В день первого выступления Олега Ивановича привезла Людмила Шпак. Встретили его очень хорошо, много цветов было. Он сразу легко пошёл на контакт с залом, и атмосфера встречи была просто бесподобной. Слушали его очень внимательно. Никаких выкриков из зала, как это бывало с другими актёрами…
Сначала он давал ролики из фильмов, а потом минут тридцать или даже больше рассказывал о себе. О многом его расспрашивали и зрители. На вопрос о ближайших планах он ответил:
— Планы — планами, а я работаю. Сейчас снимаюсь в фильме о принце Флоризеле — это по Стивенсону… по его рассказам… Ещё работаю над сценарием. Не исключено, что в скором времени вы познакомитесь и с моей режиссёрской постановкой.
— Почему выходит так мало фильмов с вашим участием?
— Всё, что мной наработано на сегодняшний день, — это только начало творческой деятельности. В вашем городе я увидел, как кубанцы меня любят. Но я чувствую, что и сам очень люблю своих зрителей, так что постараюсь исправить это… Будут новые встречи на экране!..
Обращались к нему зрителя и с мест. Люди постарше благодарили за первые ранние роли:
— Вы всё делаете правильно, честно, и этим нам очень нравитесь. Ваш труд нам нужен.
Молодёжь интересовалась семьёй, детьми. Им он ответил коротко:
— Есть семья — женат. Детей у меня нет.
Кстати, все записки зрителей Даль читал сразу и вслух.
Никто во время этих двух выступлений его не фотографировал. Всё было так срочно, спешно, что мы и не успели даже это дело организовать.
После встреч зрители долго его провожали, шли за ним. Вопросы, вопросы, вопросы… Он на все отвечал.
Но самое интересное в том, что осенью 1962 года в кинотеатре «Кубань», где я работала администратором, открывался Фестиваль современного советского кино. Был там и юный Олег Даль с ещё не вышедшим в прокат кинофильмом «Мой младший брат». Фестиваль прошёл очень хорошо, но Даля я по тому событию что-то и не помню. Слишком много собралось «звёзд первой величины»… Кто бы мог тогда подумать, что этот человек проживёт такую интересную, полную радостей и горестей жизнь, и что Судьба вновь приведёт его в наш город — теперь уже знаменитым и любимым всеми артистом.
Краснодар, 3 апреля 1991 г.
Владимир Зарембо «Чёрное небо, чёрный лес…»[3]
Одно время в нашу очень жаркую среднеазиатскую республику, а точнее говоря — в Туркменистан, довольно часто приезжали популярные и даже знаменитые артисты театра и кино. Причин, по которым они посещали эту окраинную территорию бывшего огромного Советского Союза, было несколько. Ну, во-первых, существовал единый Союз кинематографистов с его Бюро пропаганды советского киноискусства, которое предоставляло обоюдную возможность актёрам выступить перед своими почитателями, рассеянными от южных гор до северных морей, а зрителям «живьём» увидеть любимых исполнителей. Но главное заключалось в том, что эти поездки неплохо оплачивались и могли пополнить не очень богатый и непостоянный киношный и театральный заработок. К тому же куда приятнее поехать поздней осенью или зимой — на «ближний и любимый», но морозный Дальний Восток или в тёплую, благоухающую ароматами яблок и дынь Среднюю Азию? Вот и пестрели афиши знакомыми фамилиями: «Только один день! Популярный артист театра и кино, исполнитель ролей в фильмах…»
В то время, а это был конец семидесятых — начало восьмидесятых годов, я работал корреспондентом отдела информации республиканской газеты «Туркменская искра», и в мою обязанность входило освещать приезд кинознаменитостей. Впрочем, делал я это не по обязанности, а с большим удовольствием, поскольку кино полюбил с раннего детства, с тех пор, как в доме появился первый журнал «Советский экран», выписанный отцом в числе прочей периодики. Так появились интервью с Олегом Далем, Ниной Сазоновой, Лией Ахеджаковой, Олегом Стриженовым, Игорем Старыгиным, Виталием Соломиным, Валерием Носиком, Георгием Бурковым, Людмилой Касаткиной. К сожалению, многих из них нет уже в живых, но осталась память об этих замечательных, поистине всенародно любимых исполнителях. Воспоминания об одной из встреч я и предлагаю вашему вниманию.
…Интервью с Олегом Далем не задалось с самого начала. Худой, высокий, в чёрной водолазке, он сидел на краешке кровати в обшарпанном номере-клетушке самой главной столичной гостиницы «Ашхабад» и нехотя отвечал на мои вопросы. Вернее, мне показалось, что нехотя, но потом я понял, что это была не снобистская снисходительность заезжей знаменитости к приставучему провинциальному журналисту. Дело было совсем в другом.
— Ну, какая разница, где я родился? Все мы родились на Земле. Если хотите, напишите, что родился в Ленинграде, а живу в Москве. Что ещё? Актёрских баек я не знаю, так что ничем не могу потешить ваших читателей. Впрочем, если хотите, можете написать, что недавно в одном из городов артисты «Мосфильма», поддав в ресторане после съёмок, поссорились с местной публикой. Публика начала размахивать кулаками, и тогда Олег Стриженов обратился к агрессивным почитателям: «Бейте, только не по морде, мы мордой деньги зарабатываем!» Вот так. В общем, не интересно всё. То же в кино и на телевидении. Что интересного можно рассказать о съёмках?..
Рассказывая, он иногда взмахивал рукой с длинными тонкими пальцами, которым позавидовал бы любой музыкант или карманник (каждый палец сантиметров по двадцать!), но при этом глядел в одну точку.
Здесь же, в комнате, находился и наш фотокорреспондент Валентин Маслов, который заходил то слева, то справа, ища выгодный ракурс. Заметив его манипуляции, Даль сказал:
— Напрасно стараетесь. Ничего не получится — освещение слабое, уж поверьте мне.
Валентин, прекрасный фотокорреспондент, участник и лауреат многих республиканских и союзных выставок, но при этом человек далёкий от дипломатических реверансов, немного вспылил:
— Знаете что, Олег Иванович, вы делайте своё дело, а я буду делать своё. Договорились?
Я немного опешил: надо же так ответить знаменитому гостю! Но Даль не обиделся, напротив, он заинтересованно посмотрел на Валентина и спокойно сказал:
— Договорились.
Разговор по-прежнему не клеился. На все мои вопросы Даль отвечал либо односложно, либо туманно, и я понимал, что всё это для печати не годится, если только потом самому не сочинить интервью, подогнав ответы под вопросы. Чувствовалось, что он сминает разговор не от нежелания поддерживать беседу, а от какой-то внутренней зажатости, закрепощённости.
— Олег Иванович, — сказал я, — а давайте спустимся в бар. Или, если хотите, я попрошу, чтобы нам сюда чего-нибудь принесли…
— Нет, — ответил он, покачивая головой. — Я уже давно не пью. Несколько месяцев. Зашитый я, — он похлопал длиннопалой ладонью по тому месту, на котором сидел.
Даль поднял глаза, и вдруг мне стало страшно: в них не было прежней лукавости, весёлой грустинки, не было огня. Глаза были пустыми, безжизненными. Это был взгляд смертельно уставшего человека, и в нём читалось только одно: оставьте меня все в покое! Позже я узнал, что у него и раньше были приступы меланхолии, особенно после бурных возлияний. Но в Ашхабад в декабре 1979-го он приехал с приступом самой настоящей тяжёлой депрессии…
Я сказал:
— Олег Иванович, я знаю, что вы пишете стихи. Пожалуйста, прочитайте что-нибудь.
Он посмотрел на меня уставшими глазами и пожал плечами: мол, слушайте, если хотите. Стихов я, честно говоря, не запомнил. Это были белые стихи, но в чёрных тонах: что-то про чёрную землю, чёрный лес, чёрное озеро, чёрных птиц.
Потом в номере зазвонил телефон, и актёра предупредили, что нужно ехать на встречу со зрителями, что машина уже стоит внизу. Даль достал из прикроватной тумбочки какие-то лекарства, выдавил несколько таблеток на ладонь и проглотил, запив водой.
— Это чтобы привести себя немного в рабочее состояние, — пояснил он.
В кинотеатре, где должна была проходить встреча, Валентин сделал ещё несколько снимков под скептические взгляды Даля: освещение там действительно было плохое. Я послушал выступление и отправился домой вымучивать интервью. Примерно через час раздался звонок.
— Я проявил плёнку, — кричал в трубку Маслов. — Хочешь посмотреть негативы — приезжай! И не забудь захватить бутылку! Есть что отметить…
Негативы, на удивление, оказались чёткими.
— Я сам переживал, что не получится, — ведь освещение там было слабое, — сказал Валентин. — Но, как видишь, обошлось.
Мы сделали несколько отпечатков — снимки вышли превосходными. В какой-то момент Валентину удалось поймать живинку в глазах актёра, и на нас смотрел прежний Даль из «Хроники пикирующего бомбардировщика», «Моего младшего брата», «Старой, старой сказки», «Жени, Женечки и «катюши»». Мы выпили за его здоровье.
На следующий день мы привезли снимки в аэропорт — актёр улетал. Даль перебрал фотографии и уважительно посмотрел на Валентина. Тот ответил гордой усмешкой: дескать, а вы как думали? Кстати. Несколько лет назад, в телевизионной передаче, посвящённой 55-летию актёра, вдова Олега Даля в числе прочих фотографий показывала и снимки, сделанные в Ашхабаде Валентином Масловым.
…Он не дожил до своего юбилея. Спустя время я позвонил в Москву, чтобы поздравить Олега Ивановича с наступившим 1981 годом. Но его дома не оказалось: он уехал на съёмки в Киев. Там он и скончался в гостиничном номере. Ему не было и сорока лет…
У меня осталась фотография, подписанная Далем: «Желаю Вам всего, чего Вам хочется, но не забудьте вовремя отдавать». И ещё осталась память об этом удивительном актёре, ставшем символом для целого поколения зрителей, несмотря на его очень короткую кинематографическую судьбу.
Интернет. Сайт «Русский Сиэттл». 2002 г.
Екатерина БаранчееваОн сказал, что вернётся
Приезд Олега Даля на творческие встречи в Пензу не был запланирован и явился для всех полной неожиданностью.