Они великие астрологи и предсказывают изменения погоды почти так же точно, как календарь; кроме того, они прекрасно играют на трехструнной скрипке; свист их почти столь же могуществен, как прославленная лира Орфея, ибо ни одна лошадь, ни один бык в округе, запряженный в плуг или в телегу, не тронутся с места, пока не услышат хорошо знакомый им свист их черного погонщика и товарища. А благодаря удивительной сноровке, с которой они считают на пальцах, к ним относятся с не меньшим почтением, чем относились когда-то к ученикам Пифагора, знакомым с тайнами священных четверок чисел».
Что же касается Манхэттена, Вашингтон Ирвинг, со свойственной ему иронией, писал, что название острова произошло от имени великого индейского духа Маниту. Этот дух якобы любил подолгу бывать здесь и наслаждаться чудесными окрестностями.
Но Вашингтон Ирвинг, размышляя о происхождении названия Манхэттена, отмечал, что «…самое бесспорное и достойное уважения из всех существующих свидетельств, на которое я вполне полагаюсь, ибо оно дает название одновременно мелодичное, поэтическое и выразительное, это свидетельство штурмана Джуэта, приведенное в… судовом журнале плавания великого Гудзона; Джуэт ясно и точно называет остров Манна-хата, то есть остров Манна, или, другими словами, “страна, изобилующая млеком и медом!..”»
Стена-убийца
Раскрой мне, Гарлем,
свои тайны,
И я отзовусь тебе песней.
Расскажи мне, Гарлем,
о своих бедах,
И я отзовусь тебе песней.
Поведай о людях, затерянных
в твоих домах и улицах,
И я отзовусь о тебе песней…
«Черная мамба» поднимает голову
Историю о гарлемской стене-убийце я слышал много раз от разных людей. Кто вскользь, а кто обстоятельно и подробно, кто с усмешкой, а кто и с затаенным страхом вспоминал о ней. Верующие и не верящие ни во что.
Впервые о стене-убийце рассказала мне моя бабушка Настя. Вместе с моим дедом она жила в Гарлеме в двадцатых годах прошлого века. Потом я услышал эту историю от Дюка Эллингтона. Поведал мне о стене-убийце и известный американский журналист Арт Шилдс.
Наконец, в 1977 году, благодаря моему приятелю — неугомонному охотнику за всевозможными тайнами Нью-Йорка — Ричарду Бэйлу, я сам побывал в Гарлеме.
Моим проводником по этому району помимо Рича стал Гарри — словоохотливый негр-полицейский. Гарри родился и вырос в Гарлеме, поэтому знал здесь каждый дом, каждое злачное место, каждый закоулок…
Ничего привлекательного я не увидел. Нищета, ощущение опасности, отчаяния, безысходности. Возле пластиковых мешков с мусором, что валялись на тротуаре, возились, шумели чернокожие ребятишки. Неподалеку от них слепой саксофонист играл блюз. На ступеньках домов сидели старухи и безучастно смотрели куда-то поверх моей головы.
В конце невеселой экскурсии Гарри подвел меня к полуразрушенной стене, что высилась над явно не древними руинами и, прижав ладонь к старой кирпичной кладке, таинственно произнес:
— «Черная мамба» снова подняла голову… Видишь, наверху ее знак…
Я присмотрелся. В четырех метрах над землей, рядом с ржавой пожарной лестницей, темной краской был сделан рисунок…
Что-то зловеще-знакомое показалось мне в этом рисунке. Этот знак, да и другие рядом с ним, я уже где-то встречал. Но где?.. Когда?..
Я вопросительно взглянул на Гарри. В глазах полицейского появилась настороженность и какая-то непонятная отстраненность…
«Последний знак жизни» и другие
«Будь проклят Гарлем — моя родина! Сгори! Провались! Исчезни из памяти!..»
«Пусть пронзит тебя “Копье судьбы“!..»
«Восстань, Гарлем, стряхни с себя грязь, мерзость и руины и покажи миру, кто ты есть на самом деле!..»
Сколько же надписей и рисунков на этой стене?!.. Я долго не мог оторвать взгляд от них. Полицейский в ответ пожал плечами:
— Хоть я здесь родился и вырос, мне самому многое непонятно. Вон рядом с «Черной мамбой» — страшный магический рисунок. Гарлемские ведьмы называют его «последним знаком жизни» и запрещают всем его рисовать. Но молодежь частенько плюет на запреты.
Гарри протянул руку в сторону стены:
— Попробуй распознай, кто изобразил «последний знак жизни»!.. Уличная шпана или сами ведьмы?..
Полицейский пожал плечами и некоторое время пристально смотрел на рисунок, словно хотел раскрыть его тайну.
— Говорят, он сам собой появляется на стене в ночь острого месяца… — Наконец снова заговорил Гарри. — И тогда эта стена…
— Притягивает к себе?.. Навевает недобрые мысли?.. Губит людей?.. — забросал я вопросами своего собеседника.
Гарри смутился:
— Рассказывают всякое. И сам не знаю, чему верить, чему нет. Странно как-то… Конец двадцатого века… Люди летают в космос. Что ни день — новые изобретения и научные открытия… А тут — какая-то древняя мистика…
Теперь уже Гарри вопросительно взглянул на меня, словно ожидая каких-то объяснений. Но я, как и он, не знал ответа.
«И воды наполнятся ядом»
Среди запуганных, изнуренных дальней дорогой, голодом и побоями первых рабов из Африки, завезенных в Нью-Йорк, был один молчаливый старик.
О нем мало известно. Древняя молва донесла только, что звали его Хэт, и был он могущественным колдуном какого-то племени с берегов реки Санга.
Но почему Хэт, обладая магической силой, попал в рабство и был насильно увезен на чужбину? Почему терпел унижения и издевательства рабовладельцев?
Знатоки нью-йоркских тайн полагали, что ему было предначертано нанести удар мести белым американцам и сделать это именно на земле Америки. Весть о необычных способностях старика быстро облетела Нью-Йорк и ближайшие селения.
Когда стало известно о колдовских делах Хэта, рабовладельцы схватили его и после пыток заперли в одном из домов деревни Гарлем. Старика не сломили издевательства и мучения. Тогда белые господа решили: надо уничтожить черного колдуна, и поможет в этом очистительный огонь.
Возиться с костром не стали, а подожгли ветхий дом, где содержался старый африканец.
До того молчавший даже под пытками, колдун заговорил:
— Я прибыл на вашу землю, чтобы проклясть ее! Слишком много зла вы сотворили в моем мире, за океаном… Проклятие одного человека может ослабеть или вовсе исчезнуть вместе с его смертью. Проклятие же земли не сотрется никогда…
Тут колдун стал кричать из полыхающего дома:
— И наполнятся здешние воздух — огнем, а воды — ядом для ваших потомков… И проклятия разных народов будут губить их по всему миру… И будут рушиться стены огромных домов, погребая их под камнями… И помните: «Черная мамба» уже подняла голову… Она уже смотрит на ваших потомков!.. Она медленно выбирает, но удар наносит стремительно!.. И никому не спастись от ее смертельного жала!..
Больше колдун ничего не успел сказать. Охваченный огнем, дом рухнул, и в небо Гарлема взметнулся фонтан красных и золотых искр.
Неизвестно точно, сколько чернокожих рабов было доставлено из Африки в Нью-Йорк, сколько из них умерло от побоев, издевательств, болезней, голода.
Согласно статистике, к середине XVIII века негры и мулаты составляли примерно 40 процентов жителей этого города.
В 1712 году в Нью-Йорке вспыхнуло восстание рабов — выходцев из Африки. Восстание было подавлено. Сотни человек были казнены и захоронены на трех негритянских кладбищах на Манхэттене.
Может, с тех пор среди чернокожих жителей мегаполиса появилось поверье, что Нью-Йорк возвышается на костях рабов, негров и мулатов.
Незримая связь
«В пятницу будем опрокидываться у Эйч-Би. Брать все с собой! Повеселимся на славу!..
«Травка подрастет к субботе, на старом месте. Кто знает, тот сумеет ее сорвать… Но берегись, любопытный чужак!..»
Вспомнил!..
Эти или по крайней мере очень похожие знаки я видел несколько лет назад.
Африка! Рувензори — Лунные горы!..
Считается, что великий Нил берет свое начало как раз в этих горах. У народов Уганды, Бурундии, Кении есть предания, что именно здесь появились первые люди и отсюда начался великий исход человечества во все утолки земли. Здесь возникли самые древние и таинственные формы колдовства, предсказания, магии…
Тогда, при подъеме на гору Луиджи-ди-Савойя, мой проводник показал укрывшийся в зарослях огромный камень, на котором были высечены едва различимые знаки.
Когда и кем они были сделаны, мой проводник не знал. Но сообщил, что на этом месте собирались «совсем-совсем древние люди». Что за люди — он толком объяснить не смог.
— Они совершали у этого камня колдовские обряды, приносили в жертву животных и людей, вызывали дух небесных звезд, — сказал проводник. — Каждый год рувензорийские колдуны сообщали соплеменникам, на сколько приблизилась к Земле Луна и сколько осталось лет до ее падения на нашу планету. Они заклинали редкую змею — восьмиметровую черную мамбу, которую изредка можно встретить только в горах Рувензори.
Я знал, что в Африке водится очень ядовитая змея — мамба, и даже несколько раз видел ее. Она бывает обычно зеленоватого цвета и не превышает двух с половиной метров. Но мой проводник уверял, что сам встречал черную восьмиметровую мамбу, которая может убить даже буйвола…
Впрочем, его слова не вызывали доверия. Во все времена Африка любила запугивать приезжих чужаков небывальщиной и экзотическими страшилками…
Я вглядывался в рисунки на старом кирпиче в Нью-Йорке и думал: «Неужели есть какая-то связь между Лунными горами Рувензори и гарлемской стеной? Сколько же понадобилось преодолеть километров, лет, веков, чтобы перенести загадочный древний культ из малодоступных дебрей Африки в современный район Нью-Йорка?.. Кто это сделал?.. Зачем?..»