«Рузвельт» отчалил 16 июля 1905 года. В прощальных словах Пири пошел дальше обычного:
Я отправляюсь сейчас во имя Господа, и я надеюсь с Божьей помощью достигнуть цели в обозримом будущем.
На «Рузвельте» у коммандера была просторная каюта и рядом ванная комната –
единственная роскошь, которую я себе позволил.
На стене каюты висели фотографии Морриса Джесупа и президента Рузвельта. Личный штат Пири состоял из четырех человек: стюарда Чарльза Перси, в обычной жизни работавшего в поместье Пири на острове Игл[121]; Росса Марвина, 24-летнего выпускника Корнелльского университета, секретаря и помощника; доктора Луиса Вольфа и Мэтта Хенсона. Последний, как рассказывает Брайс, «отправляясь снова на Север после нескольких низкооплачиваемых мест работы и неудачной службы на железной дороге в качестве носильщика, был словно оживлен».
Кроме новенького «Рузвельта», в Арктику шло судно «Эрик» с углем и дополнительным провиантом. После перегрузки, завершившейся в Эта 16 августа, «Рузвельт»
был заполнен углем так, что вода едва не доставала до планширя[122];
«Рузвельт» во время зимовки при лунном свете. Экспозиция при полнолунии в течение трех часов. 12 декабря 1905 год. Фото доктора Вольфа, хирурга экспедиции. Подпись из книги Р. Пири
На судне находилось более 200 собак и полсотни инуитов – мужчины, женщины, дети вместе с пожитками.
5 сентября 1906 года «Рузвельт» встал на зимовку возле северо-восточного берега Земли Гранта, у мыса Шеридан, в 111 километрах к северу от форта Конгер. В течение долгой зимы было заготовлено мясо, сшита одежда и отлажено снаряжение.
Западнее мыса Шеридан лежит мыс Хекла – место старта прошлой экспедиции, а еще западнее – мыс, получивший название Пойнт-Мосс[123], от которого Пири намеревался идти до полюса и обратно – 844 мили. Предполагалось, что шесть вспомогательных групп местных охотников возглавят: Роберт Бартлетт, капитан «Рузвельта»; Хенсон; Марвин; доктор Вольф и два матроса – Райан и Кларк. Отряды должны были перебросить экспедиционные грузы на 200 миль к северу, на широту, как выражался Пири,
самого дальнего [рекорда] Абруццкого, моего пункта отправления [к Северному полюсу].
Каюта Пири на «Рузвельте»
По мнению полярного исследователя, предстоящий маршрут от Пойнт-Мосс до «моего пункта отправления» будет достаточно прямой линией, вдоль которой транспортные группы устроят один за другим склады продовольствия и снаряжения. Помощники возьмут на себя и разведку, и прокладку пути, и строительство снежных домов для продолжительного использования, то есть основные трудности. Главный же отряд будет следовать, сберегая силы, по проторенной тропе. В назначенной точке к моменту появления босса должны быть сосредоточены все припасы для его финального броска и возвращения с Северного полюса к земле.
Редкий случай – Уимс критикует своего героя: «План оригинальный, но он был обречен на неудачу из-за одного принципиального недостатка. Несмотря на все свершения Пири в Арктике, у бывалого исследователя по-прежнему не было достаточного опыта работы на морском льду. Хотя он и понимал, что с определенной вероятностью льдины будут перемещаться, он не осознавал в полной мере величину постоянного дрейфа арктического льда на восток. Оказалось невозможным сохранять один рабочий маршрут такой протяженности через льды».
Дорогой Уимс, в принципе, льды перемещаются во всех направлениях, ибо, кроме генерального движения, заданного океанскими течениями, существует ветровой дрейф – льды подчиняются и ветру. Сформулирован закон, связывающий направление ветра и направление дрейфа, но дело не в формулах, а в том, что поверхность Северного Ледовитого океана – это стихия, которой человек управлять не может.
Уимс пишет о недостаточном опыте коммандера Пири, но так ли это? Экспедиция 1902 года дала лейтенанту массу информации, к тому же ему был известен богатый опыт Нансена, Каньи и многих других полярных исследователей.
Впрочем, пусть так – согласимся с Уимсом – у Пири не было достаточной практики. Заглянем в ближайшее будущее. Природные условия в 1906 году в пух и прах разнесут идеи Пири о прямолинейности маршрута и о способности вспомогательных отрядов согласованно действовать между собой на большой дистанции. И вот, уже имея этот опыт, этот почти катастрофический опыт, в 1909 году полярник ни на йоту не откажется от своих догм. Как странно! Как объяснить упрямую, непоколебимую веру инженера-строителя Пири в прямолинейность дороги к полюсу, без постоянной ее коррекции с помощью навигационных наблюдений и расчетов?
В меморандуме, адресованном самому себе, в 1885 году Пири нарисовал такую таинственную картину взятия полюса:
…Когда наступит подходящий момент, экспедиция сможет вырваться к Северному полюсу, как ядро из пушки…
…Очевидно, что шансы экспедиции попасть в благоприятный по погодным условиям период в течение одного сезона и сейчас, и спустя 10 и более лет весьма малы… Единственный выход – затаиться и ждать в подходящем месте, пребывая в готовности; наблюдать сезон за сезоном и использовать самый благоприятный из них, и, поверьте мне, такой сезон наступит. Тогда счастливчик, ожидающий на краю неизведанной территории, сможет устремиться к полюсу…
Пири, когда он писал эти строчки, было 27 лет, и, по-видимому, фантазия, что поход к полюсу схож с ядром, выпущенным из пушки, не оставляла его все последующие годы. (Снаряд летит прямо к полюсу – очевидно, он должен прилететь и обратно, причем так же прямо.)
Иной юноша, создавая в мечтах счастливый и идеальный образ своего героя, потом всю взрослую жизнь старается походить на него, и, возможно, подобно этому яркая метафора из восторженной молодости: «поход к полюсу – ядро из пушки» – мешала Пири в зрелые годы реалистично смотреть на вещи. Но есть и другое, более прозаическое объяснение. Подспудно Пири стремился к простоте. Ему, пожилому человеку с травмой ног, преодолеть реальные сложности на льду океана было не под силу. Физическая слабость определяла его постулаты, и главным из них стала удобная фантазия, придуманная когда-то, – на пути к полюсу все складывается идеально, ядро летит из пушки и потом возвращается.
В книге Пири «Вблизи полюса» из 411 страниц путешествию по океанским льдам отведено всего 43. Это 10,5 %. Выходит, книга о чем-то другом, а не о путешествии к рекордной точке.
Эту странную сдержанность нашего героя компенсируют прекрасные исследования: знаменитая книга капитана Томаса Холла «Был ли открыт Северный полюс?», изданная в Америке в 1917 году; монография преподобного Гордона Хейса «Роберт Эдвин Пири», появившаяся в 1929 году в Великобритании, и произведение Теона Райта «Большой гвоздь», опубликованное в Штатах в 1970 году и переведенное на русский язык. Все три автора уверены: Пири сочинил свой рекорд продвижения на север в 1906 году. Он не достиг точки с объявленной широтой 87°06′. Позже, в 1989 году, к этим обличителям прибавился знаменитый полярный путешественник Уолли Херберт, допущенный к архиву Пири. В отличие от Холла, Хейса и Райта, Уолли Херберт превозносит Пири, но, несмотря на это, обнародует документ, опровергающий рекорд 1906 года. Предел 87°06′ – придуман, Пири соврал, обвел всех вокруг пальца, и никто не узнал о лжи: ни военно-морской министр, ни президент США, ни моралист Джесуп, ни жена Джозефина.
Достижения 1906 года – еще один «золотой кирпич». И заметьте, если гренландскую выдумку – канал Пири при большом желании можно объяснить ошибкой исследователя: увидел то, чего нет, ибо показалось, что есть, – то «рекорд продвижения на север» оплошностью не назовешь, это – подлог. Цель понятна, она та же, что и раньше, – привезти в США ожидаемую победу; оправдать доверие; проглотить очередную ложку славы; добиться «следующего раза». Уверенность коммандера в том, что его афера удастся, – стопроцентная. Раз уже на заре карьеры, в 1892 году, канал Пири приняли на ура, то по прошествии 14 лет, на пике карьеры, «новый рекорд» будет встречен тем более с восторгом и ликованием. Итак, с одной стороны, перед нами история смертельно опасного, необыкновенного полярного похода, а с другой стороны – история позорного мошенничества.
Пойнт-Мосс – Большая полынья
Книга Пири:
19 февраля капитан Бартлетт наконец отправился на мыс Хекла. Марвин и отряд вышли на следующий день, потом были доктор Вольф и его отряд, и спустя два дня пошел я.
Коммандер, руководители отрядов и двадцать один инуит со 120 собаками собрались на мысе Хекла. Следующим пунктом был Пойнт-Мосс, лежащий в 20 милях к западу.
Из книги Робинсона: «Мэтту план показался очень надежным. “Это сработает, – сказал он Пири, – если только Господь, ветер, разводья, лед, снег и все дьяволы этой проклятой застывшей земли пожелают”.
Пири уверенно улыбнулся: “Конечно, это сработает. Профессор Марвин, Бартлетт, доктор Вольф, я и два члена экипажа «Рузвельта» образуют основную группу. И чтобы быть чертовски уверенным в успехе, я посылаю тебя, Мэтт, раньше на шесть дней с передовой группой”».
1 марта отряд Хенсона скрылся из виду, и в течение четырех следующих дней за ним потянулись отряды-снабженцы. Торжественно звучат слова Пири:
6 марта я покинул Пойнт-Мосс и направился от земли по полярному паковому льду на север.
Коммандер Пири
Капитан Бартлетт
Мистер Марвин
Мэттью Хенсон
В 1902 году исследователь стартовал с мыса Хекла месяцем позже. Выигрыш – благодаря «Рузвельту» – колоссальный. Объясним почему. В марте – апреле стоят жестокие морозы, которые сковывают воду льдом. В мае теплеет, и открытой воды становится больше. Так что чем раньше пуститься в путь, тем лучше. Немаловажно и то, что в 1906 году люди и собаки, доставленные на «Рузвельте» почти к месту старта, начали движение свежими, а не изнуренными сотнями пройденных километров, как в прошлые годы.