Выход из штольни, где располагался штаб 92-й стрелковой бригады, обстреливался немецкими пулеметчиками и одним танком с противоположного берега Царицы. Пехота противника подошла к КП на расстояние нескольких десятков метров, но штурмовать немцы не решались, предпочитая закидывать выход гранатами из ближайших развалин. Ближе к вечеру командиры и работники штаба смогли прорваться к железнодорожному мосту на берегу Волги.
Перенесенная на аэрофото, сделанное 29 марта 1943 года, схема обороны советских частей на 02:00 26 сентября 1942 года. Цифрами отмечены упоминаемые в радиограмме объекты: 1 – базарная площадь; 2 – баня (т. н. «татарские бани», современный адрес ул. Пугачевская, 7Б); 3 – гостиница (т. н. «петербуржские номера», здание не сохранилось)
В батальонах бригады оставалось по 25–30 бойцов. Всего численность окруженных частей составляла не более 400 человек – остатки 42-й и 92-й стрелковых бригад, 272-го полка НКВД, сводного полка 244-й стрелковой дивизии, 748-го зенитно-артиллерийского полка и 115-го укрепрайона.
В этот же день радисты 13-й гвардейской дивизии приняли последнюю радиограмму от окруженных в устье Царицы частей. Из донесения дивизии:
«От 92-й получена радиограмма от Тарасова и Унжакова: Наше хозяйство ведет упорные бои с прорвавшимися танками и пехотой противника. В районе ул. Социалистическая и ул. Циолковского противник имеет целью выход на Царицу и Волгу. Противник занял Баню, Гостиницу, Базарную площадь и переправу. Положение тяжелое, маневра нет. Сильный обстрел и бомбежка, связи ни с кем не имеем. Срочно сообщите что делать, держаться тяжело, можем быть отрезаны…»
Упомянутый подполковник Тарасов П. И. – комбриг 92-й осбр, капитан Унжаков П. А. – исполняющий обязанности командира 42-й бригады после ранения полковника Батракова.
В ночь с 25 на 26 сентября командиры 42-й и 92-й осбр совершили поступок, стоивший им впоследствии жизни – без приказа перенесли командный пункт на расположенный неподалеку волжский остров Голодный. Связи со штабом армии не было, однако командарм Чуйков и командующий фронтом Еременко знали о катастрофическом положении отрезанных частей из рассказов раненых и донесений 13-й гвардейской дивизии. Но приказ № 227, знаменитый «Ни шагу назад!», был один для всех, и распоряжение о смене позиций армейским подразделениям так никто и не отдал.
Оставшиеся на берегу Волги бойцы в течении дня 26 сентября отражали атаки немецкой пехоты, но к ночи все было кончено. На остров Голодный смогли переплыть 60 человек, единицы прорвались к позициям 13 Гвардейской дивизии. Около 300 советских солдат были взяты немцами в плен у причальной стенки в устье Царицы.
Так закончился первый штурм Сталинграда. По его результатам частями 6 армии генерала Паулюса и 4-й танковой армии генерал-полковника Гота были захвачены южный (Ворошиловский район, пригороды Минино и Купоросное) и Центральный (Дзержинский и Ерманский) районы города. С 27 сентября начался второй штурм, основные события и боевые действия переместились в рабочие поселки севернее Мамаева кургана. В центре Сталинграда еще оставалась узкая полоска берега, удерживаемая бойцами 13-й гвардейской стрелковой дивизии, но немецкое командование не придавало этому никакого значения. Однако именно здесь впоследствии родилась главная легенда Сталинграда – оборона «дома Павлова».
Вместо постскриптума
Через 10 дней после описываемых событий, 6 октября 1942 года, по приговору военного трибунала были расстреляны командир 92-й осбр подполковник П. И. Тарасов и ее военком батальонный комиссар Г. М. Андреев. Спустя двое суток, 8 октября, были расстреляны исполнявший обязанности командира 42-й осбр капитан П. А. Унжаков и батальонный комиссар Ф. М. Лукин. Их имена, а также обстоятельства окончания первого штурма города были вычеркнуты из воспоминаний и официальной советской историографии.
По всей видимости, приказ на отход отдал своим людям только командир 10 дивизии НКВД полковник Сараев. Бойцы и командиры 270-го и 272-го полка НКВД вполне заслуженно могут считаться героями трагических дней конца сентября.
Уже после окончании Сталинградской битвы командарм Чуйков в интервью комиссии Исаака Минца сказал: «14-го числа я расстрелял командира и комиссара полка одного, через некоторое время расстрелял двух командиров бригад с комиссарами. Сразу все опешили. Доводим об этом до сведения всех бойцов, а командиров в особенности… Уйди я за Волгу, меня расстреляли бы на той стороне и вправе были это сделать. Обстановка диктовала, так и нужно было делать».
Остается добавить, что в середине октября уже командарм Василий Иванович Чуйков просил своего начальника, командующего фронтом Андрея Ивановича Еременко, о выводе своего КП из Сталинграда. Но это совсем другая история…
Часть VIАнатомия легенды
Подлинная история боевых действий 13-й гвардейской стрелковой дивизии в Сталинграде
Если Сталинград – один из самых значимых символов Великой Отечественной войны, то «дом Павлова» – краеугольный камень этого символа. Известно, что 58 суток интернациональный гарнизон удерживал здание в центре города, отбивая многочисленные атаки немцев. По словам маршала Чуйкова, группа Павлова при этом уничтожила немцев больше, чем те потеряли при взятии Парижа, а генерал Родимцев писал, что эта обычная сталинградская четырехэтажка значилась на личной карте Паулюса как крепость. Но, как и большинство легенд военного времени, созданных работниками ГлавПУРа, официальная история обороны «дома Павлова» имеет мало общего с действительностью. Кроме того, в тени легенды остались гораздо более значимые эпизоды битвы за Сталинград, а фамилия одного человека так и осталась в истории, оставив в забвении имена других. Попробуем исправить эту несправедливость.
Рождение легенды
Реальные события, происходившие осенью 1942 года на площади 9 января и узкой полоске вдоль берега Волги в центре города, постепенно стерлись из памяти. Лишь отдельные эпизоды много лет были словно зашифрованы на самых известных сталинградских фотографиях корреспондента Георгия Зельмы. Эти снимки в обязательном порядке присутствуют в каждой книге, статье или публикации об эпохальной битве, но что именно изображено на них – практически никто не знает. Однако сами участники, бойцы и командиры 13-й гвардейской стрелковой дивизии, придавали этим событиям гораздо большее значение, чем пресловутой легенде. Они достойны того, чтобы о них рассказать.
На снимке, сделанном после окончания боев, запечатлен известный на весь мир «дом Павлова», вдали слева – мельница № 4 им. Грудинина
После серии сильнейших ударов двух немецких дивизий, достигших своего пика 22 сентября, 13-я гвардейская дивизия оказалась в очень тяжелом положении. Из трех ее полков один был полностью разгромлен, в другом из трех батальонов остался один. Ситуация была настолько критической, что в ночь с 22 на 23 сентября комдив генерал-майор А. И. Родимцев вместе со штабом был вынужден эвакуироваться из штольни напротив комплекса зданий НКВД в район оврага Банный. Но полуокруженная и прижатая к Волге дивизия выстояла, удержав несколько кварталов в центре города.
Вскоре прибыло долгожданное подкрепление: в распоряжение Родимцева был переправлен 685-й полк 193-й стрелковой дивизии, а обескровленный 34-й гвардейский полк подполковника Д. И. Панихина, в котором вечером 22 сентября оставалось 48 «активных штыков», пополнили, прислав маршевую роту численностью около 1300 человек.
Следующие двое суток на участке дивизии установилось относительное затишье, лишь южнее была слышна частая канонада: там, в районе Городского сада и устья Царицы, немецкие части добивали остатки левого фланга 62-й армии. Севернее, за оврагами Долгий и Крутой, чадили нефтяные баки, была слышна ожесточенная перестрелка – это моряки из 284-й сд отвоевывали у немцев горящий Нефтесиндикат и Метизный завод.
23 и 24 сентября противники прощупывали передний край – в ходе коротких перестрелок и стычек постепенно вырисовывалась линия фронта. Левый фланг дивизии Родимцева упирался в Волгу, где на высоком обрыве стояли захваченные немцами высотные здания Госбанка и «дома специалистов». В сотне метров от Госбанка находились руины пивзавода, где занимали позиции бойцы 39-го гвардейского полка.
Схема расположения объектов, упоминаемых в исследовании, на немецком аэрофотоснимке, сделанном в марте 1943 года:
1 – Госбанк; 2 – развалины пивзавода; 3 – комплекс зданий НКВД; 4 – школа № 6; 5 – военторг; 6 – «дом Заболотного»; 7 – «дом Павлова»; 8 – мельница; 9 – «молочный дом»; 10 – «дом железнодорожников»; 11 – «г-образный дом»; 12 – школа № 38; 13 – нефтяные баки (немецкий опорный пункт); 14 – масломазеваренный завод; 15 – склад завода
В центре фронта 13-й гсд стоял огромный комплекс ведомственных и жилых зданий НКВД, занимавший целый квартал. Лабиринты развалин, крепкие стены и огромные подвалы тюрьмы как нельзя лучше подходили для городских боев, и здания НКВД стали ядром обороны дивизии Родимцева. Напротив комплекса, отделенные широкой Республиканской улицей и выжженными деревянными кварталами, высились два немецких опорных пункта – четырехэтажная школа № 6 и пятиэтажное здание военторга. Здания к тому моменту неоднократно переходили из рук в руки, но 22 сентября были вновь захвачены немцами.
Фрагмент карты «План города Сталинграда и его окрестностей» 1941–1942 гг. Штабу дивизии Родимцева очень повезло, что у них под рукой оказался один из экземпляров карты, с которого сделали кальку – штабные работники многих частей 62-й армии чертили схемы расположения буквально «на коленке». Но и этот план во многом был условным: к примеру, на нем не были отмечены крепкие многоэтажные дома, играющие решающую роль в уличных боях
Чуть севернее зданий НКВД находилась мельница № 4, крепкое четырехэтажное строение с надежными подвальными помещениями. Здесь были оборудованы позиции последнего из батальонов 42-го гвардейского полка – 3-го батальона капитана А. Е. Жукова. За складскими постройками и широкой нейтральной полосой Пензенской улицы начинался огромный пустырь площади 9 января, где виднелись два пока еще безымянных и ничем не примечательных здания.