8Определение эффективных стратегий для лечения психических расстройств
На первой стадии психического расстройства происходит искажение мыслей и эмоций, проявляющееся в различных формах мозговых пузырей измененной действительности. Пациенты с шизофренией могут погружаться в выдуманную реальность в форме звуковых, а точнее, голосовых галлюцинаций, которые пациенты считают реальными. Эти галлюцинации и сопровождающие их ложные убеждения или бред, по-видимому, создаются нарушенной активностью мозга. Обсессивно-компульсивные расстройства (ОКР) искажают реальность, преувеличивая слабые угрозы до такой степени, что человек перестает сохранять работоспособность. Например, гипертрофированный страх перед микробами вынуждает человека постоянно мыть руки в силу ложной убежденности (известной как навязчивое состояние) в токсичности этих невидимых существ. У человека, страдающего депрессией, негативные мысли настолько искажают реальность, что он начинает испытывать отвращение к малейшему риску и неопределенности, и возникающие в мозге «пузыри» подрывают его мотивацию достигать намеченных целей.
Шизофрения, ОКР и депрессия – всего лишь три примера психических расстройств, связанных с мозговыми пузырями, которые так сильно меняют реальность, что влияют на мысли, эмоции и поведение человека. Такое нарушение способности вычислять контингенции реального мира серьезно мешает переживать взлеты и падения, которые случаются в жизни. С учетом важности поддержания точных контингентных расчетов, необходимых для оптимального реагирования, эффективное лечение должно фокусироваться на уничтожении существующих мозговых пузырей, чтобы мозг мог снова отфильтровывать настоящую информацию, поступающую из внешней и внутренней среды. Если бы психически больные люди могли приобретать или восстанавливать способность реалистичного принятия решений и осуществлять эффективные контингентные расчеты, то дело пошло бы на поправку.
Как вы уже знаете из главы 1, нобелевский лауреат Джон Нэш, герой биографического фильма «Игры разума», многие годы, после того как у него диагностировали шизофрению, работал на математическом факультете Принстонского университета, выводя математические формулы и заново накапливая когнитивный капитал[260]. До того как болезнь начала влиять на академическую жизнь математика, он создал свою теорию равновесия – одно из понятий теории игр, применяемое не только в экономике и принятии решений, но и в контингентных расчетах! Антипсихотическим препаратам и искусственной коме, в которую доктора рекомендовали его поместить, Нэш предпочел самолечение с помощью решения сложных задач. Его появление на церемонии вручения Нобелевской премии стало свидетельством того прогресса, которого ученый смог добиться в борьбе с болезнью, угрожавшей тем областям мозга, которые позволили ему сделать открытие, принесшее математику престижную премию[261].
Нэш вооружился стратегией самовосстановления, но обычно упор на реабилитацию контингентно-расчетных цепей для борьбы с психическим расстройством не стоит считать ключевым. На самом деле с большой натяжкой можно использовать слово «стратегия» при описании многих популярных видов лечения психических расстройств. Некоторые из этих методов появились случайно, а не благодаря стратегическим, обоснованным гипотезам. Тот факт, что мы не видим ожидаемого снижения уровня подобных заболеваний, подтверждается незначительным прогрессом на этом фронте. На сегодняшний день примерно полтора миллиона взрослых американцев страдает различными заболеваниями психики, что мешает им обрести личное счастье, а также не дает удержаться на работе и укрепить свое благополучие, – прогресс, несомненно, идет очень медленно. По оценкам экспертов, потери, вызванные этими заболеваниями, включающие расходы на лечение и социальную службу, а также потерянные зарплаты, ежегодно достигают 500 миллиардов долларов[262]. Каждый семестр я повторяю своим студентам: пациенты заслуживают лучшего. Стратегические методы должны прийти на смену бессистемному лечению прошлого, они должны не просто временно облегчать симптомы болезни, но выводить пациента на путь полного выздоровления. Хотя существует множество причин для возникновения психических расстройств – от генетических нарушений до влияния окружающей среды, исследователи и клиницисты все еще надеются, что люди с подобными расстройствами личности смогут восстанавливать работоспособность.
В этой главе мы рассмотрим разные способы лечения психических заболеваний, но с упором на точные контингентно-расчетные функции. Сначала я расскажу о чрезвычайном случае, когда врач с достойной лучшего применения тщательностью понизил способность пациентки совершать контингентные расчеты. Без стратегической обработки она больше не могла эффективно взаимодействовать с окружающим миром и впала в полную зависимость от врача.
Как-то мне на электронную почту пришло письмо от некой Шери Дж. Шторм, пациентки Кеннета Ольсона, психиатра, практиковавшего в то время в Милуоки, штат Висконсин. Ранее в учебнике по клинической неврологии я уже описывала историю другой пациентки Ольсона, Надин Кул, в качестве примера того, насколько разрушительным может быть так называемое психиатрическое лечение, если его эффективность изучена не досконально. Я узнала о случае Надин из газет и передачи «60 минут», в которой рассказывалось о том, как Ольсон лечил свою пациентку.
Я связалась с Надин, и та рассказала мне, что стала посещать доктора Ольсона, чтобы избавиться от тревожного состояния, которое возникло после того, как ее дочь получила серьезную травму. Она и представить не могла, какой кошмар ее ждал. У Надин диагностировали расщепление личности, по мнению врача, в ее голове разместились более двухсот сущностей (включая невесту Сатаны и парочку животных). Женщину «лечили» гипнозом и различными психоактивными веществами. После нескольких совершенно необязательных госпитализаций, обнуливших ее страховку, был даже проведен обряд экзорцизма, причем рядом со священником поставили огнетушитель на случай самовозгорания одержимой. Абсурдность этих «лечебных» методов в конце концов стала очевидной, и Надин подала на психиатра в суд; в конечном итоге она согласилась отозвать иск, получив от Ольсона 2,4 миллиона долларов отступных[263].
И тут появилась Шери, которую возмутило такое окончание судебного процесса, ведь Надин несколько недель подвергалась назойливым и унизительным допросам адвокатов Ольсона, и это притом что самого психиатра допросили гораздо позже. Но главное заключалось в том, что при таком соглашении Ольсон освобождался от уголовной ответственности, а Шери очень рассчитывала на суд и обвинительный приговор. Шери прочитала мою статью из малоизвестного журнала Journal of Undergraduate Neuroscience Education, в которой я анализировала произошедшее с Надин. Она указала мне на ошибку: я написала, что дело Надин было урегулировано в судебном порядке, но конечно же оно было внесудебным[264]. Понятно, что Шери была расстроена моими далеко не точными юридическими подробностями. Я и сама расстроилась. Позже я узнала, что Шери тоже была пациенткой Ольсона. Я пересмотрела передачу о Надин и, как и ожидала, увидела Шери, которой ведущий задавал вопросы, представив ее аудитории тоже как пациентку скандального доктора. Кроме Надин и Шери в программе участвовало еще три человека с похожими историями. У меня екнуло сердце – еще одна жертва лженаучного лечения. Я посочувствовала Шери, поскольку догадывалась, через что она прошла, и попросила ее рассказать детали истории. Конечно, я предупредила женщину, что я нейробиолог, а не практикующий врач, но смогу ее выслушать, и мы вместе попытаемся разобраться, как залечить психологическую травму, основываясь на моем знании того, какое воздействие она могла оказать на нейронные функции и психическое здоровье мозга.
Шерри согласилась, и ее рассказ буквально шокировал меня. Я испытала и отвращение, и гнев, когда узнала подробности. Меня возмутило, что некоторые недобросовестные психиатры используют сомнительную «терапию», более того, мне было стыдно за то, что другие специалисты области, к которой я имею достаточно отдаленное отношение, не осудили такие безрассудные терапевтические методы. Но я забежала вперед. Начну рассказ Шери с самого начала…
Шери пребывала в состоянии повышенной тревожности и страдала от бессонницы, поскольку безуспешно пыталась справиться со сложностями на работе и последствиями развода после 13 лет брака. Сначала она побывала на приеме у психотерапевта в надежде, что он поможет ей справиться с эмоциональными проблемами. Хотя состояние Шери оставляло желать лучшего, психотерапевт подтвердил, что ее симптомы типичны для людей, оказавшихся в такой ситуации. Ее контингентные калькуляторы все еще действовали, указывая путь к помощи, которая позволит снизить тревожность и двигаться дальше. Тем не менее ей посоветовали обратиться к психиатру, который мог бы выписать успокоительное, чтобы нормализовать сон. Так Шери оказалась в приемной Кеннета Ольсона. Изначально большое впечатление на нее произвели его академические регалии – дипломы университета и медицинской школы, различные грамоты и свидетельства, а также множество медицинских справочников, стоящих на полках, – все говорило о том, что она попала в приемную высококвалифицированного специалиста с отличной репутацией. Она поверила, что о ней позаботятся, и почувствовала себя в безопасности.
Правда, диагноз, поставленный Ольсоном, множественное расщепление личности, несколько смутил Шери, вызывали сомнение и его лечебные методы. Начал Ольсон с проведения «терапии по восстановлению памяти», которая включала в себя бесконечные сеансы гипноза и прием психотропных препаратов. Например, он давал Шери амитал натрия (сыворотка правды), после чего вводил ее в гипнотическое состояние и начинал настоящий допрос. На время лечения ей было рекомендовано прекратить общение с семьей, для чего Шери часто госпитализировали. Все эти меры предпринимались якобы для того, чтобы избавить ее от тревожности и бессонницы, возникших в результате жизненных обстоятельств.