о вдруг меня осенило, что Хастингс привел меня прямо к дверям единственного “доказательства”, которое предоставил Пири, – двум сериям его наблюдений около полюса. Я был крайне взволнован при мысли, что Пири выуживал информацию из этого молодого преподавателя колледжа Боуден, своего восторженного почитателя, в отношении того, смогут ли его наблюдения подтвердить то местоположение, которое он хотел подтвердить. Если это было так, то заявление Пири о его “наблюдениях” должно было целиком и полностью обрушиться, я же в течение последних двух недель пришел к выводу, что никаких других доказательств у него нет.
Думаю, что голос выдал мое волнение, когда я спросил: “Не могли бы вы продиктовать вашему стенографисту то, что вы только что мне сказали, и дать мне это в письменном виде, чтобы я мог быть уверен, что понял правильно и не переиначил сказанного вами?”
Тут разговор принял гневный оборот. Как будто мысль… промелькнувшая в моей голове, появилась и у него. Было бы очень странно, если бы она не пришла ему в голову, настолько эта мысль была проста и очевидна. Как я помню… он резко ответил… “Нет… так как это может быть искажено и в таком случае даст неверное представление о том, что делал Пири”.
В какой-то момент… Хастингс сказал что-то о “попытке показать, что доказательства Пири были недостоверными”. Эти слова прозвучали так, как будто от меня ожидали ответа, и я подумал, что мне лучше не скрывать мою цель, если он ее еще не понял. Я помню, как прямо сказал: “Но это и есть моя задача”, что означало: “Моя задача – показать, что доказательства Пири недостоверны”.
Далее Хастингс дважды или трижды говорил о моих “атаках на правдивость Пири”. Я ответил… что я не атакую его правдивость… а лишь пытаюсь показать недостаточность его доказательств. Это не произвело никакого впечатления. Он был твердо убежден – я пытаюсь доказать, что Пири лжет.
“Боже, мистер Уорд, я так же уверен в правдивости Пири, как в том, что завтра утром взойдет солнце. Если вы напечатаете что-то, что бросит подозрение на Пири, то я буду сражаться с вами, насколько хватит сил”. Моим ответом на это было: “Давайте, и чем энергичнее, тем лучше”. Он был огорчен и рассержен, как будто услышал святотатство, и сказал: “Знаете, то, что вы делаете, кажется мне самой мерзкой формой копания в грязи”.
В последнюю минуту нашего разговора я стоял перед его столом, пытаясь подобрать заключительные слова, которые бы не несли в себе агрессии. Нависла тишина. Мы оба удержались от обмена резкими выражениями».
Беседа Уорда с Хастингсом завершилась, и далее следуют комментарий Роулинса и его небольшое, но крайне важное расследование: «Важность раскрытия Уордом роли Хастингса трудно переоценить… Таким образом он [Пири] смог заранее узнать обо всех проблемах, которые стоило загладить до того, как они приведут к конфузу в Вашингтоне. Как правильно предположил Уорд, эта тайная предварительная оценка делает ничтожной предполагаемую ценность… “наблюдений” как оригинальных доказательств, подтверждающих заявленную позицию.
Уорд честно не стал упоминать об истории с Хастингсом в своей книге… На самом деле сохранилось письмо Пири секретарю Арктического клуба Пири Бриджмену от 29 октября 1909 года, позволяющее довольно точно определить, какого числа Хастингс покинул остров Игл. [К письму] Пири приложил анализ свидетельств Кука на четырех страницах с указанием имени Хастингса и только одним комментарием: “Выполнено очень талантливым молодым преподавателем математики, интересующимся также вопросами Арктики и просмотревшим историю Кука…”[305] Ни о чем другом, что видел Хастингс, не упоминалось, так же как и о месте его проживания в октябре, – детали, которые держались в тайне даже от Арктического клуба Пири».
Глава 24. Пиррова победа
16 февраля 1911 года Мейкон выступил в палате представителей. Его почти двухчасовая обличительная атака бесподобна. Цитируем:
Господин председатель, я понимаю, что мои усилия для воспрепятствования принятию законопроекта о присвоении кэптену Пири звания и его выходе в отставку должны быть по своему масштабу поистине титаническими, ибо я вынужден бороться с совместным влиянием правительства, проплаченного лобби Арктического клуба Пири и Национального географического общества, но, поскольку правда, как я ее вижу, на моей стороне, я сделаю все, что в моих силах, чтобы отклонить этот законопроект…
В связи с тем, что я не признаю неподтвержденную и необоснованную историю мистера Пири и не хочу допустить, чтобы его осыпали почестями без подтверждающих доказательств, некоторые наши газеты, например New York Times и New York Post, издаваемые тупыми, безмозглыми ничтожествами с гнилыми языками (смех), пытаются убедить общественность поверить в то, что я почти одинок в своем мнении. Но, господа, если бы они только могли прочесть то огромное количество обращений, писем и газетных вырезок, которое я получил буквально из всех уголков почти каждого штата страны… и если бы мистер Пири мог узнать, что о нем говорят, то, я уверен, он не стал бы больше настаивать на своем беспочвенном требовании… Они приводят перечень ошибок этого великолепного самозваного первооткрывателя, заставивший бы любого, чья кожа недостаточно толста, чтобы выдержать удар копья, искать убежище, где можно было бы спрятаться от пристального взора общественности…
…Конгрессу Соединенных Штатов Америки предлагается перебросить автора книги [ «Северный полюс»] через головы многих честных, компетентных и квалифицированных офицеров ВМС… и присвоить ему высокое и желанное звание контр-адмирала с большой зарплатой и пропуском героя во все круги общества на основании неправдоподобных преувеличений, представленных им самим… ненадежных данных, собранных, когда наш герой слонялся в северных широтах, запасая меха на продажу и на дары членам Арктического клуба Пири (смех) и Национального географического общества… которые фактически признали его открытие Северного полюса до того, как исследовали его доказательства, в то же время регулярно выплачивая ему зарплату от правительства…
…когда нас просят принять столь преувеличенные заявления и выводы, как те, что этот джентльмен приводит в качестве причины, по которой его следует чтить сверх всяких разумных ожиданий, то, я думаю, его настойчивое требование надлежит воспринимать скорее как оскорбление в адрес умственных способностей американцев, чем как обращение к их сентиментальному великодушию и их чрезмерному желанию поклоняться героям. Я не уступлю никому в своем желании воздать должное каждому настоящему герою… но мое презрение к фальшивым героям запредельно, независимо от того, в какой сфере они осмеливаются действовать. В мире во всех областях человеческой деятельности есть настоящие герои, которых мы рады чтить, и их слава будет жить вечно, но также мир страдает от фальшивых героев, расцветающих на недолгий период и, как трава, увядающих…
Настоящий герой не примет почестей от своих сограждан, если на его репутацию падает хотя бы легкая тень сомнения, и нам не нужен более надежный ориентир, чтобы разоблачить фальшивого героя, чем его собственное желание получить награду из рук доверчивых и великодушных людей, в то время как его репутацию в той или иной степени окутывает тень…
Конгрессмен Роберт Мейкон
Поборники Пири утверждали, что три человека, подписавших отчет, подтверждающий открытие им полюса, были более компетентными, чем любой комитет Конгресса, чтобы проверить приборы, которыми он пользовался, и записи, которые он делал… Они заверили ожидающий мир, что исследовали… инструменты и… записи и нашли их вполне приемлемыми.
Могу ли я спросить, кто были эти три человека? Являются ли они независимыми учеными?.. Я настаиваю на том, что нет. Но они осмелились поручиться своей репутацией за ложь или поверхностное изучение фактов, и я верю, что вследствие разоблачений, которые определенно будут сделаны в этом вопросе учеными, их выводы скажутся на них самих и что их конкретное, неизменное место в истории будет унизительным…
Я посвятил больше времени и внимания этому предполагаемому открытию, чем любому другому государственному вопросу из всех, которые я расследовал за свою жизнь. И чем глубже я анализировал и изучал эту историю, тем сильнее убеждался в том, что это чистейший и явный обман… Некоторые говорили мне, что верят в открытие Пири полюса, поскольку им непонятно, как может человек, имеющий такое положение, заявлять об открытии, в действительности им не сделанном. Но такое утверждение предполагает, что лица, занимающие ответственные посты, всегда говорят правду о своих достижениях. Мы, однако, не можем взять эту гипотезу за основу для оценки поступков людей, какую бы важную должность и высокое положение они ни занимали.
В нашей собственной стране на всех социальных уровнях есть люди, которые совершают отвратительные поступки, и кажется, что во многих случаях – чем выше пост или статус, тем поступок более возмутителен… Каждый член палаты представителей может вспомнить какой-нибудь случай, непосредственным свидетелем которого он был, когда люди становились настолько безумными в своем стремлении добиться некой цели, что прибегали к любым действиям, совершали любые поступки и делали любые заявления, дабы реализовать свое стремление… По всей видимости, Пири был одержим неутолимым желанием исследовать Арктику и, если окажется возможным, открыть Северный полюс. В течение 23 лет он мыкался по ледяным полям Севера, и его желание добиться своей цели, очевидно, росло с течением лет, и, по моему мнению, в какой-то момент он принял решение осуществить это любой ценой, и, определившись с этим намерением, он принялся действовать…
Оставалось идти еще 133 мили до полюса и 413 миль – от полюса обратно до мыса Колумбия. Было 1 апреля. Какую бы отличную скорость ни показывали до этого в силу столь благоприятных условий, нельзя было ожидать, что это продолжится и впредь…