Джо Пири в письме мужу 17 июня 1904 года сказала страдальчески-пророческие слова: «…Ты находишься в ужасно неустойчивом состоянии, как умственно, так и физически, и я боюсь, что если ты как следует не отдохнешь, то у тебя возникнут серьезные проблемы.
…Я люблю тебя, мой дорогой. Я ничего не могу сделать, как только молчать. В этом деле – если ты победишь, то я потеряю любовь всей жизни. Если ты проиграешь, то в жизни не будет счастья для тебя…»
Херберт: «Это был ее крест. Его крестом была потребность дойти до Северного полюса, теперь отягченная обманом, который Пири даже не мог разделить с женщиной, которая его понимала».
Глава 12. Торжественная церемония
15 декабря 1906 года в Национальном географическом обществе чествовали Роберта Пири. На ежегодном обеде собралась вашингтонская знать, более 400 человек: министры, сенаторы, конгрессмены, послы, высокие чины армии и флота. Для вручения герою была изготовлена медаль Хаббарда[156]. Надпись на одной из сторон золотого диска гласила, что Национальное географическое общество награждает Пири за рекорд 87°06′, а на другой стороне была изображена карта земного шара, и соответствующую точку украшала сапфировая звезда. Возможно, в зале собрались не только люди, симпатизирующие Пири, но и те, кого раздражали его высокомерие и непомерное тщеславие. Однако бьюсь об заклад, что среди присутствующих не было ни одного, кто бы не верил в провозглашенный рекорд.
Объяснением этого всеобщего приятия могли бы служить перефразированные слова Уолли Херберта: «Любой исследователь на месте Пири не поступил бы так». А еще – столь явно видное дискретное историческое перемещение победной точки на север:
82°45′ – англичанин Парри[157], 1827;
83°24′ – американец Локвуд (экспедиция Грили), 1882;
86°14′ – норвежец Нансен, 1896;
86°34′ – итальянец Каньи (экспедиция герцога Абруццкого), 1900.
Так и хочется сдвинуть флажок повыше, и прав Херберт: если уж придумывать рекорд, то… за 87-й параллелью – и красиво, и убедительно, мы все радуемся успехам человечества.
Никто из биографов Пири не распространялся о его совести. Чувствовал ли он когда-нибудь ее угрызения? Сентиментальность в нем жила, но она – удобное чувство, ее можно публично демонстрировать и потом пожинать плоды. К примеру: глядите, каков я – ухаживаю за последним выжившим псом, верно служившим мне, кормлю сперва его и только потом ем сам. Совесть же – не публична, и славы из нее не выжмешь. Скорее наоборот: обратишься к совести – и слава скукожится, исчезнет, как облако над полыньей, которая замерзла.
Роберта Пири приветствовал посол Италии, барон Мейер де Планше, в чем был особый смысл – прежнее достижение принадлежало герцогу Абруццкому: «Итальянец, сын нашей древней и прославленной королевской семьи, принц, и в то же самое время настоящий моряк, в течение нескольких лет удерживал рекорд достижения самой дальней северной широты… Этот рекорд сейчас ваш, коммандер Пири. С какой энергией, с какой почти сверхчеловеческой стойкостью вы добились его, широко известно во всем мире, и я уверен, что герцог Абруццкий, с его великодушием, рукоплещет триумфу своего выдающегося последователя. Никто не был бы более достоин этого успеха, чем вы, коммандер Пири, – вы, американец, ветеран, в самом деле молодой ветеран войны с таинственными силами, которые ревностно защищают подходы к Северному полюсу.
На поприще науки нет места для низких чувств; в соревнованиях за освоение земного шара нет ничего, подобного зависти. Вся работа – для человечества. Поэтому я счастлив от лица всех итальянцев отдать должное вам, коммандер Пири, вашим храбрым и преданным спутникам, вашим смелым товарищам, миссис Дибич-Пири, и искренне выразить наше глубокое, горячее и сердечное восхищение».
Пири ответил:
Господин посол, я глубоко ценю ваши добрые слова. Произнесенные блистательным представителем страны Абруццкого и Каньи, они ценны вдвойне. Тот факт, что такие имена, как Абруццкий, Каньи, Нансен, Грили и Парри, навсегда запечатлены на белом пространстве около Северного полюса, убедительно показывает… что их усилия разрешить северную тайну представляют собой самый большой, самый чистый, самый смелый существующий пример международного дружеского соперничества.
Вокруг полюса установлена величественная плеяда флагов, и когда кто-то один действительно достигнет полюса, это добавит победителю славы, не умаляя, однако, славы других и не оставляя ощущения обиды или унижения остальным.
Тот факт, что годы опыта дали мне возможность установить американский флаг ближе к Северному полюсу, чем итальянский, ни в коей мере не умаляет заслуг или блистательного подвига Абруццкого. Не вызывало никакого удивления с нашей стороны, когда скандинавы, британцы и североамериканцы начали осваивать просторы безжалостного севера, но когда сын юга, солнечной Италии, пробился быстрее и ближе всех к тайне замерзшего севера, мы поняли, что только руки, голова и сердце вершат дела в этом мире, независимо от расы, климата или других обстоятельств.
После тостов и речей недавний глава Общества Александр Белл представил особого гостя, сидевшего за главным столом: «…меня попросили сказать несколько слов о человеке, чье имя должно быть известно по крайней мере всем нам, о докторе Фредерике Куке, президенте нью-йоркского Клуба исследователей. Здесь присутствует коммандер Пири из арктических краев, которого мы все рады приветствовать. Но в лице доктора Кука мы встречаем одного из немногих американцев, если вообще не единственного американца, который исследовал обе противоположные точки земли – районы Арктики и Антарктики. А сейчас он побывал на вершине Американского континента и, следовательно, на вершине мира, и сегодня вечером, как я надеюсь, доктор Фредерик Кук расскажет нам кое-что о горе Мак-Кинли»[158].
Фредерик Кук, вполне светский человек, чувствовал себя среди высшего общества уверенно и, соблюдая этикет, начал так: «Сегодня вечером я предпочел бы рассказать вам о блестящем подвиге и о благородном характере коммандера Пири, которому удалось расширить человеческую выносливость до самого крайнего предела, и все это с бескорыстной целью – пронести честь и флаг своей страны на самый дальний север, но ваш председатель поставил передо мной задачу описать, как мы добрались до вершины нашего континента.
Успех в покорении горы Мак-Кинли можно объяснить в большей степени тем, что мы использовали рабочее снаряжение полярных исследователей, а среди полярных исследователей коммандер Пири работал усерднее других, чтобы сделать экипировку как можно более простой. Таким образом, косвенно часть почестей за восхождение по арктическим склонам нашей величайшей горы должна принадлежать коммандеру Пири».
Фредерик Кук на Аляске
После этого вежливого поклона доктор Кук поведал свою захватывающую историю. Он дошел в ней до кульминации, когда объявили о прибытии президента Рузвельта. Докладчик закончил выступление: «Мы достигли нашего Северного полюса. Мы привязали флаг к ледорубу, и Баррилл, стоя на краю, был так близко к небесам, что о подобном при жизни не мог и мечтать. Мы поднимались 8 дней, но пробыли на вершине всего-навсего 20 минут. Однако мне потребуется несколько часов, чтобы поведать вам об увиденном. Этот рассказ я оставлю на будущее».
Президент великой страны, выполняя свои задачи, сказал: «Цивилизация предоставляет людям настолько комфортные условия, что их дерзостные добродетели имеют тенденцию ослабевать. И это утешение – воздавать почести выдающемуся человеку, который своими подвигами очевидным образом показывает, что по крайней мере в некоторых состязаниях эти качества не утеряны…
Вы (повернувшись к коммандеру Пири) – тот… кому в течение многих месяцев и год за годом приходилось смотреть в лицо опасности и преодолевать величайшие трудности, неся на своих плечах безраздельную ответственность за жизнь, свою собственную и тех, кто шел за вами… Вам пришлось проявить все моральные качества, необходимые в военное время… Вы совершили великий подвиг. Подвиг, имеющий значение для всего человечества, подвиг, вызывающий уважение по отношению к вам и к нашей стране. От имени присутствующих здесь и миллионов наших соотечественников я рад вручить вам медаль Хаббарда…»
Пири благодарил:
Президент Рузвельт, от лица Арктического клуба Пири и его президента Морриса Джесупа я хотел бы выразить нашу глубокую признательность за большую честь, оказанную Национальным географическим обществом в связи с присуждением этой золотой медали, и за двойную честь получить эту награду из рук президента Рузвельта.
Мистер Президент, ваш непрекращающийся интерес, разрешение назвать корабль Клуба в вашу честь были высочайшим образом оценены Клубом, а само ваше имя оказалось могущественным талисманом. Если бы я мог предвидеть такое обстоятельство, это знание осветило бы для меня многие темные часы, но, честно скажу, это не увеличило бы – просто не смогло бы увеличить – мои усилия.
Настоящий исследователь делает свою работу не в надежде на награды или почет, а потому, что поставленная им перед собой цель является частью самого его бытия и должна быть достигнута ради самого достижения. И он не придает большого значения трудностям, риску, препятствиям, если только они не преграждают ему путь к цели.
Я считаю, что окончательное и полное раскрытие полярной тайны, приковывающей внимание и интересы лучших мужей самых сильных и просвещенных народов в течение более чем трех столетий… это дело, которое должно быть выполнено во имя славы и чести этой страны, дело, которое предназначено мне, и дело, которое я должен свершить.
Затем коммандер рассуждал о трех составляющих успеха: люди плюс гренландские собаки; американский маршрут