Протянуть руку…
Пистолет выскользнул из руки мертвеца легко, пальцы остались мягкими и послушными, почти не сопротивлялись.
Времени на то, чтоб привыкать к его весу, не было, едва взяв оружие в руку, Соломон направил его на Пацци. Тот стоял совсем рядом, шприц блестел в руке крохотной замороженной молнией. Наверно, шприц стремительно двигался по направлению к шее Соломона, но сейчас весь мир замер. Все второстепенные его объекты стали прозрачными, стеклянными. Сейчас они были лишь декорациями, обрамляющими сцену. На сцене остался только сам Соломон, пистолет в его руке – невероятно медленно поднимающийся - и нависающий над ним Пацци.
Пистолет весил сотни килограмм, удержать его на весу было почти невозможно, локоть скрежетал, пытаясь выдержать невероятную нагрузку. Но Соломон каким-то образом направил его в нужную сторону. И ощутил мягкое сопротивление, когда хромированный ствол уперся в живот Пацци.
Выстрел прозвучал совсем негромко. Просто гулкий хлопок. Но Пацци отшатнулся, выронив шприц, стекло жалобно звякнуло, ударившись об пол. В воздухе поплыл едкий запах, от которого Соломона замутило с новой силой. Но это был не запах горелого мяса, как ему показалось сперва, а запах тлеющей ткани на костюме Пацци. Оказывается, дорогая ткань отвратительно пахнет, когда тлеет.
Региональный вице-капореджиме недоуменно уставился на уродливую дыру в своем пиджаке. Выглядела она действительно очень неприятно, ни один портной не возьмется исправить. Пацци некоторое время смотрел на нее, даже, кажется, хотел пощупать пальцем. Но не успел. Силы покинули его, очень быстро, вылились подобно вину из пробитой бутылки. Он зашатался, попытался схватиться рукой за подлокотник нейро-терминала, но не смог даже этого. Рухнул на пол, едва не сорвав с кронштейна дисплей. Ноги его поджались к животу, по засыпанному цементной перхотью полу поползло из-под дорогой серой ткани что-то темное и жидкое, превращаясь в комковатую грязь.
Соломон, не выпуская пистолета, развязал ремни, удерживающие его ноги. В голове все еще звенело, но кое-как подняться он смог. Ужасно болела правая нога, коленом которой он ударился об пол. Но пистолет в руке уже не дрожал.
- Сеньор Пацци! – позвал Соломон негромко, - Сеньор Пацци!
Пацци был жив. Он поднял на Соломона глаза, такие же насмешливые, как и прежде. Разве что металл в них чуть потускнел. Стал похож на долго не чищенное столовое серебро.
- Что вам угодно, сеньор детектив? Постарайтесь не злоупотреблять моим вниманием… Видите ли, мне немного нездоровится.
Шприц лежал в нескольких сантиметрах от подрагивающих кончиков пальцев с безукоризненным маникюром. Соломон раздавил его подошвой ботинка, испытав удовлетворение от тихого хруста.
- Должно быть, вас просквозило, - сказал Соломон, едва удерживая стремительно обмякающее тело в вертикальном положении, - В Фуджитсу всегда был прохладный климат. Зря вы сюда приехали.
- Не беспокойтесь, сеньор… - Пацци поперхнулся, в горле у него что-то булькнуло, - Скоро… Скоро я окажусь в местах, где несравнимо теплее. Пожалуй, я заслужил это… Небольшой… отпуск.
Соломон с удовольствием понаблюдал бы, как жизнь медленно покидает Пацци, как он превращается в сверток из материи и плоти, бесчувственный и неподвижный, но оставался один вопрос, на который надо было получить ответ.
- Кто вам сдал меня? – спросил он, направляя пистолет в лоб умирающему.
- Что?
- Кто рассказал вам про бомбу в моей голове?
- Ах, это…
Пацци попытался улыбнуться, его губы двигались необычно резко, дергано, точно организм постепенно терял управление мелкими мышцами. Когда он заговорил, голос, когда-то звучный и мелодичный, походил на шепот чахоточного больного.
- Хотите… эххкх… узнать, кто… оказал вам эту услугу?
- Хочу, - подтвердил Соломон, - Хочу знать, кто сдал меня Мафии. Кто это был? Кто-то из детективов Транс-Пола?
Он хотел было схватить Пацци за лацкан и хорошенько тряхнуть, но вовремя сообразил, что тот и так едва жив. Можно окончательно вытряхнуть душу. Пожалуй, будет счастьем, если вице-капореджиме хватит на несколько вдохов. Соломон видел, как стремительно тускнеют его глаза. Кажется, они уже видели что-то помимо полупустой комнаты и распростертых тел. И увиденное обладало способностью зачаровывать смотрящего – моргал Пацци все реже и реже.
- Акххг… Извините, с-ссеньор… У меня… аххххх… в контракте есть пункт…. О не… нер-р… неразглашении. Я верен своей корпорации.
- Срок твоего контракта истекает, приятель. Я бы на твоем месте подумал еще раз.
Получилось почти как у Керти Райфа. Лишь через несколько секунд, которых Пацци хватило для очередного судорожного вздоха, Соломон вспомнил, что Керти действительно произносил схожую фразу в кинофильме. Ну да, он допрашивал гангстера и именно так и сказал, «я бы на твоем месте подумал еще раз». Забавно, отчего страх смерти оживил именно это воспоминание об «Алом в ночи». Должно быть, какая-то сложная цепочка подсознательных ассоциаций…
- Дурак вы, сеньор… Имброгиаре… Вы ведь… кххх… кххх… скоро… кххх-х… окажетесь на моем месте. Этот человек… Он… Он сказал мне о нейро-бомбе в вашей голове. Предупредил. Хитрый, осторожный мерзавец…
Соломону показалось, что холод пистолетной рукояти потянулся по руке, достиг плеча и проник прямо в сердце, покрыв его тяжелой ледяной оболочкой.
- Кто он? – спросил Соломон жестко, - Имя!
Пацци улыбнулся. Он умирал, но в его глазах было торжество. Словно у бретера из древнего Пьера-Кардена, который получил смертельную рану, но успел захватить противника на тот свет.
- Бо…
- Кто? – рявкнул Соломон, хватая Пацци за плечи, - Кто?!
- Бо… - тот уже задыхался. Челюсть подрагивала, а грудь никак не могла достаточно подняться, чтоб легкие набрали воздуха, - Б-ббо…
- Имя! Имя!
- Бобе…
Соломон в мгновение ока сам ослабел настолько, что выпустил Пацци из хватки.
- Бобель? – пробормотал он, всматриваясь в лицо умирающего, - Бобель? Комиссар Бобель?
Пацци ничего не ответил. Голова его дернулась, точно он пытался кивнуть. А может, это было уже конвульсией. По его острому породистому подбородку ползла, расширяясь, густая багровая клякса. Глаза – две блеклые жестяные плошки. Пустые, как дисплей нейро-терминала.
Шатаясь, Соломон поднялся на ноги, не глядя засунув тяжелый пистолет за ремень. Как делал это Керти Райф в каком-то старом кинофильме, но сейчас он сам этого не заметил.
Комиссар Бобель.
Человек, подсунувший Мафии вкусную и сочную наживку – комиссар Бобель. Глава Транс-Пола в Фуджитсу. Человек с оловянными солдатиками. Он сдал своего детектива головорезам, рассказав про его тайный и очень заманчивый груз. Соломон вспомнил сцену в его кабинете.
«Значит, считаете, что всякую бомбу можно разрядить?.. - спросил комиссар Бобель, пытливо глядя на Соломона, - Итак, сдайте ваше оружие».
Он не просто сдал его, как мелкую карту. Наверняка именно он позаботился о том, чтоб Пацци связался именно с Бароссой. Знал, что Баросса не удержится, сообщит своему старому приятелю Соломону об удаче. Надо же, сама Мафия готова выдать нам нейро-маньяка, прыгай скорее в машину, старик…
Дурак. Имброгиаре, как сказал мертвый вице-капореджиме. Соломон отправился прямо в пасть мафии, заботливо разоруженный комиссаром. Наживка не должна сопротивляться, когда ее будут глотать.
Какой-то резкий звук отвлек Соломона, разрушил хрупкий, сотканный из мыслей, кокон. Неприятный, тревожный звук, от которого сами собой напряглись мышцы. Даже рука дернулась к пистолету, замерев на полпути. Это был лишь сигнал телефона. Соломон даже не думал, что в недостроенном доме может быть подключенная телефонная линия, но, повернувшись на звук, увидел самый настоящий телефонный аппарат. Потрепанный, из грязно-белого пластика, он оглашал воздух трелями, терпеливо ожидая, когда кто-то снимет трубку. Кроме Соломона в комнате было шестеро человек, но ни один из них не пошевелился.
Может, звонит кто-то из высокопоставленных функционеров Мафии? Или сам Бобель? Не терпится справиться, как прошла операция и упокоился ли сладким сном детектив Пять?..
Медленно и очень осторожно, точно телефонный аппарат был хитрой миной, Соломон поднял трубку и поднес ее к уху. Сперва он ничего не слышал, кроме гула помех. А потом какой-то голос спросил:
- Ну как ты? Цел? Я слышал перестрелку. Все закончилось?
- Да, - пробормотал Соломон, пытаясь восстановить контроль над голосовыми связками, снова сделать их гибкими и послушными, - Все кончено.
- Хорошо. Я не был уверен, что ты справишься, решил немного подыграть. Конечно, это нечестно, своего рода нарушение правил. Но я решил изменить правила. Иногда это необходимо. Ты принадлежишь мне, а не этому выскочке Пацци, решившему урвать свой кусок праздничного пирога.
Соломон не стал спрашивать, кто тут праздничный пирог.
- Изменить? Это ты уложил тех пятерых?
В трубке раздался сдержанный смех.
- Это ты их убил, Соломон.
- Я не мог бы их убить при всем желании. Я был связан.
- Убийцы часто утверждают, что связаны. Обстоятельствами, долгом, еще чем-то… Они часто оправдываются. Ты убил их, Соломон. Ты спустил курок.
- Они застрелились!
- Ты их вынудил.
- Чепуха. Так не бывает.
- Тогда считай, что произошло маленькое нейро-чудо, - невидимый собеседник издал отрывистый смешок, - Пора бы тебе привыкнуть, Соломон, что мир наш полнится чудесами… Просто некоторые чудеса не случаются сами по себе, их требуется немного подтолкнуть. Совсем чуть-чуть…
- Я уже видел это… - прошептал Соломон, - Спонтанное самоубийство. Карточки… Те люди тоже убивали себя внезапно и без предупреждения, словно им расхотелось жить в долю секунды! Это… Это…
- Это нейро-бомба, Соломон. Ты совершенно прав. Маленький тикающий подарок, спрятанный в твоем гипоталамусе.
- Прибытие поезда, которого нет в расписании…
- Что?.. Да. Полагаю, можно сказать и так. Впрочем, для меня это было всего лишь страховкой. Видишь ли, я не люблю Мафию и не испытываю к ней доверия. Честно говоря, эти ребята всегда вызывали у меня некоторое раздражение. Слишком жадны, слишком недалеки и слишком зациклены на своем корпоративном духе.