И этот умный, умудренный немалым жизненным и профессиональным опытом, всеми уважаемый человек, по словам Усольцева, быстро стал выделять Путина среди других своих подчиненных. «Очень скоро после своего появления в разведгруппе Володя… стал явным фаворитом в глазах нашего шефа. И было это справедливо. Володя старательно работал, был он в работе толков и умел, и плоды его трудов медленно и верно созревали…Но не только в связи с работой завоевал расположение шефа к себе Володя… Был наш шеф расположен к нему и по чисто человеческим, внеслужебным мотивам. Володя умел быть вежливым, приветливым, предупредительным и ненавязчивым. Он был способен расположить к себе кого угодно, но особенно это ему удавалось именно в отношениях со старшими, годящимися ему по возрасту в отцы. Со стороны шефа к Володе ощущалось нечто вроде родительской любви».
Однако сам Лазарь Лазаревич в беседе с журналистом Олегом Блоцким о том периоде биографии Путина говорил несколько иное: «Путин мне, безусловно, нравился, но я его выдвигал исключительно за работу… Работал Путин целеустремленно. Здесь важно постоянно добиваться результатов, а не время от времени — Путин был целеустремленным человеком и очень хорошим работником. Потом, когда прошло определенное время, я… убедился, что моя ставка на Путина как человека с университетским образованием была верной. Абсолютно не желая обидеть других ребят, хочу отметить, что Путин выгодно отличался от них именно своими знаниями».
Знающий, целеустремленный, исполнительный, надежный — видимо, таким он казался всем своим начальникам, от которых зависело его продвижение. Эти качества, между прочим, помогут Путину в будущем также прибрести расположение и завоевать доверие сначала Собчака, потом Ельцина, а позднее даже лидеров ведущих держав мира… Но тогда он, скромный офицер внешней разведки, таких поворотов своей карьеры и предполагать не мог.
«ВПОЛНЕ РУТИННАЯ РАБОТА»
Чем же занималась в Дрездене советская разведгруппа?
Сам Путин о том периоде своей жизни, как и вообще о работе в КГБ, говорил довольно мало. Отвечая на вопрос журналистов, в чем же все-таки заключалась его работа в ГДР, Путин ответил: «Обычная разведдеятель-ность: вербовка источников информации, получение информации, обработка ее и отправка в центр. Речь шла об информации о политических партиях, тенденциях внутри этих партий, о лидерах— сегодняшних и возможно завтрашних, о продвижении людей на определенные посты в партиях и государственном аппарате. Важно было знать, кто, как и что делает, что творится в МИДе интересующей нас страны, как она выстраивает свою политику по разным вопросам в разных частях света. Или — какова будет позиция наших партнеров по переговорам по разоружению, например. Конечно, чтобы получить такую информацию, нужны источники. Поэтому параллельно шла работа по вербовке источников и добыче информации, а также по ее обработке и анализу. Вполне рутинная работа».
Однако другие люди оценивали эту работу по-другому. Ведь ГДР в то время представляла собой рубеж двух мировых систем, которые находились в постоянном жестоком противоборстве. Рядом, в Западном Берлине, были представлены разведки всех ведущих стран, поэтому возможности для разведывательной и агентурной работы по Западу там были очень большими, мало где можно было работать так хорошо и успешно, как здесь, а в профессиональном плане прибрести неоценимый опыт. Так что Восточная Германия была блестящей школой для офицеров разведки.
По словам Л.Л.Матвеева, «…Германская Демократическая Республика являлась очень удобной базой для нашей работы. Ведь не случайно разведка ГДР в то время была одной из сильнейших спецслужб мира, что признано всеми ведущими, в том числе и западными, разведками. Но немцы работали со своей территории. А мы — с их, но только используя уже наши возможности…Вся наша деятельность была направлена на Запад. Мы работали с теми, кто приезжал в Германию, и зачастую направляли агентов не только в капиталистические, но и в развивающиеся страны. Тот же Владимир Владимирович имел своих людей не только в Европе, но и в других регионах мира. Должен прямо сказать, что выходы Путина на ряд стран были очень хорошими…»
Правда, наверно, работа была более перспективной в Берлине, чем в Дрездене, и полковник Кульков, бывший начальник факультета Краснознаменного института, где учился Путин, который потом стал руководителем Берлинской разведгруппы, очень хотел взять его к себе вместе с несколькими другими выпускниками института. Однако распределение уже состоялось, и перетащить Путина в Берлин ему не удалось.
Но Владимир Путин тогда ничего этого не знал и спокойно начал работать в Дрездене. Свою «рутинную» работу он исполнял хорошо. Не случайно он за четыре года продвинулся на три ступеньки служебной лестницы, подобное мало кому удавалось. Он умел общаться не только с начальством, но и со своими агентами и резидентами. Как пишет Усольцев, которому во время отпуска Путина пришлось иметь дело с его внештатными сотрудниками, те отзывались о своем патроне с неподдельным восхищением. Он, по их словам, умел быть веселым свойским парнем, и в то же время — исключительно сосредоточенным на деле. Он толково ставил задачи, но всегда прислушивался к их советам. Важно было для них и отсутствие языкового барьера.
Но большую часть времени сотрудников разведгруппы занимала не оперативная, а бумажная работа, составление постоянных отчетов и других документов.
Путин даже располнел от малой физической нагрузки и постоянного потребления германского пива. Спорт, который он так любил, теперь пришлось забыть, в Дрездене для занятий им не было условий. Зато там, в Дрездене, семейство Путиных пополнилось еще на одного члена — во второй половине 1986 года у них родилась еще одна дочь, которую назвали Катей, в честь второй бабушки — мамы Людмилы.
НО МАША БЫЛА СЧАСТЛИВА…
Перед поездкой Людмилу проверили. Начали проверку, когда Путин еще учился в Москве и когда было еще не известно, куда именно его могут направить. Поэтому требования к членам семьи предъявлялись максимально жесткие. Надо было, например, чтобы жена по состоянию здоровья могла жить и работать в условиях жаркого и влажного климата. Иначе ведь, действительно, получается полная бессмысленность: пять лет человека готовили, учили, и вот наконец надо ехать за границу на работу, на боевой участок, а жена по состоянию здоровья не может. Так что Людмилу проверили по полной программе. Ей об этом, конечно, ничего не сказали. Только после всего уже вызвали в отдел кадров университета и сообщили, что она прошла спецпроверку.
В Дрезден Людмила с крошечной Машей приехала в октябре 1985 года. Счастливый молодой супруг и отец встречал их накрытым столом с цветами и фруктами. Особенно порадовали Людмилу бананы, которые она очень любила, а в Союзе они на прилавках появлялись редко, у нас зимой из южных фруктов торговали в основном яблоками, мандаринами и апельсинами из наших южных республик и Марокко. Понравилась ей и двухкомнатная квартира с прихожей и чуланом на третьем этаже сборнощитового дома № 101, расположенного на Радебергершт-рассе, первая отдельная квартира в их семейной жизни — в Ленинграде ведь они жили вместе с родителями Владимира, рассчитывать на свою пока не приходилось.
Супруг к приезду семьи подкопил денег, сразу вручив жене приличную сумму, рассчитывая, что она приобретет себе какие-то обновки. Но она все их пустила на обустройство, тут же накупив всевозможной кухонной утвари и других необходимых в хозяйстве вещей. А одежду Людмила в то время предпочитала шить сама, по привычке советских женщин, многие из которых тогда и шили, и вязали, создавая для себя эксклюзивные модные наряды, какие в то время было невозможно приобрести в магазинах. Позже Людмила поняла, что в Германии красивые и качественные вещи все-таки лучше покупать в магазинах, а не тратить на них свое время и силы.
Дом, в котором они поселились, был большой, двенадцать подъездов. Он стоял на опушке леса. Во дворе — песочница, где играла маленькая Маша, а мама, которая уже ждала второго ребенка, сидела рядом на скамейке.
Рядом был красивый парк, где она также часто гуляла с малышкой. Людмила здесь сразу почувствовала себя как дома, многое тут ей напоминало родной Калининград, тоже в прошлом немецкий город, особенно специфический запах брикетного угля, которым здесь, как и в Калининграде, отапливались дома.
Когда они приехали в Германию, Людмиле еще оставалось защитить диплом. Четыре месяца она его писала, потом вместе с дочкой возвратилась в Ленинград, защитилась, затем приехал в отпуск муж, и после отпуска они все вместе возвратились в ГДР. В это время она, как уже сказано, была беременна вторым ребенком, причем была уже на седьмом месяце. И ни разу еще не посещала врача — никак не могла найти для этого времени. В результате у нее оказался очень низкий гемоглобин. Конечно, врач ее отругал от души. Но ничего другого и быть не могло, слишком большая нагрузка лежала на ней тогда — и диплом, и все домашние дела, и маленький ребенок в придачу. Людмила вспоминала, какие круглые глаза делались у соседей, когда они видели, как она с маленькой Машей на одной руке и с сумкой с продуктами в другой поднималась по лестнице к себе на шестой этаж — лифта в доме не было. И так не однажды за день. Конечно, такое отношение к жене мужа не украшает, но это все же не избиения, о которых будто бы рассказывала бывшая шпионка.
К тому же он весь день был на службе, иногда ему приходилось работать и по вечерам, и в выходные. Правда, справедливости ради, надо признать, Владимир Владимирович всегда считал, что дом — это дело женщины, с которым она в любом случае должна справляться сама. Конечно, она могла его попросить помочь в чем-то, но… Жена знала его взгляды и не особенно старалась привлекать к хозяйственным делам. Она действительно все умела делать сама и привыкла со всем справляться. Может быть, и напрасно, но так уж сложилось в их семье: муж — добытчик и защитник, жена — хранительница очага.