Когда Франке в качестве пассажира вернулся на снабженческом судне Пири “Эрик”, ему предъявили счет на 100 долларов за его содержание на корабле. Предположим, это была полная стоимость его проезда на корабле. Однако бесценные меха и кость были конфискованы без зазрения совести».
Книга Пири:
В Эта со мной встретился Рудольф Франке. Он приехал на Север в 1907 году вместе с доктором Куком и попросил разрешения отправиться домой на «Эрике». Он показал мне письмо от доктора Кука; тот предписывал ему вернуться домой на каком-нибудь китобойном судне в этом же сезоне. Доктор Гудселл, хирург моей экспедиции, при обследовании установил, что Франке страдает цингой в начальной стадии и находится в тяжелом психическом состоянии, так что пришлось отправить его домой на «Эрике».
Арктический клуб Пири передал в прессу сообщение, полученное от Пири:
Что касается пяти ящиков, одного сундука и одной связки бивней нарвала, о которых упоминается в письме Франке… как о собственности доктора Кука, то я сказал Франке, что не буду вывозить ни меха, ни другие принадлежащие этой стране предметы из этих мест для кого-то; что я пошлю за всем его имуществом, за исключением мехов и бивней, и он может взять его домой. Что касается мехов и бивней, то он мог передать их мне или оставить там, где они были. Он сделал первое. Когда вещи прибыли, то шкуры были мокрые, заплесневелые и гниющие, а бивни сломаны от ударов при перевозке.
Как видим, Пири подошел к ситуации вполне прагматично и извлек из нее и материальные, и политические дивиденды.
Мэри Кук, жена доктора, послала в Арктический клуб Пири 50 долларов за проезд Франке из Сент-Джонса в Нью-Йорк, счет же на 100 долларов за содержание пассажира на судне Клуб выставил Брэдли, указав, что средства пошли «на отправку Франке домой из человеколюбия».
Собаки экспедиции (всего 246) на маленьком острове в фьорде Эта. Подпись из книги Р. Пири
Вернемся к экспедиции Пири. Коммандеру удалось, как он говорил, «завербовать нужное нам количество эскимосов» и раздобыть собак.
Он грустил:
Со странным чувством радости пополам с печалью собирал я своих смуглокожих помощников, ибо чувствовал, что делаю это в последний раз.
Впрочем, сентиментальность начальника вовсе не искупала его жутковатого прагматизма. Хенсон рассказывает:
«Коммандер Пири дал мне четкие инструкции отправить на берег Нипсангву и Миу[171] так быстро, как позволит Создатель, но прежде убедиться, что семь их дворняжек остались на борту. В головах этих двоих хаски бродили возвышенные идеи об их правах и привилегиях…
Я подчинился приказу, но это не было приятной задачей. Я знал людей, которые нуждались в собаках меньше, но им за одного щенка платили намного больше, чем было уплачено Нипсангве за стаю из семи псов. Собаки – ценное имущество для здешних людей, и эти двое зависели от своих небольших упряжек гораздо сильнее, чем от жестяных тарелок и чашек, полученных в обмен на них».
Письма Марвина
Сообщив Бриджмену о намерении идти к Северному полюсу, Кук приобрел в лице Пири яростного врага, и уже тогда, в 1907 году, началась кампания по дискредитации Кука. Его обвинили в краже идеи, метода, местных проводников-охотников, собак; прозвучали призывы проверить его по всем статьям, если по возвращении он заявит, что достиг полюса.
Теперь коммандер приближался к разгадке тайны: что с Куком? Эндрю Фримен приводит письма, которые летом и осенью 1908 года на «Рузвельте» писал Росс Марвин, личный секретарь Пири, своему другу Луису Бементу[172].
30 июля, «Рузвельт» у южных берегов Гренландии: «Мы все задаемся вопросом, встретим ли доктора Кука. Коммандер не против того, чтобы он, если захочет, вернулся на “Эрике”. Но, пожалуй, это будет незавидным окончанием его путешествия. На протяжении целого обеда коммандер объяснял нам, что он думает о докторе Куке и его вылазке… в эти края».
Херберт прокомментировал этот разговор: «Та ненависть Пири [с которой он отзывался о Куке] лучше всего представила Макмиллану, Борупу и доктору Гудселлу ситуацию непримиримого соперничества, сложившуюся между двумя этими людьми, и не оставляла никаких сомнений, на чьей стороне должна быть их преданность».
7 августа, «Рузвельт» достиг поселка Эта: «…Кажется, доктор Кук – единственная тема для разговоров здесь, но, что бы я ни сказал тебе, прошу тебя считать все конфиденциальным. С мыса Хаббарда[173]… доктор Кук отослал всех обратно, за исключением двух туземцев. Он сказал, что хочет идти к Земле Крокера, а не к полюсу.
Человек, которого он оставил здесь [Рудольф Франке], спустился до залива Норт-Стар и оставил записку, которую мы подобрали. Он в вельботе, еще не вернулся, но предполагается, что он вернется через несколько дней…
Доктор Кук и два его местных спутника еще не вернулись, у них есть парусиновая лодка, достаточно большая, чтобы разместить в ней трех человек и сани. Все это мы узнали от эскимосов. Возможно, мы увидим его белого спутника перед тем, как уйдем отсюда.
У него есть… домик в Анаротоке[174]… Также он оставил склад у мыса Хаббарда и успешно охотился на мускусных быков и медведей… Похоже, что ему повезло гораздо больше, чем мы предполагали.
Местные не особо волнуются по поводу того, что он еще не вернулся. Они говорят, что он там, на другой стороне [пролива Смита], ест медведей и мускусных быков и вернется сюда, когда снова будет санный путь. В таком случае он, вероятно, нынешней осенью пойдет в Упернивик[175] и оттуда поплывет в Данию.
Я не осмелился бы писать все это о докторе Куке, если бы не был уверен, что ты все это будешь держать в секрете».
11 августа, «Рузвельт» в Эта: «…Ситуация с доктором Куком с каждым днем становится все более запутанной. Его человек – Рудольф Франке – прибыл вчера в лодке из залива Норт-Стар. Он хочет… вернуться домой на «Эрике». Он не получал никаких вестей от доктора Кука с 17 марта, когда тот был на мысе Томаса Хаббарда…
…Возможно, ты ждешь, что я расскажу тебе больше о докторе Куке, но, поскольку вся информация тут крайне запутанна, я не решаюсь много рассуждать об этом. Судя по текущим новостям, можно добавить немногое. Доктор Кук еще не вернулся, и никто не знает, где он находится. Он покинул мыс Томаса Хаббарда с двумя местными юношами и двумя санями. Это означает, что он не ушел очень далеко и что он находится сейчас не в самом лучшем положении…»
Марвин, как и Пири, считал, что если группа Кука состояла всего из трех человек, то она не могла продвинуться далеко. Уимс приводит аналогичное умозаключение из дневника главного инженера «Рузвельта» Джорджа Вардвелла: «Кук взял с собой только двух эскимосов, поэтому он не мог уйти очень далеко». Но это очевидное заблуждение, причем и тех времен, и более поздних. Добавим – странное заблуждение, ибо такой взгляд опроверг на заре своей полярной карьеры сам Пири, пересекший Гренландию в паре с Аструпом. Крепко же коммандер за последние годы сумел внушить публике, что полюс могут взять только многочисленные отряды, только полчище.
Профессор Росс Марвин, личный секретарь Пири
Письмо Р. Марвина Л. Бементу от 15 августа 1908 года (вторая страница)
15 августа, за три дня до ухода «Рузвельта»: «…Сейчас полночь, и мне надо еще сделать кое-какую работу, но я чувствую, что я должен написать тебе несколько важных строк; боюсь, у меня не будет другого шанса.
Дело в том, Лу, что ситуация с доктором Куком стала запутанной, труднорешаемой задачей. Я пишу конфиденциальные письма Пири в отношении этого дела и поэтому должен хранить молчание. Ты видишь, в каком положении я нахожусь. Я знаю больше, чем кто-либо другой, об этом деле, но я не могу ничего сказать. Другие могут написать о том, что они знают, для меня это станет нарушением обязательств.
Я предполагаю, что, когда «Эрик» вернется, это дело [история с Франке] вызовет шумиху в газетах. Поэтому я хочу от всего этого отстраниться. Что бы я ни сказал тебе и то немногое, что я могу добавить, все это между тобой и мной. Я надеюсь, что ты поймешь мое положение: я бы хотел рассказать тебе все, но я должен быть преданным коммандеру Пири.
Человек доктора Кука возвращается на «Эрике», и мы оставляем здесь двоих вместо него… Трудно сказать, где доктор Кук, но я искренне верю, что он жив и находится где-то к северу отсюда, на другой стороне нашего канала (на стороне Земли Гранта). Боюсь, ему придется туго, если мы не наткнемся на него, что весьма вероятно…»
Между словами «я должен быть преданным» и «я предан» большая дистанция…
Мы говорили уже, что система Пири не нова, разумна и имеет право на существование, но только в том случае, если все отряды состоят из надежных, опытных, доверяющих друг другу людей. При возвращении к земле отрядам приходится действовать автономно, их ждут серьезные опасности, и важно, чтобы все члены каждой группы знали, что нужно делать, и работали сообща. Было упомянуто, что на пути к земле Росс Марвин был убит. Истинная причина трагедии до сегодняшнего дня не раскрыта, а существующая версия поражает неправдоподобностью. Обо всем этом – в 29-й главе.
Арктическое соседство
В Эта 11–17 августа с «Эрика» на «Рузвельт» были перегружены 300 тонн угля и 50 тонн моржового и китового мяса, а еще 50 тонн угля оставлены в Эта для обратного плавания. Тут же Пири поселил двух людей – неграмотного боцмана Джона Мерфи и юнгу Билли Причарда, которых снабдил продуктами на 2 года.
Севернее, в Анноатоке, уже существовали склад и домик из ящиков доктора Кука. На основании письма-расписки Франке все имущество Кука перешло в собственность Пири. Перед уходом «Рузвельта» Мерфи и Причард получили от начальника экспедиции наставления – письменные и устные. Письменные – для публики и истории – были полны благородных слов; устные – представляли собой руководство к практическим действиям. В официальных бумагах собственное депо в Эта Пири именовал «станцией для оказания помощи доктору Куку». Роберт Брайс и Джон Уимс в своих книгах приводят инструкцию Пири боцману Мерфи: