дал команду своим конструкторам произвести глубокую ревизию 109-го с целью повысить его летно-технические характеристики и боевую эффективность. Он очень хотел, чтобы его истребитель превосходил соперника. Свои идеи Вилли воплотил в нескольких продувочных моделях, чертежи которых выпустило Проектбюро и которые были испытаны в аэродинамических трубах компании и Аэродинамического института в Геттингене.
Продувки показали, что закругленные законцовки крыльев улучшают маневренность. И Вилли отказался от его любимых прямоугольных. Большой кок воздушного винта, плавно переходящий в обводы носовой части фюзеляжа, снизил лобовое сопротивление. Но самое большое достижение им было реализовано в изменении крыльевых радиаторов, поскольку они всегда создавали существенную долю вредного сопротивления самолета. Теперь он их сделал более утопленными в крыло, они стали меньше выступать в поток, а уникальная система каналов и регулируемых створок обеспечила безотрывное обтекание и эффективный отбор тепла.
Наконец, истребитель избавился от подкосов стабилизатора. Вилли решил, что вес, вложенный в стабилизатор с более толстым профилем, с лихвой окупит снижение сопротивления, которое давали подкосы. Подкосы были выгодны, когда они были установлены на первом его истребителе. Но теперь скорость машины возросла на 175 км/ч.
Сечение крыла по радиатору.
Пушки или пулеметы из крыльев были убраны. Вилли получал рапорты пилотов воинских частей, что точность боя крыльевых точек очень низкая. Их ликвидация заметно улучшила маневренность истребителя. Емкость топливного бака увеличили на 100 литров. Усилили броневую защиту пилота и топливного бака. Вилли решил и хвостовую опору шасси убирать в полете. Он сделал все возможное, чтобы снизить сопротивление самолета. Теперь очередь за компанией «Даймлер-Бенц».
Новому самолету – новый мотор. Последняя модификация DB-601Е уже развивала мощность 1350 л.с. Новый воздушный винт с этим мотором будет иметь более широкие лопасти и меньший диаметр. Да, с таким мотором это действительно будет непревзойденный истребитель. Правда, его взлетный вес увеличится на 370 кг и достигнет трех тонн, зато и скорость возрастет до 635 км/ч.
Вилли очень гордился тем, что ему удалась эта разработка. Когда в мае 1940 года начали собирать первые опытные машины, он часто наведывался в цех и любовался возникающим обликом нового истребителя Bf-109F.
Bf-109F «Фридрих» будет таким на Восточном фронте.
Все шло прекрасно, работы было много, его конструкторы разрабатывали сразу несколько проектов. Вот теперь рождается новый 109-й. А сколько еще контрактов на модернизацию предыдущего «Эмиля»? Большой заказ на новый двухмоторный истребитель-бомбардировщик Ме-210, и с ним много работы по доводке. Идет разработка двухмоторного реактивного истребителя Ме-262, и скоро начнут строить его первые три опытных экземпляра. Группа Липпиша продолжает совершенствовать облик его ракетного истребителя-перехватчика Ме-163, и Вилли уделяет этому проекту много внимания. Он также очень увлечен дальним двухмоторным Ме-261, прототип которого уже строится. Сейчас его расчетная дальность 12–14 тыс. км, но Вилли уже знает, как ее увеличить до 20 тыс. км.
Министерство авиации, несмотря на козни претендовавших на этот жирный заказ Юнкерса и Фокке-Вульфа, все-таки выдало ему контракт на три опытных дальних бомбардировщика. Теперь над четырехмоторным Ме-264 работает большая группа конструкторов.
Вилли очень занимает идея десантирования танков, и он обсуждает с Вольдемаром Войтом конструкцию большого планера. Число его конструкторов постоянно увеличивается. Вот недавно к нему полностью переведено конструкторское бюро самолетостроительной компании Зибель.
Уже летали три опытных и строились десять предсерийных машин Bf-109F-0, когда Вилли узнал, что новый мотор для истребителя не прошел испытаний на ресурс, и взамен он получит старые моторы серии «N» с мощностью на 175 л.с. меньшей, чем он рассчитывал. Это был удар ниже пояса, но Вилли уже много раз получал удары и похуже. Он знал, что все авиаконструкторы в мире переживали аналогичные ситуации – двигатели всегда подводили.
В январе 1941 года началось переоснащение частей новыми истребителями Bf-109F-1. Первым их получил полк полковника Голланда. Уже 1 апреля он на новом истребителе одержит победу над «Спитфайром» у южного побережья Англии. Но англичане через некоторое время тоже получили новый «Спитфайр» Mk.V, который имел почти равные летные характеристики, но стрелял из двух пушек и четырех пулеметов, расположенных в крыльях. А у нового истребителя Мессершмитта по-прежнему была одна пушка и два пулемета, но они все располагались в носовой части фюзеляжа и давали лучшую кучность боя. Вилли не мог налюбоваться своим красавцем истребителем.
И вдруг как гром среди ясного неба – телеграмма главного инженера Люфтваффе генерала Лахта о том, что командующий вторым флотом, дислоцированным на французском побережье вдоль пролива, фельдмаршал Кессельринг отказывается эксплуатировать Bf-109 F из-за непрочности его стабилизатора. И тут же телекс от Удета с перечнем 25 недостатков нового истребителя. Первыми в перечне – отрыв хвостовой части фюзеляжа и разрушение внешнего узла подвески руля высоты.
Это означало потери самолетов, а возможно, и пилотов. Вилли сразу послал своего опытного конструктора в части, где произошли катастрофы и аварии. Выжившие пилоты рассказали, что на определенных оборотах мотора начинались сильные вибрации хвоста и происходило разрушение. Конструктор сначала искал дефекты в узлах мягкой подвески мотора, но потом привез диагноз – резонансные вибрации из-за недостаточной жесткости перехода хвостовой части фюзеляжа в киль. На готовых машинах поверх обшивки устанавливали дополнительные пластины, а на новых в этой зоне устанавливалась обшивка большей толщины.
С остальными недостатками разделаться было проще. Вилли ответил Удету, что если мотор имеет ресурс только 40 часов, а после ремонта недодает высоты или турбонагнетатели приходится часто заменять, то обращайтесь в компанию «Даймлер-Бенц». Машина прекрасная, и ее некоторые детские болезни будут вылечены, как всегда.
В марте появилась долгожданная пушка MG-151 компании «Маузер» калибра 15 мм. Она по начальной скорости снаряда и пробиваемости брони превосходила старую пушку калибра 20 мм. Весила она 42 кг и под прямым углом с дистанции 300 м пробивала броню толщиной 40 мм. Ее установка в развале цилиндров мотора и была главной изюминкой истребителей новой серии Bf-109 F-2. По признанию бывалых боевых пилотов, лучшего истребителя еще не было.
Полет в Шотландию
Для Вилли Мессершмитта это был шок, и не для него одного. В 10 вечера ему домой позвонил исполняющий обязанности начальника ЛИСа завода Гельмут Кадер и срывающимся голосом доложил, что господин Государственный министр Рудольф Гесс не вернулся, хотя уже прошло четыре часа, как он, как всегда один, вылетел на «своем» Bf-110E. Вилли немедленно примчался из дома в ЛИС. Там оказался адъютант Гесса, который заявил, что его шеф оставил ему конверт и приказал его вскрыть, если он не вернется вовремя. С этими словами Карл Пинш достал и вскрыл конверт. Там были четыре письма: Гитлеру, жене Ильзе, Вилли Мессершмитту и Гельмуту Кадеру. Из писем для Вилли и Гельмута присутствующим стало очевидно, что Гесс возвращаться из этого обычного тренировочного полета не собирался, но куда он улетел, оставалось загадкой. Другие два письма вскрывать не решились.
Из всех самых титулованных нацистских политиков Рудольф Гесс был самым желанным гостем на заводе в Аугсбурге. Он всегда поддерживал и помогал Мессершмитту, еще с 30-х годов покупал его спортивные самолеты и летал на них. Он даже на туристском 108-м умудрялся выполнять комплекс фигур высшего пилотажа, хотя этот самолет и не был предназначен для этого. Его официальные визиты в Аугсбург были праздником для Вилли.
Вилли сопровождает Рудольфа Гесса в Аугсбурге.
Осенью прошлого года визиты Рудольфа Гесса в Аугсбург стали более частыми. Он уже заезжал прямо на ЛИС полюбоваться взлетами и посадками самолетов. Однажды он обратился к начальнику ЛИСа, известному в прошлом пилотажнику Вилли Штору с вопросом:
– Скажи, дружище Вилли, а мог бы я освоить полеты на «Эмиле»? Я хотел бы стать для нашего фюрера также и боевым летчиком.
– Господин Гесс, я не могу взять на себя такую ответственность, – пролепетал Штор, хотя знал пилотажные навыки Гесса.
Рудольф Гесс поначалу не казался расстроенным, когда получил твердый отказ и от Мессершмитта. Но потом выяснилось, что он обращался во время своих посещений к руководителям еще трех компаний, где строились «Эмили» по лицензии, с аналогичной просьбой, но везде получил отказ.
В октябре Рудолф Гесс снова появляется на ЛИСе завода в Аугсбурге и спрашивает Штора, может ли он полететь на двухмоторном истребителе. Услышав об этой просьбе Гесса, Вилли долго не решался, что ответить. Потом сказал Штору, что можно вывезти Гесса на машине с двойным управлением. После нескольких полетов с Вилли Штором он выпустил Гесса в самостоятельный полет в окрестностях Аугсбурга.
Когда Вилли Штор улетел в длительную командировку, роль наставника Гесса перешла к Гельмуту Кадеру. Визиты и полеты Гесса стали более частыми, и он обратился с просьбой выделить для его полетов конкретный самолет из числа принятых и ожидающих перегона в воинские части. Вилли Мессершмитт разрешил. Им оказался бомбардировщик Bf-110E-1/N c заводским номером 3869. Он обладал увеличенной дальностью полета, был оборудован автопилотом и пилонами под каждой консолью крыла для подвески бомб.
Гесс поделился с Вилли Мессершмиттом, что мечтает о длительных полетах на этой прекрасной машине в одиночку, но просит чуть-чуть ее доработать – перенести блок управления радиостанцией и пульт кислородной системы с заднего рабочего места на переднее и изменить управление обогревом кабины. Вилли не мог отказать своему высокому другу.
Когда Гесс увидел в компании «Юнкерс» новые подвесные баки емкостью 900 литров и узнал, что они устанавливаются на Bf-110D, то сразу попросил установить их под крыльями закрепленной за ним машины. И это желание господина государственного министра было выполнено.
В ночь на субботу 21 декабря шел сильный снег. Высота сугробов в Аугсбурге доходила до сорока сантиметров. Когда утром приехал Гесс и объявил, что полетит, пришлось чистить от снега полосу аэродрома. На этот раз машину залили бензином под завязку, помимо внутренних баков еще два подвесных. Гесс сказал, что ему надо проверить калибровку радиостанции. Тяжелая машина разбегалась долго, взлетела в конце полосы. Через три часа он вернулся и красиво сел.
Прошел почти месяц, и Гесс повторил трехчасовой полет. Потом три месяца не появлялся. А перед майскими праздниками позвонил и назначил дальний полет на 30 апреля. Он уже собрался взлетать, когда подъехала машина с его адъютантом и он передал просьбу Гитлера подменить его на церемонии празднования 1 мая на заводе Мессершмитта в Аугсбурге, где Гитлер должен был торжественно объявить о присвоении заводу почетного наименования «Образцового национал-социалистического предприятия». Гесс полет отменил.
Этот день, 10 мая 1941 года, выдался солнечный. ЛИС завода с самого раннего утра гудел. Гоняли моторы на земле, самолеты взлетали и садились. Синоптики обещали чистое небо над всей Северной Германией. Гесс позвонил утром и заказал дальний полет после обеда. Его машину обслуживали лучшие механики, все перепроверяли по нескольку раз. Самолет, который уже давно должны были отправить в воинскую часть, но держали для Гесса, был в идеальном состоянии. Он приехал только в пять вечера, зашел к Гельмуту Кадеру и попросил одолжить ему летный комбинизон. Подходящий размер нашли сразу, и пунктуальный Гесс написал и подписал расписку в получении во временное пользование от Гельмута Кадера нового летного комбинизона. Он взлетел в 6 вечера и… не вернулся.
Это уже потом станет известно, что около 11 часов вечера в полной темноте он выпрыгнет из своего самолета, летящего около города Глазго в Шотландии, раскроет парашют и мягко приземлится на травяном поле. Разбитый самолет найдут утром.
Весь следующий день в Аугсбурге прошел в оцепенении и страхе перед предстоящими жестокими репрессиями. Ночью Вилли не мог уснуть, а утром он был срочно вызван в Мюнхен «на ковер» к Герингу. Он нежно попрощался с Лилли, не надеясь когда-либо вернуться домой. В кабинете Геринга – сразу вопрос в лоб:
– Почему вы допустили маньяка к одному из ваших самолетов?
– Как я мог предположить, что такой высокий пост в Третьем рейхе занимает лунатик? – вопросом на вопрос ответил осмелевший Вилли. – Это вы должны были его уволить, господин рейхсмаршал!
– Вы неисправимы, Мессершмитт! – рассмеялся Геринг. – Возвращайтесь и стройте ваши самолеты. Я обещаю оградить вас от всяких неприятностей. Даже если рейхсфюрер Гиммлер попытается доставить вам огорчение в связи с этим делом.
«Кажется, пронесло», – мелькнуло в голове у Вилли, когда он выходил от Геринга. Генерал-полковник Эрнст Удет улетел с берлинского аэродрома Темпельхоф в Зальцбург на своем таком же Bf-110E. Он был вызван Гитлером для дачи показаний по делу беглого Гесса.
Но Вилли не находил себе места. Его мучила загадка Гесса. Зачем он улетел в Шотландию, явно и целеустремленно подготавливая этот трудный и рискованный полет? Перед глазами возникали живые картины их общения за последние десять лет. Нет, Рудольф Гесс не был маньяком, как назвал его Геринг после случившегося. Гесс не был и лунатиком, как вынужден был назвать его Вилли в тон Герингу, чтобы оправдаться. Вилли все варил и варил в голове; нет, Гесс был очень умным, волевым и расчетливым человеком. Так что же его заставило несколько месяцев упорно, как важное государственное дело, обустраивать эту политическую акцию?
И тут вдруг на Вилли Мессершмитта нашло озарение – все сложилось в ясную и логичную версию. Его послал Гитлер! Он просто повторил свой позапрошлогодний ход. Тогда, перед нападением на Польшу, ему нужен был тыл, и он послал в Москву Риббентропа с «подарком» в форме половинки Польши и трех прибалтийских республик. Но тогда с Россией он не воевал, и его посол мира прилетел официально. Сейчас та же история, только Германия в состоянии войны с Англией, и посол мира прилетел инкогнито. Сейчас перед нападением на Россию Гитлеру нужен тыл – мирное соглашение с Англией. Наверняка Гесс вез серьезные «подарки» Черчиллю, от которых ему трудно будет отказаться.
Вилли сразу стало легче от твердого осознания, что человек, его друг, которому он столько лет симпатизировал и которого глубоко уважал, просто блестяще выполнил важнейшую дипломатическую миссию.
Потом Вилли узнает, что Черчилль долго беседовал с Гессом, но отказался от «подарков» ради каких-то принципов и надолго посадил парламентера в тюрьму.
Захват Греции и Югославии
К Тройственному пакту, вступить в который Гитлер для отвода глаз уговаривал Молотова, кроме Румынии присоединилась Венгрия, а 1 марта 1941 года и Болгария. Дело оставалось за двумя государствами Балканского полуострова – Грецией и Югославией. Неудачная попытка Муссолини решить вопрос с Грецией привела к тому, что там был высажен небольшой британский экспедиционный корпус. Генеральные штабы родов вооруженных сил под присмотром Кейтеля разработали операцию «Марита» по захвату Греции. С марта 1941 года вдоль греко-болгарской границы стали сосредотачиваться германские войска.
Югославское правительство тайком от народа 25 марта 1941 года присоединилось в Вене к Тройственному пакту. Но как только известие об этом достигло страны, последовал взрыв народного негодования. Новое правительство отказалось ратифицировать пакт, хотя и не аннулировало его.
Операцию «Марита» по захвату Греции срочно расширили и увязали с задачей захвата Югославии. Цель Гитлер сформулировал на совещании генералитета в имперской канцелярии 27 марта предельно ясно: изгнать Англию с континента и подготовить тылы правого фланга будущего фронта операции «Барбаросса».
В очень короткий срок собрали мощную ударную группировку войск из 46 немецких дивизий и 25 дивизий итальянцев, венгров и болгар. К пятистам самолетам, уже находившимся в этом районе, в считаные дни добавились еще триста, прилетевших из Франции, Сицилии и из Африки.
Германские танковые дивизии прорвали югославские линии 6 апреля и через четыре дня соединились с итальянскими войсками в Албании. Люфтваффе атаковали югославские аэродромы и Белград, где было убито 17 тыс. жителей. Германо-венгерская группировка, вторгшаяся с севера, через неделю заняла Белград. Остатки югославской армии в беспорядке отступили к Сараево и 17 апреля капитулировали. Король Югославии с правительством бежал из страны.
Прорыв германских дивизий на греко-болгарской границе после непродолжительных боев привел к их выходу в тыл основной группировке греческих войск, сражавшихся в Эпире против итальянцев. Они так и не успели отойти и 21 апреля капитулировали. Остатки греческой армии и британский экспедиционный корпус откатывались к портам Пелопоннеса, где поспешно грузились на суда. 27 апреля германские войска вступили в Афины, в ночь на 28 апреля последние греческие и английские солдаты были эвакуированы. Из 53 тыс. человек британского экспедиционного корпуса была вывезена 41 тысяча.
В это время разукрашенный Аугсбург готовился к встрече международного праздника всех трудящихся – 1 мая. В канун праздника одному министру, одному гауляйтеру и Вилли Мессершмитту было присвоено почетное звание «Пионер труда».
На многотысячном митинге в этот праздничный день выступали многие видные деятели Баварии, Люфтваффе и городского совета Аугсбурга. Но главной была пафосная речь Государственного министра Рудольфа Гесса, в конце которой под горячие аплодисменты присутствующих он объявил, что за выдающийся вклад в вооружение Германии авиационный завод компании «Мессершмитт» АГ в Аугсбурге удостоен почетного наименования «Образцовое национал-социалистическое предприятие».
Вилли Мессершмитт стоял на трибуне митинга счастливый. Все, о чем он только мог мечтать, сбывалось. И большинство присутствовавших на митинге также были счастливы и горды теми трудовыми успехами, которыми они встречали этот Первомай. И в первую очередь это был отлаженный серийный выпуск модернизированного истребителя Bf-109F, которого уже в народе окрестили «Фридрихом», и бомбардировщика Bf-110Е.
Только в прошедшем апреле проведены летные испытания целого ряда новых самолетов. Их ракетный истребитель-перехватчик Ме-163 летал без двигателя, как планер на буксире у Bf-110. Когда Удет посмотрел один из таких вывозных полетов, он дал проекту высший приоритет. Летчик-испытатель Фриц Вендель совершил первый вылет на новом реактивном истребителе Ме-262. Пока реактивные двигатели запаздывали, и в его носу стоял один поршневой мотор Юмо-210 G с воздушным винтом, но характеристики управляемости невиданного самолета оказались хорошие. Совершил первый вылет гигантский военно-транспортный самолет Ме-323 с четырьмя моторами. Но их мощности явно не хватало. Немедленно на чертежных досках КБ Мессершмитта начали прорабатывать установку еще двух французских моторов.
Окрыленное успехом в Югославии и Греции Объединенное Командование Вермахта 20 мая провело дерзкую операцию по захвату острова Крит. При этом погибло 4,5 тыс. парашютистов и потеряна половина парка транспортных самолетов Ju-52. Но после ожесточенных боев к 1 июня десантникам удалось захватить остров.
Войну с англичанами Гитлер продолжил в Северной Африке, куда послал германские войска под командованием Роммеля. Вот тут и пригодились истребители Мессершмитта в тропическом варианте с фильтрами от песка на воздухозаборнике мотора. Англичане потерпели серьезное поражение и к 12 апреля, когда прекратилось наступление Роммеля, были далеко отброшены на территорию Египта. Над Суэцким каналом и позициями Англии на Среднем Востоке нависла угроза. Кейтель с Гитлером планировали после разгрома Советского Союза двинуться на Средний Восток через Закавказье, из Ливии через Египет, из Болгарии через Турцию. Затем захватить Гибралтар и провести вторжение на Британские острова.
После двух многочасовых бесед Молотова с Гитлером в середине ноября 1940 года в Германии начинается подготовка войны с Советским Союзом. Предварительные наметки плана «Барбаросса» были проверены во время оперативной игры в Генеральном штабе сухопутных сил в Цоссене. Через месяц после отъезда Молотова была издана директива № 21, в которой Гитлер установил:
«Немецкие вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной военной операции Советскую Россию… Конечной целью операции является отгородиться от азиатской России по общей линии Архангельск – Волга… Остающаяся у России последняя промышленная область на Урале может быть парализована с помощью авиации».
Для нападения на Советский Союз предназначались 153 немецкие дивизии полного состава. Остальные 56 дивизий, разбросанных на занятых территориях, как правило, не представляли собой полноценных соединений. Союзники Германии – Финляндия, Венгрия, Румыния и Словакия – подготовили войска, эквивалентные 37 дивизиям.
За все время победной войны с сентября 1939 года германские вооруженные силы потеряли убитыми меньше 94 тыс. человек и сейчас находились в зените своего могущества. Германия использовала ресурсы всех оккупированных стран. Станков на заводах было больше, чем в США. Французские автомашины составляли основу транспортных средств 92 немецких дивизий.
Дата нападения на Советский Союз – 22 июня 1941 года – утверждена Гитлером окончательно 30 апреля. Свыше сорока высших генералов Рейха были собраны Гитлером 14 июня в Берлине на совещание перед началом боевых действий на Восточном фронте. Он оправдывал этот шаг, но подчеркнул, что главным врагом по-прежнему остается Англия. Поведение английских солдат показало их слабость. Сопротивление Англии определяется американской помощью, но она не будет эффективной до лета 1942 года. Позиция России всегда была оппортунистической. Даже если с Англией будет мир, размеры армии СССР исключат демобилизацию немецкой армии. Поскольку Сталин сконцентрировал массу войск на границе, есть шанс уничтожить их именно там. Задача Люфтваффе – обеспечить быстрое продвижение немецкой армии. Будут продолжаться операции против Англии и, в частности, на ее путях снабжения.
Геринг собрал своих командующих на следующий день в Каринхалле. Он казался удрученным, и атмосфера совещания была безрадостной.
По многим косвенным признакам Вилли Мессершмитт чувствовал, что готовится драка с русскими. Русских он не любил, вернее, не любил коммунистов. Может, сказалось резко отрицательное впечатление юности, когда в Баварии кипели политические страсти и русские коммунисты, которых прислали из Москвы установить советскую власть, повели себя нагло и вызвали у него отвращение. У него на заводе в Аугсбурге работало много русских, мужчины и женщины, но никто из них не был коммунистом.
Те русские, которые приезжали в прошлом году покупать самолеты, были неплохие ребята, авиаконструктор Яковлев, например. Они платили хорошие деньги и мило улыбались. Но будь на то его воля, он бы им самолеты не продавал.