х Штатов лежит «в трех-четырех тысячах миль» от их побережья, то есть в Европе. Британские острова – американский бастион, а страны Западной Европы – буфер между США и Германией.
31 января 1939 г. Рузвельт провел секретное совещание с членами сенатского комитета по военным делам. Поводом для него послужила катастрофа нового бомбардировщика, среди погибших оказался французский офицер. «Изоляционисты» подняли большой шум. На совещании ФДР подробно изложил свои взгляды на международную обстановку с точки зрения американских интересов. Как бы ни началась война в Европе, заявил ФДР, с похода на Восток или на Запад, точно предсказать нельзя, ибо Гитлер – «безумец», ее исход без материальной помощи США, Англии и Франции, в первую очередь самолетами, приведет к торжеству держав «оси» в Европе. Далее: «Африка падет автоматически. Это очевидно, ибо Африка на 95 процентов колония». «Но мы, – саркастически заметил Рузвельт, – мирные люди, и нас это не касается». Какие же последствия будет иметь победа держав «оси» в Старом Свете для Америки?
«Следующая совершенно несомненная цель, предложенная братцем Гитлером во вчерашней речи (30 января 1930 г. – Н.Я.), – Центральная и Южная Америка. Гитлер будет господствовать в Европе и заявит Аргентине: «Приношу тысячу извинений, но мы не будем покупать вашу пшеницу, мясо или кукурузу, если вы не подпишете эту бумагу». А в бумаге будет сказано: «Во-первых, мы приобретаем вашу кукурузу в обмен на наши товары, мы приобретаем ваш скот в обмен на наши товары, мы оплатим вашу пшеницу нашими товарами и сами выберем, какие товары давать вам. Во-вторых, вы должны вверить нашим офицерам вашу оборону и военную подготовку. Ах, да, чуть не забыл, вы можете сохранить свой флаг».
Так вот, если бы мы были аргентинцами, мы подписали бы эту бумагу, ибо запрет экспорта нашего скота, пшеницы и кукурузы в Европу приведет к банкротству страны. Затем настанет черед Бразилии, где уже живут 250 тыс. немцев…
Центральная Америка? При соответствующей подготовке и умении сыскать нужных людей революция в любой из стран Центральной Америки стоит от 1 млн. до 4 млн. долл. Иными словами, это только финансовый вопрос.
Все это вы должны помнить. Сколько от Юкатана до Нью-Орлеана и Хьюстона? Сколько от Тампико до Сент-Луиса или Канзас-Сити? Сколько?
Не говорите, что это химера, не говорите, что это выдумка. Мог ли кто-нибудь из вас шесть лет назад помыслить, когда этот Гитлер пришел к власти, а Германия была полнейшим банкротом, страна, задолжавшая всем, дезорганизованная, которую вообще нельзя было рассматривать как силу в мире, мог ли кто-нибудь вообразить, что через шесть лет она будет безраздельно доминировать в Европе? Именно поэтому мы не можем позволить себе роскошь рассиживаться здесь, воображая, что перед нами всего-навсего химера… Идет постепенное окружение Соединенных Штатов, уничтожается наша первая линия обороны. А она проходит в Европе и по Средиземному морю…
Кажется, Артур Крок заявил: «Разве это не против нейтралитета?» (в «Нью-Йорк таймс» в связи с катастрофой самолета. – Н. Я.). Можно сказать и так. Но я сделаю все возможное как главнокомандующий вооруженными силами и как глава правительства, чтобы не допустить отправки военных материалов в Германию, Италию или Японию. Почему? Потому что самозащита – часть американской политики. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить независимость других стран, представляя им все за наличный расчет, то есть примерно сорока или пятидесяти государствам. В этом и состоит внешняя политика Соединенных Штатов»39.
Содержание речи покрытой дружными аплодисментами, сохранялось в тайне, в газеты проникла извращенная версия: президент якобы заявил, что «американская граница проходит по Рейну». Белый дом дал разгневанное опровержение.
Перед представителями печати Рузвельт выразился энергичнее: «Так мог сказать только болван».
X
Распри «изоляционистов» с администрацией касались методов достижения целей США, конфликт лежал главным образом в сфере идей. Поход к военной подготовке носил двухпартийный характер. ФДР, всегда выступавшему за укрепление вооруженных сил США, в первую очередь флота, не приходилось тратить сверхчеловеческие усилия для доказательства этого. Конгресс понимал президента и поддерживал его в военных делах.
Хотя после Второй мировой войны в Соединенных Штатах «изоляционистов» задним числом поносили за то, что они якобы подорвали военные возможности страны, упреки такого рода при ближайшем рассмотрении несостоятельны. В конечном счете Соединенные Штаты были посредственно подготовлены к войне. Это установлено вне всяких сомнений. Однако к какой войне? Никто в США, как, впрочем, и другие, не предвидел размаха вооруженной борьбы в 1939–1945 годах. Просчитались как «изоляционисты», так и правительство. Но в 30-х годах между ними не было разногласий о военных ассигнованиях, что в конечном счете определяло строительство вооруженных сил. Их размеры планировались, исходя из большой стратегии Вашингтона: США выжидают на первом этапе большой войны за океанами, если и когда она разразится.
С первого года своего президентства Ф. Рузвельт непосредственно занимался проблемами вооруженных сил. Ассигнования на строительство флота уже в 1934 году (238 млн. долл.) открыли новый тур гонки вооружений: ни одна другая страна в мире, включая агрессоров, не могла за год истратить такие средства. В январе 1938 года ФДР потребовал и в мае получил у конгресса 1 млрд. долл. для флота «двух океанов».
Не остались обделенными и наземные силы: при вступлении ФДР в должность в 1933 году они насчитывали 118 тыс. человек, а уже в 1935 году армия увеличилась до 165 тыс. человек. Численность сухопутных вооруженных сил отнюдь не являлась показателем размаха военных усилий страны. ФДР понимал, что будущая война – война моторов, состязание экономической мощи противников. Президент вплотную занялся вопросами военной экономики по крайней мере уже с 1937 года. Вначале этого года по секретному указанию ФДР началось накопление стратегических материалов. Хаос капиталистической экономики известен, однако в 1938 году правительство приступило к распределению «учебных и экспериментальных» военных заказов на частных заводах.
В октябре 1938 года, сразу после Мюнхена, ФДР добился ассигнования 349 млн. долл. для материального обеспечения 4-миллионной армии. Ускорилось военно-морское строительство. В интервью 16 октября 1938 г. ФДР подчеркнул оборонительный характер этих мер: «Все знаки указывают – для нужд обороны родины». На секретном совещании с командованием вооруженных сил 14 ноября ФДР говорил другим языком: для обороны Западного полушария «от Северного до Южного полюсов» Соединенные Штаты должны иметь в строю 20 тыс. самолетов и строить ежегодно 24 тыс. самолетов. Германия, объяснял президент, производит в год 12 тыс. самолетов против 4,8 тыс. в Англии и 3,6 тыс. во Франции. Американская помощь компенсирует слабость англичан и французов в воздухе. Советское полпредство в Вашингтоне в эти дни лаконично информировало Москву: «Сейчас альфа и омега его (Рузвельта. – Н.Я.) политики – форсирование военного, морского и авиационного строительства, на которое он возлагает также преувеличенные надежды экономического оживления»40.
В ежегодном послании конгрессу 4 января 1939 г. прозвучали непривычные для американцев нотки. Впервые, если не считать чикагской эскапады 1937 года, ФДР достаточно ясно изложил свое отношение к международным делам. Он с большой гордостью отозвался о «новом курсе», создавшем в социальной и экономической областях оборону, «столь же необходимую, как сами вооружения», ибо «мы ныне куда более мудрая и крепкая нация, чем были в 1929 или в 1932 году». Обозревая мир из Вашингтона, Рузвельт утверждал: «Вокруг нас везде бушуют необъявленные войны – настоящие и экономические. Везде вокруг нас существует угроза новых агрессий – военных и экономических… Приходят такие времена в жизни людей, когда они должны быть готовы защищать не только свои очаги, но самые основы веры и человечества, на которых стоят их храмы, их правительства и сама их цивилизация». За смелым вступлением прозвучали очень несмелые слова: «Есть много методов, за исключением войны, но значительно более сильных и эффективных, чем простые слова, донести до сознания правительств-агрессоров единую волю нашего народа». Какие? Президент походя указал: «Мы поняли на опыте, что, когда мы сознательно стремимся быть нейтральными, наши законы о нейтралитете могут быть несправедливыми – в действительности они могут оказывать помощь агрессору и лишать этой помощи жертву агрессии».
Президент недвусмысленно высказался против «диктатур» в мире. ФДР имел в виду и определенные круги в собственной стране. Своим ФДР объяснил фразеологию послания так: некоторые промышленники считают, что «мы можем иметь дело с Гитлером». Неверно. «Да, мы можем иметь дело с ним, но при этом мы утратим все, за что стоит Америка». 2 февраля 1939 г. ФДР рекомендовал сыну Джеймсу изучить коллективный труд либеральных экономистов. Там, между прочим, говорилось: «Существует опасность, что бизнесмены, разделяющие дьявольскую теорию правления, попытаются использовать свою экономическую власть для подавления демократии и установят вместо нее диктатуру в своих интересах… Такая диктатура поднимет экономическую активность, однако она будет во все возрастающей степени посвящать свои усилия производству орудий уничтожения, что рано или поздно погрузит страну в кровавую баню войны»41.
В книге, в то время евангелии «ньюдилеров», развивались теории, близкие сердцу Рузвельта. Хотя бег времени ускорялся с каждым днем и контуры Армагеддона (по тогдашним масштабам!) были отчетливо видны, он по-прежнему считал, что путь тоталитаризма заказан для Соединенных Штатов. Вот на что надеялся президент: «Диктатура может использовать все силы регламентированной нации. Объединенную мощь демократической нации можно использовать только тогда, когда народ знает, по современным образовательным критериям, что происходит и куда он идет, когда он убежден, что получает достаточную, принадлежащую ему по праву долю в материальной и духовной областях». В этом ФДР усматривал различие между буржуазной демократией и фашизмом.