Кэп. Пири: Я пошел в дом адмирала Честера.
М-р Робертс: И три члена подкомитета были с вами?
Кэп. Пири: Были, да.
М-р Робертс: Или прибыли вскоре после вашего прихода?
Кэп. Пири: Да.
М-р Робертс: Вы не можете точно вспомнить, как вы все там оказались?
Кэп. Пири: Нет.
М-р Робертс: Можете ли вы сказать нам что-то определенное о том, в какое время дня вы туда попали?
Кэп. Пири: Нет, не могу.
М-р Робертс: До обеда или после?
Кэп. Пири: Не знаю.
М-р Робертс: Вы не можете этого сказать?
Кэп. Пири: Нет.
М-р Робертс: Можете ли вы вспомнить, как долго вы там оставались?
Кэп. Пири: Где-то до вечера.
М-р Робертс: Что вы делали на заседании комитета? Я хочу понять, как проходило изучение доказательств. Вот что я хочу выяснить, мистер Пири.
Кэп. Пири: Опять же: поскольку члены комитета досягаемы, я бы предпочел, чтобы они ответили на этот вопрос.
М-р Робертс: Нет, я хочу услышать это именно от вас, если вы сможете вспомнить.
Кэп. Пири: Я помню, что я был там, в доме адмирала Честера, с членами комитета, и, по-моему, к членам подкомитета присоединились и некоторые другие лица. Я помню также, что я оставался там до вечера; не могу сказать, до скольки.
М-р Робертс: Вы предъявили комитету те оригинальные заметки, которые показали нам? Читали ли они их?
Кэп. Пири: Эту записную книжку?
М-р Робертс: Да, ту, которую вы показали нам.
Кэп. Пири: Мне кажется, этот вопрос уже рассматривался на вчерашних слушаниях или за день до того.
М-р Робертс: Что вы предъявили ее тому комитету?
Кэп. Пири: Что я предъявил ее тому комитету.
М-р Робертс: И они прочли ее?
Кэп. Пири: Как много прочли разные члены комитета, я не могу сказать.
М-р Робертс: А вы представили данные ваших астрономических наблюдений?
Кэп. Пири: Они были у меня с собой.
М-р Робертс: Вы представили их тогда?
Кэп. Пири: Мне кажется, да. Они были у меня с собой, и я предполагаю, что члены комитета видели часть, а возможно – и все.
М-р Робертс: Проверяли ли они какие-либо вычисления в вашем присутствии, то есть делали ли они заново необходимые расчеты?
Кэп. Пири: Все, что я могу сказать, – это то, что, по-моему, профессор Ганнетт производил некоторые расчеты. Я не могу сказать, пересчитывал ли он вычисления в полном объеме.
М-р Робертс: Вы не помните, проверял ли адмирал Честер астрономические вычисления?
Кэп. Пири: Мне помнится, адмирал Честер изучал таблицу положений солнца[286].
М-р Робертс: Как вы думаете, сколько часов, по самым точным вашим оценкам, вы были там с членами комитета?
Кэп. Пири: Ну, я бы сказал, что был там большую часть дня.
М-р Робертс: Я не уверен, что у нас есть эта информация. Вы помните, когда это было? Можете ли вы вспомнить месяц или день?
Кэп. Пири: Я могу сказать, что это было где-то в октябре.
М-р Робертс: Вы принесли в дом адмирала Честера ваши приборы?
Кэп. Пири: Нет.
М-р Робертс: Где они находились?
Кэп. Пири: Они были на вокзале.
М-р Робертс: Видели ли члены комитета эти приборы?
Кэп. Пири: Видели.
М-р Робертс: Они их видели? Где они видели их?
Кэп. Пири: На вокзале.
М-р Робертс: Вы ходили с ними?
Кэп. Пири: Да, ходил.
М-р Робертс: Вы помните, во сколько вы пришли на вокзал?
Кэп. Пири: Нет, сэр, я не помню. Кроме того, что был уже поздний вечер.
М-р Робертс: Уже стемнело?
Кэп. Пири. Да, уже стемнело.
М-р Робертс: Когда вы пришли на вокзал, что вы или члены комитета делали с приборами?
Кэп. Пири: Прошу прощения?
М-р Робертс: Во-первых, в чем были привезены приборы?
Кэп. Пири: Они были привезены в сундуке.
М-р Робертс: В вашем сундуке?
Кэп. Пири: Да.
М-р Робертс: После того как вы пришли на вокзал и нашли сундук, что вы и члены комитета делали с приборами?
Кэп. Пири: Там. на вокзале мы открыли сундук.
М-р Робертс: То есть в камере хранения на вокзале?
Кэп. Пири: Да.
М-р Робертс: Были ли вынуты все инструменты?
Кэп. Пири: Этого я не могу сказать. Члены комитета, вероятно, помнят это лучше, чем я.
М-р Робертс: Что же – вы совсем не помните, вынимали ли они приборы и осматривали ли их?
Кэп. Пири: Некоторые приборы вынимались; насчет всех – не могу утверждать.
М-р Робертс: Проверял ли кто-нибудь из членов комитета эти приборы на предмет того, были ли они точными?
Кэп. Пири: Этого я не могу сказать.
Полагаю, что было бы невозможным провести там проверку.
М-р Робертс: Были ли эти приборы в распоряжении комитета когда-то еще, кроме того осмотра на вокзале?
Кэп. Пири: Насколько мне известно – нет.
М-р Робертс: Оставались ли когда-либо оригинальные заметки, которые вы зачитывали, в распоряжении комитета?
Кэп. Пири: Нет.
М-р Робертс: Располагали ли они когда-либо копиями этого документа?
Кэп. Пири: Кажется, да.
М-р Робертс: Когда они получили копии?
Кэп. Пири: Этого я не могу сказать.
М-р Робертс: До или после того, как они представили отчет Обществу?
Кэп. Пири: Этого я не могу сказать.
В документе «Мнение меньшинства» Робертс подвел собственный итог этого не слишком достойного диалога:
При внимательном чтении показаний кэптена Пири видно, что его воспоминания о событиях этого дня крайне смутные и неопределенные. Эти слушания были самым важным эпизодом во всей его карьере, так как комитет должен был разрешить для общественности спорный вопрос о его достижении полюса. Тот факт, что события этого дня не оставили сильных впечатлений у него в памяти, как видно из его показаний, становится очень убедительным доказательством того, что исследование его материалов [Национальным географическим обществом] было каким угодно, но только не доскональным, тщательным и точным.
Верно, только вот прилагательные «крайне смутные», «неопределенные» не годятся.
Рациональный Пири прекрасно все помнил и прекрасно все знал, но, не желая попасть впросак, юлил, не отвечал на вопросы, прикидывался непомнящим.
Жалостливые слушания. Жаль Пири. Позорные слушания. Позор Пири. Пять лет к стенограмме никто не имел доступа. Член палаты представителей Генри Хельгесен: «Общественность никогда не видела эти слушания опубликованными. Они были фактически запрещены. В библиотеке Сената нет их копий, у членов комитета Конгресса нет копий, сенаторы и конгрессмены тщетно пытались достать копии. Почему же эти слушания утаивались?»
Конгрессмен нашел документ и опубликовал его. В главе 26 мы расскажем, что в целом сумел сделать и хотел сделать этот человек. Сейчас лишь его короткий вывод: «Неосновательный, мишурный характер этих так называемых показаний настолько очевиден, что, вместо того чтобы подтверждать заявление Пири, они окончательно и исчерпывающе доказывают, что Роберт Пири не открывал, не достигал и не завоевывал Северный полюс».
Но эти беседы в комитете Конгресса – куда значимее, чем опровержение конкретного, пусть очень важного, события. Ответы Пири конгрессменам – это, если хотите, итог жизни будущего контр-адмирала.
Когда-то давно, во время первой северогренландской экспедиции, Джо Пири написала в своем дневнике: «…Он [Берт] воспитан так, чтобы, говоря или действуя, всегда соответствовать тому, что другие люди думают или высказывают». Точная и тонкая характеристика. Перед Моррисом Джесупом или Томасом Хаббардом стоит заискивать, ибо в конечном итоге от них все зависит. Но не менее важно кого-то заставить молчать, даже, может быть, уничтожить. Создать склад для себя и поделиться с близким человеком тем, что он «якобы» создан для спасения Кука. Присвоить себе рекорд, установленный итальянцами, которые отдали жизни за свою победу. Подделать расписку Миника, ставшую доказательством того, что этот несчастный инуит – обманщик. Отправить на тот свет умирающих аборигенов, изолировав их от врача, обобрать тяжелобольного Дедрика, извести Кука.
Мы много раз восхищались силой Пири. Но в беседах коммандера с конгрессменами его силы не видно – только слабость, только страх, только незнание, как быть и что сказать. Царит страх. Временами в разговорах о быте, о собаках, об иглу, о пеммикане, точно в полумраке, вспыхивает свет, но, господи, как этого мало!..
Глава 23. Новые Данклы и Лузы
В конце слушаний Титтманн снова дал показания. Он представил сотрудников Береговой и геодезической службы, то есть своих подчиненных: Хью Митчелла и Чарльза Дювалля. Стенограмма:
М-р Бейтс: Кто они и чем занимаются?
М-р Титтманн: Они – профессиональные расчетчики.
М-р Бейтс: Как глава этой Службы, что вы можете сказать об эффективности их работы?
М-р Титтманн: Я считаю, что они – непревзойденные по способностям и опыту специалисты.
М-р Бейтс: Правительство использует их в государственных целях?
М-р Титтманн: Да.
Показания Митчелла
М-р Энглбрайт: Располагали ли вы данными наблюдений мистера Пири около Северного полюса?
М-р Митчелл: Да, сэр…
М-р Энглбрайт: Мистер Пири заявил перед этим комитетом, что он не проводил никаких наблюдений долготы, но также он сказал, что 6 апреля сделал наблюдения в лагере Джесуп, затем сделал наблюдения в 10 милях дальше, затем вернулся обратно и снова сделал наблюдения в лагере Джесуп, два разных наблюдения с интервалом в 6 часов. Если сделать тщательный анализ этих наблюдений… то сможете ли вы определить его широту и долготу на основании этих наблюдений?