«Регистрирую активацию имплантанта „Малый алхимик“ и артефактов „Око“ и „Ноос“», — доложила нейросеть.
«Так вот откуда у меня такие развёрнутые данные по этой жидкости…» — разрешил для себя я большинство возникших вопросов этим сообщением, переданным Сетью.
А в следующую секунду ожили и симбионты, вернее, один из них.
— Фиксирую построение ментоэнергетического щупа, — сказал Колдун и сразу дал свою рекомендацию: — Предлагаю задачу по его поддержанию перенести в обязанности одного из симбионтов. Как показал эксперимент, пользователь создаёт щуп гораздо быстрее меня или упомянутого симбионта.
— Я не против, — ответил я, понимая, что создание щупа не потребовало от меня каких-то особых действий, а вот на его удержание я затрачивал определённые и довольно немаленькие усилия, поэтому идея свалить эту обязанность на кого-то другого мне определённо понравилась. Так что пусть этим и занимается симбионт.
Зафиксировав эту обязанность за одним из симбионтов, для краткости назвав его Щуп, я получил возможность при его активации не задумываться о дальнейшей его судьбе и просто действовать им на своё усмотрение, все процедуры непосредственного управления и стабильной его работы легли на плечи симбионта.
Немного потренировавшись в создании и удержании щупа, я постарался совместить информацию, получаемую им при его непосредственном контакте с объектом и мной через ментоинформационное поле. В результате я получил более полную и объёмную картину, будто мне дали возможность с двухмерного чертежа перейти на трёхмерные модели. Вроде вижу одно и то же, но понимание при этом гораздо большее.
Уже на основании этой полученной из разных источников информации биокомпьютер Центр и Сеть смогли составить прогноз воздействия на меня данной жидкости. Оказалось, что объём жидкости, полученный Ньютоном, слишком велик для меня, и при его использовании полностью с большой долей вероятности я могу погибнуть. Но вот восемьдесят процентов являлись для меня совершенно безопасным объёмом эссенции, и при этом мой организм получит его оптимальную дозировку для стабильного и равномерного развития моей энергоструктуры.
Зафиксировав понимание этого процесса и отложив его реализацию на несколько минут, я решил посмотреть на другие флаконы, сперва обратив внимание на те три, что были наполнены ментоактивной субстанцией. Но и между собой они делились на два флакончика и один.
По двум из трёх я получил такие вот сведения.
«Нейтральное ментовещество. Готово к использованию. Способно поглотить и удерживать ментоструктуры не выше третьего уровня».
Ну и стандартные сведения, из чего состоят и как можно получить. Особенно мне понравилась фраза: «Наиболее качественная и концентрированная смесь создаётся из специально обработанной печени руорка (если судить по изображению, это какое-то существо, отдалённо напоминающее прямоходящего крокодила) и молодого скьята (типичного человека разумного)». А описал это всё тот же Силит Мудрый.
«А шаман-то везде прославиться умудрился, не зря слыл Мудрым, и до наших дальних или не очень родственников добраться успел, — подумал я, обнаружив упоминание одного и того же существа при описании свойств двух первых попавшихся мне предметов. — Опыты на людях ведь ставил мудрый ракат!» — возмутился пониманию этой ситуации я.
Но потом до меня дошло, что, похоже, наши предки, или кто они были, успели где-то там засветиться на пару с вампирами и ещё одной неизвестной расой, представитель которой на них ставил опыты.
«Как запутана история», — подвёл я итог, но вот что это за ракаты такие, мне стало интересно.
Не став больше заморачиваться вопросами, на которые сейчас не мог ответить, я посмотрел на третий флакон с ментовеществом.
Он меня не особо и удивил.
«Живая вода», — лаконично, просто и скучно.
Правда, больше ничего не сообщалось.
Ну, живая вода так живая вода, я и так почти в сказке живу. Эльфы, вампиры, маги, почему бы не быть живой воде. Видимо, её свойства должен знать любой уважающий себя маг, раз не получается о ней больше ничего выяснить. Или другое предположение: о ней никто ничего не знает, что неудивительно, если учесть тех, из кого я смог эту бодрящую жидкость получить.
Я уже было хотел заняться другими флаконами, как со мной связалась Сеть.
«Поставленная задача выполнена. Сканирование и анализ вещества в лабораторных пробирках завершены».
«И что у нас есть?» — спросил я у нейросети.
«Проведено сканирование девяти пробирок с разным составом. Восемь из них содержат биологические производные, основанные на клеточной структуре органов и кровеносно содержащих тканей, таких как сердце, печень, лёгкие, почки, поджелудочная железа, мозговые клетки и прочее. В состав смесей также входят кровеносные клетки и костная ткань. Содержимое девятой пробирки соответствует основной группе отсканированного материала, но в его состав входит неизвестная группа примесей биологическо-минерального происхождения. Таблица состава и пропорций прилагается».
При этих словах я увидел переданную мне таблицу, указывающую процентное соотношение примесей в каждом из отсканированных Сетью образцов.
Нейросеть продолжила свой доклад:
«На основе анализа, проведённого Магиком, выявлено три ментоактивных вещества. Точные свойства неизвестны, но, опираясь на нейтральный фон, излучаемый двумя пробирками, в них находится заготовка под размещение ментальной структуры. Излучение третьего источника ментального сигнала не поддаётся точной идентификации, но оно отдалённо напоминает универсальную лечебную мазь, имеющуюся на корабле».
«Точно, вот где я видел что-то похожее, это когда заправлял медицинский комплекс комплектующими и препаратами», — вспомнил я.
«Пять следующих отсканированных объектов являются стандартной смесью для проведения процедуры омоложения, но с различной степенью концентрации».
Я взглянул на поставленные общей кучкой пузырьки. Про саму процедуру я знал, и про то, что проводится она всего несколькими фирмами, тоже. И как это ни удивительно звучит, проводится фирмами негосударственными и за неприлично большие деньги. Но похоже, вот и проясняется почему.
«Ой, как всё не просто, прикрытие для таких контор должно быть очень не слабое, — подумал я. — А если туда замешаны ещё и вампиры, то тем более. А они замешаны, ведь этот „эликсир молодости“ готовят из них самих».
Сеть между тем подошла к завершению доклада.
«Последний отсканированный объект не поддаётся анализу, так как содержит неизвестную форму биолого-минерального соединения».
Неопознанным, как я и ожидал, остался флакон с ускорителем роста энергоструктуры.
Убедившись, что в основном я при помощи ментального щупа получаю информации по объекту сканирования несколько больше, чем предоставила мне нейросеть, решил проверить последние пять пузырьков.
Быстро просканировав их и не узнав ничего принципиально нового, кроме того, как эту жидкость более хорошо приготовить, я заметил, что они обладают качественно разной палитрой, отображаемой в информационном поле. Поэтому я смог разделить эти пять флакончиков на три группы, хотя по внешнему виду они совершенно ничем не отличались.
— Ньютон, ну так что ты узнал? — наконец поинтересовался я у него.
Но, вместо ответа, он задал мне вопрос явно удивлённым голосом, хотя как это может быть у искина, я не представляю.
— Алексей, как у вас получилось разделить пять последних флаконов на правильные группы? Нам для этого пришлось разрабатывать и проводить ряд тестовых прогонов, чтобы понять, что жидкость в них обладает разными свойствами, хоть и абсолютно идентична по своему составу и основным параметрам. Разница в мелочах, которые не определимы на глаз, но которые вносят огромный вклад в свойства жидкостей.
— Да вот, проверял одну из появившихся у меня возможностей, но без установленных имплантантов не справился бы, — не стал я вдаваться в подробности.
— Ну, если проверяли, — прямо как старый дед проворчал Ньютон, — тогда конечно. — И уже вполне деловым тоном начал докладывать: — А если серьёзно, то из собранного на узле связи биологического материала можно выделить, используя стандартные процедуры приготовления выжимки, применяемые на колониальных планетах, несколько типов веществ, обладающих полезными или неизвестными свойствами.
— И что же это? — спросил я, хотя знал, о чём примерно пойдёт речь, но мне была интересна точка зрения искина с сугубо научным подходом, довольствующегося доступным лабораторным оборудованием.
— Первое. Это ментально-активное вещество, выделенное из печени и сердца вампиров. Датчик определения ментоактивных свойств указывает на нейтральность полученного концентрата. С вероятностью семьдесят пять процентов его можно использовать как основу для хранения ментоактивных структур. Подготовлено две пробирки одинаковой концентрации вещества.
— Понятно, дальше.
— Второе. Я приказал перенести на корабль тело гуманоидоподобного существа, найденного среди жертв на станции узла связи. На основе его крови получен её плазмозаменитель, обладающий небольшим ментоизлучением и невероятными регенеративными свойствами. Концентрация препарата неизвестна, но, используя сохранённые анализы полковника Алексея Скарфа, проведены тесты на совместимость плазмы и имеющихся в наличии кровеносных телец капитана. Как результат, выяснено: её всю можно ввести в тело реципиента, никаких негативных реакций при этом не возникнет, а самовосстановление и регенерация повысятся на тридцать-сорок процентов.
«Это, я так понимаю, и есть та живая вода», — решил я и поэтому спросил:
— Любопытная информация. Что мне это даст, понятно, а вот какова процедура введения и как долго она продлится?
— Плазма вводится напрямую в кровь пациента. Период адаптации неизвестен. Ограничений на период адаптации быть не должно.
— Больше никаких свойств нет? — уточнил я.
— Нет, — ответил искин.
«Или не нашёл, или действительно ничего другого нет, — решил я, — но в это как-то слабо верится. Будем разбираться сами».