Вот что написал биограф ФДР Дж Барнс, который, конечно, не заинтересован в подрыве реноме своего героя: «Мрачно они засели за составление письма своему товарищу по оружию. Многие часы они писали и переписывали, отдавая испещренные поправками страницы на машинку, снова правили, пока черновики нельзя было прочитать. Двое самых одаренных логиков в мире превратились в занимающихся школьников, которым нужно признаться. В два ночи Черчилль к облегчению Рузвельта предложил взять с собой последний вариант, «почистить его» и вернуть. Черчилль и Маршалл выехали на совещание с Эйзенхауэром в Алжир, Рузвельт согласился, чтобы начальник штаба летел с премьер-министром и поработал над посланием.
На следующий день над Атлантикой Маршалл взял исчерканные страницы и за два часа написал послание, – вызвавшее восхищение Черчилля. Он и Рузвельт одобрили его без изменений. Президент придержал его еще неделю и отправил. То было подробное изложение глобальной англо-американской стратегии, в предпоследнем абзаце таилась роковая фраза – «второго фронта в 1943 году не будет»42.
Послание Рузвельта получили в Москве 4 июня; 11 июня – ответ И.В. Сталина, он перечислил обещания западных союзников об открытии второго фронта и заключил: «Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет Красную Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим силам почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом». И.В. Сталин указал, что отказ от второго фронта произведет «тяжелое и отрицательное впечатление» в СССР. Советское правительство «не находит возможным присоединиться к такому решению».
5 июля 1943 г. началось немецкое наступление под Курском. В тяжелых боях советские войска отбили удар 50 отборных гитлеровских дивизий и перешли в наступление, неудержимо продвигаясь на запад. Победы Красной Армии выглядели особенно внушительно на фоне более чем скромных действий американо-английских войск, которые, высадившись на Сицилии, никак не могли сломить сопротивление двух немецких дивизий.
Пропагандистская машина, созданная ФДР, пока работала без сбоев. В результате американцы в массе превратно представляли вклад каждого из союзников в войну. Опрос общественного мнения летом 1943 года в США дал понятные результаты. На вопрос, кто больше делает для победы, 55 процентов ответили – США, 32 – Россия, 9 – Англия и 4 процента – Китай. (Соответственные данные опроса в Англии: 50 процентов – Россия, 42 – Англия, 5 – Китай и 3 процента – США.)43 Это, конечно, обеспечивало значительную свободу рук администрации Рузвельта, но так бесконечно продолжаться не могло.
Американские штабы в конце июля – начале августа 1943 года доложили президенту, что тянуть с открытием второго фронта больше нельзя. Попытки развить операции на Балканах приведут лишь к тому, что войска западных союзников завязнут там, а Красная Армия тем временем, пройдя Европу, освободит не только Германию, но и Францию. 10 августа 1943 г. Стимсон обратил внимание ФДР на последствия тогдашней политики США: «В свете послевоенных проблем, перед которыми мы встанем, наша позиция… представляется крайне опасной. Мы, как и Великобритания, дали ясное обязательство открыть второй фронт. Не следует думать, что хоть одна из наших операций, являющихся булавочными уколами, может обмануть Сталина и заставить его поверить, что мы верны своим обязательствам». Рузвельт ответил Стимсону, что он «выразил выводы», к которым пришел сам президент44.
В августе 1943 года в Квебеке срочно встретились Рузвельт и Черчилль. УСС сунулось было с прожектом, «как обратить против Советского Союза мощь еще сильной Германии». По всей вероятности имелась в виду Германия без Гитлера, о заговоре против которого знали в УСС. Реакция ФДР неизвестна, скорее всего, он не ловил журавля в небе, а ходил по земле. На совещании 23 августа ФДР подчеркнул: «Войска Объединенных Наций… должны быть готовы вступить в Берлин не позднее русских». Следовательно, подтверждалось решение о вторжении во Францию к лету 1944 года.
В это время Италия шла к капитуляции. Оба лидера подробно обсудили последствия ее выхода из войны. Рузвельт, хотя и не соглашался с «балканским вариантом» Черчилля во всем объеме, заметил: «Операции на Балканах зависят от обстоятельств… воспользоваться ими мы должны быть готовы». Вот если немцы «отступят к Дунаю», размечтался ФДР, «я очень хотел бы, чтобы созданные нами дивизии, особенно греческие и югославские, действовали в своих странах». До этого, как известно, дело не дошло.
Собеседники снова и снова возвращались к отношениям с Советским Союзом. В Квебеке Рузвельт и Черчилль серьезно обсуждали перспективы, которые откроет перед США и Англией создание атомного оружия. Черчилль, в свое время приказавший передать США результаты английских исследований в области атомной энергии, теперь пытался договориться о равных правах США и Англии в разработке атомного оружия. «Россия сможет победить в атомной гонке, – шантажировал он ФДР, – если мы не будем работать вместе». Тщетно! Рузвельт не желал нарушить американскую монополию. По-видимому, ради утешения английского премьера ФДР подписал с ним 19 августа секретное соглашение: США и Англия не будут применять атомное оружие друг против друга, а против третьих стран – без взаимного согласия. «Хотя Рузвельт заключил это соглашение частично для сохранения военного единства с Англией, он также имел в виду, что это сможет сдержать мощь России после войны»45. Итак, еще эвентуальная атомная бомба – уже средство политики!
Это в будущем, а пока американская делегация огласила на конференции документ, исходивший от «весьма высокопоставленного военного стратега США», озаглавленный «Позиция России». Документ гласил: «По окончании войны Россия будет занимать господствующее положение в Европе. После разгрома Германии в Европе не останется ни одной державы, которая могла бы противостоять огромным военным силам России. Правда, Великобритания укрепляет свои позиции на Средиземном море против России, что может оказаться полезным для создания равновесия сил в Европе. Однако и здесь она не будет в состоянии противостоять России, если не получит соответствующей поддержки.
Выводы из вышеизложенного ясны. Поскольку Россия является решающим фактором в войне, ей надо оказывать всяческую помощь и надо прилагать все усилия к тому, чтобы добиться ее дружбы. Поскольку она, безусловно, будет занимать господствующее положение в Европе после поражения держав оси, еще более важно поддерживать и развивать самые дружественные отношения с Россией.
Наконец, наиболее важным фактором, с которым должны считаться США в своих отношениях с Россией, является война на Тихом океане. Если Россия будет союзником в войне против Японии, война может быть закончена значительно быстрее и с меньшими людскими и материальными потерями. Если же войну на Тихом океане придется вести при недружественной или отрицательной позиции России, трудности неимоверно возрастут и операции могут оказаться бесплодными»46. Под «стратегом» имелся в виду американский комитет начальников штабов.
Ранней осенью 1943 года в Вашингтоне осознали крайне неприятный для себя факт: американские политические возможности были производными от военных возможностей. Если в квебекском документе эта мысль была выражена не слишком отчетливо, то в процессе подготовки к Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Англии она была уточнена. 18 сентября 1943 г. комитет начальников штабов утвердил инструкции генералу Дину, главе военной миссии при делегации США, отправлявшейся в Москву. Основная функция генерала Дина, указывалось в инструкциях, – подчеркивать главе делегации Хэллу «неразрывную связь между политическими предложениями и политическими возможностями».
Командованию американских вооруженных сил роль Советского Союза в ходе и исходе коалиционной войны представлялась следующим образом: «…После разгрома Германии могучая советская военная машина будет господствовать к востоку от Рейна и Адриатического моря, и Советский Союз сможет осуществить любые желательные ему территориальные изменения в Центральной Европе и на Балканах. В то же время продолжение полного сотрудничества СССР в войне против Германии было кардинально важно для достижения основных стратегических целей США – скорейшего разгрома Германии. Если бы Советский Союз вышел из войны, а германская военная машина осталась в основном в сохранности, англо-американские операции на континенте оказались бы неосуществимыми и усилия в войне против Германии должны были бы ограничиться лишь воздушным наступлением. В равной степени полное участие СССР в войне против Японии после поражения Германии имело величайшее значение, чтобы добиться быстрого и решительного сокрушения Японии меньшей ценой для США и Англии»47.
Отсюда – согласованные решения на Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Англии в октябре 1943 года. Рузвельт, политический реалист до мозга костей, понимал, что иного, кроме как сотрудничества с СССР, для Соединенных Штатов не дано.
Как именно будет осуществляться сотрудничество со стороны США? Хэлл немало говорил в Москве на эту тему. Его переводчик Ч. Болен после одной из речей усомнился, правильно ли он передал смысл. «Она была рассчитана на то, чтобы быть столь же прозрачной, как грязь»48, – ответил Хэлл.
В довершение всего УСС проводит в это время одну из самых загадочных тайных операций войны, зашифрованную Донованом как «операция М». 5 октября 1943 г. к немецкому послу в Турции фон Папену, в прошлом крупному государственному деятелю Германии, явился американский эмиссар Т. Морде. Он вручил Папену условия мирного урегулирования с Германией, дав ясно понять – они исходят от президента США. В документе говорилось:
«1. Признается принцип, что Германия будет доминировать в политике, экономических и аграрных делах Центральной Европы со всеми вытекающими последствиями. Союзники благожелательно относятся к тому, что Берлин станет местопребыванием парламента, представляющего федеральные штаты Европы. Союзники благожелательно относятся к предложению, чтобы границы Германии были пересмотрены с включением немецких меньшинств в Польше, Судетах, Австрии и т. д.