Дорога от северных берегов Гренландии или острова Элсмир выглядела куда проблематичнее. Однако, однако… Истина состоит в том, что идти к полюсу от северных берегов земли в Западном полушарии – все-таки логичнее, проще. Во-первых, до полюса ближе. Во-вторых, можно (и нужно!) использовать инуитов в качестве опытных каюров и их имущество: собак и меховые одежды. Казалось бы, эти идеи принадлежат Пири. Но это не так. За полвека до Пири, в 1846 году, русский ученый, полярный исследователь адмирал Фердинанд Петрович Врангель на годовом собрании Русского географического общества выступил с докладом «О средствах достижения полюса». Моряк считал, что на экспедиционном судне можно пройти вдоль западного побережья Гренландии далеко на север и встать на зимовку возле одного из местных поселений. На судне должно иметься: «10 нарт с собаками при ловких, смелых проводниках, таких именно, которые находились в распоряжении Сибирских экспедиций[117]; также провизия и корм в достаточном запасе». Основной и вспомогательный отряды передвигают запасы по земле дальше на север. На следующий год весной ударному отряду «оставалось бы… проехать до полюса и обратно около 1800 верст по прямому направлению или с изгибами не более 2300 верст, а это возможно на хорошо устроенных нартах с выезженными собаками и исправными проводниками».
Фердинанд Петрович Врангель
Идеи Врангеля воплотили в жизнь Пири и Кук. Из пяти попыток Пири достичь полюса мы увидели первые три. Каждая неудача вызывала искренние страдания лейтенанта. Но после поражений – Пири умел об этом позаботиться – он доставлял в США некий победный символ: два метеорита; еще один, очень большой; открытие северной точки Гренландии. Меценаты хвалили его и предлагали вернуться в Арктику, чтобы снова попытать счастья. В 1902 году Пири шел домой в звании американца, пробившегося дальше всех на север в Западном полушарии. Что и говорить, почетное отличие, но оно никак не свидетельствовало о том, что Пири лучше других готов к сражению с дрейфующими льдами и лучше других способен решить полюсную задачу. Он – лучший с его собственной точки зрения. Шефы из Арктического клуба Пири тоже считают его непревзойденным. Возможно, того же мнения придерживается и американская публика, но, по существу, это совсем не так. Нансен подготовлен лучше, итальянец Умберто Каньи – лучше. А чем хуже подготовлен, например, доктор Фредерик Кук? Ничем. Он знает все то, что знает Пири. Он – врач, и это большой плюс, он владеет языком инуитов, что дает ему несравненные технические и интеллектуальные преимущества, он моложе и сильнее Пири. Он – исследователь. Последнее тоже имеет колоссальное значение, ибо исследователь, ученый способен видеть и анализировать природные процессы. Пригласи Нансен Кука в свой удивительный марш от борта «Фрама» к Северному полюсу, вероятно, эти два титана стали бы хозяевами большого приза[118]. Повторяю, Кук знает все, что знает Пири, но на самом деле – гораздо больше, потому что все мы учимся главным образом не на том, как надо делать, а на том, как делать не надо.
Вторая и третья северогренландские экспедиции Пири, безрассудное, плачевное взятие форта Конгер и его три попытки достичь полюса дают нам не только поразительные примеры человеческого мужества, твердости духа, силы воли, верности цели, но и наглядные примеры того, как не следует поступать. Как не надо унижать товарищей по работе, как не надо ненавидеть своих братьев – полярных исследователей, как не надо пренебрегать судьбами и жизнями преданных аборигенов, которые все-таки не товар, а люди. Отталкивают, вселяют ужас невероятное себялюбие Пири, его кромешный и крайне опасный эгоизм.
Отдельный разговор, начну его сейчас, о «системе Пири», то есть запланированном использовании вспомогательных отрядов.
В 1896 году в книге о гренландских экспедициях Пири писал:
…время больших полярных экспедиций прошло. Великая задача будущего, подобно многим задачам прошлого, будет решена очень маленькими партиями.
Эту мысль он обосновывал, в частности, рассуждениями о безопасности:
Множества несчастных случаев… можно было бы избежать, если бы партии были маленькими.
Очень верные рассуждения. Однако в 1902 году, возвратившись в форт Конгер из третьей полюсной вылазки, Пири поделился с Хенсоном своими новыми идеями: надо изменить систему походов, использовать вспомогательные группы.
Для лейтенанта это вынужденная мера: в составе малой группы, мы уже говорили об этом, до полюса ему не дойти.
Впрочем, почему бы не использовать вспомогательные отряды? Такая система имеет право на существование. Ее применяли многие, к примеру, тот же герцог Абруццкий. Менее безопасно? Да, в итальянской экспедиции погибли три человека. Очень дорого? Да. Но безопасность – понятие относительное, а средства… На достижение цели никаких денег не жалко, лишь бы они имелись. Без сомнения, вспомогательные отряды могут сделать работу экспедиции очень эффективной. Дружный, слаженный, равномерно сильный коллектив – лучшего не пожелаешь! Вокруг эгоцентричного Пири никакой дружный, слаженный, равномерно сильный коллектив сложиться не может. Такое счастье – не для него. Для него совсем другое – преданные слуги: Хенсон, Ли, бессловесные инуиты. Система, которую придумывает Пири, – не коллективная, а индивидуальная. Лучше было бы назвать ее не «система Пири», а «система для Пири». Она позволит лейтенанту двигаться в санях, перекладывая всю тяжесть борьбы со льдом на спутников. Ничего хорошего из этого получиться не может.
Глава 11. Четвертый поход к Северному полюсу. 1906 год
Бриджмен заявил репортерам: «Лейтенант Пири проделал великую работу, и ему удалось пройти на север так далеко, как ранее не удавалось ни одному американцу…»
Газета New York Tribune нашла свой ракурс: «Ни один из живущих на Земле людей не провел столько лет в Арктике, выполняя полевые работы, как он… Следовательно, когда он заявляет о смелом предприятии [достижении Северного полюса], которое, по его мнению, не безнадежно, то мир науки без колебания принимает этот вердикт, а также выражает пожелание, чтобы сам Пири был послан еще раз на Север, дабы использовать любой шанс для выполнения этой задачи».
В январе 1903 года лейтенант разослал письмо богатым людям, приглашая их в ряды Арктического клуба Пири:
…В течение еще двух лет я хочу целиком погрузиться в работу и совершить запредельное усилие, которое увенчает успехом все предыдущие попытки, при условии что я буду располагать подходящим снаряжением, в первую очередь я имею в видупервоклассный корабль…
В случае если я одержу победу, имена тех, кто сделал этот поступок возможным, будут жить во все грядущие века, воспарив над забытыми и заброшенными осколками нашего времени и всей эпохи. И это не образное выражение, а беспристрастный факт.
Единственное, что мы помним о Фердинанде из Испании, так это то, что он послал Колумба выполнить дело всей его жизни.
По словам биографа Пири Грина, у Арктического клуба Пири существовали две насущные задачи: «…первая – изменить общественное мнение и уменьшить существующее предубеждение по поводу арктических работ. Вторая – построить корабль, который доставит Пири с отрядом на базу на берегу полярного моря. Каждая из них требовала исключительного таланта и большого количества денег… В течение месяца… по всей стране появились статьи в журналах и газетах, в которых новые арктические планы предстали в самом благоприятном свете. Пропагандистская кампания была выполнена чрезвычайно искусно и ловко».
Строительство корабля с помощью Джесупа, кораблестроителя Чарльза Дикса и банкира Джеймса Колгейта тоже успешно продвигалось. Пири хотел, чтобы судно обладало тем же замечательным свойством, что и нансеновский «Фрам», – льды при сжатии должны были выталкивать его из воды.
Лейтенант сдал экзамены и стал лейтенант-коммандером, а потом коммандером[119]. Отношения с высшими чинами военно-морских сил выровнялись, и покорителю арктических просторов было предложено на выбор несколько назначений. Одно время коммандер рассчитывал на пост главы Управления верфей и доков, но разговоры о новой полярной экспедиции помешали столь заманчивому карьерному росту.
Пири был успешно прооперирован и теперь ходил скользящей походкой, не прихрамывая. 29 августа 1903 года Джозефина родила сына, которого назвали Роберт. Исследователь получил награды Шотландского и Парижского географических обществ и сам стал президентом родного Американского географического общества. Все складывалось превосходно, и коммандер попросил отпуск на три года, написав помощнику министра ВМС[120] Чарльзу Дарлингу:
Достижение Северного полюса является, по моему мнению, нашей безусловной привилегией и долгом. Достижение полюса другой страной станет укором и позором для нас.
Положительный ответ не заставил себя ждать: «Достижение Северного полюса должно быть Вашей основной целью. Ничто меньшее не удовлетворит. Открытие полюсов – это все, что осталось совершить, чтобы заполнить карту мира… Наша национальная гордость связана с этим предприятием, и министерство ожидает, что Вы осуществите свое намерение и традиции признанных заслуг дополнятся новой славой.
В заключение я рад сообщить Вам, что президент США выражает свою симпатию Вашим мотивам и одобряет эту смелую инициативу».
Пири хотел назвать судно именем Морриса Джесупа, однако мудрый шеф предложил имя президента США – «Рузвельт». Большие суммы дополнительно пожертвовали Джордж Крокер, банкир и директор железнодорожной компании Southern Pacific; Томас Хаббард, юрист, генерал, директор Western Union и других крупных корпораций.