aping Horseman). На фотографии экипаж Pz.Kpfw.III (скрыт за кустом, отмечен стрелкой) под командованием лейтенанта Герберта Силлы (Herbert Sylla) ведет огонь по стоящей в 30 метрах «тридцатьчетверке» 6-й гвардейской танковой бригады. В это же время второй танк у здания прикрывает другой сектор
Из отчета о состоянии дивизий 6-й армии, участвующих во втором штурме Сталинграда, видно их печальное состояние:
295-я пд: семь пехотных батальонов (четыре слабых, три истощенных, 100 % подвижны), девять легких и три тяжелые (80 % подвижны) артиллерийские батареи, саперный батальон слабый (100 % подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
100-я егерская дивизия (егд): четыре егерских батальона (три выдохшихся, один слабый, 100 % подвижны), один выдохшийся хорватский батальон (100 % подвижен), пять легких (100 % подвижны), две тяжелые (50 % подвижны) и три легкие хорватские артиллерийские батареи (100 % подвижны), саперный батальон выдохшийся (100 % подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
24-я тд: четыре панцергренадерских батальона (один слабый, три истощенных, 95 % подвижны), один слабый мотоциклетный батальон (85 % подвижен), три танковых батальона, шесть легких и две тяжелые артиллерийские батареи (100 % подвижны), три зенитные батареи (65 % подвижны), саперный батальон истощенный (80 % подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
389-я пд: шесть пехотных батальонов (слабые, 40 % подвижны), шесть легких, три тяжелые и две минометные артиллерийские батареи (15 % подвижны), саперный батальон истощенный (50 % подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
94-я пд: семь пехотных батальонов (истощенные, 70 % подвижны), девять легких и три тяжелые артиллерийские батареи (75 % подвижны), саперный батальон слабый (80 % подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
16-я тд: пять панцергренадерских батальонов (три средних, один выдохшийся, один слабый, 100 % подвижны), три танковых батальона, шесть легких, три тяжелые артиллерийские батареи (80 % подвижны), саперный батальон выдохшийся (100 % подвижен). Дивизия пригодна для наступательных задач.
Вверху – цветная репродукция с довоенной фотографии «дома коммуны». Комплекс новостроек вместе с расположенными неподалеку стадионом, парком Скульптурный, детскими садами и школами, клубами и театрами должен был стать образцовым рабочим районом Сталинграда. Справа – немецкая пехота и танк из 24-й танковой дивизии в изрытом траншеями дворе разрушенного жилого комплекса. Подразделения боевой группы «Эдельсхайм» заняли этот район 4 октября, но встречные бои за «дом коммуны» и «шестиугольный квартал» продолжались еще несколько дней
В течение восьми дней немецкого наступления в донесениях 62-й армии и Сталинградского фронта в Москву, не переставая, мелькали названия потерянных районов и улиц: поселок «Красный Октябрь», поселок «Баррикады», завод «Силикат», улицы Нижнеудинская, Базовая, Петрозаводская, овраги Мытищи и Житомирский. Территория города, занимаемая 62-й армией, неуклонно сокращалась. К 5 октября терпение Ставки лопнуло, и штаб Сталинградского фронта получил директиву, словосочетания которой прямо говорили о настроении Верховного главнокомандующего и заставили сильно понервничать командующего фронтом генерал-полковника А. И. Еременко:
«Вы не видите… Вы не сумели… Продолжаете сдавать противнику квартал за кварталом… Я недоволен Вашей работой… Сталинград не должен быть сдан противнику, а та часть Сталинграда, которая занята противником, должна быть освобождена».
Ночью штаб фронта срочно издал приказ 62-й армии о наступлении, от которого командарм генерал-лейтенант В. И. Чуйков пришел в состояние, тактично названное в послевоенных мемуарах «недоумением». Бойцов в измотанных и обескровленных дивизиях едва хватало для того, чтобы заткнуть огромные дыры во фронте армии. Какие слова нашел Чуйков в переговорах с А. И. Еременко и Н. С. Хрущевым, история умалчивает, однако 5 октября наступление не состоялось.
Для уточнения обстановки в Сталинград переправился заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Ф. И. Голиков. Осмотрев изрытые воронками, со следами пожара траншеи и блиндажи командного пункта 62-й армии и полистав списки погибших работников штаба, генерал дал добро на смену командного пункта. Некоторое затишье позволило без потери управления переехать на новое место – в блиндажи у северо-восточных окраин завода «Баррикады».
Вечером 4 октября к переправам 62-й армии на восточном берегу подошла бронетехника 84-й танковой бригады (тбр), и в ночь на 5 октября машины стали переправлять в город. Бригада, которой командовал полковник Д. И. Белый, насчитывала пять КВ, 24 Т-34 и 20 Т-70. К утру в город успели переправить только легкие танки. Каждый танк на позицию выводили проводники, машины распредели в частях 37-й гв сд генерал-майора В. Г. Жолудева и 308-й сд полковника Л. Н. Гуртьева, занимающих оборону на подступах к СТЗ и парку Скульптурный. Также удалось переправить полковую артиллерию 37-й гв сд.
Послевоенный снимок развалин «гастронома». В советских документах и воспоминаниях сказано, что здание было разрушено в результате попадания «двухтонной авиабомбы». Это маловероятно, так как взрыв произошел ночью, «гастроном» находился всего в нескольких десятках метров от немецких позиций, а бомбометание таким калибром в ночное время немцы не практиковали. Скорее всего, штаб погиб в результате попадания крупнокалиберного артиллерийского снаряда или ракеты. Также есть версия что взрыв – работа немецких саперов
В немецких донесениях в этот день зафиксированы ожесточенные бои за два высотных здания, стоявшие на возвышенности в северо-восточной части Горного поселка и обозначаемые на военных картах вермахта как «акрополь». Штаб 389-й пд докладывал, что на рассвете «сильный противник» атаковал дивизию и выбил ее из высотных домов в поселке «Баррикады». В 15:30 пехота перегруппировалась и вместе с приданными «штугами» и одной танковой ротой 24-й тд выбила красноармейцев из этого района. В журнале боевых действий 37-й гв сд немецкая атака упоминается как прорыв двух рот пехоты противника вдоль линии железной дороги, ведущей сквозь Горный поселок к СТЗ.
В немецких документах отмечены участившиеся артиллерийские обстрелы. Чем ближе дивизии вермахта подходили к Волге, чем короче становилась линия фронта 62-й армии, тем эффективнее становился огонь советских артиллерийских батарей, сконцентрированных на восточном берегу. Наблюдательные пункты в пятиэтажном здании «гастронома», а также в высотных зданиях, стоявших на окраине СТЗ, позволяли советским корректировщикам давать точные данные о перемещениях немецкой пехоты. Подразделения вермахта, стоявшие на линии фронта, вынуждены были спешно окапываться. В распоряжении по 24-й тд от 5 октября значились два пункта: «копать» и «продолжать ко- пать».
Командарм Чуйков изыскивал любые способы пополнить обескровленные части. В этот день постановлением Военного совета 62-й армии были подчинены отряды ополченцев из рабочих районов и заводов «Красный Октябрь», «Баррикады» и СТЗ общим числом чуть более 300 человек. Комендантам районов было приказано предоставить комендантские взводы в распоряжение заградотрядов 62-й армии.
Сохранились фотографии трех командиров 339-го стрелкового полка, погибших на совещании в здании «гастронома» в ночь на 6 октября 1942 года. Слева – командир полка подполковник К. И. Михалев, в центре – батальонный комиссар П. М. Варшавчик (фото предоставлено его внуком), справа – помощник начальника штаба лейтенант Б. П. Шонин. Он посмертно представлялся к званию Героя Советского Союза, но награда была понижена до ордена Ленина
В 6-й армии также решили использовать на вспомогательных работах военнопленных и «хиви», пополняя истощенные батальоны на передовой освобожденными от работ солдатами тыловых частей. Части LI армейского корпуса получили приказ удерживать и укреплять свои позиции; немцы проводили перегруппировку, подтягивали резервы и артиллерию. Для усиления артиллерийской поддержки 24-й тд придали тяжелые гаубицы и ракетные установки из 616-го мортирного дивизиона. Орудия должны были открывать огонь по целям, отмеченным красными ракетами.
В полночь в пятиэтажке «гастронома» проходило совещание командования 339-го сп 308-й сд с командирами подразделений, на котором обсуждали вопросы взаимодействия частей полка. На совещании также присутствовали начальник политотдела 308-й сд и представитель штаба армии – всего в помещении собралось более 20 человек. Разговор прервал оглушительный взрыв, и большая часть огромной пятиэтажки обрушилась в облаке пыли. Разрыв крупнокалиберного немецкого боеприпаса вызвал катастрофические последствия: погибло 17 работников штаба 339-го сп, включая командира полка подполковника Кирея Исаевича Михалева.
Перенесенная на аэрофото схема «Положения частей опергруппы Андрусенко к исходу дня 6 октября 1942 года». Показаны удары немецких подразделений, положение окруженных советских частей к концу дня и направление прорыва вдоль Орловского ручья
Позднее в интервью исторической комиссии И. И. Минца, собиравшей воспоминания участников боев для «Летописи Отечественной войны», комиссар 308-й сд А. М. Свирин упомянул любопытную деталь. За время боев в Сталинграде в расположении частей дивизии было поймано четверо шпионов, подозреваемых в передаче немцам данных о командных пунктах. Одним из них оказался 12-летний мальчишка, который сознался в том, что вычислял здания, где находились штабы, по проводам и количеству посыльных. Комиссар подозревал, что командиры 339-го сп погибли из-за него.
Пока бойцы 339-го сп в темноте откапывали живых и мертвых, поставленный в известность комдив Гуртьев ломал голову, где взять командиров для части, оставшейся без управления. За пять суток с момента переправы в Сталинград командир 308-й сд, по сути, потерял уже второй полк. Пришлось формировать штаб заново и срочно восстанавливать руководство подразделениями на важнейшем участке обороны – после этого случая Гуртьев настрого запретил обустраивать командные пункты внутри зданий.