кая сыворотка поможет некоторым нашим общим друзьям восстановить свои силы! А я еду во Флориду, и пусть мною займется природа, старая мать-природа!» Сначала на своей яхте, а затем на большой яхте «Ларуко», купленной на паях с Дж Лоуренсом, также страдавшим болезнью ног, ФДР предпринимает длительные летние путешествия по Мексиканскому заливу.
Три года подряд, с 1924 по 1926, «Ларуко» летом бороздила теплые воды у берегов Флориды. На борту яхты был установлен морской ритуал, «адмирал» Ф. Рузвельт вел судовой журнал и т. д. Он обычно избегал курортов, особенно Майами, предпочитая приставать в безлюдных местах. На яхте неделями проводили время гости, среди них бывали и колоритные фигуры. Президент АФТ У. Грин, «очаровательная пара», как назвал их ФДР, – сэр Освальд и леди Мосли из Англии. В те годы Мосли еще не был лидером британских фашистов. Франклин поддерживал веселье на борту, но ему стоило громадных трудов казаться беспечным и счастливым. По словам Мисси, бывали дни, когда Франклин только к полудню, преодолев приступ депрессии, выползал на палубу с широкой вынужденной улыбкой.
Толпа гостей на борту яхты – вежливая тогда уловка друзей, а позднее биографов ФДР. По большей части они были на борту вдвоем – Франклин и Мисси. В 1925–1928 годах ФДР из 208 недель 116 не жил дома. Из последних – 4 недели он был с Элеонорой, 2 – с матерью, а 110 – в обществе Мисси. В них входит плавание на яхте. Более двух лет, тяжелых, когда он размышлял, как быть, мучительно старался стать на ноги. Она была больше чем только любовница – добрый друг5.
«Ларуко» требовала денег, и ФДР понял, что содержать яхту ему не по средствам. Продать ее не удавалось. Проблему разрешил свирепый ураган в сентябре 1926 года – яхта была сорвана с якоря и обрела вечную стоянку в сосновом лесу в нескольких милях от берега.
Сочетание воды, солнца и Мисси принесло пользу. Уже летом 1924 года Франклин мог стоять без посторонней помощи по плечи в воде. Осенью 1924 года Дж Пибоди обратил его внимание на заброшенный курорт – Уорм-Спрингс (Горячие Ключи) на юге США, в штате Джорджия, принадлежавший семье Пибоди. Там, на склоне холма поблизости от Сосновой Горы, били горячие минеральные источники, наполнявшие небольшой бассейн. Франклин приехал в Уорм-Спрингс. Местечко оказалось запущенным: полуразвалившаяся гостиница, несколько домишек. Ни одного медика в округе. Вода действительно оказалась чудесной. Насыщенная минеральными солями, она легко поддерживала тело, придавала необычайную бодрость. Уже через месяц лечения по собственной системе – многочасовые купания и солнечные ванны – ФДР заметно поздоровел, впервые с августа 1921 года он почувствовал ступни ног.
Досужие газетчики, прослышав об исцелении, роем слетелись в Уорм-Спрингс и опубликовали подробные статьи, в которых со значительными преувеличениями рассказывалось, как Рузвельт «выплавывает себе здоровье» в теплом бассейне. Ранней весной 1925 года ФДР вновь приехал в Уорм-Спрингс. Безлюдного местечка как не бывало – десятки парализованных людей, мужчин и женщин, заполняли естественный бассейн. ФДР, по существу первый исследователь целебных вод, принял живейшее участие в их устройстве и лечении. Он охотно показывал больным упражнения в воде, разработанные им самим, и больные послушно следовали его указаниям. Уорм-Спрингс ожил. В 1926 году по инициативе ФДР группа врачей-специалистов тщательно изучила пригодность Уорм-Спрингса как курорта для больных, перенесших полиомиелит, и вынесла положительное заключение.
В Уорм-Спрингсе закипела работа. ФДР не только взял на себя функции «главного врача», под его руководством местечко быстро преображалось. «Я даю бесплатные советы, – писал он, – архитектору и инженеру-планировщику по поводу переноса строений, сооружения дорог, посадки деревьев и модернизации отеля. Мы (т. е. компания плюс ФДР. – Н. Я.) разрабатываем новую систему водоснабжения, планы посадок, устройство пруда для рыбной ловли, а завтра проводим организационное собрание клуба Сосновой Горы, который объединит танцевальный зал, зал для чаепития, местечки для пикников и гольфа и различных видов спорта как в помещении, так и на свежем воздухе».
ФДР переполнял энтузиазм по поводу возможностей Уорм-Спрингса, и он начал переговоры о приобретении источников с прилегавшим участком земли. Требовалось около 200 тыс. долл. Хотя в 1927 году ФДР унаследовал от двоюродного брата 100 тыс. долл., покупка требовала большей части его личного состояния. В первый и единственный раз в жизни Элеонора заговорила с Франклином о деньгах. Она боялась, что на этой покупке он может потерять все и они не сумеют дать сыновьям образование. Франклин заверил жену, что Уорм-Спрингс – перспективное дело, а если их и постигнет банкротство, «то мамочка наверняка позаботится о детях». 1 февраля 1927 г. Уорм-Спрингс перешел в руки «Джорджия Уорм-Спрингс фаундейшн», организованной ФДР. Был подобран медицинский персонал курорта, устроена лечебница, и уже до конца года там прошли курс 150 больных.
Уорм-Спрингс стал вторым домом Ф. Рузвельта. Он прикупил ферму в районе Сосновой Горы, имевшую около 600 гектаров. Там ФДР занялся разведением скота и любимым делом – лесопосадками. В 1932 году был закончен новый дом семьи Рузвельтов, потом получивший название «маленького Белого дома». ФДР горячо полюбил Уорм-Спрингс и в последующие годы провел в нем много времени. Он находил здесь отдых и обретал душевное равновесие, однако его заветная мечта – научиться вновь ходить – так и не осуществилась. Лечебные свойства источников оказались не безграничными.
Болезнь произвела глубокие изменения в психическом складе Ф. Рузвельта. Нельзя сказать, чтобы он стал другим человеком, но как сильно развившиеся руки в какой-то степени компенсировали немощь ног, так и физическая неподвижность дала могучий толчок интеллекту. Один из ранних биографов ФДР, Э. Линдли, по-видимому, схватил суть проблемы. Еще в 1931 году Э. Линдли писал: «Он вскоре обнаружил, что неспособность передвигаться таит в себе и выгоды, которые со временем стали необычайно ценными. Он раньше всегда беспокойно работал – часто вскакивал с места, метался туда и сюда просто из-за избытка физической энергии. Он всегда любил энергичные физические движения и, наделенный необыкновенными жизненными силами, редко уставал. Теперь, когда он был прикован к месту, вся энергия по необходимости сосредоточилась на работе, которой он занимался. Частично освобожденный от суеты, он полностью избавился от многих мелких раздражителей и нервного напряжения, что больше всего изматывает в городской жизни. Он имел отличный предлог не делать того, чего ему не хотелось, и в то же время не мог прибегнуть к обычной человеческой уловке – бежать от трудной проблемы. Приходили к нему, он не тратил сил на посещение различных совещаний»6.
В эти годы ФДР много читал, особенно книги по истории Америки. Элеонора взяла на себя труд подбирать необходимую литературу. Результаты оказались поразительными. Если книга по-настоящему заинтересовывала мужа, она отыскивала автора и приглашала домой. Беседы с авторами проясняли их идеи, и, по-видимому, ФДР черпал у них многое. По поводу этого сложилась легенда – ФДР-де много размышлял и в эти годы стал чуть ли не политическим философом. Большое упрощение. Прав американский историк Р. Хофштадтер, высмеявший миф о ФДР-философе, сострадавшем униженным и оскорбленным. Хофштадтер заключил: «Для любого с происхождением и характером Рузвельта обращение к серьезным занятиям социальными науками или неортодоксальным взглядам было бы невероятно… Он мыслил эмпирически, жил эмоциями и был прагматиком». Это подтвердило неудачное знакомство ФДР с богиней истории Клио.
В середине 20-х годов он решил написать обширный трактат – историю Соединенных Штатов. Франклин находил, что все прочитанные им исторические сочинения страдали главным недостатком – в них не было центральной идеи, не освещалась эволюция американской нации, которая двигалась в определенном, пока неясном для него направлении.
ФДР начал писать. Времени ушло масса. Он не продвинулся дальше первых исследователей Американского континента. К своему разочарованию, он обнаружил, что совершенно не имеет писательского дара, и разумно остановился на четырнадцатой странице. Сохранившийся отрывок, испещренный бесчисленными исправлениями, – доказательство большой работоспособности и прискорбное свидетельство неспособности к связному рассказу.
V
Хотя ФДР стал инвалидом, Ван-Лир Блэк и не помышлял о том, чтобы он ушел с поста директора нью-йоркского отделения «Фиделити энд депозит компани оф Мэриленд». В первые месяцы болезни Рузвельт, естественно, вообще не работал, затем постепенно стал уделять все большее и большее внимание своим прямым обязанностям, дававшим ему 25 тыс. долл. в год. Сначала он регулярно появлялся в конторе фирмы два раза в неделю, затем три и, наконец, четыре. Существуют значительные разногласия в оценке степени пользы ФДР для фирмы и в том, оправдал ли он доверие Блэка, но несомненно одно – Рузвельт успешно использовал свои многочисленные знакомства для расширения ее клиентуры.
Он сумел привлечь в число клиентов компании У. Мак-Аду. «Фиделити энд депозит» в результате усилий ФДР и Л. Хоу стала держателем значительной части ценных бумаг штата Нью-Йорк. Используя свое давнее знакомство с лидерами АФТ, Рузвельт добился для своей компании ведения части дел этой организации. ФДР проявил поразительную гибкость. Ему удалось сделать клиентом компании Э. Догени – магната нефтяной промышленности. В деловой переписке Ф. Рузвельт отзывался о нем «как о хорошем друге». Вскоре после этого лестного отзыва Догени получил редкую «национальную известность» как изобличенный в даче взятки министру внутренних дел, участник многих афер при администрации Гардинга.
В 1928 году ФДР не без гордости сообщал, что за предшествующие пять лет годовой оборот нью-йоркского отделения увеличился с двух до четырех миллионов долларов. Трудно сказать, было ли это следствием общей спекулятивной конъюнктуры или личных успехов ФДР. Не были забыты и некоторые специальные интересы: сыновья руководителей Таммани получили выгодные должности в компании.