оло половины дюйма. В журнале было довольно много наблюдений… Образцы наблюдений, приведенные в конце книги ‘Северный полюс’, – это самые лучшие примеры полярных наблюдений, которые только можно было найти. Представьте себе все то же самое в грязи, потертостях и, по большей части, запачканное жиром, и вы получите полное представление о том, как выглядели страницы в записной книжке Пири”».
Валентин Вуд рассказал об отце – Мозесе Линдли Вуде: «…окончил Военно-морскую академию в 1875 году и ушел в отставку в звании коммодора в 1909 году. Он многое сделал для Береговой и геодезической службы… Был первым по математике в своем выпуске и преподавал высшую математику в 1895–1896 годах в Военно-морской академии».
Об отношениях между отцом и адмиралом Честером: «Когда комитет Национального географического общества попал под огонь критики… адмирал Честер, как член [комитета], одобривший астрономические и навигационные данные, естественно, собрал все доказательства, которые он использовал, когда изначально подтвердил заявление Пири. В то время он был настолько занят, отстаивая свои азиатские нефтяные права, что у него не было времени заняться этим делом. Поэтому он послал соответствующие данные моему отцу…
Я видел этот посланный пакет… Он не был очень большим. Любой навигатор в такой ситуации в первую очередь будет проверять астрономические данные, представляющие наибольшее значение. И мой отец провел самую тщательную проверку и сделал график всех наблюдений, имеющихся в навигационной записной книжке…
Я не знаю, исследовал ли когда-нибудь комитет Конгресса серьезно записную книжку, которую я увидел. Я знаю, что она была представлена Национальному географическому обществу для подтверждения заявления Пири, что он был на Северном полюсе…
Я знаю, что весьма конкретной причиной, по которой моему отцу был передан этот журнал, было стремление ответить на атаки в Конгрессе против Пири и комитета, исследовавшего его доказательства…
Адмирал Честер был командиром гидрографического судна, на котором служил мой отец, и, как следствие, был глубоко уверен в способностях отца как штурмана, поэтому он послал записную книжку Пири отцу для проверки… Отец и адмирал Честер были старыми товарищами по плаванию… У них не было тесной дружбы, но с обеих сторон были уважение и симпатия…
Разумеется, адмирал Честер никогда не сомневался в честности Пири и принял и одобрил его заявление без каких-либо тщательных исследований, бросив лишь поверхностный взгляд на его записную книжку…»
Уорд приводит собственные этические рассуждения: «Было бы естественно для моралиста, который ведет полемику 20 лет спустя, прийти к выводу, что факты относительно записной книжки должны были быть оглашены. Но меня не интересуют абстрактные аргументы о таком скандальном долге… Коммодор Вуд не мог предать гласности подобные факты, не нарушив кодекс чести офицера и джентльмена. Единственным человеком, который мог опубликовать эти факты, был адмирал Честер».
Естественный вопрос: где находится журнал Пири, исследованный Валентином Вудом? У Брайса читаем: «Вуд рассказал, что, после того как журнал был возвращен его отцом, Честер передал его в Национальное географическое общество, но все запросы Уорда в Общество остались без ответа. Благожелательное контактное лицо в Обществе намекнуло, что заниматься этим бесполезно. “Там все верят в безгрешность Общества. К тому же во всем Обществе нет ни одного настоящего ученого!”»
Роулинс высказался так: «Сегодня Национальное географическое общество утверждает, что у него нет копии журнала Пири 1909 года, хотя известно, что когда-то она у них имелась».
Глава 21. Кто написал книгу «Северный полюс»?
В первые дни сентября 1909 года перед издателем журнала Hampton’s Бенджамином Хэмптоном стояла дилемма: послать корреспондента Эверетта Харри в Копенгаген, чтобы прославить доктора Кука, или направить журналистов в Сидней, чтобы воздать честь коммандеру Пири. Хэмптон сказал себе: «Приближается страшная битва. На стороне Кука общественность, но у Пири есть организация». И поставил на организацию – Харри поехал встречать Пири. Вместе с Харри писать о коммандере помчалась поэтесса Эльза Баркер, сотрудник того же журнала, восторженная поклонница Пири, написавшая о нем поэму «Студеная Грааль»[265], опубликованную в 1908 году, перед отплытием «Рузвельта». Пири был восхищен стихами, так что в тандеме Харри – Баркер поэтессе отводилась особая роль. Брайс приводит письма Баркер, посланные на борт «Рузвельта»:
«Я здесь от журнала, чтобы предложить Вам кучу денег за… рассказ о Северном полюсе…
…Я схожу с ума от радости, что Вы победили…
Я приехала из Портленда с миссис Пири…
Вы можете получить авансом 10 000 долларов или даже больше сейчас же, если отдадите свой рассказ мне…
Это было бы хорошей приметой – оформить с журналом права на публикацию через такого энтузиаста полярных исследований, как я».
«Это должен быть классический шедевр, поскольку он будет жить вечно. Именно с этим рассказом Ваше имя переживет века… Он будет постоянно цитироваться, и его переведут на все языки. …Эту книгу будут читать как историю – как мы читаем Плиния-младшего о разрушении Геркуланума и Помпей и как мы читаем Цезаря…
Никакие труды и усилия, предпринятые для того, чтобы сделать эту книгу образцовой, не могут считаться чрезмерными».
Но Пири согласия не давал, и 10 000 долларов были удвоены. Уже в конце октября талантливый и профессиональный Харри нашел-таки ключ к коммандеру, послав ему длинное письмо, в котором отчаянно ругал Кука:
«Мне бы не хотелось думать, что наши газеты… насквозь прогнили и что их тянет к Куку, как стервятников к падали! И более того, после Вашего ясного заявления, после показаний Баррилла, после проявленной самим Куком неспособности защитить себя они остаются в своей пучине лжи, грязи и измышлений…
…Коммандер, простите мне этот порыв, но я не смогу спать, пока держу все это в голове… И теперь я целиком понимаю чувства испанского инквизитора, когда он смотрел на своих еретиков. Я бы испытал горячую, праведную радость, зажав в тиски пальцы Джеймсу Гордону Беннетту… и окунув Кука в кипящее масло!»
Была воздана хвала мистеру Хэмптону: «О коммандер, я надеюсь и молюсь, чтобы Ваш рассказ попал к Хэмптону. Я знаю серьезность, старание и способности этого человека. Мне известны его энтузиазм, его искренность…»
В письме говорилось, что издатель «возьмет этих щенков за их редакторское горло и направит в нужную сторону». Цена снова удвоилась, и Пири согласился.
Чтобы зарядить читателей энтузиазмом, Эльза Баркер в декабрьском номере Hampton’s напечатала статью «Пири: человек и его дело». Вот строки из нее.
«Мы, люди XX века, слишком близко по времени находимся около этого человека, чтобы увидеть его в истинной исторической перспективе, но по сравнению с работой Пири труд Колумба, подарившего миру второе полушарие, был легким и недолгим…
Слава Пири в безопасности. Газетные столкновения, сопровождавшие его возвращение в Америку в сентябре 1909 года, будут мельком упомянуты в школьных учебниках истории будущих столетий, вполне напоминая неприятности Колумба 500 лет назад. Пири не подарил миру другое полушарие, но он доказал, что дух человека неукротим в его борьбе с условиями окружающей среды. Такого прежде не бывало в истории человечества».
Биограф Пири Хоббс сообщает: «Пока Пири жил в уединении на острове Игл, ожидая урегулирования полемики с Куком, он закончил серию рассказов о своей успешной экспедиции…»
Но дело было совсем не так. «Пири приезжал в Нью-Йорк, – вспоминал Харрэ, – и… отвечал на вопросы, щедро подготовленные Эльзой Баркер, его ответы записывались стенографистами. На этих конференциях присутствовали различные редакторы… и всегда – Эльза Баркер, которая сама стенографировала. Капитан Боб Бартлетт… активно сотрудничал, рассказывая о подробностях путешествия по арктическому льду… Из всех материалов, собранных на этих конференциях, и на основании данных, предоставленных Пири, миссис Баркер составила рукопись, которую Пири отредактировал и одобрил».
Написать девять статей от лица Пири было сложнее, чем пропеть ему хвалебный гимн, и Эльза Баркер изрядно помучилась, добывая материал и сражаясь за него. Ее письма приводят Уорд и Брайс. Цитируем:
«25 марта. Янгу, помощнику редактора Hampton’s. Пожалуйста, не давите на меня из-за места в июньском номере. Это, как Вы знаете, самая первая из больших статей, посвященных санному путешествию на полюс. Мне кажется, что эта великая мировая история, у которой никогда не будет аналогов ни в наши с Вами дни, ни во времена наших самых отдаленных потомков, в достаточной степени важна…
Пири рассчитывает быть здесь в следующий вторник. Это самая ранняя возможная дата, когда я смогу поработать с ним; так что не думайте, будто он не выполняет свою часть работы, – это не так.
P. S. Я только что получила телеграмму от Пири: он предоставит мне свои дневниковые записи в эту субботу, так что беспокоиться не о чем».
«26 марта. Коммандеру Пири. Мне придется зависеть от Вас и просить оказать мне больше помощи в этом месяце, чем прежде. До настоящего момента я никогда не возлагала на Вас бремя, которое могла нести сама, но, кажется, я переоценила свои силы.
Как Вы можете догадаться, у меня много забот и обязанностей, связанных с этим проектом журнала, и я стараюсь контролировать все – даже работу рекламного отдела, выполняя данное Вам в ноябре обещание.
Что касается самих публикаций, то, конечно, я должна готовить их все вплоть до последнего слова, поскольку нельзя допустить резкую смену стиля изложения – а стиль каждого автора так же отличается от любого другого, как и его почерк. Такая перемена плохо отразится на журнале, а еще хуже – на самой книге. За последние семь месяцев у меня было так мало времени подумать о себе, что я забыла: хоть я и имею мужскую работоспособность и мужскую волю, мои нервы остаются все-таки женскими…