Реакция человечков и мышей на неопределенность, связанную с исчезновением сыра, безусловно, возникла из их прежнего поведения. Поскольку Снифф и Скарри ежедневно исследуют новые участки лабиринта, они точно знают, куда идти, чтобы найти любимое лакомство. А вот человечки продолжают просто ходить на опустевшую Сырную станцию, так и не рискнув исследовать лабиринт, чтобы найти новое хранилище сыра. По мере развития сюжета этой притчи Джонсон выделяет некоторые мудрые мысли, как бы напоминая руководителям компаний, что изменения (и неопределенность) всегда будут иметь место, и успешный бизнес должен учитывать эти неизбежные изменения, чтобы своевременно к ним приспособиться.
Оставим в стороне вопрос о том, насколько необходимо руководителям следить за изменениями в своем бизнесе. Нас в этой главе больше интересует суть притчи. Как мы реагируем на изменения в мире и откуда узнаём, как лучше всего отвечать на неопределенность? В технических терминах такое «изменение» называется погрешностью предсказания – сыр больше не находится там, где ожидалось, отсюда и ошибка. Поскольку мир полон неопределенности, не стоит удивляться тому, что мозг припрятал несколько козырей, чтобы с готовностью отвечать на изменяющиеся условия. Когда наша жизнь или пусть даже хорошо приготовленное блюдо ставится на карту, нам нужно использовать эти козыри, чтобы перенастроить контингенции в свою пользу.
В главе 2 я ввела базовые понятия нейроэкономики, но дополнительную информацию приберегла для этой главы, решив, что она легче усвоится после того, как читатель познакомится с работой мозга в предыдущей главе. Конечно, с помощью этой новой развивающейся области нейронауки нам предстоит узнать о расчете контингенций еще очень многое. Как я уже говорила, нейроэкономика довольно точно определила, как мы принимаем решения, когда стоим перед выбором из двух или более конкурирующих вариантов. Например, как мы решаем, что заказать на обед, когда видим в меню пятнадцать разных вкусных блюд? Как правило, в такой ситуации сложно сделать выбор, поскольку слишком много чертовски привлекательных вариантов. Кому нужны пятнадцать блюд на ланч? Разве наши предки сталкивались с такими трудными решениями? По мнению пионера нейроэкономики Пола Глимчера, богатство выбора снижает нашу способность принимать окончательное решение при оценке важности каждого отдельного варианта. Нейронная активность коры на топографической карте перетекает из одной области в другую, что, например, вызывает некоторую растерянность у вашего приятеля, когда он изучает ресторанное меню с выбором блюд. И прежде чем воскликнуть «Да решай же наконец!», постарайтесь понять, что ресторан, предоставив такой богатый выбор, серьезно осложнил работу нейронных цепей вашего приятеля, отвечающих за принятие решений[106].
Результаты нейроэкономических исследований, в которых изучались предпочтения апельсинов яблокам, показали активность определенных областей мозга, потому что вам больше нравились апельсины, чем яблоки, по крайней мере в тот момент, когда принималось такое решение. Если вы помните эксперимент, проведенный с кока-колой и пепси, описанный в главе 2, то в принятии решения тогда была задействована задняя теменная область конечного мозга, то есть его кора. Дальнейшее исследование, в котором обезьянам нужно было сделать выбор в условиях неопределенной задачи, указало на включение более ограниченной зоны мозга, отвечающей за принятие решения в ситуации неопределенности. Этот участок располагается в пределах теменной, или пристеночной, коры и называется боковой внутритеменной зоной. Она выступает в роли поведенческого директора, поскольку подводит к самым значимым стимулам и реакциям[107].
Обработка возможных вариантов и ценностей в задачах нейроэкономики называется вычислением полезности[108]. Исследование Глимчера показало, что при выборе, например, между книгой и DVD-диском помимо боковой внутритеменной области коры человек задействует еще две области мозга. Медиальная префронтальная кора (также задействованная в исследовании с кока-колой и пепси) и зона вокруг центра удовольствия мозга – вентральной области покрышки – особенно важны в определении ценности конкретных опций выбора, и именно они отвечают за оценку предметов потребления[109]. Другой компонент эмоциональной системы мозга – миндалина – известен тем, что участвует в возникновении чувства страха, а также влияет на принимаемые решения, сообщаясь с медиальной префронтальной корой[110]. Следовательно, игроками в коре мозга, участвующими в принятии решений, управляют подкорковые эмоциональные области, в частности те, которые связаны с вознаграждением и страхом. Однако выбор решения может оказаться куда сложнее, если вы вместо бургера с картофелем заказываете салат. В этой ситуации активируется другая относительно недавно развившаяся область мозга – дорсолатеральная префронтальная кора. Именно она помогает вам подавить желание схватить бургер и картофель, потому что вы стараетесь употреблять низкокалорийную еду, особенно когда садитесь на диету[111]. Главные области коры, участвующие в принятии решений, показаны на рис. 7. Интегрированная работа этих областей, способствующая принятию адаптивного решения в ситуации неопределенности, обеспечивает нисходящую обработку информации. Хотя активные действия по принятию решений обрабатываются во множественных корковых и подкорковых областях мозга, в более сложной схеме принятия решений и поведенческих реакций в условиях реального мира подобные лабораторные упражнения попадают в категорию простых выборов.
Рис. 7.Созерцание областей мозга, отвечающих за выбор решения. Во многих реакциях задействуются разные области мозга, что далеко от представлений о специфичности их функций, предложенных в ходе ранних попыток исследования мозга, таких как френология. Принятие решений требует участия и объединения многих участков мозга, расположенных в коре. В этой главе уже упоминались эти области: медиальная префронтальная кора (medial prefrontal cortex, mPFC), орбитофронтальная кора (orbitofrontal cortex, OFC), дорсолатеральная префронтальная кора (dorsolateral prefrontal cortex, dlPFC), боковая межтеменная кора (lateral intraparietal cortex, LIP) и задняя теменная кора (posterior parietal cortex, PPC). Рисунок Билла Нельсона (Bill Nelson)
Возникновению нейроэкономики предшествовало исследование процесса принятия решений, которое было удостоено Нобелевской премии. Оно было проведено Даниэлем Канеманом и Амосом Тверски, которые вместе работали в Стэнфордском университете. Канеман писал о быстром и медленном мышлении[112], о котором я уже упоминала в главе 2. Классическое исследование, проведенное Канеманом и Тверски, выявило устойчивые ошибки при построении мыслительных стратегий, когда решение принималось в тестовом формате при множественном выборе. Например, вам говорят, что некую группу людей на 70 % составляют учителя и на 30 % – юристы. Затем вам в общих чертах описывают молодого специалиста и просят угадать его профессию. В данном случае тот факт, что группа на 70 % состоит из учителей, на самом деле не влияет на вашу догадку. Но поскольку нет подсказок, что молодой специалист – юрист, то логично ответить, что он учитель, поскольку в группе их намного больше. Но многие рассуждают совсем не так. Некоторые полагают, что обладают особой проницательностью и видят нечто, более подходящее юристу, и делают именно такой выбор, игнорируя предварительную информацию, которая должна была бы повлиять на вероятный результат[113].
В книге «Новая поведенческая экономика» поведенческий экономист из Чикагского университета и нобелевский лауреат Ричард Талер отметил интересную ошибку в принятии решения у своих студентов, связанную с количеством набранных баллов за промежуточный экзамен в одной из групп. Студенты проходили тест на определение усвояемости ими материала. По окончании теста, в котором за 80 баллов профессор ставил отметку «отлично», а за 65 баллов и выше – «хорошо», средний балл составил 72 из 100 возможных, что вызвало недовольство у студентов.
Профессор провел еще один эксперимент, добавив к тесту новые вопросы и увеличив максимальное количество баллов до 137. Средний балл вырос до 96. И хотя в процентном отношении результаты тестов почти не отличались, на сей раз студенты были очень довольны. На слух большее количество набранных баллов воспринималось лучше, и лучше воспринималось также решение, по которому вымышленный молодой человек был скорее юристом, чем учителем, независимо от того, что предлагал расчет вероятностей. К такой нерациональной форме потребительского поведения привели и результаты совместной работы Талера и Канемана[114].
Хотя определенные Канеманом и Тверски непредсказуемые практики, связанные с решением задач, и интересные данные, которые предоставляет нейроэкономика, очень увлекательны, в центр этой главы и всей книги помещены события, которые приводят к точкам принятия решения, а не к тому, что происходит в конкретный момент. Как жизнь приводит нас к разным ценностям, влияет на наш выбор апельсина вместо яблока? Мы должны принять в жизни так много важных решений, выходящих за рамки вынужденного выбора и относящихся к сложным решениям, не имеющим ясной подсказки в виде символа или объекта. В какой момент наши контингентные калькуляторы решают, что нынешняя работа ничего не приносит и пора подумать о карьерных изменениях?[115]