– Да, – ответил Колберт. – Существование – это подарок, а вместе с существованием приходит страдание. От этого никуда не деться. Что вы получаете от потери? Вы приобретаете умение осознавать чужие потери, что позволяет вам устанавливать связи с этими другими людьми, любить глубже и понимать, каково это – быть человеком, ведь правда в том, что все люди страдают».
Одна из причин, по которой я решила написать эту книгу, заключается в том, что мое путешествие было таким психологически трудным – с таким количеством веры, неверия, неуверенности и пересмотра фактов. Я отчетливо поняла, как трудно отбросить или скорректировать свою систему убеждений – даже если перед тобой как на ладони лежат убедительные доказательства, полученные многими учеными за десятилетия исследований во многих лабораториях. Это чертовски трудно. Мои старые убеждения кричали и брыкались, оставляя шрамы. Прежде чем оторваться от меня, они обвивали своими щупальцами некоторые из моих собственных иллюзий, и тогда я смотрела на себя без всякого удовольствия. Потом я увидела, что привязана не к убеждениям самим по себе. Объектом моей привязанности была самооценка, которую, как мне казалось, я могла бы повысить благодаря убеждениям.
Мой собственный экзистенциальный кризис действительно оказался подарком, потому что он помог мне понять более широкий спектр человеческих эмоций, таких как отчаяние и сильный, неумолимый гнев. Я надеюсь, что стала более понимающим и сострадательным человеком. Образ, который приходит на ум, когда я думаю о кризисе, – это разбитое зеркало. Было удивительно приятно наблюдать за тем, как благодаря моим усилиям по исцелению, словно в замедленной обратной перемотке, осколки снова собираются в единое целое.
Что касается моего интеллектуального путешествия, то годы научной подготовки – это не шутка. Концепции и скептицизм настолько глубоко укоренились во мне, что, как бы я ни старалась их стереть, на этой странице все равно оставались следы карандашных пометок. Это неизгладимое впечатление постоянно всплывало на поверхность, как раз когда я думала, что нашла новые убеждения или перевернула страницу. Казалось, что мои новые взгляды очень легко опровергнуть – или по крайней мере пометить цветной закладкой для дальнейшего пересмотра. Для повторного прохождения через скептическую сушилку. Что нужно сделать, чтобы окончательно принять новую систему убеждений? Или эта идентичность укоренилась настолько глубоко, что реальные изменения невозможны?
Но это всего лишь идентичность. Эфемерная концепция. Что-то жесткое, но постоянно меняющееся; что-то, что может вызвать много внутреннего смятения. Возможно, страдание возникает из-за цепляния за эту идентичность. Когда я размышляла об этом, мне пришло в голову, что если я действительно хочу принять новую версию себя, открытую для идей, с которыми не согласен научный материализм, то мне придется каким-то образом скорбеть о своем прежнем «я». Эта книга – часть процесса скорби. В конце концов, это такой прекрасный подарок – стать более открытой к альтернативным взглядам на мир и понять, что я – это Космос, а Космос – это я. Нашу личную трансформацию затрудняют глубоко укоренившаяся идентичность и жесткие концепции. Но преобразования возможны; для того чтобы они совершились, необходимы упорная работа, самоотдача и вопрос: «А что, если я ошибаюсь?» Благодаря своей трансформации я в конце концов поняла, что всего лишь перестаю отождествляться с тем человеком, которым, как мне казалось, я должна быть. Когда я думаю об этом процессе, возникает образ смерти и перерождения. Когда умирает одна личность, я отпускаю ее, скорблю и открываю дверь чему-то новому; это дает рождение новой идентичности. Кроме того, можно говорить о раскрытии дополнительных частей себя. Каждая вновь обнаруженная часть сливается с предыдущими, образуя новое целое, новую идентичность. Пройдя через весь этот опыт, кто-то испытает сострадание к самому себе. Смерть и перерождение моего эго научили меня скромности и смирению, и я надеюсь сохранить эти черты, продолжая двигаться по жизни.
Читая эзотерические тексты, я нашла изящное знание и символику циклов жизни: рождения и смерти, света и тьмы, активности и покоя, начала и конца, счастья и печали, радости и отчаяния. Иногда что-то одно должно умереть, чтобы на смену пришло другое, лучшее; понимание этого облегчает страх перед трансформацией и помогает взглянуть в лицо самим себе.
В начале этого путешествия я не видела, в чем причина моего личного мрака, моей темной ночи. Разбитое сердце? Неудовлетворенность карьерой? Отсутствие дома в Бель-Эйр стоимостью 20 миллионов долларов США? Оказывается, причиной было нечто гораздо более широкое – мое мировоззрение. Жизнь без смысла и цели в случайной, мертвой Вселенной не подходила мне, но я никогда не пришла бы к такому пониманию самостоятельно. Мне повезло, что серия совпадений привела меня к духовному исследованию и самореализации, которые, как я теперь считаю, составляют часть цели моей жизни.
Теперь я считаю себя духовным ученым, и мысль об этом наполняет меня неописуемым светом и радостью. В конце концов, я многое отдала ради этого открытия. Наконец-то в мое повседневное существование вошло подобие покоя. Дело не в том, что жизнь стала легче; просто изменилась моя точка зрения. Я все еще обнаруживаю в себе все человеческие атрибуты: желания, стремление к конкретным результатам и контролю; но я практикую отпускание всякий раз, когда могу. Вера в то, что все происходит по какой-то причине и что, возможно – не «точно», а всего лишь «возможно», – я сама когда-то раньше выбрала для себя эти конкретные испытания, помогает мне сделать шаг назад, успокоиться и не считать себя жертвой жизни. Честно говоря, независимо от того, удастся ли мне узнать, истинны эти духовные рамки или нет – это путешествие я ни на что не променяю.
Один из лучших друзей сказал мне, что окончательным испытанием для моей эволюции будет ответ на вопрос: «Веришь ли ты в Бога?» Да, я всю жизнь реагировала на слово «Бог» неприличными жестами, и все это помнят; так что мне трудно принять существование единого разума, стоящего за Вселенной. Эта концепция вызывает у меня больше всего сложностей. Однако, читая литературу по физике и космологии, я увидела, что шансы на возникновение Вселенной и жизни чрезвычайно малы. Даже сами физики и космологи поражаются тому, что все это возникло. Это заставило меня задуматься. Я спрашивала себя, сможем ли мы когда-нибудь это доказать, и думала: если действительно существует разум, который все это организовал, то он никоим образом не обязан следовать нашему научному методу. Черт возьми, если бы я была разумом, стоящим за всем на свете, и наблюдала, как мои дети в человеческом мире пытаются меня измерить, поймать и доказать – ох, как мне было бы весело!
Я не до конца уверена в истинности духовной концепции, которая охватывает уроки души, карму и реинкарнацию, но могу сказать, что она подтверждается убедительными научными и личными свидетельствами; поэтому у меня есть право в нее верить. Все возможно! Как минимум эту гипотезу стоит проверить.
Что касается необъяснимых явлений, то, если придерживаться общенаучных стандартов, результаты исследований очень убедительно подтверждают их существование. Лично я получила слишком много точных интуитивных предсказаний и прямого личного опыта, чтобы сомневаться в реальности этих феноменов. Безусловно, мы не знаем механизма их действия. Но что в них такого противоречивого? Механизм эффекта плацебо нам тоже неизвестен, но мы все согласны с тем, что этот эффект существует. Итак, давайте разберемся, и если все действительно является единой областью взаимосвязанного сознания (и именно к этому я сейчас склоняюсь), то эти явления вовсе не аномальны – они просто подключаются к нашему более широкому сознанию.
Было приятно сознавать, что у многих людей есть опыт, подобный моему и маминому. На самом деле теперь я верю, что мы – большинство, а не меньшинство. Господство научного материализма и рационализма продолжается на протяжении всего лишь малой доли жизни человечества, в то время как идея о включенности в нечто большее, чем мы сами, в одухотворенную и осмысленную Вселенную, существовала и служила людям тысячи лет и все еще присутствует во многих (незападных) культурах по всему миру. Идеи, которые мы в западной цивилизации привыкли не задумываясь высмеивать как полную бессмыслицу и магическое мышление, на протяжении тысячелетий владели людьми по всему миру, помогая им жить целеустремленной, полноценной жизнью. Возможно, мы еще выясним, что научный материализм и западное мировоззрение, которые в настоящее время используются в качестве основы нашей версии реальности, на самом деле отнюдь не служат нашим интересам и могут быть заменены чем-то лучшим. Я точно знаю, что все наши нынешние научные модели, вместе взятые, не способны объяснить мой личный опыт – как и опыт бесчисленного множества других людей; при этом наиболее убедительные объяснения мы получаем благодаря расширению сознания.
Я все еще периодически обращаюсь за интуитивными предсказаниями, но делаю это уже не из-за отчаяния и не из потребности в контроле – просто они помогают мне глубже познавать себя. Я нахожу интуитивные чтения целительными. Может быть, причина в том, что и интуиты действительно видят много слоев моего «я» и моей энергии. Может быть, таким образом я облегчаю свое тяжелое сердце. Или, как предположил один из моих собеседников, интуиты, экстрасенсы, энергетические целители и мистики создают нам пространство для самоисцеления – ведь в конце концов нас не может исцелить никто, кроме нас самих. Признаки духовного опыта иногда бывают неуловимыми, и это стоит иметь в виду. Кроме того, если у вас такой же мозг, как у меня, непреклонный в своем стремлении сомневаться, то скептицизм всегда будет всплывать и отвергать любую магию. Полагаю, что мне потребовались бы годы на переобучение и перестройку нейронных цепей, и я не уверена, что это пошло бы на пользу. В современном мире здоровая доза скептицизма необходима.