Я невольно вспомнила тот момент, когда увидела его перед собой на пиратском корабле.
Голый, изможденный, дрожащий — он смотрел на меня, как на последнюю надежду (а я ею и была). По впалым щекам текли слезы. Я даже не поняла, как обняла его и прижала к себе. Сердце просто разорвалось от сострадания, а он прижался ко мне, словно родной.
На меня сошло непередаваемое чувство… даже не знаю чего. Что-то странное. Показалось, что собственного ребенка обнимаю…
А потом я потащила его на выход. По дороге схватила с пола какую-то тряпку, чтобы прикрыть его наготу, хотя в такие мгновения — когда счет жизни идёт на минуты — обычно меньше всего волнует внешний вид…
Мы успели. Чудом успели.
Мы оба получили еще один шанс…
Я закрыла глаза.
Тело перестало трястись. На сердце стало уютно.
Когда мы проснемся, то я попробую с ним поговорить. Узнаю, откуда он взялся у пиратов. Что-то я не слышала в последнее время о пропаже зоннёнских детей…
А может он и не зоннён.
Возможно, даже человек.
Парнишка затрепетал во сне и прошептал:
— Не уходи! Не уходи…
Потом его дыхание снова стало ровным и спокойным.
— Не уйду… — почему-то прошептала я и сама себе удивилась. С чего вдруг я так говорю?
Глава 3. Шок…
Нэй
Подсознание сыграло со мной злую шутку: во сне оно набросилось на меня целой бурей воспоминаний и образов, многие из которых были болезненными и мучительными, но, когда я проснулся, то ни одного из них в памяти не осталось, и лишь только ощущение дичайшей тоски разлилось в груди, заставив мое сердце бешено застучать.
Пальцы сжали мягкую ткань одеяла, а по телу пробежал озноб.
Вдруг я почувствовал чей-то вздох рядом и резко повернул голову.
Я оказался лицом к лицу с девушкой, которая спала рядом со мной, до подбородка закутавшись в другое одеяло.
У меня перехватило дыхание, а сердце застучало еще сильнее.
Это она! Моя спасительница!
Я медленно перевернулся на бок уже всем своим телом и с трепетом замер около ее лица.
Она казалась юной, хотя под глазами залегли тёмные тени усталости. Каштанового цвета волосы разметались по подушке. Черные ресницы были такими длинными и закрученными на концах, что отбрасывали на ее щеки причудливые тени. Изящный овал лица, ровный аккуратный нос, тонкие, но красивые губы, которые сейчас были приоткрыты…
Я почувствовал, как по телу разливается волнующее ощущение тепла и томления.
Но чувства телесные не шли ни в какое сравнение с эмоциями, которые выдала моя душа.
В тот момент, когда она спасла меня, я понял, что отныне буду жить для неё. Она стала центром моей вселенной. Навсегда. До скончания веков…
Рука сама потянулась к её лицу, чтобы прикоснуться, но, когда я увидел свои пальцы — тонкие, длинные, слегка дрожащие — то замер на полпути.
Я смотрел на эту руку и понимал, что со мной что-то не то. Я не помнил своего прошлого, но почему-то был уверен, что моя рука раньше не была такой.
Потом вспомнил, как моя спасительница назвала меня мальчиком, и страшная догадка пронзила мой разум.
Эта догадка так сильно меня взволновала, что я поспешил выползти из кровати, рискуя разбудить свою соседку.
Встал посреди комнаты всё ещё в одеяле, немного поборолся с накатившим головокружением и тошнотой, а потом начал искать какую-нибудь зеркальную поверхность.
Такая нашлась на противоположной стене, позволяя увидеть себя в полный рост. Я сделал несколько шагов вперед и медленно сбросил с себя одеяло.
Кровь отлила от моего лица, когда я увидел себя.
Передо мной стоял мальчишка — худой и нескладный, без намека на мышцы и с копной золотых волос почти до пояса. Белая кожа почти просвечивалась, ребра и ключицы выпирали, а лицо…
На лице поблескивали большие, бирюзового цвета глаза. Острый гладкий подбородок, ровный нос, ноздри которого трепетали от шока, а упрямо сжатые полные губы словно не желали мириться с действительностью — я действительно выглядел тщедушным подростком с откровенно девичьим лицом.
ШОК!
Но… я абсолютно уверен, что уже не ребенок! Мне много-много лет! Даже слишком много…
Однако более точные сведения память выдавать отказывалась.
Я провел пальцами по своей скуле и почувствовал раздражение. Такой, как сейчас, я мог вызывать только жалость. А ведь тогда, на том корабле, я ещё и рыдал!
Какая же, наверное, позорная картина получилась…
Я застонал от досады и в сердцах влепил себе пощечину.
Моя спасительница увидела меня настолько ничтожным???
— Прекрати! — её голос прозвучал неожиданно и настолько звонко, что я буквально подскочил на месте и стремительно развернулся.
Она сидела на кровати, всё ещё завернутая в одеяло, и смотрела на меня с большим волнением. О нет! И как давно она за мной наблюдает?
Вдруг я понял, что мое тощее тщедушное тело снова предстоит перед ней в абсолютно голом виде, и меня затопил жуткий стыд, так что даже кончики ушей запульсировали.
Схватил с пола одеяло, прикрылся, но от резких движений снова закружилась голова, и я пошатнулся.
Она меня буквально поймала на лету и, словно ребенка, уложила обратно в кровать.
— Ну зачем ты встал? — прошептала моя спасительница мягким заботливым голосом, от которого сейчас мне стало только хуже. — Ты еще слаб…
Я закрыл веки, чтобы не видеть жалости в ее глазах. Щеки до сих пор пылали. Я чувствовал себя никчемным…
Мне кажется, что в прошлом я был другим. Был взрослым, сильным, полным достоинства и величия…
Но может это… просто выверты моего сознания? Я же не мог… помолодеть?
Нет, это какой-то бред!
ТАК КТО ЖЕ Я???
Глава 4. Найти подход…
Ангелика Мирт
В ванной комнате быстро натянула комбинезон и вышла в каюту.
Паренек лежал не двигаясь, но я видела, что он не спит.
В моем сердце поселилась тревога: некоторое время назад с ужасом наблюдала, как он смотрел на свое отражение в зеркале с откровенным отвращением, а потом и вовсе ударил себя по щеке.
Похоже, тут нужна консультация психиатра ко всему прочему.
— Отдыхай и никуда не уходи, — проговорила я, зная, что он меня прекрасно слышит. — Я скоро принесу тебе поесть.
На всякий случай осмотрела помещение: не осталось ли где-то поблизости каких-нибудь опасных предметов? Мало ли, что ему взбредёт в голову в таком состоянии! Бедный ребенок, надеюсь, пираты не довели его до сумасшествия!
Уже взявшись за ручку двери, я замерла, а потом, развернувшись, добавила:
— Все будет хорошо, малыш!
Парнишка дёрнулся, но глаз не открыл.
Может, я что-то не то ляпнула?
Или это он от радости?
Тряхнула головой. Да уж, с детьми и подростками я работать не умею!
В рубке управления меня встретили с почтением. Пилот отчитался о нашем благополучном полете, Миха — мой помощник — доложил, что все дети в порядке, накормлены, отдыхают. У некоторых корабельный док обнаружил ссадины, синяки, у большинства — истощение, но в целом их состояние было удовлетворительным.
— Некоторые еще плачут, — добавил Миха, — но я им включил мультфильмы. — На его лице появилось довольство. — Сразу же затихли. Увлеклись. Наверное, никогда ничего подобного не видели…
Он, наверное, ожидал, что я его похвалю за догадку, но я погрузилась в себя.
Моего мальчишку, наверное, тоже нужно отправить к остальным, но… если у него нестабильное психическое состояние, не навредит ли это ему? Или им? К тому же, у пиратов его явно держали отдельно от остальных — я нашла его на совершенно другом уровне корабля. Может, всё дело в том, что он другой расы?
— Ройни, — обратилась я к пилоту, — сколько нам еще до базы?
— Семь часов, — ответил пилот.
Нет, не отправлю мальчика к остальным! Семь часов — срок недолгий, побудет у меня.
— Ладно, ребята, я в кабинет, — сообщила парням и поспешила к соседней двери.
Сейчас меня ждали отчёты перед начальством.
Набрав соответствующий номер, я присела в кресло, и передо мной зажегся большой экран.
Генерал Лаурини, как всегда, был хмур. Черные усы с сединой придавали ему ещё более насупленный вид.
— Капитан Мирт! Что у вас там стряслось? Почему произошел взрыв?
Я собранно отчиталась обо всём произошедшем, назвала число спасённых, причины взрыва и всё остальное.
Генерал нахмурился ещё больше.
— Плохо! — выдал он. — Все улики утеряны…
— Но у нас есть пленные… — попыталась возразить я, но он посмотрел на меня таким колючим взглядом, что я сразу же и замолчала.
— Их слова, не подтвержденные доказательствами, могут очень мало значить… — проговорил Лаурини и поджал губы. — Ладно. Это всё?
Я замялась. Почему-то говорить о мальчишке — предположительно зоннёне побаивалась. Вдруг его отберут?
Хотя… разве я решила оставить его у себя?
Новая мысль меня удивила, и я даже не заметила, как начала вникать в свои внутренние мотивы. Неужели уже успела привязаться? Не хочу отдавать в чужие руки? Но ведь ему окажут профессиональную помощь!
— К-х-м! — недовольное кряхтение генерала вырвало меня из прострации.
— О, простите! — я слегка смутилась. — Задумалась.
— Выкладывайте, капитан… — генерал проявлял откровенное нетерпение.
— Среди заложников был подросток, расу которого я не смогла точно определить, но он очень похож на зоннёна…
Замолчала.
Генерал начал постукивать стилусом по поверхности стола.
— Плохо, — выдал он привычное. У него обычно всегда всё было плохо. — С зоннёнами у нас сейчас напряжёнка…
— Так может они, наоборот, смягчатся, узнав, что мы освободили одного из них? — осторожно предположила я, но генерал Лаурини отмахнулся от моих слов. Мол, ничего ты не понимаешь, женщина! Он был откровенным сексистом…
— Адмирал Фриман судится с некоторыми из них уже два года. А так как вы действуете под его началом, зоннёны могут подумать, что мы мальчишку сами и выкрали, чтобы потом якобы спасти и получить в руки рычаг для давления на них…